Напрягало то, что способности у этого субъекта скорее всего немалые. Настоящий труп на люстре висеть не мог, это понятно. Значит, будем исходить из того, что его там и не было. Но если кто-то видел, как тело болталось под потолком, а затем оно пропало из запертой комнаты – значит, это был морок. Но его наверняка всячески щупали, искали пульс, пытались вынуть из петли… или даже вынули… Значит, морок осязаемый и очень качественный. Интересно, это вообще возможно? Я лично такого никогда не видела.
Но ничего более реального мне в голову не приходило. Разве что массовая галлюцинация… Нет, вряд ли. А если?..
От очередного предположения я отмахнулась, как от назойливой мухи. Потому что если Вильда на самом деле просто повесилась (а люстра такое издевательство просто выдержала), а Кар просто спрыгнула со стены… И никакой магии там вообще нет, и тайн никаких тоже…
Ага! А куда тогда делся труп?
Но чем ближе я подходила к комнате покойной воительницы, тем тише и осторожнее становились шаги. Кто его знает, что меня там ждет. Впрочем… уж по коридорам-то средь бела дня у нас ходить не запрещено. Вот я и хожу. Гуляю. И фиг кто придерется…
Но к правому крылу, где жила Вильда, я все равно не шла, а кралась. Замерла перед поворотом, горячо жалея, что не имею привычки носить с собой зеркальце, чтоб сподручнее было заглядывать за углы…
Да что это со мной? Старею, что ли? Или это сегодняшний удар по голове так влияет?
Плюнув на все меры предосторожности, я вышла из-за угла и бодрым шагом направилась к нужной двери. По совершенно пустому коридору. Ни наблюдателей, ни охраны. Может, все внутри? Сидят себе на подоконнике, турнир смотрят. Сверху такой замечательный вид на ристалище!
Я подошла к двери вплотную и прислушалась. Нет, кажется, действительно никого. А если попытаться открыть?
Но прежде чем потянуться к дверной ручке, я прошептала заклинание отвода глаз. Не знаю, пригодится ли, но лишним точно не будет. Давненько я им не пользовалась, все как-то необходимости не было.
Странным образом вместе с чарами меня окутала какая-то сумасшедшая уверенность в том, что я все делаю правильно. Меня просто переполняли энергия и жажда действия. Ну все, теперь хоть к черту в зубы, хоть к парням в раздевалку!
И я решительно толкнула дверь. Она, как ни странно, легко поддалась, распахнувшись внутрь. Никого! Я не стала лишний раз вертеть головой, разглядывая обстановку – и до того не раз бывала у Вильды в гостях. Ну бардак, ну пыль на тех вещах, которыми не пользуешься каждый день. Кстати, кажется, люстрой она тоже не пользовалась, предпочитая обходиться небольшими подсвечниками? Вот сейчас и проверим. Главное, не забыть дверь за собой закрыть!
Пыхтя, как ежик в брачный период, я вытащила стол на середину комнаты, взгромоздила сверху стул (малость косой, но другого не оказалось), забралась на эту импровизированную пирамиду и принялась разглядывать злополучный светильник. Все кованые финтифлюшки и завитушки, равно как и свечи, покрывал толстый и безупречно ровный слой пыли. То есть за последнюю пару месяцев до люстры даже не дотрагивались, а уж тем более не обвязывали ее веревкой. Значит, в активе у нас иллюзорный труп Вильды, висящий в иллюзорной петле. Замечательно… пыль-то настоящая, надеюсь?
Я легонько провела пальцами по ближайшему завитку. Серая пудра легко стерлась, обнажив металл. Часть ее осталась на руке, часть дымным облаком взвилась в воздух, запорошив все вокруг. В носу мучительно засвербело.
– А-а-апчхи! – громогласно выдала я, машинально отшатнувшись подальше. Стул опасно качнулся. Я, чертыхнувшись про себя, рванулась обратно, но моя неустойчивая "пирамида" от этого движения как-то странно заскрипела и начала оседать вниз. Я мысленно съежилась и поняла, что если в замке остался хоть один человек, не убежавший на турнир, то будет мне сейчас крышка. Причем от канализационного люка. – Упс!
В последний момент оттолкнувшись от разламывающегося на куски стула, я легко взвилась в воздух, уцепилась за люстру, качнулась вперед, разжала руки и приземлилась уже на подоконник. Замерла, сама себе напоминая человека-паука на карнизе, и осторожно оглянулась через плечо.
От стула осталась живописная кучка обломков, стол завалился набок, люстра свихнувшимся маятником моталась из стороны в сторону, но пока не падала. Неужели выдержит?
Но посмотреть, чем закончится противоборство отважной люстры и земного притяжения, мне не дали. По коридору прогрохотали шаги, раздались голоса, нецензурно повествующие о том, что можно бы и потише.
Хмыкнув, я покосилась вниз, мечтая о том, чтобы… Да!
Под этим окном тоже буйствовали заросли вьюнка. До земли, правда, они не доставали, но вполне позволяли доползти до одного из ближайших окон. Что я и сделала. Одна нога, вторая… Уже распластавшись по стенке, я обновила заклинание (а то мало ли!) и выдохнула.
Вот ведь попала. Счастье, что отпечатки пальцев в этом мире снимать еще не умеют, а то вычислили бы меня в пять секунд. Ну и что с того, что я не виновата. Кто-то умный говорил, что преступник всегда возвращается на место преступления!
Эх… лучше бы я пошла следить за Риссой.
С "места преступления" тем временем доносились приглушенные голоса. Чья-то вихрастая голова высунулась из окошка, обозрела местность и, зевнув, исчезла в недрах комнаты.
– Нету там никого! – провозгласил неизвестный голос.
– Ну-ну… – раздалось скептическое хмыканье, голос Хозяина-то я из тысячи различу. – А кто же тогда… – Конец фразы утонул в грохоте. Кажется, многострадальная люстра все-таки упала. Интересно, на кого…
Вот говорила мне мама: "Не суй свой нос в чужие комнаты, если он тебе еще дорог!" Правда, последний раз я слышала эту фразу лет в восемь, когда родителям надоело каждое утро по очереди освежать все то же пресловутое заклинание отвода глаз на кончиках моих ушей и они сообща решили изготовить небольшой амулетик мне в подарок. Как я поняла, эта штука должна была носиться на шее, подзаряжаться раз в месяц и все время действия скрывать от чужих взглядов мои нестандартные уши. И все бы ничего, но создание амулета велось в глубокой тайне, а раскрытие тайны было приурочено как раз ко дню моего рождения. Я же, как существо весьма любопытное, за несколько дней до этой знаменательной даты решила устроить в доме обыск. Ну и наткнулась на шкатулочку, в которой обнаружился симпатичный медальончик. Откуда же я знала, что он зачарованный. И что точную структуру заклинаний предки еще не задали.
Конечно же я вцепилась в украшение обеими руками и поспешила напялить его на себя, чтоб покрасоваться перед зеркалом. Но в процессе ныряния головой в цепочку медальон стукнул меня по носу и по неизвестной причине активизировался.
Нет, взрыва не было. Я вообще ничего не почувствовала, кроме легкого магического фона. Еще некоторое время покрутила безделушку так и эдак, а потом сняла и убрала на место, пытаясь обставить все так, будто меня тут и близко не стояло.
Но как только мама пришла домой с работы и бросила рассеянный взгляд на младшую дочь… Я давно не слышала, чтоб она так хохотала.
– Ну, чего? – обидевшись на странную реакцию, спросила я.
– А ты в зеркало посмотри!
– Смотрю! – ответила я, действительно уставившись на свое отражение. – Чего такого?
– А ты неправильно смотришь! Внимательнее надо. А то ты заранее знаешь, что увидишь. Глаза зеленые, брови черные… а вдруг что изменилось?
Я снова вперилась в зеркало и принялась рассматривать свою растерянную физиономию по частям. Особое внимание уделила бровям с глазами, потом опустила взгляд ниже… и выдала тихое "Упс!". Нос у меня отсутствовал напрочь.
То есть когда я потянулась к нему рукой, он конечно же нашелся на своем законном месте. Да и при беглом взгляде на отражение казалось, что все в порядке. Но факт оставался фактом – мой милый и родной носик настолько перестал привлекать к себе внимание, что стал практически невидимым. На целый месяц! Даже несмотря на то что медальон в это время спокойно лежал в своей шкатулке.
Месяц я просидела дома, выслушивая ехидные Ксанкины подколки и фальшивые родительские сочувствия. Без друзей, без беготни по двору. В самый разгар лета.
Впрочем, была от этого случая и польза – заклинание отвода глаз я за этот месяц освоила в совершенстве, со всеми модификациями. Но зато у меня появилась стойкая антипатия к всякого рода побрякушкам. Кольца, кулоны и брошки, даже безо всякой магической примеси, я игнорировала напрочь. Ну а серьгами (и необходимыми для них дырками) вообще так и не обзавелась.
Ностальгируя, я доползла до соседнего окна, но оно оказалось заперто. Как и следующее. Вот ведь незадача – и спуститься никак, и стенка кончается. Разве что вверх…
Вздохнув, я продолжила путь в единственном доступном направлении. И через несколько метров поняла, что не прогадала – окно, находившееся этажом выше, было приоткрыто. Но не успела я воодушевленно ухватиться за подоконник, как сообразила, до чьей комнаты добралась. И почти сразу же услышала голоса:
– Все поняла?
– Да было бы, что понимать! Ты мне объясни только, зачем вообще где-то прятаться? Думаешь, какая-то там доморощенная инквизиция меня раскусит? Если бы все было так просто, меня бы уже двадцать раз поймали и сорок три раза повесили! – Торопливый речитатив Риссы звучал как-то странно. Более рассудительно, чем обычно.
– Сожгли.
– Что?
– Не повесили, а сожгли. Здесь ведьм сжигают. – А вот в голосе Кьяло чувствовалось беспокойство.
Кьяло? Что он вообще делает в комнате этой блондинки?
– Да какая разница. Мне все равно ничего не грозит! Точнее, не грозило бы, если бы я оставалась в академии. А вот если я исчезну неизвестно куда, меня точно хватятся, будут искать. И обвинят во всех грехах! Ты этого хочешь?
– Не хочу! Но и здесь тебе оставаться нельзя! Давай ты уйдешь, а я… Я пойду к Понжеру и все ему объясню. Ну, про то, что ты тут делаешь. Он хороший мужик, он поймет. А потом скажу, что… ну, что тебя срочно вызвали… письмом.
– Во-первых, все письма через него проходят! Так что в это он вряд ли поверит. А во-вторых, про меня он и так в курсе. И про тебя, кстати, тоже! А ты не знал?
– Не-э-э… – Пауза затянулась. (Я живо представила себе, как Кьяло буравит взглядом потолок, пытаясь найти на нем верные слова или решение проблемы.) – То есть он знает, кто ты? И кто я, знает тоже?
– Конечно, знает, глупенький. А иначе принял бы он тебя в академию, сам посуди?
– Ну Марго же принял!
– Э-э, родной, не путай теплое с мягким! Маргошка – мулленовская родственница, а ты – раздолбай из ниоткуда. Все ваши притянутые за уши генеалогии яйца выеденного не стоят, даже не обольщайся.
Одновременно у меня началось самое натуральное раздвоение личности. То есть одна половина меня очень хотела дождаться конца разговора и понять, что они имеют в виду, а у другой начали ощутимо уставать руки.
Пока побеждало любопытство, но отрыв неотступно сокращался. Все же зеленая плетенка – это вам не шведская стенка в школьном спортзале. Да и на той долго не провисишь…
– Тогда Понжер сам должен был первым делом сплавить тебя подальше отсюда, когда началась вся эта катавасия! – не унимался Кьяло.
– Вношу ясность: Понжер знает, какая у меня должность и что я здесь делаю. Но кто я, ему знать не обязательно! Так что не надо тут делать такие страшные глаза, как будто я вот так походя взяла и раскрыла ему все семейные тайны. Все же Предония – это Предония, а Лесса – это Лесса.
Лесса?
После секундного ступора я вспомнила, что так назывались земли на востоке. Не страна, а именно земли – без точных границ, без информации о городах и жителях. То, что на картах обычно оставляли белым, изредка снабжая ветвистой подписью "Царство Лесское, неизведанное".
Так она оттуда, что ли? Или они оба?
Теперь я просто обязана была дослушать до конца. Несмотря на то что руки уже ничего не чувствовали, да и неловко подогнутая правая нога начала затекать.
– Ну, если уж речь зашла о твоей должности… Ты еще не забыла, что вообще-то обязана мне подчиняться? – В голосе Кьяло прорезались командирские нотки.
А я и не знала, что он умеет отдавать распоряжения, да еще таким непререкаемым тоном.
– Забудешь тут, как же!
– Тогда так! Я приказываю тебе собрать все необходимое и удалиться за пределы академии. И отсидеться где-нибудь до ухода инквизиции. Или до тех пор, пока я не разрешу тебе вернуться. Все! Это приказ! А приказы не обсуждаются!
– И не выполняются, – мрачно пробормотала Рисса. Но, судя по шорохам и скрежетам, долетевшим из окна, немедленно начала собирать вещи. – Ты мне переодеться дашь или так и будешь над душой стоять?
– Твоя душа, между прочим, принадлежит мне. Что хочу, то и делаю!
Но дверь хлопнула почти сразу же – Кьяло все-таки вышел в коридор.
Хм, с каждой минутой все любопытностнее и любопытностнее…
Но, кажется, лимит подслушанных разговоров на сегодня был исчерпан. Сборы блондинки проходили в гробовом молчании, которое лишь изредка прерывалось угрюмым сопением.
Выждав для приличия еще пару минут, я с трудом отодрала занемевшие руки от спасительного вьюнка и поудобнее ухватилась за подоконник. Подтянулась, влезла на него с ногами, сбросила с себя остатки заклинания и тактично постучала по раме.
– Можно войти?
– Ой, Маргошечка! Что ты тут делаешь? – Рисса всплеснула руками и с такой неуемной прытью бросилась к окну, что я машинально отшатнулась и чуть было не вывалилась наружу. А пока я пыталась восстановить равновесие, девушка метким пинком зашвырнула под кровать объемистую сумку и снова повернулась ко мне: – Что ты тут делаешь? Тебе помочь?
– Не надо, – поспешно отмахнулась я, красочно представляя, чем может кончиться такая помощь. – Я тут случайно мимо проползала. Хотела к себе, но у меня окно заело, и… ну, короче, я просто сейчас выйду в дверь, и ты меня сегодня больше не увидишь, хорошо?
– Хорошо! А то, может, посидела бы у меня немножко, поболтали бы! Знаешь, мы ведь так давно не разговаривали просто так, как две подруги. Мы же подруги, правда? А то в последнее время у меня совсем никого не осталось, со всеми что-то случается. Как ты думаешь, оно нечаянно так получается или это кто-то нарочно? Ну, то есть, я имею в виду, что все говорят, будто по академии ходит убийца, и все это так страшно, да?
Если бы я только что не удостоверилась, что Рисса может вполне логично рассуждать и говорить с нормальной скоростью, я бы сейчас взвыла и поспешила удрать из комнаты. Но ее диалог с Кьяло заставлял на многое посмотреть с другой стороны. Блондинка была гораздо умнее, чем хотела казаться. И знала больше, чем могла. И что-то скрывала.
Поэтому я переборола желание как можно быстрее бежать к себе и вежливо улыбнулась.
– А если тебе страшно, то почему ты сидишь здесь одна? Смотрела бы турнир, там куча народу и нечего бояться. Кругом все свои…
– Свои-то они свои, – очень натурально поежилась девушка, – но вдруг именно среди них прячется кто-то чужой? Я уж лучше одна посижу. Дверь запру и окно тоже закрою. И чтоб никто-никто меня не тронул. А ты почему не на турнире? Просто я кого угодно ожидала увидеть, но не тебя, потому что ты же обычно там в первых рядах – и участвуешь, и смотришь. Ну, то есть я видела из окна, как тебя Флайчик победил, но я думала, что ты там останешься, и… Ну, это же нечестно, правда? Что он так взял и победил?
Я пожала плечами, не представляя, что ответить. Не признаваться же, что пропустила удар из-за собственной рассеянности. Как-то не к лицу мне…
А Рисса тем временем все болтала и болтала не переставая. Она вновь превратилась в ту самую словоохотливую простушку, которую я знала уже два с лишним года. Актриса, черт бы ее побрал!
С другой стороны, а на что я надеялась? На то, что она сейчас прекратит притворяться и выложит мне все начистоту? Это вряд ли – ведь и я не спешила что-либо ей рассказывать.
Поэтому, когда разговор (точнее, бесконечный монолог) сам собой перешел на вечные темы типа погоды и природы, я не стала изображать из себя прилежную слушательницу и предприняла попытку тактического отступления.
– Уже уходишь? – удивилась Рисса, вскидывая на меня круглые глазищи.
– Да, – кивнула я. – Ведь надо же и за турниром немного понаблюдать. Какое место Флай займет… и вообще…
– А мне из окна лучше видно. Я отсюда посмотрю, – пролепетала девушка, закрывая за мной дверь. И почти сразу же я услышала, как прошелестела по полу вытаскиваемая из-под кровати сумка. Сборы возобновились с удвоенной скоростью.
И только тогда я поняла, что вся трясусь. Дрожь начиналась где-то в районе щиколоток и оттуда неумолимо распространялась по всему телу. Зубы стучали так, будто я полдня провела на морозе в тридцать градусов. Но здесь таких холодов даже зимой не бывало, да и сейчас температура воздуха была явно ни при чем.
Это что, от страха?
Повисела полчаса на стене и уже расклеилась? Ну я даю!
Но сколько бы я ни убеждала себя, что ничего особо экстремального пока не произошло, организм напрочь отказывался верить разуму. Пришлось привалиться спиной к ближайшей стенке, а потом и опуститься на корточки.
И только через несколько минут мне полегчало настолько, что я смогла встать и двинуться по направлению к… Своей комнате? Как бы не так! Сначала следовало найти Кьяло и устроить ему допрос с пристрастием.
Но искать человека в большой толпе – занятие, как правило, совершенно бесполезное. Во-первых, все равно не найдешь. А во-вторых, кто-нибудь непременно найдет тебя.
Так вот, пока я лавировала среди зрителей, высматривая двухметровую фигуру Кьяло, сзади ко мне подкрался Хозяин.
– Продула! – с плохо скрываемым ехидством провозгласил он.
Я не сразу поняла, что он имел в виду. Но когда сообразила, бурлящий в крови охотничий азарт сразу же испарился и на его место пришло осознание всей прозы жизни.
– Ну, продула. И что с того? – огрызнулась я. – Нельзя же всегда побеждать! Я вам не Верба! И не вы в молодости!
– Я и не думал тебя в чем-то обвинять. Просто сказал…
– А что, я сама не в курсе? Мне, думаете, приятно по башке получать?
– Да не кипятись ты! Я, наоборот, хотел сказать, чтоб ты не расстраивалась. У тебя же все еще впереди…
– Что у меня впереди? Что? Учеба в этом году закончится и показательные турниры для меня тоже. А участие в Большом стоит таких денег, каких у меня отродясь не водилось. Вы мне когда последний раз деньги давали, а? За учебу платите – и хорошо, мол. Правильно, я же вам никто. Так, дура приблудная. А вы вообще в курсе, что у меня сапоги порвались? Что одеть, кроме формы, нечего? Вы меня запихнули сюда и думаете, что этим решили все проблемы! А потом что? Сплавите меня замуж за первого встречного? Или просто выгоните? Вы об этом подумали? А я живой человек, между прочим! У меня свои чувства есть! И вообще…
Я осеклась, наконец-то сообразив, кому я это говорю.
Упс! Он же меня сейчас по стенке размажет за такое поведение. Или устроит так, что меня завтра же отчислят из академии. Или просто обидится… Последнее хуже всего, потому что… Ну, наверное, просто потому, что вообще-то я очень не хотела его обижать. Как-то так само получилось…