На душе потеплело, на глазах выступили уже высохшие слезы. Но тут я снова встретилась взглядом с Марой, от чего непроизвольно напряглась.
- Так ты принимаешь этот дар, Дитя?
- Принимаю. Если духи хотят сражаться с Тьмой, я им помогу. Чем смогу.
Богиня властно кивнула, как будто и не ожидала другого ответа. Чтобы сдержать злость, я сначала досчитала до десяти, а потом стала выковыривать Камень Души Ямамото из напульсника. Справившись с этой нелегкой задачей, я подобрала все тринадцать лент и соединила их Камнем. Безмерно удивившись тому, что применить Магию удалось без слов, я воззрилась на Мару с изумлением.
- Ты уже чувствуешь, как твои силы возросли. Теперь тебе достаточно просто продумать свои действия. Никаких слов, никаких заклинаний. Теперь они тебе понадобятся лишь для концентрации внимания. И чем больше ты поместишь душ в ленты, тем сильнее станешь.
Я понятливо кивнула, обрадовавшись новым возможностям. И хотя эта сила теперь предоставляла немалую угрозу даже для меня, я не могла сдержать детского восторга.
- Это не единственный мой дар. Я дам тебе оружие для твоих друзей. Это - Меч Справедливости. Он служит только тому, кто сражается за Правду и Справедливость, помогая своему хозяину во всем. Ему судьбой предназначено принадлежать Арртуриантереру.
Она протянула мне спадон - огромный двуручный меч длинной около метра и восьмидесяти сантиметров. От обычного меча его отличал клинок, сделанный из какого-то кристалла. К нему почему-то не прилагалось ножен, что меня неприятно удивило, так как я мгновенно порезалось о бритвенно острое лезвие.
- Еще ему понадобится кинжал Богов. Его ковал твой друг Гефест. И еще, возьми для него этот щит. Его зовут Щитом Правосудия. Он тоже необычен, но со свойствами сами разберетесь.
Приняв от богини вычурный кинжал и тяжеленный сверкающий щит, я замялась, решая как быть дальше. В конце концов, я сунула их вместе с мечом в скрытое измерение.
- Для Ланиты у меня припасен Алмазный Лук Ветра и духовое ружье Крови. Оба предметы необычны и ей предстоит разобраться с их свойствами.
Приняв лук, выполненный, казалось, из цельного алмаза и странного вида штуковину из красной древесины, я с ожиданием взглянула на дарительницу. Стало интересно, что она припасла для меня. Ну кроме лент, конечно.
- Для красавицы Лении у меня есть Кнут Драконьего Пламени и Нэкодэ.
Я с опаской дотронулась до кнута и с недоумением уставилась на железные когти, покрытые алмазной пылью, в количестве десяти штук. Догадавшись, что это и есть "нэкодэ", я передернула плечами, разглядев их зловещую ауру. Явно кончики когтей обрабатывались ядом неоднократно.
- Для Юлиана у меня припасен Меч Мстителя. Они идеально подойдут друг другу. И кто знает, может если Юлиану удастся избавиться от своей ненависти, то и меч очистится от крови. И для него же - кинжал Черных Лилий. Для Гила приготовлен арбалет Ядовитого Плюща и Гладиус Мученика. Для Азамата я сберегла Сапфирный Жезл Моря и Мизерикордию. Для Мэрлина припасен Каменный посох Плодородия и кинжал выточенный из ветки древа Жизни. Для Пириона у меня есть Железный Жезл Огненной бури и удавка из кожи саламандры. Для Вольки - Серебряный Кастет Перевоплощения и ятаган Оборотня. Сама понимаешь, только он и сможет им воспользоваться.
Я почтительно принимала ее дары, складируя весь этот немалый арсенал в скрытом измерении. Нетерпение и любопытство все возрастали. Я гадала какое оружие достанется мне. Но вручив дары для всех моих друзей, она сложила руки на груди.
- А для тебя, Дитя у меня нет оружия. Ты должна сама его себе создать. И все же мне есть, чем тебя одарить…
Последние слова были произнесены очень неуверенно и я заподозрила подвох. Что же это за дар такой, что сам богиня встревожена им?
- Этот дар… Многие посчитали бы его проклятием. Поэтому я дам тебе выбор - принять его или нет.
Я взглянула на нее с подозрением.
- И что это за дар.
Взмахом руки она предложил следовать за ней. Пожав плечами и оглянувшись на Ямамото, я с трудом поползла за шустрой богиней, кляня ее испытания. Раны-то зажили, а вот усталость, голод, нервозность… Даже напряжение отпускало меня с трудом.
Мы подошли к обычной деревянной двери, закрытой тем не менее на множество замков. И за этой дверью я почувствовала что-то неописуемо жуткое. Даже волосы зашевелились на затылке. Открывать ее мне совсем не хотелось.
- Я могу провести тебя туда. Даже могу пойти с тобой и дать пояснения. Но хочешь ли ты этого?
Я с трудом проглотила ком в горле, из последних сил удерживая себя от постыдного бегства.
- А что там?
- Там все. Вся твоя жизнь…
Глава 21
Половина наших неприятностей вызвана тем, что мы слишком быстро произносим слово "да" и недостаточно быстро - слово "нет".
Генри Уиллер Шоу
В слова Смерти верилось с трудом. Как вся моя жизнь могла поместиться за одной маленькой дверкой? Я конечно понимаю, что в Храме без магии не обошлось, но…
- Я наверно не так выразилась… Понимаешь, не все люди попадают в миры Мертвых. Много таких людей, которые обречены рождаться вновь и вновь, чтобы искупить какие-то свои грехи. Таких существ большинство. И если ты войдешь в эту дверь, то увидишь все свои прошлые жизнь. И если не сойдешь с ума, то увидишь и часть своего будущего. Ну что, отважишься принять мой дар?
Я крепко задумалась. Конечно хочется узнать, что было и что будет, но все же любопытство кошку погубило. Если уж сама Мара предупреждает о возможности свихнуться…
Решительно тряхнув головой, я торопливо закивала, постаравшись зажать свой страх в кулак.
- Я хочу увидеть это.
Богиня протянула свою белоснежную руку к двери и она распахнулась, сломав все замки. Не дав себе время на испуг, я почти вбежала в открывшееся помещение. И не смогла сдержать криков ужаса.
Передо мной оказалось огромное зеркало, которое тем не менее ничего не отражало. Наоборот, оно было больше похоже на окно. И за этим окном я увидела шокирующую сцену. Какие-то люди сражались друг с другом, повсюду кровь, вывалившиеся внутренности.
- Твоя первая жизнь. Царь Леонид, известный тем что вывел триста своих людей портив целой армии. Грех - непомерная гордыня… Помнишь?
Опершись обеими руками на стекло я чувствовала что меня знобит, а в памяти стали оживать какие-то моменты той жизни.
- Приди и возьми…
Голос почти пропал…
Картинки сменялись одна за одной… Мужчины, женщины, дети. Короли, рабы, крестьяне, знать… Я побыла всеми. Я была и царем Леонидом в Спарте, и безымянной рабыней в Египте, и жрицей в каком-то греческом Храме. Я была даже Спартаком и вела восстание рабов в Риме.
Смотреть на это было не просто страшно, а очень страшно. Я заледенела от ужаса. Мара же абсолютно безразличным тоном поясняла все мои жизни. С особенным удовольствием (как мне показалось) она рассказывала о том, как я умирала. А умирала я и от рук насильников, и в битвах, и сидя на колу и во время пыток. В общем, достаточно мучительно.
Картинка в очередной раз сменилась. Я разглядела бородатого мужчину в утренних сумерках прилаживающего веревку на суку какого-то дерева.
- Твой главный грех, за который ты расплачиваешься до сих пор.
- Ты имеешь ввиду самоубийство? Но…
- Не только это. Ты здесь - Иуда Искариот, предавший Христа.
Мне стало совсем плохо. Грохнувшись на колени, я давилась слезами и вспоминая ту боль от осознания своей ошибки. Боль, отсутствие возможности все исправить, черное отчаяние и желание хоть как-то искупить свою вину.
Картинка вновь сменилась, но я на это уже не могла отреагировать. Воспоминания душили меня не хуже петли
А лица тем временем сменялись. И каждый раз, в каждой новой жизни, я вновь и вновь предавала тех кого любила, но чем дальше мы отходили от Иуды, тем сильней мое прежнее Я пыталось все исправить. Все отчетливей я уходила от Зла и Тьмы к Свету. И хотя я погибала в битвах, сгорала на кострах инквизиции, и умирала другими мучительными способами, я шла на путь исправления. Медленно, но верно я искупала свои грехи. Но тысячи жизней… Джордано Бруно, Карл I, великая княжна Анастасия, и многие другие. Все жизни и смерти слились в единое кольцо боли, которое кружило меня, заставляя проходить все круги. Невыносимая боль, вызванная памятью о многочисленных мучительных смертях, терзала все тело, заставляя скулить.
- Да, ты почти искупила свой грех. Эта жизнь последняя… если не наделаешь ошибок.
Я уже была на полу, хрипя и катаясь от нестерпимого зуда по всей коже. Хотелось немедленно прекратить все это. Любым способом.
Богиня склонилась надо мной, вытерла пену, выступившую у рта и положила приятную холодную ладонь на лоб. Боль и зуд отступили, но я знала, что это лишь короткая передышка. А потом все начнется сначала. И с каждой минутой мне будет все больней и больней. В конце я сойду с ума.
- Ни разу…
Мой голос стал похожим на карканье раненой вороны.
- Что "ни разу"?
- Ни разу я не умерла в собственной постели. Почему?
Она лишь грустно улыбнулась. И я поняла. Такова моя судьба. Вечный бой. Вечный бой со страданием. И в этом бою я не могу победить.
- Ты хочешь знать будущее Дитя?
- Да, Мара. Расскажи, что ты видишь.
Она всмотрелась в зеркало, не убирая со лба своей прохладной руки.
- Я вижу боль и страдания. Вижу Великую Войну. Много погибших. И вижу Его. Он поможет тебе. Он закончит твои страдания. Но только если ты в Него поверишь.
- О ком ты?
Она улыбнулась и помогла мне встать. Зеркало уже затянуло каким-то черным туманом, не давая мне разглядеть.
- О Нем. О том, кто был предназначен Тьме, но выбрал Свет. Ты его узнаешь.
Она вывела меня из Храма за руку. Мы оказались посреди какой-то пустыни. Яркое солнце мгновенно ослепило меня. Жар раскаленного песка заставил почувствовать себя яичницей на сковородке. Пыль же заставила подсохшие глаза вновь заслезиться.
- Иди на север. В километрах трех отсюда большой город. Там тебе помогут. Там тебя ждут друзья.
Она отняла руку от моего лба и боль немедленно вернулась. Рухнув на колени, я все же сумела себя заставить подняться и поплестись в указанном направлении. Больше мы со Смертью не сказали друг другу ни слова.
Замок Ордена Единства по-прежнему поражал великолепием. Но в нем появились некоторые оттенки мрачности. Флаги Ковена и Ордена приспущены и обрамлены черными лентами. Да и вообще черный цвет стал доминирующим. Причем как в одежде, так и в мыслях. Все в Ордене Единства стали мрачными и растерянными. Никто уже не знал, что дальше делать. Большинство уже были готовы отказаться от мечты о Единой Вселенной.
Кабинет Мэрлина в Академии тоже носил отпечатки всеобщей подавленности. Все бумаги были разбросаны, цветы в вазах давно завяли и осыпались, пыль не вытиралась несколько недель. Не добавляли оптимизма и постоянно раздававшиеся там крики.
- Мы должны что-то сделать?
Мэрлин устало потер виски. Как же он устал от этого вампира…
- Что мы еще можем сделать? Скажи мне, что и я сделаю! Мы разослали поисковые группы, мы расспрашивали богов, мы замучили уже всех прорицателей! Не тебе одному была дорога Альтера! Мы все ее любили! Но она мертва! Слышишь?! Она уже год как мертва!!
Смутившись оттого, что сорвался на крик, Мэрлин медленно опустился в кресло, страшась поднять глаза на Артура. Бедный парень до сих пор не терял надежды найти свою невесту. Он осунулся, растерял всю свою иронию и способность смеяться, но не потерял веру.
- Она жива…
Голос юного наследника имперского престола был тих, но тверд. Мэрлин поднял глаза и столкнулся с ним взглядом.
- Она жива. Я это знаю. И она скоро вернется. Я верю в это. И я буду искать ее.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Не в силах отвести взгляда, но все же старый Маг сдался…
- Я бы тоже хотел верить… Но прошел уже целый год…
Он бессильно опустил голову.
Да прошел уже целый год с той битвы, в которой они потеряли Альтеру. Когда прошло первое оцепенение. Они подняли всех на ее поиски. Люди Темной Герцогини и вампиры искали ее особенно тщательно. Впрочем остальные отставали от них только по показателю фанатизма в горящих глазах.
Прошел год, а от нее никаких вестей. Поиски не прекращались, но большинство уже утратило свой боевой пыл. Отчаяние расползалось как заразная болезнь меж всеми. И не находилось вакцины.
Неожиданно дверь распахнулась и в кабинет ворвались взлохмаченные Ления и Волька. И на их лицах сияли улыбки. Никто не видел их столь счастливыми с момента исчезновения их приемной матери.
- Что произошло?
Мэрлин аж подскочил на своем кресле, а Артур заметно напрягся.
- Гермес прилетал! Он сказал…
Дети счастливо переглянулись и рассмеялись…
- Что он сказал?
И Маг и Вампир воскликнули одновременно, но не обратили на это ни малейшего внимания.
- Он сказал что мама жива! И сказал, что она скоро вернется домой!
Мэрлин застыл. С одной стороны, не было причин не верить богам, ведь им Альтера тоже дорога. А с другой, прошло уже столько времени. Артур же рассмеявшись тем смехом, который так любила его подопечная, подбежал к старому Магу и стиснул его в объятьях.
- Я знал! Я знал, что она жива! Дети, ямы отправляемся за ней!
Дверь повторно распахнулась с непередаваемым грохотом. В кабинет ворвались запыхавшиеся Шэнк и Герцогиня. Вопреки всем законом хорошая новость распространялась как лесной пожар
Солнце припекало все сильнее, но я этого не чувствовала. Существовала лишь боль. Всепоглощающая боль. Картины прошлого и будущего проскальзывали передо мной, путаясь, смешиваясь, превращаясь в полный бред. Я чувствовала себя наркоманом во время ломки, но не знала какой наркотик нужно принять, чтобы все это ушло.
- Стой, Дитя!
Приятный холодок пробежал по спине и боль стала отступать. Обернувшись на столь грубый отклик, я увидела перед собой двух мужчин. Точнее юношу и старика.
- Здравствуйте.
Вежливо кивнув, я каждого одарила вымученной улыбкой.
- Привет Гермес, до дому не подбросишь.
- Извини Альтера, запрещено. Кстати, знакомься, это твой Учитель.
Скептически оглядев старичка, я все же вежливо склонила голову и еще раз поздоровалась. Мало ли что, человек старый, слышит плохо, доходит не сразу.
- И это все твое уважение? Ты должна склониться в земном поклоне, и произнести следующие слова: "Мой повелитель, ваша ничтожная раба приветствует вас, позвольте служить вам". Это первое, а второе, раз уж я милостиво избавил тебя от боли…
Мгновенно выйдя из себя, я почувствовала как натянулась кожа на скулах, а зубы свело судорогой.
- Так, мерзкий старикашка. Говорю первый и последний раз. Уважение следует сначала заслужить. Уважение же перед возрастом я уже выразила. Это во-первых. Во вторых, я лучше сдохну от болевого шока, чем буду унижаться перед кем-либо. В-третьих, я в милостыне не нуждаюсь. Все, можешь возвращаться к своей пенсии или что там у тебя.
Поняв, что еще чуть-чуть, и просто изобью этого старого хрыча, я развернулась и продолжила свой путь в указанном Марой направлении. Ошарашенные Гермес и старик, остались стоять. Боль же мгновенно вернулась, с чем я себя и поспешила поздравить.
- Довыкаблучивалась, маленькая мерзость?
Как видно, привычка разговаривать самой с собой у меня после Храма осталась. Выкинув из головы странного старика, я попыталась сконцентрироваться на своем прошлом и будущем, но при попытке что-либо вспомнить в голове взрывалась сверхновая звезда. Отбросив бесполезные попытки, я взялась осмысливать все испытания, через которые меня прогнала Смерть. Ведь ясно же, что все это не спроста. Она готовила меня к чему-то? Но к чему? К сватке с Айсдрегом? К измене Артура? К войнам, которые придется пройти? Или… к смерти, как небытию?
- А у тебя и правда есть характер, девчонка. Признаться я не верил сказкам Богов. Они постоянно сплетничают и преувеличивают как старые кашолки.
Он рассмеялся мерзким хриплым смехом, больше похожем на кашель умирающего туберкулезника. Я же оглянулась в поисках следов - никак не могла я понять, как немощный старик, опирающийся при ходьбе на клюку, обогнал меня. Впрочем, боль ушла. И на этот раз, по моим ощущениям, безвозвратно. За это и за возраст я могла простить несколько чудачеств.
- Значит старый немощный старик с кривой клюкой?
Он мгновенно оборвал смех и приставил свою клюку к моему горлу. То, что она мгновенно превратилась в меч с очень острым клинком, заставило меня нервно сглотнуть и напряженно отпрянуть.
- Запомни Дитя мой первый урок тебе. Ничто и никто тебя не ограничивает. Только ты сама. Если ты отбросишь предрассудки и страхи, то добьешься любых целей. Нужно только выбрать путь. Правильный путь. И пусть даже он будет правильным только для тебя.
Отодвинувшись на безопасное расстояние, я вновь пригляделась к нему. Вроде ничего не обычно, но на пределе магической чувствительности ощущается какая-то фальшь.
- Вы не то, чем кажетесь…
Попытавшись выхватить меч, я с отчаянием взглянула на сломанный клинок и отшвырнула бесполезное оружие.
- Верно. У тебя большой потенциал, раз заметила. Но это не должно тебя касаться.
- Что вы от меня хотите?
В моем голосе стали отчетливо проявляться истерические нотки. Я чувствовала, как начинает проявляться состояние берсеркера. Старик же сдержано улыбнулся и на вытянутых руках протянул мне свою клюку.
- Дотронься и скажи мне из чего это сделано.
Не доверчиво отступив, я получила в награду такой насмешливой взгляд, что подскочила к старику как ошпаренная. Но прикоснувшись к этой палке, я почувствовала лишь холод… знакомый холод Камня Душ!
- Не может быть!
- Может. Это действительно Камень души. Моей Души. И из него я могу сделать все что захочу. Меч, клюка, арбалет. Размер конечно ограничен, но все же это оружие нельзя сломать, так как нельзя разрушить Душу. И ты тоже должна сделать себе оружие из своего Камня.
Я лихорадочно размышляла. По моим сведениям нельзя было достать Камень Души пока существо живо. Он образовывался только в момент смерти. Значит одно из двух: либо меня надувают, либо этот сумасшедший нашел способ обойти все законы мироздания.
- Думаешь я тебя обманываю?
Даже не взглянув на него, я покачала головой. Он не обманывал, так как клюку я ощущала одним целым с ним…
- Но как вы это сделали?
Презрительно усмехнувшись, он вновь оперся на свою клюку.
- Хочешь узнать - придется довериться мне. Ты готова на это?
Нерешительно отступив на пару шагов, я взглянула на него, как на полного идиота. Довериться тому, кого я вижу первый раз в жизни? Он бредит? Хотя… То, что я увидела в Храме Смерти благополучно забылось, но осталось ощущение, что этому старикашке можно верить. Он неприятный, мелочный, придирчивый, ворчливый, но справедливый и очень… мягкий. Просто ему слишком много пришлось пережить. И пытаясь защитить себя от новой боли, он стал отталкивать от себя всех. Он стал бояться привязываться к кому-либо, так как понял, что все они умрут раньше него.
- Я верю тебе, дедушка…
Он дернулся как от пощечины, а я изо всех сил попыталась сдержать истеричный смех.
- Не смей меня так называть!