* * *
Культмассовые мероприятия в понедельник и вторник прошли уныло. Лувр как Лувр, Джоконда как Джоконда. Нечто наподобие обязательной экскурсии в Третьяковку во время поездки в Москву со школьной экскурсией. Куда любопытнее было другое – разговаривать с Иваном, охотно и развернуто отвечавшим на любые вопросы. Вернее, почти любые.
По этой причине ограничились Консерваторием и Лувром, все оставшееся время просто гуляли – Люксембургский сад, Елисейские поля, набережные… Погода позволяла – середина января выдалась солнечной, похолодание и снегопады обещали только во второй половине недели.
– По меркам четырнадцатого века мы находимся за чертой города, – Иван вытянул руку, указывая на остров Ситэ. Они стояли на мосту Руаяль, ближе к набережной Жоржа Помпиду, парк Тюильри оставался по левую руку. Отсюда открывался наилучший вид на историческое сердце Парижа. – Видишь две башни собора Парижской богоматери? Тогда они уже были построены, а сам собор закончили только в 1345 году. Кажется, это единственная деталь пейзажа не изменившаяся с тех времен.
– За чертой города? – повторил Славик. – А что здесь было?
– На месте Тюильри находился королевский сад и огороды, предназначение самое банальное: снабжение свежими продуктами двора его величества Филиппа Капетинга. Городская стена проходила там, где сейчас мост Карузель, следующий после Руаяля.
– Метров двести отсюда, – оценил Славик. – Значит, Париж семьсот лет назад был совсем небольшим городом?
– Это ты зря. По меркам эпохи – огромный мегаполис. Почти двести тысяч человек населения, крупнейший торговый и политический центр. Мало что осталось из старых зданий, почти ничего – Нотр-Дам, капелла Сен-Шапель, да фактически и всё. Луврский замок был совсем другим, не дворцом, как сейчас, а именно крепостью. А вот там, – Иван посмотрел на север, – за стенами Парижа стоял Тампль, резиденция Ордена Храма и сокровищница короны.
– По-моему это неразумно, устраивать сокровищницу вне города. А если война?
– Ты не видел Тампля – четыре угловые башни, шатровая крыша по центру, бастион с двумя дополнительными башенками. Серьезное фортификационное сооружение, способное выдержать длительную осаду. Замок простоял пять столетий и был снесен только в 1808 году. Внушает невольное уважение. Признаюсь сразу, тогдашний Париж мне симпатичнее современного, не смотря на антисанитарию и, выразимся языком современным, неблагополучную криминогенную обстановку.
– Что, так плохо было?
– Ты про общественную гигиену или про бандюков?
– И то, и другое.
– Преступность была всегда, тут ничего не поделаешь. Но хорошо вооруженный и подготовленный человек мог спокойно ходить по ночным улицам весьма нереспектабельного квартала Марэ – между прочим, в тысяча двухсотых годах на его месте находилось болото, осушенное именно обитателями Тампля, храмовниками. Служба прево Парижа, что-то вроде тогдашней городской полиции, далеко не всегда справлялась… С антисанитарией хуже, сам понимаешь: канализации никакой, открытые стоки на улицах и выгребные ямы. Сын короля Людовика VI как-то упал с лошади в сточную канаву, подхватил неизвестную заразу и умер. Запахи соответствующие, туда еще и мусор выбрасывают.
– Фу, – Славик поморщился, – Ты сам-то там ничего не подхватил?
– Полный комплект прививок, можно не бояться. Если тебе придется отправиться со мной, вакцинацию пройдешь в обязательном порядке.
– От чумы прививку не сделаешь.
– А это и не обязательно. Черная смерть, самая массовая эпидемия, придет только в 1346 году, почти через сорок лет. Мы успеем. Кстати, не расстраивайся, дело обстоит не так плохо, как ты думаешь: в Париже того времени было целых двадцать шесть общественных бань, некоторые – очень даже приличные.
– Ты что же, серьезно думаешь, что нам… Мне предстоит воспользоваться Дверью мсье Жоффра? Без меня – никак?
– На этот вопрос нет ответа. Пока ничего не решено. Но ты – аргус, твоя помощь может оказаться неоценимой.
– Это почему?
– Не задавай глупых вопросов.
– Это без знания языка и местных обычаев? Если меня даже вполне вменяемые скандинавы чуть не прирезали, а что говорить о Средневековье! Времена-то самые суровые.
– Обычаям и правилам поведения можно научиться. С языком сложнее. В крайнем случае, представим тебя дворянином откуда-нибудь из… Из… Да хоть из Византии, что недалеко от истины.
– И меня тотчас сцапает инквизиция за то, что православный.
– Ох, бестолочь. Да плевать на тебя инквизиции с крыши Нотр-Дам! Православные – не еретики, а схизматики, то есть раскольники. Две огромные разницы. Было однажды дело, православного попа спалили, но этот случай относится к статистической погрешности и произойдет лет через двести после смерти короля Филиппа – и то, батюшка попался в лапы к полным отморозкам, оказавшись в плохое время в плохом месте. Если бы жгли всех византийцев приехавших по делам в Рим, Регенсбург или Марсель, торговля в Европе быстро прекратилась. Плюнь, никто и внимания не обратит.
– Мне остается только поверить.
– Врать я не стану, смысл? Куда теперь пойдем?
– В Ситэ, – уверенно ответил Славик. – Раз уж это действительно "сердце Парижа". Хоть осмотрюсь. На будущее. Точнее, прошлое.
Иван только фыркнул:
– Тогда вперед по набережной, до Нового моста. Название забавное – на самом деле это старейший каменный мост Парижа, его построили при короле Генрихе Наваррском и открыли в 1607 году.
– Том самом Наваррском?
– Ага. Который из "Королевы Марго".
* * *
В среду днем Славик вышел из дома на Рю де Монпарнас в состоянии тяжелой информационной контузии, осложненной сознанием того, что вот теперь-то, вот прямо сейчас, дороги назад нет и отступления на пресловутые "заранее подготовленные позиции" не предусмотрено. Извините.
Теперь вы, Вячеслав Михайлович, акционер серьезной корпорации. Настолько серьезной, что дух захватывает. Как раз о таких предприятиях и говорят – "вход рубль, выход два".
"Босс Славик", позвольте отрекомендоваться. В личном подчинении два человека технического персонала – Иван и еще какой-то незнакомый пока парнишка из местных французов, вроде специалист по материальной части. Доступ к внутренней компьютерной сети (пускай и с некоторыми ограничениями), допуск в "совет директоров" возглавляемый Домиником Жоффром, но опять же не полный – лишь право совещательного голоса при принятии важных решений. По большому счету, не так уж и много, но и этого достаточно.
Ответные обязательства выглядели не слишком тяготящими и затратными: возможность при необходимости пользоваться Дверью на Мойке для друзей господина Жоффра, трансфер определенных "грузов" опять же при помощи Двери, взаимообмен интересующими сведениями. Секретность, разумеется. Поддержание строжайшего нейтралитета с прочими аргусами, не разделяющими интересов Грау. Выглядит довольно безобидно.
Все зависит лишь от того, в каких целях Грау решат использовать славикову Дверь – дополнительных соображений на этот счет Жоффр не высказывал, заметил только, что поразмыслит.
Зато Славик, вторично пожаловавшийся на пугающие странности встреченные им в районе устья Невы в IX веке быстро получил помощь – если не физическую, то хотя бы советом.
– …Третьего дня вы кратко рассказывали о "дикобразе" и так называемой "Тени", – кивнул мсье Жоффр, выслушав просьбу. – Теперь извольте объяснить во всех подробностях. Итак, вы решили обследовать пространство за Дверью, верно?
– Да, – подтвердил Славик. – Первая разведывательная экспедиция. Я тогда и представить не мог, что на той стороне "историческая реальность", думал это просто некий разрыв в пространстве, наподобие порталов из фантастического кино.
– И что вас насторожило в первую очередь?
– Полное отсутствие любых признаков цивилизации, прежде всего техногенного мусора. В любом лесу вы обязательно найдете фантик, старую консервную банку, обрывок проволоки или гильзу от охотничьего ружья…
– Похвальная наблюдательность, мсье Антонов, – согласился Жоффр. – Чудесно. Дальше? Вспомните о самых незначительных деталях, в противном случае я и господин Уоррингтон не сумеем вам помочь. Описано достаточно много паранормальных явлений наблюдаемых рядом с "червоточинами", далеко не все из них поддаются объяснению с точки зрения современной науки, но кое-что мы знаем, а самое главное – владеем технологиями защиты. Излагайте.
Славик рассказал. О жутковатых звуках, появившихся в приречных чащобах, о "волне" непонятной мглы, накрывшей лес, о собственных малоприятных ощущениях – частичной потере зрения, помутнении сознания, резком падении температуры рядом с Дверью, как раз там, где противная зверюга называемая скандинавами "хелльдирром" атаковала Трюггви-годи.
Закончив, Славик закатал рукав джемпера и показал следы от собственных зубов на предплечье – тогда пришлось от души цапнуть самого себя за руку, резкая боль позволила сбросить одурь и прорваться к Двери.
– Объект был материален? – уточнил шотландец. – Я имею в виду животное?
– Материальнее некуда. Чуть не оттяпал руку Трюггви и порвал когтями мою одежду. Думаю, он оказывал на меня некое гипнотическое воздействие.
– Возможно. Вы потом спрашивали местных жителей о том, что они сами думают по данному поводу?
– Трюггви с Кетилем в один голос уверяли, будто земли под Альдейгьюборгом "испортились" и боги оттуда ушли. Трюггви посвященный жрец, знает о чем говорит. Эти люди чувствуют изменения в природе гораздо острее нас.
– Собственные версии о происхождении "дикобраза" и причинах появления "Тени" у вас возникали? Вы обсуждали это с кем-нибудь?
– Ну… С друзьями, которые знают о Двери. Реликтовый зверь, в настоящее время давным-давно вымерший, вот единственное разумное предположение. Но я почитал в Интернете справочники по палеонтологии, не нашел ничего похожего!
– И не могли найти, – хмыкнул мсье Жоффр. – Вы сразу же пошли по неверному пути, сделав универсальный вывод из единственного ложного тезиса.
– Простите, я не совсем понял?…
– Это благодаря неопытности, ничего страшного. Давайте построим простейший силлогизм. Посылка первая: дважды, пусть и в разные эпохи, в одном районе появляются неизвестные и опасные существа не похожие на животных с Земли. Посылка вторая: в этом же районе находится неидентифицированная Дверь. Модус выведете сами или помочь?
– Господи Боже, – Славика как ломом по голове шарахнуло. – История с "медузой" в Репино, да? Она вылезла из второй Двери!
– Вот видите, как все просто, мсье Антонов? Насколько далеко от места происшествия находится Дверь номер два?
– Километров тридцать пять-сорок по прямой, к северо-западу, за рекой. Недалеко от берега Финского залива.
– Для крупного хищника это не расстояние. Вторая половина вашего наследства, ныне столь опрометчиво переданная во владение господину барону фон Фальц-Фейну, как выясняется довольно опасна. Дверь в этом вашем Репино неконтролируема, существа с той стороны находят возможность проникать через "червоточину" в наш мир, а большинство подобных тварей, как я упоминал, обладают способностями превышающими стандартно-эволюционные. Разумеется, я имею в виду стандарт земной эволюции. Вот где корень неприятностей, обрушившихся на ваших друзей из Альдейгьюборга. С вероятностью в девяносто девять процентов. Теперь сообразили?
– И что же делать? – выдавил Славик. – Кроме того, ладно бы один хелльдирр, зверь, – а как же чей-то рев, разносившийся по лесу? "Тень", наконец? А история на скандинавском капище в самом Альдейгьюборге, когда что-то или кто-то убило сразу несколько человек самым диким и кровавым способом?
– Кто вам сказал, что "дикобраз" там один? Допустим, в период наивысшей активности Двери номер два, сквозь "червоточину" сюда проникли сразу несколько тварей разных биологических видов? Никто из нас не имеет и малейшего представления, что за мир находится по ту сторону, а исследования невозможны… Точнее, возможны, но сопряжены с огромными техническими трудностями – сами подумайте: доставить автоматические зонды в Петербург, через Дверь в вашей квартире переправить в историческую реальность девятого века, отыскать ту самую "червоточину" в сорока километрах, установить аппаратуру слежения. Гигантские расходы с минимальными шансами на успех.
– Постойте! Вы сказали – зонды? Аппаратура? А как же обязательное правило – никакой современной техники с собой?
– В случае с неидентифицированными Дверьми этот пункт отменяется и на первое место выходят соображения безопасности. Еще не известно, удастся ли переправить на ту сторону хоть один зонд – обычный гусеничный робот-шпион, наподобие машин-саперов, в помощью которых вы сожгли монстра в Репино. Учтем, что за Дверью может быть агрессивная внешняя среда, бродят хищные животные и прочее и прочее. Мало кто из аргусов осмеливался соваться в другие миры, еще меньшее их количество вернулось обратно. Я знавал только одного, и тот на сегодняшний день отошел от дел по причине ранней и очень подозрительной смерти – неизлечимое и недиагносцируемое заболевание…
– Вы нарочно меня пугаете? – нахмурился Славик.
– Предостерегаю. Видите разницу? А на вопрос "что делать?" я отвечу так: постарайтесь в ближайшие недели наладить с вашими приятелями из Альдейгьюборга устойчивую связь – пока идет подготовка к основному проекту, я пришлю в Петербург господина Проченкова, вместе сходите взглянуть на окрестности второй Двери. С надлежащим оборудованием и оснащением. Даниров следовало бы попросить прикрыть со спины, вдобавок они знающие охотники.
– Трюггви и остальные боятся зверюг как огня – считают их волшебными! Любое колдовство в их культуре – нечисто!
– Они недалеки от истины. Но если удастся встретиться, постарайтесь разубедить – в конце концов для менталитета человека девятого века тролль, лесовик или дракон являются частью окружающей реальности, а летучий огнедышащий змей наподобие сраженного Сигурдом Фафнира значительно опаснее какого-то дикобраза… Всё поняли?
– Постараюсь, – сказал Славик. – Спасибо за консультацию.
– Не за что, мсье. Теперь мы обязаны поддерживать друг друга.
Обсудили технические аспекты сотрудничества – в первую очередь мсье Жоффр поинтересовался, не испытывает ли новый коллега нужды в деньгах. Если понадобится, на счет Славика в любом банке переведут приличную сумму. Славик, подавив мимолетное искушение, ответил, что материальных трудностей прямо сейчас нет. Он вполне удовлетворится оговоренными десятью процентами от общего дохода после проведения "основной операции", начало практической реализации которой Жоффр наметил на грядущее лето.
– …Подробности пока вам будут неинтересны, – пресек Жоффр объяснимое любопытство Славика. – Могу лишь уточнить, что основная акция намечена на первое десятилетие четырнадцатого века, королевство Франция, возможно Шотландия. Можете приниматься учить среднефранцузский язык.
– Какой-какой?
– Иван вам все объяснит. Весьма рад был познакомится, мсье Антонов. Вы производите впечатление перспективного аргуса и разумного человека, хотя после первой встречи в Петербурге господин Перек был удручен и разочарован вашим поведением и неуемными запросами… Признайтесь, вы его разыграли?
– Да, разыграл. Не знал, чего от вас ждать.
– Теперь опасения развеяны, надеюсь?
– В значительно мере, мсье.
– Но не полностью? Похвально. Я на вашем месте тоже не стал доверять абсолютно, это показало бы, что вы не слишком умны. Доверие возникает только при успешном и долговременном сотрудничестве. Что ж, позволю себе вас далее не задерживать – проведите последний день в Париже приятно, сходите в "Красную Мельницу", к примеру. Я знаком с директором "Мельницы" и закажу вам с Иваном лучший столик. Ревю начинается в восемь вечера…
Глава вторая
КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ
12 января 2009 – 14 сентября 1939.
Санкт-Петербург-Ленинград
Поленившись разыскивать ключи в карманах пуховика, Славик позвонил в домофон, но ответа не получил – надо думать, Алёны дома нет. В аэропорту не встретила, набрал в маршрутке номер сотового – трубку не берет. Не случилось ли чего? Впрочем, прошлым вечером созванивались, все было в полном порядке.
Спит? Наверное.
Открыл дверь контактным ключом, начал подниматься по лестнице. На пролете между первым и вторым этажом наткнулся на улыбчивую парочку – чистенькая бабуля и молодой человек в плаще и при галстучке. В руках цветастые журнальчики.
– Можно к вам обратиться? – проворковала бабуля.
– Ну?
– Что вы думаете об отношениях человека с богом?
Понятно. Свидетели Иеговы – ходят по квартирам, охмуряют. Не первый раз уже. Какой идиот им парадную открыл?
Такого рода публику Славик терпеть не мог, номинально считая себя православным, а потому выбрал наиболее действенный способ борьбы с надоедливыми сектантами, всегда работающий безотказно. Сдвинул брови, изобразил на лице самое зверское выражение и процедил:
– Аллах акбар!
Свидетели, не произнеся больше и звука, скатились вниз чуть не кубарем. Мелочь, а приятно.
В квартире тихо. Алёнины сапоги, куртка и дурацкая вязаная шапочка с помпоном и канадским кленовым листом на месте, значит и впрямь спит, не смотря на половину четвертого дня.
– Ау? – провозгласил Славик, повернувшись в сторону спальной. – Есть кто живой?
Тишина. Быстро расшнуровал ботинки, сбросил рюкзак в угол. В комнатах пусто, ванная не занята. На кухне никого, хотя чайник теплый – его кипятили около получаса назад. Что за чепуха?
Батюшки. Дверь!
Ринулся в коридор и чуть не сбил с ног искомую Алёну – она как раз вышла с той стороны. Легкомысленный халатик с лондонским Биг-Бэном и овечками, под халатом купальное бикини. В руках – серегин карабин "Сайга". Сюрреализм.
– Ты что там делала? – выдохнул Славик.
– Во-первых, здравствуй.
– Привет. Ходила за Дверь? Зачем?
– Загорала.
– ЧТО?? – Славик поперхнулся воздухом. – За… Загорала?
– Именно. Погода стоит шикарнейшая, середина лета как-никак. Надоел промозглый январь.
Славик вытер выступивший на лбу пот ладонью, матюгнулся под нос, и бессильно опустился на кухонный табурет.
– Одно радует: я не обнаружил там твой белый скелет, начисто обглоданный какой-нибудь зубастой тварью. Блин, ну надо же головой думать! Ты что, каждый день туда ходила?
– Представь себе, – обиженно ответила Алёна. – Что может случиться? Оружие под рукой, от Двери я не удалялась, поляна прекрасно просматривается. При любом подозрении на опасность – мигом домой.
– Не замечал за тобой раньше тяги к суициду! Ты понимаешь, что…
– Понимаю. И не надо на меня гавкать! Считай, я выполняла работу наблюдателя, а не только валялась на солнышке! Не целыми же днями в квартире сидеть?
– Извини… – Славик вздохнул. – В любом случае риск совершенно неоправданный. Нельзя в одиночку соваться на ту сторону! Нельзя и точка! Мне в Париже таких ужасов нарассказывали про Двери!
– Вот и просветишь потом. Обожаю страшилки, а Стивен Кинг так и вообще любимый писатель. Обедать будешь? Я голубцы утром сделала.