- Сейчас Тизамуром управляет Совет Старейшин, - пояснила Лиэйн, дотронувшись до крышки своего стола, но не приподнимая ее, чтобы достать необходимые документы - в этом не было необходимости. - Богачи. В большинстве своем земле владельцы, хотя доходы многих из них зависят от торговли.
- Правительство там сейчас состоит из членов секты Лунной Мудрости, - продолжала Шарина. - Местные жители избрали их добровольно, силой их никто не принуждал. На леди Кидвал не было совершено даже попытки нападения, хотя она и не скрывала истинной цели своего визита. Но их ответы на ее вопросы - просто нелепы.
Шарина замолчала, пытаясь вспомнить точные слова советника. Все это время ее глаза бесцельно следили за ласточками, стремглав проносившимися над водой. Она заметила несколько сооруженных из глины гнезд, прилепленных к арочному мосту над искусственным водоемом. В некоторых местах извилистый канал можно было перейти вброд, но благодаря стараниям архитектора здесь выкопали пруд, засаженный лотосами, отсюда и возникла необходимость сооружения моста.
- Она сказала, - продолжила Шарина, - что бывший член Совета Старейшин поинтересовался, знает ли она хоть кого-то, кто видел бы Госпожу не в образе статуи, поставленной в храмах жаждущими денег грабителями в одеждах жрецов? Он также добавил, что видел их богов. И все, кто их слушал, кивали головой в знак согласия.
- А он не рассказывал, как выглядят эти боги? - спросил Гаррик, сжимая руку в кулак. Лиэйн тоже превратилась в слух. Шарина догадалась, что они узнали от исчезнувшего Хордреда больше, чем рассказали ей.
- Нет. Кидвал опросила многих как в Донелле, столице Тизамура, так и за его пределами. Но то оказался единственный вопрос, на который у них не нашлось ответа.
Шарина откашлялась.
- Есть кое-что еще. Кидвал дозволялось посещать все, что ей только вздумается, кроме храмов во время богослужений. От них ей посоветовали держаться подальше. Ей также позволили разговаривать с кем угодно, и она ни разу не заметила за собой слежки. Даже заявила, что абсолютно уверена в этом.
- Продолжай, - попросил Гаррик. Хотя принц и сохранял бесстрастное выражение лица, чувствовалось, что он взволнован. Когда же так переменилось настроение Гаррика? И с чем связана перемена? Он не походил больше на того Гаррика, вместе с которым Шарина выросла, и напоминал кота, выжидающего, когда добыча подойдет чуть ближе.
- И все же несмотря на это, - сказала Шарина, - леди Кидвал была напугана. Этот страх и заставил ее уговорить инспектора добиться встречи со мной.
Она сглотнула слюну.
- И, знаешь, она была так напугана, что я и сама испугалась.
Гаррик встал, положив руку на колонну в беседке. Мышцы его плеч напряглись от усилия, с которым он сжал этот поддерживавший крышу сооружения столб. Эйхеус продолжал сидеть на берегу в ожидании разрешения на аудиенцию. За время ожидания он лишь раз повернул голову и посмотрел на находившихся в беседке людей.
- Рассказ Хордреда тоже напугал меня, Шарина, - сказал Гаррик, и его губы скривились в усмешке. - Еще до того, как пропал.
Повернув голову, он прибавил:
- Лиэйн, пусть этот Заступник подождет, пока я переговорю с леди Кидвал.
- Если хочешь, Гаррик, им займусь я, - предложила брату Шарина. - Если, конечно, это простой официальный визите отчетом. К тому же не думаю, что ты услышишь от Кидвал что-нибудь новое. Я сообщила тебе все, что сочла важным.
- Из Лаута сообщили, что там происходит что-то… странное, - сказала Лиэйн. - Гаррик, Заступник просит о встрече с тобой по какому-то важному делу. Возможно, тебе удастся узнать, что ему нужно, или выяснить, что он замышляет.
Шарина слегка прищурилась. Лиэйн была слишком хорошо воспитана, чтобы командовать Гарриком, но все же отдавала ему приказания. Впрочем, Шарина не сомневалась, что это делается во благо королевства.
- Хорошо, - сказал Гаррик, поправляя ремень, на котором висел меч. - Я поговорю с Эйхеусом.
Эйхеус поднялся с колен и, прежде чем отправиться на встречу с Гарриком, бросил в воду искрящийся на солнце порошок. Мужчины должны были встретиться на середине моста, где правителю Лаута следовало остановиться в ожидании принца.
Двое стражников хотели проследовать за Гарриком, но он жестом остановил их, приказав оставаться на своих местах. Командир отряда, которому была поручена охрана принца, пристально посмотрел на Заступника, чей возраст не внушал уважения, слегка нахмурился, но не посмел нарушить приказа своего повелителя.
Внимание Шарины привлек шум, раздавшийся с противоположной стороны сада. К беседке в сопровождении Кровавых Орлов подходили Теноктрис и Кэшел, вернувшиеся во дворец из похода в город.
Кэшел в знак приветствия помахал девушке посохом. На левом плече юноша нес кусок камня. Но разорванной тунике несложно было догадаться, какими усилиями он его добыл.
Шарина улыбнулась, выйдя из беседки навстречу своим друзьям. Рядом с Кэшелом она чувствовала себя в полной безопасности. Впервые после исчезновения Хордреда ей стало покойно.
Ласточки со свистом гонялись за стрекозами над медленно плывущей гладью воды, но даже они не могли переловить всех насекомых. Когда Гаррик остановился в тени росшего у самой воды тополя, у его левого уха зажужжал комар. Принц отмахнулся, не желая убивать живую тварь.
Гаррик вспомнил, как король Карус, посмеиваясь, сказал ему однажды:
- Честности больше у черни, чем у придворных, сынок. Клопы так же быстро высасывают кровь из пастухов, как и из принцев.
Гаррик улыбнулся. Закрыв глаза, он легко смог бы представить, как пасет овец возле болот, коих у реки Паттерн-Крик было не счесть. Раньше он даже и представить не мог, что когда-нибудь будет вспоминать комариные укусы с ностальгией.
Заступник подошел к нему с другой стороны моста полной достоинства походкой. Гаррик нахмурился. Он вновь удивился высоким связям Эйхеуса, который сумел добиться у него аудиенции. Будет стремиться защитить жителей Лаута или попытается прикрыть этим какие-то другие цели?
Рейзе дал своим детям самое лучшее из всех существовавших на Островах образование. Однако, в отличие от Лиэйн, учившейся в Эрдине на острове Сандраккан, Гаррик и Шарина имели слабое представление о том, что происходит в королевстве.
Гаррик опять улыбнулся. Его всегда учили, что быть принцем - значит быть во всем первым. Справедливое требование, пусть и не очень скромное.
И опять в голове принца раздался смех Каруса.
- Принцы не должны быть смиренными, - сказал он, засунув большие пальцы за пояс и барабаня по своему животу. Мысленное присутствие Каруса напомнило, что никто другой не видит прежнего монарха. Ведь тот канул в прошлое тысячу лет назад.
Несмотря на то что Эйхеус был с Гарриком примерно одного роста, изгиб арочного моста все еще закрывал его лицо. Гаррик оглянулся через плечо. Кровавые Орлы все же следовали за ними, соблюдая дистанцию. В беседке Лиэйн и Шарина разговаривали с Теноктрис и Кэшелом. Взоры всех были обращены на камень, странный булыжник, лежавший на столе. Что обнаружила Теноктрис на этот раз?
Эйхеус подходил ближе, шаг за шагом. Он обладал внушительной фигурой, скорее худощавой, нежели мускулистой, и был окружен ореолом величия. У Гаррика создалось впечатление, что прожитая им жизнь подобна жизни векового дуба.
- Лорд Эйхеус? - произнес Гаррик с вопрошающей интонацией, когда они оказались рядом друг с другом.
Остановившись, Эйхеус слегка поклонился.
- Спасибо, что согласились со мной встретиться, принц Гаррик, - сказал он неожиданно тонким, хриплым голосом.
Внезапно Эйхеус перегнулся через перила моста.
- Смотрите, что это там, в воде? - спросил он.
Гаррик посмотрел в пруд. Несколько листьев медленно кружились на водной глади, на одном из камней блестела лягушачья икра. Прямо под центральной аркой, там, где он и стоял…
В ту секунду Гаррику показалось, что он видит в воде свое собственное отражение и отражение моста, на котором они находятся. Мост в воде был покрыт густой буйной растительностью, ничего подобного на Орнифоле не росло. А из глубины на него смотрел не кто иной, как…
- Спасайся! - закричал ему король Карус.
Но было слишком поздно. Вспышка яркого красного огня, какого не бывает в природе, поразила принца, отразившаяся фигура подскочила вверх, а Гаррик упал вниз.
На поверхности воды они стали одним целым. Раздался грохот, небо будто раскололось надвое.
И образ короля Каруса, жившего в сознании принца, покинул Гаррика.
- Поставь ее сюда, - предложила Лиэйн, указав Кэшелу рукой на стол в беседке.
Прежде чем поставить статую на стол, Кэшел с некоторым сомнением посмотрел на его поверхность. Но Лиэйн не ошиблась - стол оказался очень крепким. Будучи хоть и небольших размеров, он был изготовлен из полированного гранита и мог выдержать даже столь солидную вещь, каковой являлась статуя. Кэшел бережно опустил свою ношу и убедился, что она не качается.
Шарина обняла Кэшела.
- Кэшел, - сказала она, - если бы ты знал, как я рада, что ты здесь. За тобой я как за каменной стеной.
Кэшел покраснел. Она обняла его и произнесла это перед всеми! На мгновение у него перехватило дыхание, не столько от смущения, сколько от гордости.
- Я весь черный от камня, - проговорил он хриплым голосом и поднял вверх руки. Они были перепачканы кусочками осыпающегося от старости мрамора.
- Кэшел… - произнесла Теноктрис, протерев камень подолом своего платья. Кэшел нахмурился. Будучи братом Илны, юноша знал толк в одежде, и ему не понравилось, что волшебница так непочтительно обращается с дорогим материалом. - Посмотри-ка сюда! И как это я раньше не заметила?
Правая рука статуи, очевидно, поднятая когда-то вверх, была отколота у самого плеча, левая лежала на изгибе бедра. На безымянном пальце мраморной статуи сверкало самое настоящее золотое кольцо с рубином. Наверное, Кэшел, пока нес статую, стер с нее слой грязи, скрывавший драгоценность от посторонних взглядов.
- Прекрасная вещица, не правда ли? - спросил Кэшел. Он ждал от Теноктрис дальнейших указаний, однако та отвернулась от статуи и рассеянно уставилась на фонтан.
- Теноктрис? - окликнул волшебницу Кэшел.
Не обращая на него внимания, женщина вытащила из правого рукава бамбуковую палочку. Встав на колени, она начала что-то писать на усыпанном легким слоем песка каменном полу беседки.
Многие волшебники используют магические орудия, сделанные из экзотических материалов. Но предмет, используемый постоянно, накапливает в себе магию каждый раз, когда, применяя волшебство, маг обращается к силам космоса. Теноктрис обычно использовала простую палочку или даже щепку, которые выбрасывала после каждого применения. Она говорила, что, производя заклинания с помощью одного и того же способного накапливать в себе магическую силу предмета, никогда не знаешь наверняка, каким будет результат.
Теноктрис часто говорила, что ее волшебство не слишком сильно. Возможно, так оно и было, судить об этом Кэшел не мог. Но она всегда действовала предельно осторожно, и в прошлом эта осторожность не раз спасала и ее, и Острова - уж это-то Кэшел знал точно.
Шарина и Лиэйн смотрели на него выжидающе.
- Ну, давай же, Кэшел, снимай кольцо, - сказала Шарина. - Оно твое.
Сгорая от нетерпения, Кэшел потянул кольцо к себе, и, подняв белое облачко извести, оно соскользнуло ему в ладонь. Кэшел чихнул.
- Интересно, как оно здесь оказалось? - спросила Лиэйн, пытаясь получше рассмотреть лежавшее на ладони Кэшела кольцо.
Вглядевшись в заключенные в треугольник слова на древнем языке, Теноктрис вдруг выпрямилась.
- Гаррик! - закричала она. - Кэшел, ты должен его спасти!
- Гаррик! - проревел Кэшел, рванувшись вперед.
Стоя на арочном мосту рядом с красиво одетым незнакомцем, Гаррик смотрел на водную гладь. Крик Теноктрис прозвучал слишком слабо, и Гаррик его не услышал.
Кэшел помчался к принцу что было сил. По пути он схватил посох и теперь крепко прижимал его к телу. Он уже не кричал, потому что для сохранности сунул кольцо себе в рот. Как у любого бедняка, у него осталась привычка прятать несколько монет на черный день, до тех пор пока с ним не рассчитаются за выполненную работу. Вот и сейчас, столкнувшись с опасностью, он спрятал кольцо за щеку.
Красный магический свет, хорошо заметный даже в лучах солнца, вспыхнул вдруг на мосту. Буквально за секунду весь мост оказался охвачен ярко-красным сиянием, а после вспышки водную гладь покрыла розовая дымка.
Гаррик перевалился через перила моста и, ослепленный ярким светом, полетел вниз. Он чувствовал, как сознание медленно оставляет его. Один из солдат, стоявший у подножия моста, тут же прыгнул в воду вслед за принцем.
Пруд был намного глубже, чем казался с берега. Над водой клубился туман. Солдат отчаянно колотил руками и ногами, но вода засасывала его, будто топкое болото. Стражник не успел скинуть с себя хотя бы шлем, и теперь тридцать фунтов стали, кожи и черненой бронзы тянули его ко дну. Даже у человека сильного и смелого шансов выплыть в таком обмундировании практически не оставалось.
Кэшелу не хотелось лезть в пруд. Он боялся воды, так как не умел плавать. Вот и теперь прежний страх обрушился на него с новой силой, но ноги, не слушая кричавшего об опасности голоса разума, несли его вперед, на помощь принцу.
Знакомый маг, с которым ему пришлось сегодня столкнуться в городе, стоял на мосту с поднятыми вверх ладонями. Двое солдат из отряда Кровавых Орлов схватили его за запястья и вынудили опуститься на колени. Незнакомец не сопротивлялся, понимая, что это бесполезно.
Кэшел прыгнул как можно дальше, словно пытаясь перепрыгнуть пруд. Очутившись в воде, он заколотил по ней обеими ногами и одной рукой, не выпуская из другой посох. Фигура его светилась магическим светом. Зажав посох в вытянутой руке, он огляделся вокруг в надежде обнаружить Гаррика. Уже стемнело, соль разъедала глаза, и Кэшел ничего не увидел.
Будучи деревянным, посох, даже несмотря на железный наконечник, легко держался на поверхности воды. К счастью, он был достаточно длинным и, по всей видимости, смог бы достать до дна. Если же такая попытка не увенчается успехом, то палку можно протянуть кому-нибудь из находящихся на берегу солдат, чтобы их с Гарриком вытащили, пока не поздно.
Если и это не удастся, то в последние мгновения жизни ему будет легче от мысли, что он хоть что-то пытался предпринять.
Завывал ветер. В какое-то мгновение Кэшелу показалось, что его зовет Шарина, но крик потонул в этом шквале.
Левой рукой Кэшел нащупал какую-то ткань и потянул ее к себе; вспышка молнии на мгновение осветила пруд, в котором он барахтался. Впереди в ста шагах виднелся берег, и течение само несло туда Кэшела.
Он не знал, где находится, и решил подождать, пока не окажется возле берега и сможет достать ногами до дна. Однако человек, которого он тянул за собой, оказался не Гарриком. Когда при вспышке следующей молнии он подтащил тонувшего поближе, то увидел, что тащит за собой незнакомую девушку примерно одного с ним возраста. Та смотрела на Кэшела застывшими от ужаса глазами. Внезапно придя в себя, незнакомка обеими руками ухватилась за его пояс.
Кэшел нащупал посохом дно, затем сделал несколько шагов, гребя рукой. Девушке тоже удал ось достать до дна ногами, но течение потянуло ее назад, и только усилие молодого человека помогло ей вновь приблизиться к суше.
Кэшел поглубже воткнул посох в ил, чтобы передохнуть немного, но вода вокруг забурлила, и он снова двинулся к берегу. Он не понимал, что происходит, но точно знал, что должен идти - на это имелось слишком много причин.
Течение несло его обратно. В свете вспышек молний слева от себя он увидел разбившийся во тьме о скалы корабль. У рифов волны поднимались выше мачтовых столбов. В воде барахтались люди, но смытые волнами с борта разбившегося корабля тюки с грузом не позволяли юноше толком сосчитать тонувших моряков.
Течение отпустило его. Кэшел и девушка зашагали к берегу быстрее, вода доставала им лишь до колен. На прибрежных камнях девушка поскользнулась, но Кэшел не остановился. Цепляясь за его пояс, незнакомка поднялась и преодолела последние до берега ярды уже самостоятельно.
Внезапно Кэшел услышал долгий, протяжный скрежет. Он решил, что это завывает в обломках корабля ветер. Но оказался не прав. Когда Кэшел оглянулся, его обуял такой ужас, что юноша с трудом удержался на ногах…
У рифа над разбившимся кораблем возвышалась огромная голова чудовищной рептилии. При свете молнии Кэшел хорошо разглядел на коже влажные чешуйки с опаловым блеском. Чудище зависло над водой еще на несколько секунд, затем исчезло в морской пучине.
Девушка упала на песчаный берег. Кэшел поднял ее на руки и отнес подальше, туда, где их не доставали даже самые сильные волны.
Бережно опустив незнакомку на песок, он достал из-за щеки колечко и бросил его в кошелек, всегда висевший на шнурке на шее Кэшела. Пальцы онемели, юноша весь дрожал от холода.
Собравшись с последними силами, в благодарность за спасение он заложил алтарь Пастырю. Но опоздал. Совсем немного…
Глава третья
Гаррик ударился о воду лицом. Он не потерял сознания, просто слегка оцепенел, словно накачанный парализующими снадобьями.
Яркая вспышка вывела его из этого состояния. Он попытался закричать, но рот тут же заполнился водой и гниющими листьями, и крик превратился в удушающий хрип.
Сильно забив о воду руками, Гаррик ухитрился всплыть. И он, и Шарина чувствовали себя в воде как выдры, и лишь немногие в деревне Барка могли похвастать таким же мастерством. Даже уходившие на лодках далеко в море рыбаки, каждый день рисковавшие попасть в шторм, были не столь умелыми.
Вода почернела от скопившихся на ней листьев. Большие ветки сплетались над головой принца, почти целиком закрывая собой небо. Гаррик свалился в этот бурлящий поток с карниза разрушенного здания, возвышавшегося на крутом заросшем берегу.
Странное чувство не покидало принца.
На карнизе, откуда он упал, возник женский силуэт, и Гаррик услышал:
- Гар! Что случилось?
Принц понимал ее, хотя и не должен был, потому что та, что стояла над ним, не была человеком. Точнее, не совсем человеком. Согласно поверьям, подобные косматые существа населяли Байт.
- Тинт спасет тебя! - закричало существо и прыгнуло за ним в воду.
- Со мной все в порядке! - сказал Гаррик. Но это было не так. Опасность утонуть ему не грозила - плавал юноша отлично, - однако неясное беспокойство не покидало принца. Он посмотрел на свои руки. Они были темными, словно после летней пахоты, хотя последние месяцы, став принцем, он стал выглядеть намного бледнее крестьян с Хафта.
Почему я один? Где король Карус, его постоянный спутник и советчик? Гаррик схватился за шею, пытаясь нащупать шелковую ленту с коронационной медалью, знаком королевской власти. Но на нем не оказалось никакой одежды, даже туники. Лишь между ног болталась прикрывающая чресла грубая как мешковина тряпка.
На юношу потоком нахлынули воспоминания. То не были воспоминания Гаррика ор-Рейзе. Клиновидные челюсти размером с печь для выпечки хлеба тисками сомкнулись прямо на его голове.
Сильные пальцы схватили его за правое плечо и потянули вверх.
- Тинт спасла тебя! - закричала ему в ухо девушка-обезьяна. - Тинт спасла тебя!