Девушка не моргнула, не ответила ни словами, ни жестом. После долгого неловкого молчания Лютиен, подавленный, повернулся к двери.
- Прости, - прошептал он и вышел в коридор.
Лютиен был уже в противоположном конце коридора, подходил к своей комнате, когда услышал, что Кэтрин его зовет. Он повернулся и увидел, что она стоит у своей двери, высокая и прекрасная, и на ее удивительном лице - отблеск улыбки.
Юноша медленно, осторожно вернулся к ней, не желая подталкивать ее, не желая спугнуть, что бы она ни собиралась сделать.
- Не уходи, - сказала Кэтрин, взяла его за руку и притянула к себе. - Никогда не уходи.
Через щелку приоткрытой двери на другой стороне коридора Оливер наблюдал за этой сценой со слезами на глазах.
- Ах, что может быть лучше, чем молодость весной в Принстауне, - пробормотал сентиментальный хафлинг, закрывая дверь, когда Кэтрин и Лютиен скрылись.
Он выждал еще минуту, затем вновь открыл дверь и вышел из комнаты, облаченный в свой лучший костюм для путешествий, с туго набитой сумкой за плечом, потому что этой ночью его ждала встреча с Бринд Амором, а затем длинный, но невероятно быстрый путь.
На следующее утро отважный гарнизон Принстауна под звуки фанфар вышел из города. Длинная колонна быстро двигалась на юго-восток, собираясь пройти по удобным дорогам Глен Дуррич и затем свернуть на север, к Мальпьюсантовой стене, чтобы разгромить там мятежников.
Но мятежники находились вовсе не у стены. Они ждали, окопавшись на высотах вокруг долины, и гарнизону Принстауна так и не удалось ее пройти.
Колонна циклопов была встречена плотным обстрелом, каждый лучник успевал выпускать по три стрелы, пока первая достигала цели. После нескольких ужасных мгновений вначале, циклопы попытались перестроиться для обороны, но на них вихрем налетели всадники Эрадоха, прорубая огромные бреши в их рядах и увеличивая смятение.
Не было ни обороны, ни организованной контратаки, сражение превратилось фактически в бойню. Некоторые циклопы пытались бежать к восточному концу долины, но клещи яростной эриадорской армии сомкнулись вокруг них. Другие, находившиеся ближе к концу колонны, вырвались из долины без особого труда, но затем этих счастливчиков ожидал неприятный сюрприз, поскольку за время их отсутствия армия гномов окружила Принстаун.
В это роковое утро ни один циклоп не вернулся к городским воротам.
Гринспэрроу ерзал на своем месте, стараясь сохранить улыбку на лице и казаться спокойным и беспечным, хотя стильное гасконское кресло с высокой спинкой было каким угодно, но только не удобным. Однако королю Эйвона приходилось держаться соответственно. Он находился в Касприоле, в юго-западной Гаскони, на встрече с Альбером де Бек Фиделем, важным сановником, одним из самых крупных феодалов во всей Гаскони.
По какой-то не совсем понятной для Гринспэрроу причине де Бек Фидель затронул тему событий в Эриадоре, о которых Гринспэрроу знал не слишком много. Король Эйвона желал насладиться отдыхом. Насколько ему было известно, Белсен Криг находился в Монфоре, хотя последнее сообщение от одной из его помощниц, герцогини-волшебницы Дианы Велворт из Мэннингтона, содержало намек на какие-то новые неприятности.
- Что вы собираетесь делать? - спросил де Бек Фидель со своим сильным акцентом, и этот прямой вопрос застал Гринспэрроу врасплох. Обычно де Бек Фидель производил впечатление весьма тонкого дипломата, настоящего гасконского аристократа.
- С мятежниками? - удивленно спросил король Эйвона, как будто этот мелкий вопрос даже не требовал ответа.
- С Эриадором, - уточнил де Бек Фидель.
- Эриадор - герцогство Эйвона, - подчеркнул Гринспэрроу.
- Герцогство без герцога.
Гринспэрроу достаточно держал себя в руках, чтобы не вздрогнуть. И откуда только де Бек Фидель узнал об этом? Интересно…
- Герцог Моркней подвел меня, - признался он. - И поэтому он довольно скоро будет заменен.
- После того, как вы найдете замену герцогу Принстауна? - осведомился де Бек Фидель.
Гринспэрроу ничего не ответил, но выражение его лица явно показывало, что он не имел понятия, о чем идет речь.
- Герцог Парагор мертв, - объяснил де Бек Фидель, - а Принстаун - ах, это мой любимый город, он так прекрасен весной - находится в руках северной армии.
Гринспэрроу хотел спросить, что это еще за чушь, но понял, что де Бек Фидель не стал бы делиться этой информацией, если бы не получил ее из надежных источников. А собственное положение Гринспэрроу могло показаться весьма ненадежным, если он не притворится, что прекрасно осведомлен о столь важных событиях.
- Говорят, весь гарнизон Принстауна уничтожен, - продолжал де Бек Фидель. - Полная победа, самая разгромная изо всех, о которых я слышал.
От Гринспэрроу не ускользнула нотка злорадства и угрозы в голосе де Бек Фиделя, словно он был чрезвычайно доволен этими новостями. Король-чародей понял, что сюда уже прибыл гонец из Эриадора с обещанием выгодных условий торговли и свободных портов для солидного рыболовецкого флота Касприоля. Союз между Эйвоном и Гасконью был временным явлением, коротким перемирием после нескольких веков бесконечных стычек и даже войн. Хотя в данный момент большая армия Гринспэрроу находилась в землях южнее Гаскони, сражаясь на стороне гасконцев, король ничуть не сомневался, что, если эриадорцы предложат более выгодную сделку относительно богатых рыбой вод Дорсальского моря, двуличные гасконцы перекинутся на их сторону.
То, что началось как бунт в Монфоре, быстро превратилось в крупную политическую проблему.
За одной из дверей этой же комнаты, прижав ухо к замочной скважине, Оливер де Берроуз радостно слушал, как де Бек Фидель продолжал рассказывать Гринспэрроу о всех преимуществах заключения мира с мятежниками, о том, что Эриадор надо предоставить самому себе.
- Они приносят слишком много беспокойства, - настаивал сановник. - Так было, когда Гасконь правила в Эйвоне. Вот почему мы построили стену - пусть эти дикари остаются на своем диком севере! Так лучше для всех, - завершил де Бек Фидель.
Улыбка Оливера стала еще шире. В качестве посла гасконского происхождения, который прекрасно знал нравы и образ жизни дворян южного королевства, хафлинг выполнил свою работу превосходно. Взятие Принстауна могло чуть подтолкнуть Гринспэрроу к перемирию, но весьма откровенный намек на то, что могущественная Гасконь может в этом вопросе встать на сторону мятежников, а то и прямо послать им помощь, безусловно заставит короля-волшебника всерьез задуматься.
- Приказать приготовить для вас покои? - услышал Оливер вопрос де Бек Фиделя после длинной и весьма неуютной паузы.
- Нет, - резко ответил Гринспэрроу, - я должен отправляться в путь сегодня же.
- Назад в Карлайл, - ухмыльнулся Оливер. Хафлинг вынул из кармана янтарного цвета камень - в чем-то Гринспэрроу прав, ему тоже пора отправляться в обратный путь.
28. СЛОВО
Лютиен и Кэтрин, сидя верхом на конях, любовались с холма сверкающим бело-розовым мрамором Принстауна. Солнце на востоке стояло низко, отбрасывая лучи из-за их спин и зажигая отсветы на стенах прекрасного города. В прославленном зоопарке Принстауна проснулись экзотические животные, приветствуя восход солнца ревом и рычанием.
За исключением этих звуков, город казался тихим и спокойным, и паника, которая началась после сообщения о том, что герцог Парагор убит, а гарнизон уничтожен, уже улеглась.
- Бринд Амор пообещал жителям Принстауна, что ни эриадорцы, ни армия гномов не войдут в город, - заметил Лютиен. - Они доверяют старому волшебнику.
- Им ничего не остается, кроме как поверить ему, - ответила Кэтрин. - Мы могли бы войти в город и прикончить всех за день.
- Но они знают, что мы этого не сделаем, - твердо сказал Лютиен. - Они знают, почему мы пришли.
- Они нам не союзники, напомнила Кэтрин, - и если бы у них было достаточно сил, чтобы прогнать нас отсюда, они бы так и сделали, ты уж не сомневайся.
Лютиен не ответил. Он с самого начала знал о намерении Бринд Амора отступить назад в Эриадор и все равно втайне надеялся, что после разгрома в Глен Дуррич жители Принстауна присоединятся к восстанию. Тогда эриадорцы могли бы продолжить войну и даже дойти до Карлайла. Но все случилось так, как предсказывал Оливер в тот день, когда они составляли свой план. Жители Принстауна успокоились, радуясь, что их безопасности ничто уже не угрожает, но ничуть не рвались заключить союз с Эриадором.
- И знай также, - хмуро добавила Кэтрин, желая довести до конца свою мысль, - что, если только Гринспэрроу пошлет свои войска на север, против нас, наша армия войдет в город и уничтожит любого, кто будет им мешать.
Лютиен почти не слышал ее слова, отчасти потому, что не хотел их слышать, а отчасти потому, что увидел Оливера на Тредбаре, скакавшего к ним вверх по склону холма. Кроме того, он заметил вдали, на юге, ожидаемую процессию, которая приближалась к захваченному городу. Несколько экипажей двигались один за другим, развевались флаги, спереди и по бокам скакали на вепреконях циклопы в парадной форме преторианской гвардии. Лютиен не знал этих флагов, но он заметил среди них знамя Эйвона и заключил, что остальные принадлежат к лучшим родам южного королевства и, вероятно, шести главным городам. Наиболее заметным был голубой стяг, на котором огромные руки протянулись друг к другу через пролив.
- Наверное, Мэннингтон, - заметила Кэтрин, тоже обратив на него внимание.
- Еще один герцог? - спросил Лютиен. - На переговоры или чтобы заняться темной магией?
- Герцогиня, - последовала поправка снизу от подъехавшего Оливера. - Герцогиня Диана Велворт из Мэннингтона. Она будет представлять Гринспэрроу, который все еще в Гаскони.
- Где ты был? - хором спросили Лютиен и Кэтрин, потому что за последние пять дней, с тех пор как погиб герцог Парагор, ни один из них не видел хафлинга.
Оливер негромко хмыкнул, думая о том, поверят ли ему друзья. Он воспользовался магическим туннелем Бринд Амора, чтобы перенестись на расстояние в тысячу миль, а затем вернуться. Хафлинг встречался с важными людьми, самыми значительными сановниками Гаскони и даже, проходя по залу, чуть приподнял шляпу перед самим королем Гринспэрроу.
- Мне было нужно наведаться домой, - сдержанно сообщил он и больше ничего не добавил, а Лютиен и Кэтрин, слишком занятые обсуждением предстоящей встречи, не стали настаивать на подробном рассказе.
Лютиен хотел присутствовать на переговорах, но Бринд Амор наотрез ему отказал, напомнив, что прибывающий посредник будет, вероятно, волшебником и может узнать его или как минимум сообщить о нем своему королю на юг. Там, где дело касалось Гринспэрроу и его сообщников, Бринд Амор полагал, что для Эриадора будет лучше, если Алая Тень останется таинственной и интригующей фигурой.
Поэтому Лютиен согласился остаться вне города и не показываться на переговорах. Но теперь, глядя на экипажи, исчезающие за серой гранитной стеной, он пожалел, что не смог переубедить Бринд Амора.
По всем меркам герцогиня Диана Велворт могла считаться красивой женщиной, ее длинные золотые волосы были зачесаны на один бок и скреплены заколкой с бриллиантами. Хотя она была молода - безусловно, не старше тридцати - и безукоризненно элегантна, Бринд Амор ощущал в этой женщине силу и какую-то неукротимость. Он знал, что она была волшебницей, и довольно могущественной, а к тому же, вероятно, использовала для достижения своих целей не одну только магию.
- Флот? - резко спросила она. С того момента, как герцогиня уселась за длинный дубовый стол, она сразу же дала понять, что хочет завершить переговоры как можно скорее.
- Позорно бежал, - не моргнув глазом ответил Бринд Амор. Прекрасные черты Дианы Велворт, подчеркнутые самой дорогой косметикой, но не размалеванные в типичной эйвонской манере, исказила недоверчивая гримаса.
- Вы обещали, что будете честно вести переговоры, - ровным голосом заметила она.
- Флот стоит на якоре около Даймондгейта, - признал Бринд Амор. Старый волшебник выпрямился, расправил плечи и поднял подбородок. - Под флагом свободного Эриадора.
Его тон безошибочно подтвердил герцогине, что Гринспэрроу не получит обратно своего флота. В общем-то, она и не ожидала, что Эриадор вернет корабли.
- Преторианская гвардия, которая находится в плену на этом острове? - спросила она.
- Нет, - коротко ответил Бринд Амор.
- Но у вас около трех тысяч пленных, - запротестовала Велворт.
- Это наша проблема, - ответил волшебник.
Диана Велворт хлопнула ладонью по полированному столу и поднялась, сделав знак преторианским стражникам по бокам от нее. Но в этот момент еще один участник переговоров, гном с иссиня-черной бородой, громко откашлялся, и это прозвучало как весьма откровенный намек на дополнительное войско, стоявшее лагерем в горах неподалеку отсюда. Принстаун потерян, противник хорошо укрепился, и, если соглашение не будет достигнуто, в нарушение инструкций Гринспэрроу, Эйвон окажется втянутым в дорогостоящую войну.
Диана Велворт снова села.
- Как насчет пленных циклопов, захваченных в Глен Дуррич? - спросила она с ноткой отчаяния в голосе. - Я должна привезти моему королю хоть какие-то уступки!
- Вы получите назад город, - ответил Бринд Амор.
- Это было известно еще до того, как меня послали на север, - запротестовала Диана. - Так что же с пленными?
Бринд Амор взглянул на Шаглина и слегка кашлянул в знак согласия, а затем объяснил с широкой и искренней улыбкой:
- У нас нет ни малейшего желания тащить тысячу одноглазых к себе в Эриадор!
На это Диана Велворт чуть не засмеялась вслух, и выражение ее лица удивило Бринд Амора. Это не было облегчением, внезапно понял волшебник, но скорее согласием. Только тогда старый волшебник начал понимать подоплеку происходящего. Мэннингтон всегда был вторым городом Эйвона после Карлайла и резиденцией наследников престола.
- Велворт? - спросил Бринд Амор. - А не Велворт ли сидел на троне - до короля Гринспэрроу, конечно?
Намек на улыбку исчез с красивого лица Дианы.
- Какой-то там дядя, - быстро сказала она. - Дальний родственник.
Ее тон подсказал проницательному волшебнику, что за этим скрывалось нечто гораздо большее. Без сомнения, Диана являлась наследницей престола - до того, как его захватил Гринспэрроу. Каковы могли быть чувства этой женщины по отношению к чернокнижнику, который стал теперь ее королем? Бринд Амор отбросил эти мысли. У него сейчас имелись другие дела, более неотложные и важные для Эриадора.
- Теперь у вас есть что преподнести вашему королю, - сказал он, завершая таким образом встречу.
- Конечно, - ответила Диана, к которой после разговора о ее королевской родословной вернулась прежняя немногословность.
Лютиен и Кэтрин, Оливер и Сиоба и вся армия Эриадора и гномов Айрон Кросса наблюдали, как Бринд Амор, Шаглин и герцогиня Диана Велворт поднимаются на самую высокую башню Принстауна, огромный шпиль Собора. Взойдя наверх, волшебник обратился ко всем жителям этого края, эриадорцам и эйвонцам. Его голос, усиленный магией, отдавался эхом во всех уголках Принстауна.
- Пришло время жителям Эриадора вернуться на север, - объявил Бринд Амор, - а гномам Айрон Кросса отправиться домой.
А затем он произнес те слова, которые так давно стремились услышать Лютиен Бедвир и Кэтрин О'Хейл:
- Эриадор свободен!
ЭПИЛОГ
- Монархия? Демократия? - с отвращением говорил Оливер. - Правительство - тьфу! - Они находились в дороге целую неделю, и, хотя весна была уже в полном разгаре, погода стояла довольно скверная - не такой они ожидали для триумфального возращения в Кэр Макдональд.
Теперь, когда на горизонте появились наконец стены города и огромный Собор, их разговор коснулся коронации короля свободного Эриадора.
Лютиен ни на минуту не сомневался в том, кто им должен стать. Некоторые считали, что бразды правления должен взять в свои руки их вождь, Алая Тень, но Лютиен хорошо знал свои возможности - как таланты, так и недостатки. Королем будет Бринд Амор, к вящему благу Эриадора!
- Тьфу? - удивилась Кэтрин.
- Правительство, - опять сказал Оливер. - Вы знаете разницу между монархией и демократией?
Кэтрин пожала плечами - она даже не была уверена в том, что понимает идею демократии, о которой заговорил Бринд Амор вскоре после того, как они оказались на земле Эриадора.
- При монархии, - объяснил хафлинг, - один человек использует свою власть, чтобы эксплуатировать другого. А при демократии - все наоборот.
Лютиену и Кэтрин понадобилось некоторое время, чтобы понять смысл его слов.
- Значит, тебе кажется, что Эриадору было бы лучше вообще без короля? - спросил Лютиен. - Мы можем просто дать городам возможность самим разбираться со своими делами…
- Они так и так будут это делать, - перебил его Оливер, и Кэтрин вынуждена была согласиться. Немногие из гордого люда Эриадора согласились бы подчиниться кому-то, кто не принадлежит к их городу или деревне.
- И все равно нам нужен король, - решительно заявил Лютиен. - Необходим тот, кто будет выступать от лица всей страны в отношениях с другими странами. Так было всегда, задолго до того, как люди услышали имя Гринспэрроу.
- И Бринд Амор сумеет объединить народ Эриадора, - согласился Оливер. - Он будет справедлив и к гномам, и к эльфам - в этом нет сомнений. Но все равно правительство…
- Тьфу! - хором сплюнули Лютиен и Кэтрин, и все трое весело захохотали.
Коронация Бринд Амора прошла превосходно, в яркий и солнечный день, меньше чем через неделю после того, как армия вернулась в Кэр Макдональд. Если кто-то и был не согласен с этим выбором, он не подал голоса, и даже суровые горцы остались довольны церемонией и празднованием.
Теперь роль вождя перешла к Бринд Амору, потому что битвы на мечах, очевидно, закончились, а дипломатические дуэли только начинались, и Лютиен был рад отдыху, рад, что может снять со своих плеч груз ответственности.
Временно. Юноша не питал иллюзий, что все его обязанности выполнены и война закончена. Он долго обсуждал это с Бринд Амором, и оба они пришли к выводу, что Гринспэрроу так легко пошел на перемирие, только желая выиграть столь необходимое ему время. Оба они знали, что впереди их ждут новые, более серьезные битвы.
Потом Лютиен подумал об Истебруке, который отдал столько лет служению королю Эйвона. Он подумал об Истебруке, который был похоронен в Кэр Макдональде. Этот благородный рыцарь всю жизнь служил Эйвону, но похоронить себя он завещал в Эриадоре. Лютиену придется как следует обдумать эту иронию судьбы.
Но все эти трудные мысли можно было отложить на другое время, напомнил себе юноша, когда изукрашенный экипаж достиг помоста, установленного на широкой площади около Собора. Бринд Амор, который выглядел очень по-королевски, в длинной пурпурной мантии, с аккуратно расчесанными волосами и бородой, вышел из экипажа и поднялся по ступеням под ликующие крики тысяч собравшихся.
Собравшихся, чтобы отпраздновать этот день, напомнил себе Лютиен, заставив себя отбросить все мысли о Гринспэрроу.
Этот день. Эриадор свободен.
Примечания
1
Игра слов. Английские слова knight (рыцарь) и night (ночь) произносятся абсолютно одинаково.