Я открыл дверь – это была маленькая комнатка, похожая на тюремную камеру. По бокам стояли две кровати, на которых спали по человеку. Я внимательно начал всматриваться в лица спящих – какие-то незнакомые мне мужики. Видно господин де Пристол привык, чтоб его приказание исполнялись как можно быстрее, и держит на этаже прислугу. Тут они начали приподнимать головы – еще чуть-чуть и шуму не избежать. Удар ногой в голову одному, рукояткой по макушке второму. И еще раз рукояткой ножа по голове первого – удара ноги чтобы его отключить не хватило. Удары приходилось сдерживать, иначе можно было легко отправить работяг на тот свет, а я еще все-таки не настолько озверел, чтобы гасить всех подряд. Пришлось задержаться и связать их, заткнув рты кляпом для верности. Это только в фильмах вырубленные лежат по полдня.
Вот и пришло время десерта. От нетерпения у меня дрожали руки. Жажда, притупленная выплесками адреналина от близости жертвы, возвратилась с новой силой. Нет, пожалуй, я не убью его сразу. Уже представляя удивленное и испуганное лицо этого пижона, когда я разбужу его ударом ножей в ноги, тихонечко открыл дверь.
Я даже успел увидеть его, даже успел мысленно помянуть всем известную маму и немного дернуться в сторону, и только поэтому арбалетный болт попал мне не в сердце, а в правую сторону груди, что там за органы не знаю – я не анатом, но больно было чертовски.
* * *
Господин Дерзек ла Плаж де Пристол всего полчаса назад вернулся со званого вечера, который сегодня устраивала госпожа Ламиса ла Хук де Ур. Он разделся и лег в кровать.
– Все-таки надо было позвать с собой эту столичную штучку Сариту, – подумал он, устраиваясь поудобнее, – не должна была она мне отказать. Тогда бы сейчас не пришлось лежать одному. Да и кроме нее на этом вечере хватало женщин. Подходи и бери любую – поразвлечься с ним мало кто отказывался, не урод какой-нибудь, а молод и красив. А нравы в сегодняшнем, знатном обществе свободные, не то что у смердов. Дерзек несколько раз пытался поразвлечься с особо понравившимися ему смердками, но те почему-то почти всегда отказывались, как будто он предлагал им что-то страшное. Приходилось иной раз силой брать. Так сопротивлялись как дикие кошки, хорошо хоть охранники помогали держать, а то бы могли и лицо все исцарапать. А ведь он и ноготков им предлагал немало. Странные все-таки эти смерды, убудет чтоль с них?
Господин ла Плаж уже почти уснул, как услышал какой-то странный шум на первом этаже.
– Опять, наверно, эти тупые охранники между собой передрались – подумал он.
Шум быстро стих, однако какое-то смутное беспокойство все равно терзало Дерзека. Он уже хотел продолжить свои попытки заснуть, как шум раздался уже на втором этаже.
– Береженого свои боги берегут, а чужие не трогают, – подумал де Пристол и снял весящий на стене арбалет.
Это была чрезвычайно мощная машинка, при этом стрелять из него можно было даже одной рукой – настолько он был миниатюрным. Старая техника, таких уже не делают – секрет изготовления потерян. Достался арбалет ему от деда, его можно было держать заряженным хоть вечно и тетива не ослабнет. Заряжался он одним движением рычага, находящегося сбоку – так что на зарядку арбалета Дерзек не потратил и полминуты.
Молодой человек не сводил взгляда с двери, словно загипнотизированный смотрел, как она медленно открывается. Спохватился он только тогда, когда дверь полностью распахнулась, и в дверном проеме появился силуэт человека. Раздался звук спускаемой тетивы – никогда к нему никто не заходил без стука. Болт прошил человека насквозь и воткнулся в стену где-то в коридоре. Незнакомец вылетел из проема, будто получил в грудь тараном. Да… древние мастера знали свое дело, арбалет был изготовлен так, что с ним не страшно было выйти и против латника, а прошить незащищенное доспехами тело ему все равно, что продырявить лист бумаги.
– Посмотрим, что за незваный гость ко мне явился, – проговорил сам себе Дерзек и, взяв со столика рядом с кроватью свечку и огниво, пошел в коридор.
Осветив коридор зажженной по дороге свечой, парень увидел неподвижно лежащее тело: труп был в плаще, в котором обычно ходят крестьяне, капюшон был надвинут до самых глаз, и разглядеть лицо было сложно. Неподалеку от тела лежали два ножа. Руки де Пристола затряслись, он же был на полшага от смерти. Этот гад пришел, чтобы его убить. Но кто он?
Дерзек подошел к незнакомцу и отодвинул капюшон: лицо человека было замотанно какой-то тряпкой по самые глаза. Сдвинув тряпку до шеи, ла Плаж увидел физиономию недавно встреченного им в парке смерда. Удивлению его не было предела. Он сам видел, как ему проткнули обе ноги. Как он мог попасть сюда? Может, просто похож? – появилась в его голове мысль. Он начал всматриваться внимательней, и тут глаза мертвеца распахнулись. Такого ужаса господину Дерзеку ла Плаж де Пристолу не приходилось испытывать никогда: красными зрачками на него смотрел сам нижний мир.
Глава 9.
Голова была мутной, сначала я даже не мог понять, где нахожусь. Мне понадобилось минут пять, чтобы более-менее прийти в себя и начать соображать. Оказалась: сижу в коридоре второго этажа дома господина Дерзека. Помню, поднялся на второй этаж, помню, заглянул в его комнату, а дальше темнота. Вроде бы видел летящий в меня арбалетный болт, но точно сказать не могу. Только тут обратил внимание на лежащее рядом со мной тело – это был хозяин дома. Горло его было разорвано, глаза вытаращены от ужаса, кровь из разорванной шеи едва сочилась. Судя по всему, это я стал причиной преждевременной кончины де Пристола. Лишним подтверждением этого было то, что я ощущал во рту соленый вкус. Смущало одно – ничего об этом не помню. Тут пришел страх. Впервые жажда взяла надо мной верх настолько, что контролировала мое тело. А если бы ко мне подошел не мой мучитель, а женщина или, о боги… ребенок? Надо заканчивать корчить из себя Зорро.
Только сейчас я начал думать о сегодняшней ночи, насколько глупой была вся моя затея. Пошел незнамо куда и незнамо зачем. Можно же было выждать удобного момента и сделать все по-тихому. Можно, конечно, оправдывать себя и говорить: "Мне туманила мозг жажда". Но то, что я сглупил – это очевидно. Вряд ли здешние власти оставят без внимания убийство знатного человека у себя дома. За мной будет охотиться весь город, особенно если найдет труп с разорванным горлом. Простые люди могут смотреть на убийство знатного выродка с одобрением, но если узнают обстоятельства его смерти, тогда на меня объявят охоту все – вампиров никто не любит.
Правая сторона тела все еще плохо меня слушалась – для полной регенерации прошло слишком мало времени, но надо было срочно заметать следы, пока никто не нагрянул. Пришлось вставать и идти в спальню покойного. Убираться, конечно, надо, но уходить без трофеев глупо, тем более у меня больше нет чистой одежды – вся изорвана и в крови, а купить среди ночи ее уже негде. Благо Дерзек был со мной одной комплекции и роста: такой же худощавый и не особо высокий. Сдернув с кровати простынь, начал копаться в шкафах и кидать на нее все что приглянется. Кидать пришлось все, что представлялось мне хоть немного ценным. В тумбочке около кровати был обнаружен мешочек с ноготками, причем с довольно приличным количеством. Наверняка тут где-то должен быть тайник с основной денежной массой, но искать его не было времени.
Теперь: завязать простынь, на манер мешка, закинуть за спину арбалет (уж очень понравилась мне эта игрушка), не забыв болты к нему, взять обескровленное тело ла Плажа и можно сваливать.
Взвалив труп себе на спину, подняв мешок с вещами, начал спускаться. Внизу пришлось задержаться и взять меч, который привязал за спиной рядом с арбалетом. Подойдя к забору, скинул труп и подтянулся на руках, осмотрел окрестности: никого не было. Перевалив покойника через забор, быстро перепрыгнул на ту сторону, взвалил покойника на хребет и прислушался: бьющихся пульсов рядом не слышно.
Этот поход для меня слился в сплошные остановки и прислушивания к окружающей тишине. При малейшем подозрении на присутствие кого-либо приходилось прятаться или убегать, благо народу на улицах почти не было. Близилось утро, и даже стража уже ленилась патрулировать улицы. И вот, наконец, я достиг цели своего похода – это была речка, протекающая в хибарах. Видел ее в прошлое мое посещение этого замечательного уголка города.
Скинул труп на землю, постоял пару минут, охватив моими способностями окрестности: все было тихо. Мне предстояло очень неприятное, но необходимое дело. Я занес меч для удара, попытавшись мысленно отгородится от действительности и представить что рублю дрова. Голова Дерзека отделилась от туловища лишь после второго удара.
Развязав простынь, отобрал одежду попроще, остальное барахло оставил в мешке – взять надо было как можно больше, типа для продажи. Пусть сыскари шарят на черных рынках. Насобирав вдоль берега камней, накидал их в мешок, туда же пошла и голова де Пристола. Размахнувшись, кинул мешок в воду, пытаясь попасть на середину.
Я где-то слышал, что тело человека не тонет в воде из-за накопленного в легких воздуха. На всякий случай еще раз проверил округу на наличие живых людей и приступил к делу. Разрубив грудную клетку, наложил туда оставшихся камней и, чтоб не вываливались, перемотал это все предусмотрительно оставленным плащом. Можно было конечно и просто привязать к камню, но больших камней, как назло, поблизости не было. Пришлось совершить заплыв, чтоб тело оказалась на середине реки. Теперь если и всплывет, то только через пару дней, когда начнется разложение. Главное, что если даже найдут тело, то без головы никто точно не скажет чье оно, а мало ли тел всплывает в этой речушке. Если даже тело опознают, то отсутствие в нем половины крови будет вполне объяснимо и про вампиров никто кричать не будет.
Выйдя из воды, сразу переоделся. Старую одежду можно было выкидывать – она чуть ли не насквозь пропиталась кровью, но лучше сделать это в другом месте, дабы оставить меньше следов. Кто знает, какие тут методы расследования?
Пришлось прогуляться по хибарам чуть ли не до крепостной стены, при этом, стараясь никому не попасться на глаза. Там оставил старую одежду, кое-как прикопав в кустах. К гостинице вышел уже на рассвете. Забраться в комнату через окно я уже не мог – сверх силы меня покинули, а с человеческими буду туда до вечера залезать. Замотав в ворох одежды меч и арбалет, вошел в дверь. Повезло – в главном зале никого не было, и никто бы ни смог сказать, откуда я пришел. Поднялся к себе в комнату, положил меч и арбалет под кровать и лег в надежде провалиться в сон.
Но сон не шел. В голове роились мысли. В кого я превращаюсь? Режу людей как свиней – без жалости, без раздумий. Больше всего меня пугало то, что мне это нравится. А сегодня вообще пришлось человека расчленить. Да раньше меня выворачивало от одного вида крови, а сейчас разделываю людей как мясник тушу теленка. С этим надо что-то делать, иначе превращусь в маньяка – буду кромсать всех подряд.
Мне даже уже не хотелось убивать этих бандитов с большой дороги. Мой мстительный пыл охладила сегодняшняя ночь. Но убить их надо не только из мести – они единственные кто может связать меня дневного со всеми ночными убийствами. Они могут узнать меня.
Провалявшись около часа в бесплодных попытках уснуть, спустился вниз. Кто-то гремел на кухне – наверно хозяин уже встал.
– Эй, хозяин! – окликнул я его.
– Что хочет уважаемый этим ранним утром? – высунулась его заспанная физиономия из-за двери.
– Вина мне неси. Самого крепкого, что у тебя есть, – перед глазами стояли картинки ночных событий, и нужно было избавиться от них, а я знал только один достаточно надежный способ для этого.
– Сколько вина хочет, уважаемый?
– Неси бутылки четыре, – бутылки в этом мире были где-то по пол литра, я решил взять с запасом.
– Сию минуту, уважаемый, – мужик скрылся где-то на кухне.
Через пару минут на столе, за который я сел ждать хозяина, уже стояло четыре бутылки вина.
– Принеси еще чего-нибудь на закуску, а то с обеда вчерашнего ничего не ел, – человеческие силы тоже требуют подпитки.
– Через пять минут будет готова яичница с салом и мясом.
– Хорошо, сколько с меня?
– Сорок медных ноготков.
– Держи.
– Благодарю, уважаемый.
Уважаемый, хм… видно даже в обновках, я еще не тяну на господина. А может господа в таких гостиницах не живут? Ну да ладно, мне-то нет большой разницы как ко мне обращаются, лишь бы жрать быстрее принес.
До того как мне принесли яичницу, я одну бутылку вина уже осушил. Вторую выпил за ранним завтраком. Остальные две прикончил у себя в комнате и, наконец, мне удалось достигнуть нужной стадии опьянения, чтоб забыться без всяких мыслей. Мне предстояла еще тяжелая ночь и тяжелое похмелье.
Глава 10.
Господин Шеп де Норт был одним из тех немногих, кто сам достиг своего нынешнего положения, а не получил его по наследству или по протекции знатных родственников. Еще зеленым юнцом он понял, что не будет пахать землю как его отец. Это занятие на него всегда нагоняло тоску. Весной посеял урожай, осенью собрал, и так из года в год. Маленький Шеп всегда хотел приключений, поэтому, когда ему исполнилось шестнадцать, записался в рекруты. Тогда шла очередная война с песиглавцами, и в солдаты брали всех, кто хотел. Царь (тогда еще правил Ферон третий) решил на этот раз преподать нелюдям серьезный урок, дабы прекратить набеги.
Собрав практически всю армию, он двинул ее в степи. Война длилась девять лет. Ценой огромной крови, огромного количества ноготков и неимоверных усилий песиглавцев удалось откинуть от границ Зарийской империи. В степи, на расстоянии дня пути от границ страны, были насыпаны валы, вырыты рвы и построены сторожевые крепости для наблюдения за степью. У каждой крепости в гарнизоне всегда должно было находиться четыре коня, что позволяло всадникам, двигаясь одвуконь, в кратчайшие сроки предупредить ближайшие гарнизоны о приближении противника и выставить на его пути достойный заслон. Кто-то считал слишком расточительным и глупым держать столь большое количество таких дорогих животных как кони неизвестно где – ведь каждый конь стоит как дом в столице. Но благодаря этому, вот уже двадцать лет песиглавцы не беспокоят Зарийскую империю. Тем более царь себе это может позволить – со времен самого Зара Основателя лошадиный остров принадлежит царскому роду.
Лошадиный остров был всегда, наравне с короной Зара, символом царской власти – именно с продажи лошадей казна получает львиную долю своего дохода. Именно поэтому на продажу никогда не идут полноценные жеребцы, только мерины и кобылы – царский род крепко держит монополию на коней в своих руках.
После трехмесячного курса молодого бойца в школе рекрутов Шепа направили прямо на передовую. Туда отправляли всех необстрелянных рекрутов, особенно если ты не знатного рода – не жалко. Шел пятый год войны. Империя давила, песиглавцы сопротивлялись все отчаянней, бои случались все чаще. Из тех молодых крестьянских парней, что пришли из школы рекрутов, к концу первого года осталась едва ли треть, но это были уже не желторотые юнцы, а умудренные опытом ветераны. Они по мере сил хотели спасти наивных глупцов, которые шли сюда в надежде на приличное жалование и последующую военную пенсию, таких же, какими когда-то были они.
Отслужив до конца воины, Шеп заработал достаточное количество ноготков, что бы купить небольшой домик в городе и должность в сыске. Город он выбрал самый ближний к его деревне. Так он стал господином Шепом де Нортом, и вот уже двадцать лет он работает сыщиком, из них десять его считают лучшим на всем севере. Он бы мог давно переехать в Столицу, но ему нравилось в Ролесте. Тут он проработал двадцать лет, тут ему все знакомо, налажены контакты и связи, тут ему и дорабатывать.
Обычно Шеп всегда просыпался сам именно тогда, когда ему нужно было выходить на службу – это была многолетняя привычка. Однако сегодня его разбудил слуга, деликатно постучав в дверь.
– Где сейчас солнце? – недовольно проворчал де Норт с просони.
– Господин, солнце недавно встало, – робко пробормотал слуга.
– Так какого нижнего мира ты меня будешь?
– К вам пришли стражники. Говорят дело срочное. Происшествие из ряда вон. Пришлось вставать, одеваться и выходить к страже.
– Ну что там у вас случилось? Неужели это не могло подождать до утра? – проворчал разбуженный.
– У нас убийство, господин де Норт.
– Ну и что? Мало людей чтоль каждый месяц убивают? Это не повод будить человека ни свет ни заря.
– Это не просто труп в парке, господин. Убили трех охранников господина Дерзека ла Плаж де Пристола. Убили у него дома. А сам господин ла Плаж пропал.
– Что-то я с просони плохо соображаю. Вы сказали: дома у Ла Плажа три трупа его охранников, а его самого нет?
– Так точно, господин де Норт.
– Да… дело действительно из ряда вон. Я сейчас даже не припомню когда к особам такого уровня воры залезали, а не то что убивали кого либо. Ладно, пошли, на месте разберемся. Весело, однако, денек начинается.
– Дом уже оцепили. Молодцы, – проговорил де Норт, подходя к месту преступления.
– Кто обнаружил тела?
– Олс, сейчас мы его вам приведем. Мы пока всех слуг заперли в доме для прислуги. До выяснения.
– Молодцы. Правильно. Ведите пока Олса ко мне.
Через минуту перед Шепом стоял испуганный паренек лет шестнадцати. От страха у него тряслись ноги.
– Как тебя зовут, парень? – начал допрос сыщик.
– Олс, господин.
– Расскажи мне, как ты обнаружил убитых?
– Я видел только одного. Я иду, а он там… – зачастил парень.
– Стоп, стоп. Помедленнее и все по порядку. Почему ты проснулся так рано? Где обнаружил тело?
– Хорошо, господин. Вчера я не успел поколоть дрова. Поэтому Хана приказала мне проснуться с утра и наколоть дров, иначе не на чем будет готовить завтрак для прислуги.
– Кто такая Хана?
– Она была назначена старшей среди прислуги.
– Давай, рассказывай дальше.
– Я проснулся, оделся и вышел на улицу. Пошел к колоде с дровами – она, как раз, практически возле забора стоит, чтоб стуком никому не мешать. Тут я и заметил его. Он лежит, не двигается. Я, значит, подхожу, может, думаю, напился вдрыск – такое уже случалось. Смотрю, а он там сам на животе, а голова повернута и на меня смотрит так страшно, страшно. Я испугался и побежал к дому прислуги. Все Хане рассказал.
– Ладно, отведите его обратно и приведите мне Хану. – Сказал де Норт, обращаясь уже к стражникам. Стражники привели дородную бабу лет сорока пяти.
– Рассказывай Хана все по порядку. Что ты делала, когда к тебе прибежал парень?
– Ну, так, прибегает, в общем, ко мне этот мальчишка. Сам весь трусится, что-то бормочет. Я с просони мало что понимаю. Он тащит, значит, меня куда-то. Ну, я накинула тулупчик на ночнушку и за ним – Олс парень такой, зря панику поднимать не будет. Смотрю: а там Ушилый – охранник нашего господина, лежит мертвее мертвого. Ну, я не растерялась, побежала остальным охранникам сообщить. В дверь дома давай стучать: никто не открывает. Я за ручку дернула, дверь и открылась. А там… весь коридорчик кровищей залит, у стенки сидит охранник тоже весь в кровищи. Я чуть сознание от страха не потеряла, туда заходить побоялась, дверь сразу захлопнула. Олса я послала за стражниками, а сама к дому прислуги побежала всем рассказать, чтоб никто не выходил.