- Итак, почему же ты так печален, мой друг? - осведомился Оливер, чье терпение наконец истощилось под ударами свирепого ветра. Циклоны убрались с вершины башни, и хафлинг догадывался, что им понадобится не менее часа, чтобы спуститься вниз, вновь наполнить котел и поднять его наверх. Оливер, превыше всего ценивший собственный комфорт, не имел ни малейшего желания ждать целый час на ледяном зимнем ветру.
Лютиен поднялся на ноги, потирая закоченевшие руки.
- Идем, - наконец сказал он, к немалому облегчению хафлинга. - Я должен встретиться с Сиобой в "Гнэльфе". Ее разведчики вернулись и принесли вести с востока и запада.
Оливер бросился следом за Лютиеном, но при этих словах его шаги замедлились. Разведчики вернулись?
Хафлинг моментально догадался о причине беспокойства, терзавшего его юного друга.
Таверна, которую называли "Гнэльф", поскольку она обслуживала не только людей, но и представителей других племен, в частности гномов и эльфов, в эти дни гудела от слухов. Было слишком холодно, поэтому в ближайшее время не ожидалось серьезных схваток. Повстанцы воспользовались коротким затишьем, чтобы пополнить собственные запасы и немного отдохнуть. Таверна, расположенная в самом бедном районе Монфора, обычно не могла похвастаться обилием посетителей. Однако теперь, когда именно она стала любимым местом легендарной Алой Тени, героя и вождя революции, она почти всегда была переполнена.
Трактирщик, худощавый, но крепкий мужчина (казавшийся еще более грозным, чем обычно, благодаря густой недельной щетине), поспешно вытер руки о залитое пивом полотенце и остановился перед друзьями, как только они заняли свои привычные места возле стойки.
- Мы ищем Сиобу, - немедленно заявил Лютиен.
Прежде чем Тасман успел ответить, юноша почувствовал легкое прикосновение к мочке уха. Он прикрыл глаза, а нежные пальчики, которые могли принадлежать только Сиобе, оставили в покое ухо юноши, спустившись на шею.
- У нас деловой разговор, - пояснил Оливер Тасману, затем оглянулся на парочку. - Впрочем, я не вполне уверен, какое дело больше всего занимает моего юного друга сейчас.
Карие глаза Лютиена широко распахнулись от изумления. Он повернулся и поспешно снял руку девушки со своей шеи. Лютиен смущенно прокашлялся и тут же увидел, что эльфийская воительница пришла не одна, более того, среди ее спутников есть и Кэтрин О'Хейл. Теперь юноша понял, что нежные ласки, которыми дарила его Сиоба, были рассчитаны именно на Кэтрин.
Оливер тоже это понял.
- Полагаю, что нам грозит оказаться в самом центре военных действий, - шепнул он трактирщику.
Тасман фыркнул, затем подвинул к друзьям полные кружки эля и демонстративно отошел в сторону. Он обладал достаточно хорошим слухом, позволявшим быть в курсе любых сплетен, обсуждавшихся в самом дальнем уголке его трактира. Однако Тасман предпочитал, чтобы посетители об этом не догадывались.
Лютиен некоторое время не сводил глаз с Кэтрин, затем еще раз прочистил горло и повернулся к Сиобе.
- Какие новости из Эйвона? - деловито спросил он.
Лучница обернулась через левое плечо к другому своему спутнику, эльфу, закутанному в меха до самого кончика носа. На его покрасневших щеках и длинных ресницах поблескивали еще не растаявшие снежинки.
- Ничего хорошего, достопочтенный сэр, - вежливо сказал эльф.
Лютиен слегка поморщился, все еще не в силах привыкнуть к подобному обращению. Он был вождем повстанцев, прославленным героем Эриадора, и не очень близкие к нему люди неизменно именовали юношу "достопочтенный сэр" или "мой господин".
- Сообщения о выходе армии из Эйвона подтвердились, - продолжал эльф. - Ходят слухи о большом скоплении циклопов - полагаю, преторианской гвардии - в районе Принстауна.
Это было похоже на правду. Принстаун находился по другую сторону Айрон Кросса, к юго-востоку от Монфора. Он располагался довольно далеко, зато был ближайшим к Мальпьюсантовой стене. А только там находился перевал, через который армия могла пройти хотя бы летом. Однако попытка преодолеть его суровой зимой была заранее обречена на неудачу.
И все же переход в зимнее время от Принстауна до Монфора через крепость Дун Карит, которая прикрывала путь к Мальпьюсантовой стене, займет много недель и к тому же сильно измотает армию. Лютиен почувствовал некоторое облегчение при мысли, что король Гринспэрроу вряд ли двинется в путь, до того как весна войдет в полную силу, а основная масса снега растает.
- Есть и другой вариант, - хмуро произнес эльф, заметив блеск надежды в глазах Лютиена.
- Порт-Чарлей, - догадалась Кэтрин, имея в виду морской порт, находившийся к западу от Монфора.
Эльф кивнул.
- Что породило эти слухи - факты или страх? - спросил Оливер.
- Я не знаю, ходят ли вообще такие слухи, - ответил эльф.
- Страх, - уверенно сказал хафлинг. - И страх вполне обоснованный, - добавил он про себя.
С тех пор как бои в Монфоре слегка поутихли, повстанцы стали больше задумываться о том, что происходит вокруг взбунтовавшегося города, и тут же поползли слухи об огромном флоте, скопившемся в Порт-Чарлее. Казалось вполне вероятным, что Гринспэрроу остановится именно на этом варианте. Зимой пролив между Эйвоном и Барандуином считался очень опасным, к тому же там часто встречались айсберги. Но расстояние было не так уж велико, а огромные корабли Эйвона могли перевезти очень много циклопов.
- А что союзники… - начал было Лютиен, но эльф перебил его, угадав смысл вопроса.
- Люди из Порт-Чарлея не питают особой любви к циклопам, - сказал он. - Без сомнения, они очень рады, что столько одноглазых полегло в Монфоре, а сам герцог Моркней убит.
- Но… - начал Оливер, догадываясь, к чему клонит эльф.
- Но они не объявили себя нашими союзниками, - закончил эльф.
- И никогда не объявят, - вмешалась Кэтрин. Все глаза обратились на нее, в некоторых читался немой вопрос. Лютиен, однако, прекрасно понял, что хотела сказать девушка. Ему часто приходилось бывать в Хейле, на родине Кэтрин, и он прекрасно знал, что независимый, отрезанный от большого мира городок мало отличался от Порт-Чарлея. И все же он не был уверен, что Кэтрин права. Имя величайшего героя древности, Брюса Макдональда, было священным для всех эриадорцев, включая жителей Порт-Чарлея.
- Если флот все же отчалит, его нужно остановить у побережья, - решительно произнес юный вождь.
Кэтрин покачала головой.
- Если ты приведешь армию в Порт-Чарлей, тебе придется сражаться. Но не с союзниками Гринспэрроу.
- Позволят ли они пройти циклопам? - спросил Оливер.
- Если они не присоединятся к нам, то уж точно не станут противостоять Гринспэрроу, - вмешалась Сиоба.
Ум Лютиена разрывался между возможностями. Может ли он вовлечь в восстание Порт-Чарлей? А если нет, то есть ли у них надежда выстоять против армии Эйвона?
- Возможно, нам следует еще раз обсудить нашу тактику, - предложил Оливер мгновение спустя.
- Обсудить нашу тактику? - хором переспросили Кэтрин и Сиоба.
- Уйти в подполье, - пояснил хафлинг. - Зима не лучшее время для сражений. Поэтому мы перестанем сражаться. А ты и я, - обратился он к Лютиену, подталкивая друга локтем, - упорхнем прочь, как это делают маленькие мудрые птички.
Открытое признание того, что восстание, возможно, слегка вышло из-под контроля, отрезвило всех, кто слышал предложение хафлинга, включая любопытных посетителей трактира, которые не участвовали напрямую в разговоре. Оливер напомнил всем, какова цена возможной неудачи.
Сиоба оглянулась на своего товарища-эльфа, но тот только беспомощно пожал плечами.
- Не так уж мы плохо жили раньше, - заметил Тасман, проходя мимо Оливера и Лютиена.
- Тут есть возможность для переговоров, - задумчиво произнесла Сиоба. - Даже сейчас. Обри понимает, что он не сможет подавить восстание без помощи Эйвона, а он отчаянно жаждет стать следующим герцогом. Он может поверить, что, если ему удастся взять в свои руки Монфор, Гринспэрроу наградит его желанным титулом.
Лютиен отвел взгляд от эльфийской лучницы и внимательно посмотрел в глаза Кэтрин, в которых уже засверкали яростные зеленые молнии. Разговоры о дипломатии и сдаче явно претили гордой воительнице.
Внезапно позади девушки возникла какая-то суматоха, и несколько клиентов трактира разлетелись в разные стороны. Какая-то личность, обросшая пышной, иссиня-черной бородой, остановилась перед Лютиеном.
- Что это за дурацкие разговоры? - спросил гном Шаглин, сжимая внушительные кулаки так, словно он в любой момент был готов броситься на юного Бедвира.
- Мы обсуждаем тактику, - примирительно вмешался Оливер, заметив ярость в глазах гнома. Шаглин не раз утверждал во всеуслышание, что сейчас, когда он изведал вкус свободы и обрел надежду, он предпочитает пасть в бою - лишь бы не жить в неволе.
Шаглин насмешливо фыркнул.
- Вы выбрали тактику в тот день, в Соборе. Неужели вы всерьез думаете, что теперь можете пойти на попятную?
- Ни я, ни Лютиен, - пояснил хафлинг. - Но остальные…
Шаглин не слушал. Он протиснулся между Лютиеном и Оливером, ухватился за край стойки, подпрыгнул и оказался стоящим над толпой.
- Эй, - взревел он, и в "Гнэльфе" мгновенно воцарилась тишина. Даже Тасман, хотя его явно не приводили в восторг тяжелые ботинки гнома, царапавшие полированное дерево, отступил назад.
- Кто здесь за то, чтобы сдаться на милость врагам?! - крикнул Шаглин.
Посетители таверны ответили гробовым молчанием.
- Шаглин, - начал Лютиен, надеясь успокоить своего вошедшего в раж приятеля. Однако гном просто проигнорировал юношу.
- А кто за то, чтобы прикончить кровопийцу Обри и поднять знамя Кэр Макдональда?
Толпа разразилась криками восторга. Мечи вырвались из ножен и засверкали над головами взбудораженных горожан. Из каждого угла трактира звучали возгласы, требующие голову Обри.
Шаглин спрыгнул со стойки и приземлился между обоими друзьями.
- Вы получили ответ, - рявкнул он. Гном двинулся вперед, остановился между Сиобой и Кэтрин, не сводя глаз с Лютиена, и скрестил руки на груди.
Лютиен не пропустил ни улыбки, которой Кэтрин наградила отважного гнома, ни дружеского похлопывания по плечу.
Из всего, что сказал Шаглин, самым важным было древнее имя Монфора, Кэр Макдональд, дань памяти величайшего героя Эриадора.
- Хорошо сказано, мой друг, - начал хафлинг. - Но…
Больше ему не дали произнести ни слова.
- Брюс Макдональд - это не просто имя, - объявил Лютиен.
- Как и Алая Тень, - неожиданно добавила Сиоба.
Лютиен помедлил мгновение, не сводя с девушки изумленных глаз.
- Брюс Макдональд - это идеал, - продолжил он наконец. - Символ для всего народа Эриадора. А знаете ли вы, что значит для нас его имя?
- Уничтожение циклопов? - предположил Оливер, который большую часть жизни провел не в Эриадоре, а в Гаскони.
- Свободу, - поправила Кэтрин. - Свободу для каждого мужчины и для каждой женщины, - она взглянула на Сиобу и Шаглина. - Для каждого эльфа и гнома. И для каждого хафлинга, Оливер, - продолжила она, пристально взглянув на отважного соратника. - Свободу для Эриадора и для каждого, кто живет на этой земле.
- Как мы можем говорить о прекращении сопротивления, если при всем желании нам не удастся остановиться? - продолжил Лютиен. - Сколько циклопов и купцов было убито? Сколько преторианских гвардейцев? А как насчет самого герцога Моркнея? Неужели выдумаете, что король Гринспэрроу так легко простит нам все это?
Юноша поднялся со своего места и устремил горящий взгляд в толпу.
- Мы здесь начали нечто слишком важное, чтобы его можно было остановить из-за простой трусости. Мы начали освобождение Эриадора.
- Давайте не будем слишком горячиться, - внезапно вмешался хафлинг. - А то нас быстренько остудят… в гробах.
Лютиен обратил взгляд на своего миниатюрного приятеля и понял, насколько далеко и Оливер, и многие другие - если верить слухам, достигавшим его ушей, - отошли от первоначальных гордых замыслов.
- Именно ты посоветовал мне открыться тогда, в Соборе, - напомнил он хафлингу. - И именно ты посоветовал мне поднять восстание.
- Я? - искренне изумился Оливер. - Я просто хотел вытащить тебя оттуда живым, после того как ты сдуру выскочил на выступ и пустил стрелу в герцога Моркнея.
- Я был там, чтобы спасти Сиобу! - воскликнул юноша.
- А я был там, чтобы спасти тебя! - огрызнулся Оливер. Хафлинг тяжело вздохнул и, мгновенно успокоившись, похлопал друга по плечу.
- И все же не будем горячиться, - произнес он. - Чтобы нас не остудили.
Лютиен ничуть не успокоился. Его мысли пребывали в прошлом, он думал о Брюсе Макдональде и том примере, который отважный герой подал последующим поколениям. Он знал, что на его стороне и Кэтрин, и Шаглин, и его отец, восставший во имя свободы острова Бедвидрин. Юноша взглянул на Сиобу, но ничего не смог прочесть в ее загадочно поблескивавших глазах. Он ожидал от нее какого-то знака, поскольку за последние несколько недель девушка незаметно превратилась в одного из ближайших его советников.
- Происходящее нельзя остановить, - объявил юноша достаточно громко, чтобы каждый в "Гнэльфе" мог услышать его слова. - Мы начали войну, и мы обязаны ее выиграть.
- Из Эйвона придут корабли, - предостерег хафлинг.
- Значит, мы остановим их, - резко оборвал его Лютиен, и его карие глаза гневно блеснули. - В Порт-Чарлее.
Юный вождь оглянулся на толпу и вновь отыскал взглядом Сиобу. Ему показалось, что глаза девушки заблестели еще ярче, словно он выдержал некую проверку.
- Жители города присоединятся к нам, - продолжил Лютиен, собравшись с силами. - И так же поступит весь остальной народ Эриадора. - Лютиен умолк, но недобрая улыбка, заигравшая на его губах, говорила не хуже слов.
- Они присоединятся к нам, когда знамя Кэр Макдональда будет реять над Монфором, - продолжал он. - Когда они поймут, что мы пойдем до конца.
Оливер хотел было добавить, что этот конец может оказаться весьма горьким, однако вовремя прикусил язык. Хафлинг никогда не боялся смерти, а саму жизнь воспринимал как забавное и увлекательное приключение. Теперь же Лютиен, этот наивный юноша, которого он некогда подобрал на дороге, раскрыл ему глаза.
Шаглин ударил по воздуху мощным кулаком.
- Дайте мне добраться до рудников! - взревел он. - И я приведу вам целую армию!
Лютиен хорошо понимал чувства своего бородатого друга. Шаглин уже давно настаивал на атаке на рудники Монфора, находившиеся за чертой города, где томилась большая часть его племени. Да и Сиоба не раз требовала того же. Теперь, когда народ осознал, что они не просто подняли восстание против герцога и его циклопов, а объявили настоящую войну королю-чародею Гринспэрроу, Лютиен понял, что этот поход следует начать немедленно.
Он взглянул прямо в глаза гнома.
- На рудники, - согласился юноша, и Шаглин, взревев от избытка чувств, вновь затряс в воздухе крепко сжатыми кулаками.
Многие немедленно покинули "Гнэльф", желая первыми разнести небывалые вести по всему городу. Оливер подумал, что кое-кто может оказаться шпионом виконта Обри и поспешит к своему хозяину, чтобы раскрыть планы повстанцев. Впрочем, по здравом размышлении, хафлинг махнул рукой на эту возможность. С тех пор как в беднейшем районе вспыхнуло восстание, Обри и вся его армия оказались запертыми в верхней части Монфора. Так что они никак не могли предупредить циклопов, охранявших рудники.
- Ты сумасшедший, - шепнула Сиоба на ухо Лютиену, однако в тоне девушки явно слышалось восхищение. Она придвинулась к нему поближе и прикоснулась губами к уху юноши.
- Но это так возбуждает, - прошептала она, на этот раз гораздо громче. Эльфийка слегка прикусила мочку его уха и издала слабый стон.
Глядя через плечо девушки, Лютиен заметил грозные взгляды, которые метала на них Кэтрин. Юноша понял, что это выступление, как, впрочем, и предыдущее, было рассчитано именно на то, чтобы уязвить соперницу. Юный Бедвир не имел ни малейшего желания причинять боль Кэтрин. Некогда она была его возлюбленной и, что еще важнее, с детских лет, еще на острове Бедвидрин, оставалась ему верным другом.
Сиоба и ее товарищ-эльф покинули трактир, но сперва она многозначительно подмигнула Лютиену, а проходя мимо Кэтрин, окинула ее снисходительным взглядом.
Кэтрин, казалось, не обратила на это никакого внимания.
Юноша чувствовал себя крайне неудобно.
Вскоре Лютиен, Оливер и Кэтрин стояли возле наружной двери "Гнэльфа". Снег пошел снова, да еще такой густой, что многие посетители разошлись по домам, чтобы подкинуть дров в собственные очаги.
Все трое оживленно беседовали, и все же в воздухе витало некое напряжение. Оливер раз за разом переводил разговор на предстоящую атаку на шахты.
Напряжение между Лютиеном и Кэтрин не ослабло, и, наконец, юноша решил, что он обязан что-нибудь с этим сделать.
- Это не то, что кажется, - пробормотал он, на середине фразы прервав разглагольствования хафлинга.
Кэтрин изумленно уставилась на него.
- Я имею в виду Сиобу, - пояснил юноша. - Мы некоторое время были близкими друзьями, я хочу сказать…
Лютиен понятия не имел, что говорить дальше. Он понимал, как глупо прозвучали его слова. Уж конечно, Кэтрин, как и все вокруг, прекрасно знала, что они с Сиобой давно стали любовниками.
- Тебя здесь не было, - упавшим голосом пробормотал юноша. - Я хочу сказать…
Оливер мученически застонал, и Лютиен понял, что его речь позорно провалилась, а ситуация, возможно, только ухудшилась. Однако юноша никак не мог заставить себя замолчать, не мог не попытаться прояснить свои отношения с Кэтрин.
- Это не то, что ты думаешь, - вновь произнес Лютиен, и Оливер, заметив, что девушка начинает закипать от ярости, снова застонал.
- Сиоба и я… мы дружили, - наконец выдавил из себя юноша. Он понимал, что окончательно упал в глазах Кэтрин, особенно потому, что перевел разговор на столь щекотливую тему, прервав предыдущий, деловой разговор. Но чувства Лютиена взяли верх над здравым смыслом, и он не смог вовремя остановиться.
- В общем-то, не только дружили, - продолжал он. - Мы с ней…
- Ты абсолютно уверен, что твоя персона для меня важнее, чем свобода Эриадора? - холодно осведомилась Кэтрин.
- Я понимаю, что тебе больно, - ответил Лютиен, прежде чем осознал глупость своих слов.
Кэтрин быстро шагнула вперед, положила руки на плечи юноше и неожиданно заехала бывшему любовнику коленом в пах, заставив его согнуться пополам. Казалось, она хотела еще что-то сказать, но затем передумала и, резко развернувшись, быстро пошла прочь.
Оливер заметил, что зеленые глаза девушки заблестели от слез, которые она с трудом сдерживала. Хафлинг понял, насколько уязвили ее слова Лютиена.
- Никогда не повторяй со мной этой ошибки, - неожиданно обернувшись, процедила Кэтрин сквозь сжатые зубы.
Лютиен медленно выпрямился, лицо его побледнело от боли. Он не мог оторвать глаз от уходящей девушки. Когда Кэтрин скрылась во тьме ночи, юноша беспомощно обернулся к Оливеру.
Хафлинг только покачал головой, с трудом удерживаясь от смеха.
- Мне кажется, я влюблен в нее, - еле слышно прошептал Лютиен, с трудом выговаривая это признание.
- В нее? - переспросил Оливер, указывая в сторону, куда удалилась Кэтрин.
- В нее, - со вздохом подтвердил юный Бедвир.