Глава 16
- Значит, вы закончили, - сказал президент. - Выписку для меня сделали?
- Материалы обрабатываются, - ответил директор ФСБ. - Через пару дней закончим. Но я бы предпочел обойтись без выписки. Может, вас устроит мой рассказ?
- Время есть, - посмотрев на часы, согласился президент. - Начинайте, Александр Васильевич, с нетерпением жду вашего рассказа.
- Настя в центре двадцать дней, - сказал Бабурин. - Первой в плане исследований была медицина. Сначала исследовали саму Настю, но ничего особенного не нашли. Очень хорошо развитая и сильная девочка с идеальным здоровьем. Потом к ней привезли двенадцать больных разных возрастов с самыми разными заболеваниями. Действовала она на них очень недолго три раза. После каждого воздействия делался пятнадцатиминутный перерыв. Через неделю все больные исцелились, а те, кто был постарше, заметно помолодели. Что явилось причиной исцеления, так и не установили, но профессор Ребров считает, что исследования нужно продолжать. По его мнению, Настя действует не на болезнь, а на весь организм, заставляя его бросать все силы на исцеление. Возможно, она эти силы как–то подпитывает. Если нельзя понять причину, можно использовать следствие.
- Новые лекарства? - спросил президент.
- Совершенно верно, - кивнул директор. - У центра не такие уж большие возможности и мало специалистов. Есть предложение создать большую государственную клинику. Своих будем лечить бесплатно, а если захотят лечиться из–за границы, пусть платят.
- Будет много шума! - покачал головой президент. - Как только поймут, что мы реально лечим все… Потребуют делиться, обвинят в национальном эгоизме и пригрозят санкциями.
- Наплюем, - спокойно возразил директор. - Мы ни с кем не обязаны делиться секретными технологиями, тем более с теми, кто нас поливает грязью и душит санкциями. Пусть скажут спасибо за то, что разрешим лечиться, у нас своих больных навалом. Если последуют новые санкции, просто прекратим их лечить. У нас за границей есть кому оказывать такие услуги. В палатах установим какую–нибудь навороченную аппаратуру, а вдоль них будет скрытый коридор, поэтому нашу целительницу никто не увидит. Кое–кому из наших западных пациентов можно будет подправить мозги. Не сильно, чтобы не бросалось в глаза, а самую малость. Изменение их отношения к России припишут естественной благодарности за исцеление.
- И сколько больных она сможет исцелить?
- Много, - ответил директор. - Если все палаты заставить кроватями, а Настю больше ни на что не отвлекать, то до пяти тысяч человек в день. Сил на лечение требуется совсем немного, а во время пауз между обработками она может заняться больными в других палатах. Каждый больной пробудет в лечебном корпусе сорок пять минут, а потом его переведут в больничные корпуса для долечивания. Пусть там выздоравливают, а наши врачи будут их исследовать.
- Разве вы ее больше нигде не хотите использовать? - прищурился президент.
- Есть мысль создать центр по быстрому изучению иностранных языков, - сказал директор. - Тоже специально сконструированные машины и секретные технологии. Пусть гадают, что мы нарыли. Тем государственным служащим, кому это нужно для работы, услуга будет предоставляться бесплатно, все остальные пусть платят. Спрос должен быть большой даже при высоких ценах. Время это у Насти займет совсем немного, а сил на языки уходит еще меньше, чем на лечение.
- А оптимизация? - спросил президент.
- Это только для внутреннего употребления, - ответил директор. - Избранные ученые и администраторы, ну и наши люди. Здесь Настя сил не тратит, но на обработку требуется время. Работает ее браслет, поэтому сама девочка может даже спать.
- Она не взвоет от такой нагрузки?
- Физически это нетрудно, а она будет рада лечить. Сделаем один день выходным, а с ее возможностями перенестись в любое место, отдохнуть за день это не проблема. А оптимизацию можно проводить, совместив с каким–нибудь развлечением. Психологи все проработают.
- Что с этим ее сохранением? Использовали робота?
- Три дня назад Настя отправила его на два часа, а потом вернула. По внутренним часам робота он находился вне Земли только пятнадцать миллисекунд. Естественно, что он ничего не успел выполнить.
- Во сколько же раз там замедляется время? - удивился президент.
- Примерно в полмиллиона раз. В этом и секрет сохранения. Притяжение в том мире в два раза меньше, чем на Земле, атмосфера разряженная и состоит из азота. Температура по какой–то причине не измеряется, электромагнитное излучение обнаружить не удалось, в том числе и в инфракрасном диапазоне, а при подсветке сделали несколько снимков, когда посылали робота второй раз на более длительный срок. Повсюду видны какие–то нити с шариками. В общем, на выходе почти ничего не получили, разве что физики теперь точно знают, что время в разных местах Вселенной может изменяться по–разному.
- Что аналитики говорят о Вероне? Можем мы ей помешать?
- Вряд ли, - ответил директор. - Рассказы Насти мало что дали, но ее артефакты… Прожившая тысячи лет представительница цивилизации, управляющей множеством миров… Если это правда, нам ей противопоставить нечего. Это только в американских фильмах пришельцев бьют направо и налево. Сильно вы опасались бы папуасов, приплыв к их островам на атомном авианосце?
- Проработали меры безопасности? - спросил президент.
- Это сделали первым делом, и первым пунктом в этих мероприятиях стоит обработка Настей всех, кто о ней знает. Список наших сотрудников у меня есть, а вот люди вашего окружения…
- Да, это нужно сделать, - кивнул президент. - У меня таких пять, и я сам сведу с ними Настю. Заодно узнает, говорили ли они о ней кому–нибудь еще. Я об этом строго предупреждал, но проверить не помешает. Как вы оцениваете ее действия при очистке терминала?
- Она ничем не рисковала и действовала не лучшим образом. Занялась уничтожением боевиков на первом этаже, вместо того чтобы начать с тех, кто охранял заложников. Если бы у них при стрельбе не выдержали нервы, могли пострадать люди. Она могла убить всех вообще без стрельбы, но побоялась, что будет много вопросов.
- А сейчас их мало? - с сарказмом сказал президент. - Весь мир гадает, что у нас за террористы, которые после удачного акта начинают такие разборки. Будете ее еще использовать при терактах?
- Да, конечно, - ответил директор, - но это будет редко. Настя уже работала по этой теме с моими людьми.
- Я доволен, - сказал президент. - Запускайте в работу все проекты и проводите обработку своих людей. Когда Настя с ней закончит, свяжитесь со мной.
Встреча президента с Настей произошла через пять дней. Уже второй день не было никакой работы, поэтому девочка днем была дома. Сегодня позвонил сам Бабурин и попросил ее появиться в четырнадцать часов в том месте, где они встретились в первый раз. Ее сфера возникла возле особняка в Ново-Огарево и, как и в первый раз, влетела в комнату с камином.
- Здравствуйте, Владимир Викторович, - убрав сферу, поздоровалась девочка. - Я не рано прилетела?
- Ровно два, - бросив взгляд на часы, ответил президент. - Точность - вежливость королей, добавлю, что и королев тоже. Садитесь, ваше величество, побеседуем.
- Смеетесь, - улыбнулась она. - Знаете, я ведь всеми силами стремилась отделаться от трона, а потом почувствовала, что чего–то не хватает. Начала жить, как и мечтала, только для себя и своей семьи, и почувствовала ущербность такой жизни. Дело не в самой власти, а в возможности что–то решать для миллионов людей. После этого свои проблемы кажутся незначительными.
- Вы поняли суть власти, - кивнул он, с уважением посмотрев на девочку. - Почести и привилегии - это приятная, но внешняя ее сторона. Если они для вас много значат, вам в политике делать нечего. Честолюбие важно, но оно должно играть второстепенную роль. Я сам не ангел, иначе не добрался бы до своего поста. Но в отличие от многих других, мне не безразлична эта страна и ее народы. Я тоже стремлюсь стать богаче, но не столько ради самого богатства, сколько для того, чтобы выжить. Президентство это не корона, оно не навсегда. В этой стране на меня обижены очень влиятельные люди, а таких обиженных за ее пределами еще больше. А в моем распоряжении уже не будет спецслужб, только те возможности, которые я обеспечу себе сам. Связи - это хорошо, но они не всегда работают, а со временем перестают работать вообще. Деньги - вот единственная сила, которая у меня останется.
- Это понятно, - согласилась Настя, - непонятно, зачем вы мне это говорите.
- Сейчас поймете, - сказал он. - Вы зомбировали меня, запретив причинять вам вред…
- Зомби - это те, кто теряют над собой контроль и подчиняются чужой воле, - сердито перебила его девочка. - Один запрет это еще не зомбирование, и у меня были основания так поступить!
- Я это сказал не в упрек вам, а по другой причине, - пояснил президент. - Я согласен с тем, что такие причины у вас были, хотя сам от этого не в восторге. Но я мог подчиниться вашим требованиям и не оказывать вам никакого содействия. Сказать, сколько времени вы бы безбедно просуществовали, если бы я не приказал обработать всех тех, кто о вас знает? А с вашей смертью я освобождаюсь от зависимости. Естественно, что я перед этим воспользовался бы вашими услугами.
- Вы прониклись ко мне симпатией или сумели оценить пользу и, несмотря на мое зомбирование, оказали мне помощь и содействие! - сказала Настя. - Это я уже поняла. Вам остается сказать, чем я должна за это расплатиться.
- Давайте начнем разговор сначала, - предложил он. - Вы не позволите называть вас на ты? Как–то непривычно выкать девочке. Вам этого не предлагаю, а то еще войдет в привычку, и ляпните на людях.
- Тыкайте, - разрешила девочка, - и переходите к тому, из–за чего вы меня сюда вызвали.
- Я хочу с твоей помощью сократить число своих врагов, - сказал президент. - Не бойся, никто тебя не заставит их убивать. Ты знаешь, кто сегодня правит Россией? Не в Думе или в правительстве, а на самом деле?
- Откуда? - сказала Настя. - В интернете только пишут о кланах и делают многозначительные намеки. Конкретные фамилии мне не встречались.
- Если будешь мне помогать, узнаешь все это и многое другое. Ты можешь распознать ложь? В твоем рассказе об этом ничего не было.
- Могу распознать ложь и определить, как человек относится ко мне или к кому–нибудь другому. Вы хотите, чтобы я кого–то проверила? - догадалась девочка.
- И это тоже, - сказал президент. - Со временем проверишь чиновников в моей администрации и еще кое–кого. Что для этого нужно?
- Только уединиться с каждым в отдельности минут на пять, - ответила Настя. - Я их подчиняю, а потом задаю те вопросы, которые вы мне дадите, и оцениваю правдивость ответов. Если вы будете с ними общаться, а я окажусь рядом, смогу оценить то, как они к вам относятся. И делать это можно, находясь в шаре.
- Замечательно! - довольно сказал он. - В ФСБ тебя не просили заниматься чем–то подобным?
- Александр Васильевич сказал, что, пока будут строить клинику и организовывать все для изучения языков, у них нужно будет кое–кого проверить. Но это не сплошная проверка, потому что речь шла о нескольких офицерах.
- Я тебя тоже не заставлю проверять всех. Но это хоть и важная, но не первоочередная работа.
- Первоочередная - это враги, - кивнула девочка. - Кто они?
- Это очень влиятельные люди, - ответил он. - Всего наберется человек тридцать–сорок. Когда все сделаешь, мне будет гораздо легче делать свое дело. Сейчас у меня во многих вопросах связаны руки.
- Я согласна, - сказала она, - но будут два условия. Первое заключается в том, что я должна ознакомиться с досье на каждого и знать, что им нужно будет внушать.
- Не доверяешь мне и хочешь оценить их сама, - сделал он вывод. - Это можно сделать. А что у тебя было вторым условием?
- Если обо мне узнают, придется где–то прятаться или защищаться. В этой защите мне может понадобиться помощь государства, вплоть до серьезного оружия.
- Я постараюсь, но не могу твердо обещать, - сказал президент. - Я не император, а управляющий и тоже во многом обязан следовать законам, но если задействовать твои способности, эти ограничения, наверное, можно будет обойти. Теперь давай договоримся о связи. Возьми этот мобильный телефон. Он не заменит тот, который у тебя есть, а будет служить только для общения со мной. Он связан с одним из моих стационарных телефонов, поэтому ты можешь не дозвониться. В таком случае просто сообщи причину звонка. Все запишется, и я позже прослушаю. Ты можешь провести оптимизацию?
- Это займет с полчаса и нужно будет еще столько же времени каждый день в течение недели, - предупредила Настя, - да и потом не помешает провести два–три сеанса. Но все можно сделать проще, если вы согласитесь полностью мне подчиниться. Тогда я вам ненадолго надену свой браслет, а потом сниму. Подчинение - это страховка на тот случай, если вам не захочется его возвращать.
- Если только для этого, то я согласен, - сказал он и протянул руку. - Правая подойдет?
- Браслету все равно, - ответила она, надевая ему Раша на запястье. - Теперь нужно подождать. Если хотите, он заодно может вас омолодить. Не сильно, но лет пять скинете.
- И ты еще спрашиваешь, - засмеялся он. - Конечно, пусть омолаживает.
- Ответите на один вопрос? - спросила Настя. - Как далеко вы готовы пойти в противостоянии с США?
- Нам нужно не столько бодаться с Америкой, сколько укреплять себя, - ответил президент. - Они себе однажды сами свернут шею. Это будет счастливый день для многих, только не все его переживут. Знаешь китайскую пословицу? В ней говорится, что нужно спокойно сидеть на крыльце своего дома, и мимо пронесут труп твоего врага. Наша война с США станет для всего мира последней неприятностью, жаль, что многие в руководстве Соединенных Штатов этого не понимают. Они считают, что можно добиться такого подавляющего превосходства, которое позволит решить дело одним ударом и не получить такой удар в ответ. Вообще–то, если довольствоваться тем, что у нас есть и не тратиться на оборону, когда–нибудь так и будет. Мы живем в очень интересное и опасное время. Возникают новые центры сил, и прежним игрокам это нужно учитывать. Но к превосходству привыкают, а еще быстрее привыкают жить не по средствам и начинают считать такое в порядке вещей.
- А что можете сказать о других угрозах существованию человечества, кроме войны?
- Что о них скажешь, Настя? - пожал он плечами. - Потенциально их много, а вот реализуется что–то или нет, в этом нет определенности. В любом случае, пока столько сил тратится на войну и каждый заботится только о своих интересах, ничего сделать не получится. Чем хуже живут люди, тем меньше их беспокоят какие–то отдаленные катаклизмы, которые то ли будут, то ли нет. И они не склонны тратиться, чтобы их предотвратить. Нас ведь тоже обвиняют во многих грехах, а сами подрывают возможности нашей экономики. Деньги всегда тратятся на первоочередное - это заложено в природе человека.
- А коррупция? - спросила девочка. - Неужели с ней нельзя бороться? Ведь доходит до смешного…
- Доходит, - согласился президент. - Ты решила воспользоваться случаем и взять у меня интервью по самым наболевшим вопросам? Язв у нас в обществе много, коррупция - только одна из них. Это тоже свойство человека - использовать свое положение для обогащения. Наверняка взятки брали еще в Древнем Риме, а то и в более древние времена. С этим очень трудно бороться, особенно с тем государственным аппаратом, который мне достался от прежнего президента и во многом не изменился. Крадут или берут взятки почти все. Знаешь, что такое откаты? Вижу, что знаешь. Во всем мире с этим пытаются бороться, но успехи так себе. Для эффективной борьбы нужна вся полнота власти и драконовские меры. Сейчас такая борьба невозможна, потому что у меня нет такой власти, и я не могу себе позволить таких мер. Меня и так обвиняют во всех смертных грехах, а если дать повод…
- А если я сделаю ваших врагов друзьями?
- Друзьями их не сделаешь даже ты, - вздохнул он. - Мне достаточно их лояльности. Если у тебя получится, это многое изменит. Но в любом случае не рассчитывай на быстрый эффект, потому что в таких делах спешить опасно. И многое будет зависеть от положения в международных делах. Это СССР, пока не потерял продовольственную независимость, имел замкнутую экономику и мог плевать на соседей, хотя и тогда такого не делали. У нас зависимость гораздо больше. Я ответил? Тогда задам свой вопрос. Когда ты в первый раз здесь появилась, сказала об Овальном кабинете. Насколько это реально?
- А что в этом может быть нереального? - удивилась она. - Прилетаю и записываю на камеру все, что там происходит. Если сфера на полу, энергия совсем не тратится, вот целый день висеть в воздухе будет трудно. Но ведь и американский президент там столько не сидит, а подлететь можно только для того, чтобы заснять документы. Только нужен чувствительный микрофон, чтобы я отлетела подальше, а то и меня могут услышать. И почему только Овальный кабинет? У других президентов и премьеров нет кабинетов? Или вы не знаете, как они выглядят? Можно снимать их всех на каком–нибудь совещании. Только достаньте мне хорошие наушники, чтобы я сама не слушала, что они болтают, и установите камеру на треногу. А я лучше возьму учебники за оставшиеся классы и подготовлюсь к сдаче экстерната. Пока все строят, и я ничем не занята, это нужно использовать.
- Сегодня все подготовят, - пообещал президент. - Учебники есть?
- Купила сразу за все классы, - ответила Настя. - Месяца за три должна сдать за все оставшиеся четыре года. Через две недели начало учебного года, поэтому завтра побегу оформлять экстернат.
- Нечего тебе бегать самой, - сказал он. - Я позвоню Бабурину, и тебе все сделают. Как с работой у сестры?
- Пока не жаловалась, - ответила девочка. - Тринадцать языков я в нее вложила, а позже добавлю еще. Свою борьбу тоже записала, так она, наконец, занялась укреплением тела. В службе ее сейчас тоже чему–то учат. Пусть поработает, пока не заарканит кого–нибудь из офицеров. Там ребята все, как один, умные и плечистые. Наверное, среди них есть и холостые.
- А сама? - усмехнулся президент. - В твоем возрасте уже вовсю влюбляются, причем редко в сверстников. Мои дочери ходили с задумчивыми улыбками и тайком смотрели на фотографии. Или пока никто не понравился?
- Черт его знает, - откровенно сказала она. - Перед моим похищением нравился один мальчишка. Сидела в лесу людоедов и ревела в первую очередь из–за родителей, но и из–за него тоже. А потом… Принцы увивались, но мне они были не нужны. Или возраст у них был маловат, или я не хотела себя ни с кем связывать - сейчас уже и не скажу. А когда вернулась, уже чувствовала себя взрослой, а все одноклассники так и остались детьми. Какая может быть любовь? Ничего, мое от меня не уйдет, все еще будет. Все равно мне еще рано любить.
- Это хорошо, что ты такая рассудительная, - довольно сказал он. - Надеюсь, что такой и останешься. У взрослых часто из–за любви отшибает мозги, а у молодых так бывает всегда.
- Раш передал, что его можно снимать. Протяните руку.
Президент подал руку, и Настя сняла с нее браслет и надела его на свое запястье.