"Неужели он нас просто так отпустит? – не верила крашеная. Возьмет и отпустит отдыхать? И Карле оставляет выбор. Или он только притворяется, а если мы уйдем, нас потом ждет очередное наказание?"
"Весьма любопытная особь, – усмехнулась про себя Карла. Может, в самом деле взять и остаться и попробовать для разнообразия самой получить удовольствие? Или уйти, раз впервые в жизни предлагают выбор?"
– Я никого не насилую, – снова заговорил Посланник Богини. Повторяю: вас двоих я отпускаю сразу. А ты, Карла, решай, останешься добровольно или уйдешь с подругами?
– Откуда ты узнал мое имя?! – воскликнула Карла.
Две другие девушки в удивлении уставились на Посланника Богини.
– Я многое знаю, – уклончиво отозвался на это Найл. – Но хотел бы узнать побольше – о вашем городе, о людях, которые здесь живут, о ваших законах и традициях. Я прошу тебя остаться хотя бы для того, чтобы рассказать мне об этом. Что касается остального… Я повторяю: я никогда не вступаю в отношения с женщинами против их воли.
– Я останусь, – сказала Карла, снова преклоняя колено.
Две ее подруги тоже поклонились Найлу и быстро покинули спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Найл предложил Карле сесть в одно из свободных кресел, стоявших у небольшого столика, что ее откровенно удивило.
– Не бойся ничего, – мягко сказал Найл, беря девушку за руку и помогая ей сесть. Я не обманываю. Мне, действительно, хотелось бы поболтать с тобой немного. Для начала…
Затем он сам налил ей и себе вина из кувшина, стоявшего на столике, и отпил из своего кубка. Читая мысли девушки, Найл видел, что ей одновременно боязно и любопытно, происходящее кажется странным и в то же время она заинтригована.
– Что тебя больше всего беспокоит? – поинтересовался Найл.
– Ты… – она долго подбирала нужное слово, – не такой.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не такой, как все мужчины, которых я знаю. Ты не такой, как все белые люди, которых мне доводилось встречать. Ты… первый, кто вообще разговаривает со мной. Ты угостил меня вином. Ты сидишь со мной вместе за одним столом. Ты… Неужели в ваших краях все мужчины – такие, как ты?
Найл улыбнулся. Его глаза невольно опустились на темное колено девушки. Одета она была в легкий халатик из белого шелка, запахивающийся спереди и подвязанный поясом из того же материала.
Халатик достигал до середины бедра. Под ним просматривались лишь тоненькие трусики, из-под которых в свою очередь просвечивал темный треугольник волос.
Длинные пальцы сжимали кубок с вином, из которого Карла то и дело отпивала вино маленькими глотками.
А ее длинные стройные ножки не помещались под небольшим столиком, и Карла развернула кресло, вполоборота к Найлу – намеренно демонстрируя ему свои коленки.
Выпив довольно много вина, к которому Карла, похоже, была непривычна, она немного осмелела, подняла на Найла глаза из-под густых черных ресниц и прямо спросила, зачем он появился в этих местах, надолго ли и что он собирается делать в их городе.
– Ваши пауки послали сигнал с просьбой о помощи. Наш отряд пришел, чтобы помочь им справиться с гигантскими муравьями.
Карла издала возглас удивления и посмотрела на Найла округлившимися глазами. Она даже расплескала вино себе на халатик и не заметила этого. В ее мыслях был полный сумбур.
Найл решить дать ей время успокоиться и еще подлил вина. Карла осушила кубок залпом и поставила на стол. Она так до сих пор и не успокоилась.
– Что тебя больше всего удивило? – уточнил Посланник Богини.
Карла задумалась, подняла глаза на Найла и ответила:
– Все. Все, что ты говоришь. Наши восьмилапые обратились к кому-то за помощью? Да они же давным-давно объявили себя всемогущими! Пупами земли! Потом… Неужели вы в самом деле считаете возможным победить гигантских муравьев? Кажется, они еще сильнее, чем восьмилапые. Эх, если бы одни сожрали других! Это наша единственная надежда! Ой! – Карла внезапно резко закрыла рот рукой.
Затем она также внезапно задрожала всем телом. Поняла, что сболтнула лишнего? Но она ведь не знала, что Посланник Богини все равно прочел бы в ее мыслях ее истинное отношение к обитателям этих мест.
И она не уверена, как он отнесется к ее словам, заложит ли ее ненавистным восьмилапым? А теперь бедняжка боится наказания.
Найл посчитал своим долгом успокоить девушку.
– В том городе, где я сейчас живу и которым правлю, люди тоже не всегда были свободны, – начал рассказывать Посланник Богини. Правда, я сам родился в пустыне и никогда не жил под гнетом пауков. Так что твоя подруга правильно назвала меня дикарем.
– Она не называла тебя дикарем! Никто из нас не осмелился бы…
Внезапно Карла опять замолчала и внимательно посмотрела на Найла.
Он знал, как быстро мысли пролетают в ее сознании и, отдать должное девушке, она нашла правильное решение.
– Ты такой же, как и восьмилапые, – в конце концов произнесла она. От тебя нет тайн. Значит, и с тобой я должна изгонять из головы все мысли?
– Я не такой, – подчеркнул Найл. – Я – человек, как ты сама видишь. Но я – Посланник Богини и обладаю некоторыми… талантами. Меня признали восьмилапые – и в моем городе, и у вас, когда я показал вашему Правителю на что способен.
Найл усмехнулся, вспоминая.
– Так это ты разрушил Зал управителя, где он заседает со своими прихлебателями?! – внезапно воскликнула она. Конечно, ты, – поняла она и глаза ее засветились от радости. И именно ты выселил его из этого дворца! Ох, как он сегодня негодовал! А мы-то думали, за кого возносить молитвы Богине! Когда я расскажу об этом нашим девушкам и всем своим родным, они будут молиться за тебя до конца дней своих, несмотря на то, что ты белый.
Сказав последнюю фразу, Карла опять закрыла рот рукой, поняв, что ляпнула лишнее. Найл только усмехнулся.
– Не бойся, – успокоил он Карлу. Я не обижаюсь. Но я многого не понимаю. Поясни мне: вы враждуете с белыми? Какие у вас с ними отношения?
– Никаких, – буркнула Карла, потом поняла, что Найл все равно прочтет в ее мыслях ее истинное отношение и пояснила: – Мы – рабы. Только рабы. Мы для них – скот. Нас считают безмозглыми и способными только на самую грязную и неблагодарную работу. В смысле мужчин. Женщин, самых красивых женщин заставляют… Ну мне не надо тебе объяснять, зачем меня сегодня вечером прислали к тебе. Мы не имеем права отказывать мужчинам, обязаны выполнять любые прихоти. Любые! Причем женщины у нас не имеют права отказывать ни белым, ни черным мужчинам. Женщины здесь – самые бесправные рабыни. Они подчиняются всем. Белые женщины тоже рабыни – в некотором роде. Они подчиняются своим мужчинам, правда, считаются выше всех черных и имеют право нас казнить и миловать. Самая высшая каста, как ты уже знаешь – восьмилапые. И белые служат им, мы служим всем. Мы абсолютно бесправны. Нас наказывают за малейшую провинность.
Карла помолчала немного, а потом вдруг бросилась на колени перед Посланником Богини и обвила своими тонкими руками его ноги, посмотрела на него снизу вверх. От неожиданности молодой человек не знал, что сказать.
– Помоги нам, Посланник Богини! – взмолилась она и Найл понял, что говорит она искренне, просит о том, что наболело. Помоги нам избавиться от этого гнета! Хотя бы от белых негодяев, которые измываются над нами, как хотят! Пусть останутся только восьмилапые! Лучше бы, конечно, и они все сдохли, но все-таки они не такие коварные, как белые! Мы пытались бороться с ними, но все восстания жестоко подавлялись. У нас много недовольных, но нет достаточно силы, чтобы противостоять игу. Помоги нам! Хочешь, я организую тебе встречу с моим братом? Он подробно расскажет тебе обо всем, что предпринимали наши мужчины, он точно знает о том, сколько у нас бойцов и сколько человек готовы выступить по первому зову. Но умирать зря никому не хочется. Ты встретишься с ним, Посланник Богини?
Найл кивнул, принимая решение помочь этим людям, остро нуждающимся в его силе. Возможно, он и не вправе влезать в этот конфликт, но боль в словах и душе девушки отозвалась болью в его сердце.
Он боролся за то, чтобы люди стали свободными в его городе, он готов бороться и за то, чтобы все люди на Земле освободились от любого гнета.
Но для начала все-таки следовало разобраться с первейшей угрозой: гигантскими муравьями. Ведь если вначале не расправиться с ними, то все усилия по освобождению местных людей могут оказаться тщетными.
И он не может нарушить данное слово: во-первых, Дравигу и паукам, находящимся в его подчинении, во-вторых, местному Правителю.
Посланник Богини всегда держал слово, независимо от того, кому его давал.
Он поднял девушку с колен, усадил обратно в кресло, а потом объяснил, что собирается делать.
– Ты в самом деле считаешь, что сможешь разбить гигантских муравьев? Что справишься с их газом, которым они отравляют наши города? – на этот раз в словах Карлы сквозило недоверие.
– Я сделаю все, от меня зависящее, – ответил Найл. – И, надеюсь, что ты мне в этом поможешь. А сейчас расскажи мне все, что знаешь о гигантских муравьях, их поселении, а также о трех ваших городах и о том, кто и где тут у вас живет и чем занимается.
– Хорошо, Посланник, – кивнула девушка. Карла посмотрела на Найла глазами, полными восторга и восхищения, потом склонилась к нему через стол.
Найл взял ее ладони в свои и привлек девушку к себе. Он хотел посадить ее к себе на колени, как часто сажал служанок в своем дворце, но Карла была значительно выше его ростом и это оказалось неудобно. Да и ждать больше мужчина и женщина не могли, долгие ласки сейчас не требовались. Встретившись взглядом с Карлой, Найл понял, что она сгорает от желания – и для этого ему не потребовалось лезть в ее мысли. Он просто увлек ее на широкое ложе.
Рассказ о местных городах может подождать и до завтра.
ГЛАВА 10
Найл с Карлой проснулись едва рассвело. Она, как оказалось, вообще привыкла рано вставать, а Посланник Богини не мог спать, когда его ждали важные дела. День не резиновый, хотя Найлу и хотелось бы его растянуть.
Вначале Посланник Богини выслушал Карлу, поведавшую ему о положении дел на севере.
Многое оказалось новостью: уклад жизни отличался от того, к которому привыкли в городе, где правил Найл.
Выяснилось, северные пауки занимали три не очень далеко отстоящих друг от друга города, а также все земли между ними. Главный паучий город стоял на берегу одного из Великих Озер (или Больших Озер, как их называли восьмилапые), два других располагались восточнее, но если выражаться абсолютно точно, то к юго-востоку от первого.
Восьмилапые утверждали, что все на Земле создано пауками и эти города тоже построены ими, но люди думали иначе. Книги в северных землях запрещались чернокожим (белым читать дозволялось), как и всем людям в родных местах Найла до того, как он стал повелителем города и положил конец показательным сожжениям творений человеческой мысли, но сородичи Карлы все равно умели читать, в тайне передавая искусство чтения своим детям, правда только мужского пола, женщины, как уже неоднократно повторила Карла, тут людьми не считались – ни среди белых, ни тем более среди черных.
Из книг пришли знания, в частности о том, что как восьмилапые, так и белые пытаются обмануть чернокожих. Брат Карлы и его товарищи выяснили, что раньше планетой правили люди и именно они создали все технические приспособления, которыми пользовались в паучьих городах. Чернокожие узнали, что на протяжении прошлой истории планеты людям их расы также приходилось быть рабами, подвергаться унижениям и дискриминации, но в дальнейшем они смогли обрести свободу – правда после долгой и упорной борьбы.
Именно эти сведения вдохновили брата Карлы и других молодых людей на создание тайной организации, поставившей своей целью свержение господства белых. Ну а там уже и до пауков недалеко.
Основная масса восьмилапых жила в первом городе, там же селились и белые. Скорее всего, они выбрали место на берегу озера потому что, во-первых, тот город лучше сохранился, а, во-вторых, рыболовство в этих местах было развито гораздо сильнее, чем в тех землях, откуда пришел Найл. Корабли, лодки и яхты стояли в гавани, оставшейся от древних людей. На многочисленных рыболовецких судах трудились чернокожие рыбаки и моряки, но всегда – под предводительством белых капитана и надсмотрщика.
Во втором и третьем городах проживали, в основном, чернокожие, из восьмилапых и белых тут обитали лишь те, кто надзирал за основной массой населения. В каждом городе имелся дворец Правителя, в котором он останавливался со своими самками, если наносил визит, а также дворец управителя от белых, который жил в городе постоянно. Именно в таком особняке и разместили Найла с друзьями.
Все лучшие дома второго и третьего городов занимали белые. Эти особняки располагались в зеленой зоне, за пределами городской черты и имели все необходимые условия для комфортного размещения, а также массу слуг, которым запрещалось показываться на глаза хозяевам, кроме тех случаев, когда без этого не обойтись (например, во время обеда) или пока их не вызовут. В первом городе белые, насколько знала Карла, жили во всяких домах, часто обустроенных не лучше, чем дома чернокожих во втором и третьем, но белые все равно предпочитали держаться вместе и подальше от чернокожих, возможно, побаиваясь их. Именно так считал брат Карлы. Его мечтой было заставить трепетать всех белых при одном появлении или даже упоминании его имени и имен его чернокожих товарищей.
Белый управитель и его подчиненные с тем же цветом кожи имели не только особняки, но и роскошные кабинеты в центре города, в самом высоком здании с огромными окнами во всю стену. Паукам такие здания не нравились, они предпочитали нечто помрачнее, а люди их любили. Чернокожих рабынь заставляли регулярно мыть окна в высотном здании, и уже не одна женщина сорвалась вниз, не удержавшись на подоконнике. К радости черного населения, Найл вчера это здание разрушил за несколько мгновений.
– Но тут таких немало, – грустно сказала Карла. Займут следующее. А нас заставят его чистить и мыть.
Все ремонтные работы, а также уборку помещений во всех трех городах производили черные. В первый город рабочих по утрам возили на специальных телегах, отправляя назад поздно вечером. Мало того, что работа была тяжелой, да еще и дорога занимала немало времени, в результате люди страшно уставали, но белые не хотели, чтобы даже один лишний черный проживал в их городе.
Найл уточнил, доводилось ли Карле посещать первое или третье поселение. Оказалось, что она никогда не покидала пределы второго, да и такое очень редко случалось с женщинами – ну если только какой-то девушкой не заинтересуется кто-то из белых мужчин, появившихся по делам в ее родном городе. Женщину также могли взять на работу в первый город, хотя, по большей части, там оставались дочери служанок, много лет работавших в том или ином доме.
У чернокожих женщин было две судьбы: если их выбирал кто-то из белых, то они становились его наложницами, в противном случае они трудились наравне с мужчинами. Никаких скидок на пол не делалось. А дома они еще терпели гнет своих черных мужей. По меркам этих мест считалось, что Карле крупно повезло: ее вместе с несколькими другими девушками выбрал для себя белый управитель второго города.
– И давно ты здесь?
– Три года, – вздохнула она.
За это время она натерпелась всяких унижений. Большинство девушек с ее судьбой мечтали поскорее состариться и работать на кухне, в поле, на фабрике – где угодно, но только не в постели белого мужчины. А те, кому выпал тяжкий физический труд, наоборот, считали их счастливицами, завидовали им и все бы отдали, чтобы поменяться местами с наложницами. Но многое, конечно, зависело от мужчины.
Управитель второго города слыл большим выдумщиком – в плане развлечений. Он устраивал оргии, в которых участвовало помногу женщин-наложниц, иногда он приглашал своих друзей, но чаще развлекался один.
Карла содрогнулась, вспоминая, как их заставляли прыгать через костер, как они служили мишенями – в них стреляли какими-то шариками с краской, растекающейся по телу в случае попадания, да и после шариков оставались гематомы.
В жару их наряжали в меховые изделия (на голое тело) и заставляли в них подавать гостям напитки, то и дело распахивая шубы, завлекающе демонстрируя свои прелести.
С неповиновением боролись жестоко: запирали на несколько дней в холодный темный подвал под особняком и держали без хлеба и воды.
– Вас не бьют? – уточнил Найл.
– Нас – нет, – ответила Карла. Но всех остальных часто. Если ты когда-нибудь увидишь спины наших кухарок… – девушка содрогнулась при одном воспоминании. Но нам надо беречь тело. Все царапины, синяки, которые остаются после хозяйских развлечений, быстро заживают. Зачем хозяину некрасивая наложница? Но если кто-то ему надоел… Вот тогда он может придумать что-то очень изощренное… Так что, в общем-то, выход есть… Ты можешь изуродовать себя, если станет совсем невмоготу… Но надо подстроить все таким образом, чтобы это приняли за несчастный случай. Тогда переведут на другую работу. Иначе – смерть.
Пока Карла рассказывала об этом, на ее глаза навернулись слезы.
– Ты знаешь кого-то из тех, кто таким образом попытался сбежать от вашего хозяина?
Девушка кивнула, глотая слезы. На ее памяти было два случая.
Ее подруга, с которой они вместе выросли и одновременно попали сюда, не смогла выдержать и трех месяцев. Она любила брата Карлы, с которым девушка собиралась познакомить Найла, и соглашалась на любую самую тяжелую физическую работу, но ее выбрал управитель, а против его воли не пойдешь. Она стала любимицей управителя, ненавидя и его, и себя, и каждую минуту своей жизни, проведенную в особняке.
А потом она решила покончить с собой. Изуродовать себя сил у нее не хватило, да и вообще она хотела разом покончить со своими мучениями. Но ее вынули из петли. Разозленный управитель отдал ее мужчинам-слугам, а их во дворце, если считать гужевых и тех, кто занимается поставкой продуктов, насчитывалось больше ста.
Подруга Карлы тронулась умом, а сумасшедших в городе в живых не оставляют.
Другой случай показался Найлу еще ужаснее.
У управителя имелась белая жена – как и у всех белых людей тут. Ее дети потом унаследуют его богатства, старший сын, скорее всего, займет пост управителя. Белая женщина является только рабой своего мужа, а над черными имеет право повелевать, как пожелает.
Если у управителя (или другого чиновника) две белые жены, они каким-то образом умудряются уживаться и объединяются, изобретая унижения для черных. Все белые женщины, конечно, знают о существовании наложниц. Некоторые относятся к этому вполне спокойно, другие скрывают свои чувства, третьи мстят за то, что муж далеко не всегда уделяет им внимание, проводя его в утехах с наложницами. И отыгрываются они на несчастных чернокожих девушках, хотя они-то в чем виноваты?
После смерти подруги Карлы у управителя появилась другая любимица, почти белокожая девушка Онна.