Глава 3,
в которой мы знакомимся с Гаравом.
Я не умер?
Нет, кажется, не умер.
День. Небо это серое… На чём это я лежу? Это не трава… и небо какое–то… половинное…
Да нет, просто надо мной что–то натянуто.
Меня подобрали, всплыла ясная мысль.
Кони фыркают. Да, кони… Кони?!
Кто подобрал?!
ОПЯТЬ?!?!?!
Молнией пролетели в мозгу образы расправ над беглыми. Неужели, неужели?!. Он попытался вскочить - руки и ноги были свободны - но предательская слабость подкосила, в голове тонко запели нудные струны, внутри всё противно ухнуло - и Пашка повалился обратно на плащ.
Плащ… Он лежит на плаще. И над ним натянут плащ - от дождя. Беглого положили на плащ - странно…
Послышался голос - мальчишеский, вопросительный. Над Пашкой склонилось веснушчатое лицо - длинные светлые волосы свисают до плеч, весёлые серые глаза… Мальчишка пахнул мокрой тканью, металлом, конским и своим потом, кожей одежды. Он улыбался. Опять что–то спросил. Потом, нахмурившись, спросил снова - уже на другом языке, явно подбирая слова. Пашка узнал слова, похожие на слова языка, на котором говорили ТЕ.
- Не понимаю, - ответил он и сглотнул.
- Йе понимау? - переспросил мальчишка. Пашка кивнул и расплакался.
Он плакал, судорожно сотрясаясь всем телом, глотал эти слёзы, икал, кашлял, слёзы забивали горло, душили - Пашка слепнул от них, ощущая только громадное, почти убивающее облегчение. Он понял одно - этот парень никакого отношения не имеет к ТЕМ. А значит - спасён.
Спасён.
Мальчишка не успокаивал его - сидел рядом на корточках и смотрел в сторону. Постепенно Пашка успокоился, вытер рукой лицо, судорожно вздохнул - и увидел, что возле натянутого плаща стоит ещё один человек. Тоже почти мальчишка, темноволосый и сероглазый, одетый в вытертую чёрную кожу, с мечом и длинным кинжалом на перевязях широкого пояса.
Не сводя пронзительных серых глаз с лица Пашки, он задал какой–то вопрос. Младший, подняв лицо, помотал головой и что–то сказал. Черноволосый нахмурился, сказал что–то ещё на одном - третьем уже - языке.
- Не понимаю я, - пробормотал Пашка. Подумал и добавил: - I don't understand, sorry… - и снова вздрогнул нервно, подумав, что слова английского языка звучат тут ещё страннее, чем русский - как напоминание, что он учился в школе и учил английский - не во сне, правда!
Ребята переглянулись. Младший - уже неуверенно - повторил вопрос на том языке, на котором говорил второй раз - медленно и раздельно:
- Uskka yer, du spikka yothejd?
"Спросить… говорить…" - послышались Пашке искажённые английские слова.
- No, - покачал он головой, - I don't speak… I'm Russian, - и в безумной надежде добавил: - Russia… Moskow…
- Рахан? - поднял брови старший. - Носс? - он пожал плечами, вздохнул, как бы смиряясь со сказанным Пашкой. - Эйнор, - он указал на себя. - Фередир, - указал на светловолосого.
- Паш… Павел, - Пашка показал на себя и только теперь увидел, что запястья у него перебинтованы. Эйнор высоко поднял брови и покачал головой как–то осуждающе. Спросил:
- Wirra du? Yothejd, imma Asgaroth?
Пашка опять пожал плечами. На этот раз он вообще не понимал, о чём речь.
- Где я? - с отчаяньем спросил он в свою очередь. - Я ничего не понимаю, честное слово.
- Йе понимау, йе понимау, - повторил светловолосый. Засмеялся необидно. Что–то сказал старшему, тот кивнул. Светловолосый поднялся, отошёл туда, где были привязаны большущие лошади и лежали сумки. Завозился, поглядывая через плечо. Эйнор продолжал сидеть, глядя на Пашку в упор. В рукояти меча поблёскивал, как бесстрастный кошачий глаз, большой зелёный камень, ограненный в виде многоконечной звезды.
Пашка сглотнул и спросил тихо, неуверенно поведя рукой вокруг:
- Ангмар?
Лицо темноволосого стало настороженным. Он коротко ответил:
- Вaw… - потом усмехнулся и добавил: - Si Cardolan… Wom dennat Angmar, wom Cardolan.
Пашка постарался сесть удобнее. В происходящее по–прежнему не верилось, но всё, что с ним происходило, не могло не быть реальным, значит… Неизвестно, до чего ещё он бы додумался, но тут светловолосый Фередир принёс большой ломоть серого хлеба и такой же - копчёного мяса. Рот у Пашки мгновенно наполнился слюной. Он уже и не помнил, какая она на вкус - настоящая еда! А Фередир сказал, протягивая хлеб и мясо:
- Itta.
- Eat? - переспросил Пашка по–английски. Фередир и Эйнор переглянулись, и Эйнор кивнул:
- Eat…
…Глядя, как найдёныш давится от жадности и ест, Эйнор размышлял. Мальчишка не мог быть подставой - слишком уж всё изощрённо выглядело. Кроме того, его ещё можно будет расспросить, а в Ангмаре не могут не знать, что нуменорца почти невозможно обмануть. Скорее всего, беднягу и правда схватили на востоке от Мглистых гор, гнали в рудники за Карн Думом, а он сбежал. Такое случалось не так уж редко. А что язык, на котором он говорит, не слишком понятен - кто знает, какие племена живут дальше на востоке и северо–востоке? Если бы Эйнор и правда был в обычном патруле, он бы не пожалел времени и доставил найдёныша к ближайшему посту пограничной охраны. Но бросить своё дело Эйнор не мог, путь его лежал на восток, а значит, и парню придётся идти на восток. Если встретятся пограничник Кардолана или отряд из Раздола - отлично. Если нет - можно будет, когда он немного придёт в себя, расспросить как следует, снабдить его едой, вещами какими–никакими - и пусть себе шагает на юг. Не зима, и места чем дальше, тем безопасней. Доберётся до родины, никуда не денется.
Решение было принято. Эйнор встал и, придерживая меч, пошёл к коням.
* * *
- Да не так, нет! Смотри! Бьют отсюда, а ты отбиваешь сюда - не просто подставляешь, а отталкиваешь изо всех сил и сам бьёшь, смотри - р–раз!
Эйнор, сидя на седле с записной книжкой в руках, под растянутым плащом, с блуждающей по губам улыбкой наблюдал за тем, как Фередир муштрует странного найдёныша. В образ учителя он вжился сразу, немедленно и прочно - кажется, ему доставляло удовольствие гонять кого–то.
"Навязался, - без раздражения подумал Эйнор, закрывая блокнот и всовывая карандаш в кармашек на кожаной обложке. - Кто же он такой? Синдарина или хоть адунайка не знает вообще. С трудом понимает язык северян, сам отвечает на невероятно искажённом… Правда, быстро учится. Недели не прошло, а он уже более–менее болтает… Но вот родной язык вообще непонятен. Ни на что не похож. Разве что отдельные слова - нет–нет да и мелькнут еле–еле схожие с тем же северным. А по внешности - северянин и есть. Или йотеод. Имя совершенно дурацкое, хотя вроде как раз на синдарине."
Кстати, Фередир уже к вечеру первого дня стал кликать найдёныша Гаравом. Сзади на его странных штанах оказалась кожаная нашивка - очень красиво вытисненный оскаленный волк. Глупо и неосторожно называть человека "тринадцать", вот Фередир и приклеил найдёнышу - Гарав. Потыкал в нашивку, сказал, и тот кивнул и стал откликаться…
Собственно, только та нашивка от старой одежды у найдёныша и осталась. Остальное пришлось выбросить (а всё–таки странная у него была одежда…) Ростом он был ниже Фередира (и уж тем более - Эйнора), но кое–что из запасной одежды на него пошло. Даже вторые фередировы сапоги; Гарав как–то по особому намотал поверх шерстяных чулок отодранные от своей старой одежды прямоугольные лоскуты - и ничего, сели сапоги и не болтались. Вот только ехать ему приходилось с Фередиром вместе. Ни Фередир, ни его Азар ничего против не имели. А сам найдёныш почему–то дико смущался и что–то бормотал, повторяя странное слово "храмовники".
Эйнор засмеялся. Младшие оглянулись на него. Оба взмокли - и не от дождя. Фередир сдувал с носа капли пота. Гарав улыбался, грудь ходила ходуном. Хм, кажется, улыбался первый раз за все дни знакомства.
- Так, ну–ка, - рыцарь поднялся на ноги. - Давайте–ка оба на меня со своими палками… - он сделал приглашающий жест. - Ну, что встали? Давайте, давайте, только всерьёз - ну?!
- Ты справа, я слева, - быстро сказал Фередир и показал найдёнышу рукой. Тот кивнул. Мальчишки начали приближаться, держа длинные тяжёлые палки, как мечи. Кстати, отметил Эйнор, как бы то ни было, а навыки обращения с оружием у Гарава есть. Есть, отчётливые. Не превосходные, но заученно–средние. Те, с которыми можно отмахаться от двух–трёх орков. Или от такого же среднего воина–человека.
Ладно.
… - Ой! Ты чего?! М…
Гарав тоже что–то изумлённо крикнул по–своему.
Эйнор стоял над поверженными телами. Палку Фередира он крутил в пальцах левой. Палку Гарава держал на плече.
- Подъём, - негромко скомандовал он. - Держите оружие… Гарав, - он кивнул найдёнышу, - принеси мне вон тот шест.
- Шест? - повторил Гарав на синдарине. И, указав на палку, подпиравшую плащ, поднял брови. Эйнор кивнул. Мальчишка принёс шест бегом, аккуратно закрепив снятый с него край плаща за сучок дерева. Передал шест рыцарю.
- Значит, смотри. Защита от классического прямого укола. Пря–мо–го, понимаешь?..
… - Я пойду отдохну, - Эйнор воткнул палку в землю. мальчишки, тяжело дыша, переглянулись. Фередир спросил, потирая плечо:
- А нам?..
- А вы будете готовить обед и собираться. Пора и дальше. Пообедаем и выезжаем.
Эйнор отправился под навес, стащил сапоги и улёгся…
… - Ф–феодал, зверь… - с чувством произнёс Пашка. - Пошли работать, а то без обеда останемся.
… - А? - не понял русского Фередир. Повторил, коверкая, за найдёнышем несколько слов и засмеялся, махнул рукой: - Не понимаю… Учись по–нашему скорей. Вот: пошли готовить еду. Готовить еду.
- Еду, - повторил Гарав. Показал на себя. - Я. Сам. Сам приготовлю.
- Правда?! - обрадовался Фередир. - Ну тогда я пока… - над его макушкой просвистел сапог. - Я пока тебе помогу, - поправился он и, вздохнув, отправился за сапогом.
* * *
Сидя около быстрого холодного ручья, Фередир и Гарав отчищали мелким белым песком миски и котелок. Работа шла быстро.
- Да! - Фередир обернулся через плечо. - Ты сегодня помойся потщательней.
- Зачем? - Гарав поднял брови.
- Ну, я думаю, что честно будет нам с тобой теперь спать с Эйнором по очереди…
- Ч–что? - найдёныш застыл над ручьём. - В как–ком смысле… спать?
- В самом обычном, - пожал плечами Фередир. - С нами же нет женщин… да и потом… - он понизил голос, - Эйнор чистокровный нуменорец, а у них часто такое бывает… понимаешь? Выверт природы. Читал "Аккалабет"? А, нет, конечно…
- Н–не… не понимаю… - Гарав быстро белел, глаза стекленели от обречённости.
- Ну это, - Фередир звучно хлопнул двумя пальцами правой руки по ладони левой. - Да ничего страшного, немного потерпишь… только не кричи, ему это не нравится. Ну как, договорились?
- Й–а… нет, не х–х–хочу–у… - Гарав сглотнул. - Ты что, я не хочу, я не буду…
- Тогда придётся тебя связать, - Фередир вздохнул. - Может, не стоит? Сам согласишься?
- Да нет же! - белый, как стенка, Гарав вскочил на ноги. - Ни за что, я… - и остолбенел, глядя, как Фередир надул наконец щёки и сделал то, от чего удерживался с самого начала разговора - расхохотался.
От его хохота в лесу зашумело. Гарав стоял, ощущая, как всё тело как будто покалывает иголками - сперва немного, потом сильней, сильней, сильней… Фередир посмотрел на найдёныша - и захохотал снова, опрокинулся на спину, колотя по воздуху пятками и чуть ли не завывая:
- Ой… о–ой… видел бы ты свою… свою ро–жу–у… Я по–шу–тил, ты что?!
- Ах ты скотина… - процедил Гарав и вдруг прыгнул на Фередира.
Оруженосец не успел даже опомниться, как получил два полновесных удара - сперва прямо в нос, потом - в ухо, отчего наполовину оглох. Попытался отпихнуться, но от размашистого тычка в горло закашлялся, а от удара ребром ладони под ухом ощутил, как всё вокруг поплыло. Между тем Гарав ещё два раз врезал ему по лицу, и только после этого очумевший и растерянный Фередир начал сопротивляться по–настоящему. Сбросить с себя Гарава - хотя он был ниже ростом и не такой крепкий - оказалось нелегко, тот дрался свирепо, что–то шипя - и только после того, как Фередир, изогнувшись, забросил ногу на шею озверевшему найдёнышу, ему удалось оказаться наверху. Он попытался схватить Гарава за руки и прекратить драку миром, но в благодарность получил сильнейший пинок коленом по почке и удар кулаком под дых, после чего разозлился и, зарычав, сам начал молотить найдёныша кулаками, не обращая внимания на сыпавшиеся в ответ яростные и очень точные удары.
Мальчишки катались по траве, ожесточённо хрипя. Если бы сейчас их спросили, из–за чего началась драка - они бы, наверное, в ответ залаяли бы, как разъярённые псы. Поэтому появившийся из–за деревьев Эйнор несколько секунд стоял, созерцая побоище равнодушными глазами, потом, подойдя к ручью, стащил сапог, зачерпнул им воды и, вернувшись, выждал ещё полминуты, после чего вылил воду на катающийся по берегу комок, уже совершенно ничего общего не имеющий с людьми.
- Й–ау!
- В–ва!
Мальчишки отлетели друг от друга, мотая головами, плюхнулись на пять точек и воззрились на Эйнора освирепелыми глазами. У обоих были разбиты губы, из носа текла кровь; у найдёныша заплывал левый глаз, у Фередира кровь капала с правой брови. Хм, а Гарав–то, похоже, левша… В бою очень опасен левша…
- Что это за схватка молочных щенят? - холодно осведомился Эйнор. - Почему у тебя рожа в крови, Фередир?
- А у него?! - почти взвизгнул оруженосец, мотая головой в сторону снова подобравшегося Гарава, разбрызгивая с лица воду и кровь.
- Его я не знаю, - заметил Эйнор. - Почти совсем. Но тебя я учу три года не для того, чтобы любой встречный–поперечный мог запросто отделать тебя до крови. Может быть, мне оставить при себе его, а тебя отослать на юг?
- Что–о–о–о?! - Фередир взвился с песка; Гарав тоже подскочил и закричал что–то на своём языке, явно растеряв весь свой синдарин. Потом сделал неожиданно понятный жест - поднял от пояса правую руку и согнул её в локте, а потом вильнул задом в сторону Фередира. Тот с рёвом ринулся вперёд - и налетел на выставленную в пах ногу Эйнора. Гарав тоже рванул добивать павшего - и тяжело отлетел, получив точно такой же пинок.
- Теперь то же самое, но на понятном языке и членораздельно, - как ни в чём не бывало приказал Эйнор.
- Я… - Фередир густо покраснел и, глядя под ноги, пробурчал: - Я пошутил…
- Смотри в глаза и говори, - приказал Эйнор. Фередир вскинул глаза:
- Я… клянусь честью, это была шутка… Эйнор… Я сказал ему, - кивок головой, Фередир ладонью размазал по лицу кровь, - что ты спишь с мальчишками и что теперь… ну, теперь его очередь…