* * *
Попасть в Нолси-Ард было совсем не так просто. Местные горцы – народ суровый и недоверчивый, и чужаков здесь не любят. И потому на пути в городок мы наткнулись на джесс – маленький форт, нечто вроде блокпоста. Командир отряда милиции, охранявшего этот джесс, вышел нам навстречу и властным жестом велел остановиться. Вид у парня был довольно грозный: длинные, до середины спины волосы, седая борода, лицо в шрамах, а за спиной – здоровенный двуручный меч из хорошей стали. За его спиной, у деревянных ворот джесса, маячили с десяток крепких ребят, вооруженных пиками, косами и большими луками.
– Стоять! – скомандовал бородач. – Спешиться и держать руки подальше от оружия.
– Мы из Боевого Братства, – ответила Бэмби, опередив меня. – Едем в Нолси-Ард убивать вампира.
– А с чего вы решили, что в Нолси-Ард нужна ваша помощь? – задал командир неожиданный вопрос.
Бэмби смешалась, и я понял, что должен прийти ей на выручку.
– Послушай, любезный, – сказал я, соскочив с седла. – Мы получили контракт. Уж не знаю, кто обратился за помощью в Братство, но вот мы здесь, и у нас мало времени. Так что не будем тратить твое и наше время и попробуем договориться.
– Я не получал от нашего мэра никаких указаний насчет пришлых охотников, – ответил командир милиции, боевито выпятив грудь и уперев руку в бок. – Так что или попробуйте меня убедить, или мотайте отсюда подобру-поздорову.
– Послушайте, – Бэмби внешне оставалась спокойной, но глаза у нее стали злыми, – я… мы прибыли сюда, чтобы помочь. Ехали издалека, из Авернуа. А вы, вместо того, чтобы содействовать нам, устраиваете нам идиотский допрос. Или хочешь сказать, сударь, что никакого вампира нет?
– Есть вампир, нет вампира – это наши дела. Вас, чужаков, они не касаются.
– Ладно, попробуем поговорить по-другому, – сказал я. – Другая дорога в Нолси-Ард есть?
– Неа, – со злорадством в глазах ответил детина. – Одна дорога. И она для вас закрыта.
– Сколько?
– Чего сколько?
– Сколько ты хочешь за свободный проезд в город?
– А, подкупить меня захотел? А знаешь, что…
– Тридцать фартингов, – перебил я, – и ты прекращаешь корчить из себя апостола Петра в райских вратах, лады?
– Чего?
– Хорошо, пятьдесят фартингов.
– Никогда, – напыщенно произнес горец, – ни один человек не предлагал мне мзду. Ты первый. И ты меня оскорбляешь.
– Сто фартингов.
– Сейчас отдам своим людям приказ расстрелять вас из луков!
– Сто пятьдесят.
– Алекто, прекрати! – воскликнула Бэмби. – Ты что, не понимаешь, с кем имеешь дело?
– Очень хорошо понимаю. Сто пятьдесят не хочешь? А двести?
– Проклятый чужак! – Детина шагнул ко мне, обдав меня резким запахом сыромятной кожи, бараньего жира и лука. – Да я тебя повесить прикажу за попытку подкупа! Эй, люди, ко мне!
– Руки коротки. Я ведь тоже мечи не ради дешевых понтов ношу. Триста фартингов.
– Триста? – Бородач шумно вздохнул. – У тебя нет триста фартингов.
– У меня есть больше. По рукам?
– Триста фартингов за тебя. И еще сто за твоих женщин.
– Не вопрос, – я потряс туго набитым кошелем, полученным от олдермена Корман-Эш.
– Хорошо, – детина внезапно просиял дружелюбной улыбкой. – Это меня устраивает. Оказывается, всегда можно договориться.
– А меня нет! – взорвалась Бэмби. – Это грабеж! Мы приехали, чтобы помочь, а нас…
– Тихо, женщина, не встревай в разговор двух мужчин, – назидательно сказал командир уэссанской милиции и подставил мне руки, сложенные ковшиком. – А то рассержусь.
– Ты поступил неправильно. Не надо было давать ему деньги, не надо!
– Надо. Это обычная ситуация. Везде так, во всех мирах, от Саграмора до Урюпинска. Мы не проехали бы по-другому. Не драться же нам было с ними, в самом деле!
– Негодяи! – Бэмби нервно кусала губу. – Нигде нет спасения от мздоимцев.
– А ты идеалистка, милая. Думала, ваши с Шамуа красивые глаза обеспечат нам зеленую улицу? Запомни, золото открывает все двери. Это закон.
– Я обязательно расскажу олдермену об этом сукином сыне.
– Поверь мне, не стоит. Не сомневаюсь, что их градоначальник все знает, потому как он в деле. Половину, а то и больше из тех денег, что мы заплатили на джессе, сегодня же вечером почтенный мэр Нолси-Ард преспокойно положит себе в карман. – Тут я неожиданно вспомнил о братьях Сламбо. – Давай во всем видеть хорошую сторону. Если эта дорога действительно единственный путь в Нолси-Ард, то наши друзья-"чугуны" уж точно не попадут в город. Платить им просто нечем.
– И все равно, не надо было платить этому… так много.
– Не так уж много, Бэмби. Всего восемьдесят имперских дукатов. Зато ты видела, как загорелись у этого малого глаза. Для них это бешеные деньги. Пусть считает, что заставил нас раскошелиться по полной.
– Ты не должен был идти у него на поводу! Надо было сбить цену!
– Бэмби, ну как ты не поймешь? Ну не мог он запросить мало. У тебя и у меня отличные кони и хорошее оружие. Парень сразу сообразил, что с нас есть, что взять. И…
– Ну, что замолчал?
– Подумал о братьях Сламбо. – Я посмотрел на Бэмби. – А вот они могут и бесплатно пройти.
– С чего ты решил?
– Потому что с них уж точно взять нечего. Так что надо торопиться. Куда сейчас?
– Думаю, надо начать с местного священника. Уж он то в курсе всех дел с этим вампиром.
Время шло к полудню, когда мы въехали в Нолси-Ард. Городок был на редкость непрезентабельный: убогие глинобитные домики словно ульи лепились на склонах вплотную друг к другу. Дорога, по которой мы ехали, была щедро унавожена скотом. Очень странно, что вампир облюбовал этот жалкий поселок для своих похождений.
– Глухая дыра, мать ее! – выругалась Бэмби, когда ветерок нагнал новую волну ядреного аромата, идущего от больших компостных куч у домов. Что же до Шамуа, на ее милом личике было написано настоящее страдание.
Местных жителей наше появление совсем не обрадовало. Мужчины косились на нас с подозрением, женщины шарахались от нас, как от вшивых. Проехав через весь городок, мы оказались на круглом пыльном и каменистом майдане, окруженном домами и лавками. Я спешился и тут же заглянул в одну из лавок. Хозяин стоял за прилавком, заваленным стопками скверно выделанных и отвратно воняющих бараньих кож.
– Купи что-нибудь, – сказал он, когда я спросил его о вампире. – Купи, а потом будем разговаривать.
Я оглядел товар. Хозяин мог бы с полным правом повесить над входом в свое заведение: "Здесь можно купить то, что никому не нужно".
– Скудноватый у тебя выбор, уважаемый, – сказал я. – Знаешь, мы ведь в Нолси-Ард не ради горшков и овчин приехали.
– Ты еще не сделал покупку, – ответствовал негоциант.
– Я покупаю информацию, – я щедро сыпанул на прилавок фартинги. – Этот товар у тебя можно купить?
– Этот можно, – торгаш меланхолически сгреб монеты и поднял на меня глаза. – Чего хочешь?
– Я уже сказал тебе. Нас вампир интересует.
– Это не по моей части. Надо к жрецу идти.
– А где нам его найти?
– Где можно найти жреца? В святилище богов, чужеземец.
– И где же это святилище?
– Поедете от площади на север, увидите большой серый дом. Там и спрашивайте.
– Сколько на этот раз? – осведомилась Бэмби, когда я вышел из лавки.
– Дуката три, не больше, – я глубоко вдохнул воздух, чтобы прочистить легкие. – Жертва принесена. Поехали искать жреца.
Однако тут я заметил одно обстоятельство, которое сразу насторожило меня. Майдан начал подозрительно быстро заполняться народом, и это были сплошь молодые мужчины: расчехранные, бородатые, в овчинных куртках, и с оружием – ножами, косами, вилами, тяжелыми палками, окованными железом. Вся эта публика за считанные секунды перекрыла все выезды с площади и пялилась на нас взглядами, в которых читалась неприкрытая враждебность. Делая вид, что ничего не происходит, я вскочил в седло и тронулся в сторону толпы, перекрывшей улицу в северном направлении.
– Дайте проехать, добрые люди! – закричал я, на всякий случай положив руку на рукоять катаны. – Дорогу охотникам Боевого Братства!
Из толпы мне навстречу немедленно протолкался какой-то долговязый постный перец со спутанной черной бородой, облаченный в долгополую овечью шубу. Встал у меня на пути, всплеснул руками и громко запричитал:
– Люди, вы только посмотрите на это! Все, все смотрите, до чего мы дожили! Сбываются пророчества, скоро этот мир будет пожран огнем и водами небесными! Ибо сами боги захотят стереть с лика мира уродующую его проказу.
– О чем это ты, благочинный? – спросил я, понимая, что этот засаленный и нечесаный господин и есть местный служитель культа.
– Этот чужеземец еще спрашивает! – Чернобородый в картинном ужасе поднял к небу грязные ладони. – Облик Зла пришел в Нолси-Ард!
– Это я, что ли, Облик Зла? Что ты вообще несешь, родной?
– Я о них говорю! – Жрец ткнул пальцем сначала в Бэмби, а потом в Шамуа. – Женщины в мужской одежде! И ты еще спрашиваешь об Облике Зла? Разве ты не знаешь священных текстов? Ибо сказано в Книге Откровений: "В конце времен женщины станут подобны мужам, а мужи – женам, и все смешается в мире". Скверна это, скверна! Ты принес скверну в наши дома, и нет тебе оправдания, осквернитель.
– Так, – я огляделся и понял, что наши дела плохи. Похоже, у местных жителей очень радикальные взгляды на половую мораль Такого приема я даже ожидать не мог, и надо было выкручиваться. Меньше всего меня вдохновляла перспектива драки со всем мужским населением поселка. А между тем Бэмби, оскалив зубы в нехорошей улыбке, уже поглаживала рукоять своего палаша. И я решил действовать. Спешился, поклонился фанатику и с самой любезной улыбкой сказал:
– А, выходит ты и есть местный служитель великих богов? Очень, очень рад. Я Алекто из Боевого Братства. Мы приехали убить вампира, который досаждает вам. А эти милые девушки тоже воины, потому-то и носят мужское платье. Не пристало воителям сражаться в корсетах и юбках. У каждого ремесла свое обличье, не так ли?
– Не оправдывайся ложной необходимостью, чужеземец. Никому не позволено нарушать священных основ. Ты оскорбил богов, и ты будешь за это наказан!
– Если я оскорбил богов, прошу прощения. И хочу загладить свою вину. Принимаешь ли ты пожертвования Бессмертным?
– Не думаешь ли ты, что твои жалкие деньги нужны небесам?
– Иногда боги позволяют смертным служить им не только словом и мечом, но еще и достатком. Боги любят, когда их храмы ухожены и благолепны. Я люблю Бессмертных и хочу почтить их. Что ты скажешь о пятистах фартингах?
Жрец так посмотрел на меня, что я сразу понял – я сказал именно то, что он жаждал услышать.
– Ты и впрямь желаешь пожертвовать столь значительную сумму? – осведомился он.
– Воистину, – я протянул ему кошель с остатками гонорара за валака. – Прими этот скромный взнос на нужды храма и не осуждай тех, кто по недомыслию или незнанию невольно оскорбил богов. Мы воины, народ темный, в мечах и копьях разбираемся куда лучше, чем в священных текстах. Так что не гневайся на нас, благочинный, лучше помоги нам и своему городу.
– Мракар, – велел жрец сопровождавшему его бомжеватому мужичку, – возьми деньги у этого господина.
– Итак, – сказал я, чувствуя себя хозяином положения, – теперь мы можем поговорить о деле?
– Сначала мы отправимся в мой дом. И там твои спутницы приведут себя в надлежащий вид. А уже потом ты задашь мне свои вопросы. Я же подумаю, стоит ли мне на них отвечать, или нет.
– Ладно, – я понял, что придется играть по правилам, принятым в Нолси-Ард. Тем более что вооруженная толпа вокруг нас еще не получила команду "Разойтись!". – Как скажешь, благочинный. Твоя правда, твоя воля.
Глава восьмая.
Фьорделис
И что вы тут делаете, милая? С такой-то аватарой?
Монастырь Нолси-Ард оказался совсем невелик – два десятка хижин, обнесенных тыном из заостренных бревен, с кумирней и родником в центре. Вода в роднике была свежей и холодной, и я с удовольствием напился. После терок с местными у меня во рту пересохло от волнения и страха. Дом благочинного находился рядом с монастырем и разительно отличался от убогих халуп Нолси-Ард. Еще одно доказательство того, что преданное служение силам небесным иногда может принести неплохие земные дивиденты. Едва мы въехали в огромный двор с бассейном и отличным цветником, тут же последовала команда – немедленно переодеть моих спутниц в надлежащую одежду.
Шамуа была счастлива – она снова могла одеться (а вернее, раздеться) в свои милые символические тряпочки. Но самое забавное было в другом: у Бэмби не оказалось никакой пристойной случаю одежды. И Шамуа тут же предложила ей на выбор один из своих прикидов, тем более что девушки были примерно одного роста и одного сложения.
– Ну, и на кого я похожа? – сказала Бэмби, облачившись в два лиловых шелковых лоскутика, выбранных из вещей Шамуа. – Я же буквально голая. Это просто непристойно. Мы же в монастыре. Нас побьют камнями.
– Напрасно так думаешь. У нашего дорогого хозяина-мракобеса явно нездоровый интерес к женским прелестям. Ты поразишь его в самое сердце.
Последнюю фразу я произнес совершенно искренне: Бэмби была восхитительна. Шамуа на скорую руку состряпала охотнице какую-то затейливую прическу и поделилась косметикой. А уж вместе мои спутницы смотрелись ну просто отпадно. Хоть сейчас для "Плейбой" фотографируй. Черт, да с таким эскортом настоящим супермачо себя чувствуешь!
– Алекто, – сказала мне Бэмби перед тем, как худосочный причетник пригласил нас в зал на аудиенцию, – просто счастье, что ты согласился со мной поехать. Не знаю, что бы я тут делала без тебя. Убили бы меня эти идиоты, и все.
– Это верно. Отношение к чужим здесь еще то.
– Почему ты решил, что они купятся на твои подачки и не убьют нас? Ведь так бы они все забрали. И деньги, и коней, и оружие.
– Этот каналья священник прекрасно знает, кто мы и откуда. И не стал бы ссориться с Боевым Братством. Да и умирать никто не хотел. Просто решили попугать, устроили демонстрацию силы. Мол, знайте, чужаки, свое место.
– Ужасно. Я бы не сдержалась и влезла в драку обязательно. Прикончила бы парочку уродов. И они бы меня убили.
– За такую подставу мы еще спросим с засранца фон Данцига. Идемте, девушки! – Я обнял моих красоток за талию, и вместе мы отправились в зал.
В трапезной, за огромным столом уже сидели человек восемь мужчин – как я понял, лучшие люди города. И у них реально вытянулись рожи, когда я вошел в сопровождении моих прелестниц. Естественно, эффект произвели дамы, а не я. Но все равно, было прикольно смотреть на выражение их лиц.
– Вот это уже лучше, – внезапно буркнул благочинный. – Соответствие естеству не нарушено.
– Еще бы! – пробормотал я. – И старому эротоману, вроде тебя, есть на что посмотреть…
– Я мэр Боргас, – заявил крепкий дядечка с квадратной физией, восседавший на почетном месте в этом синклите больших людей. – Душевно кланяемся гостю из Боевого Братства и его…спутницам в нашем гостеприимном городе.
– О, я уже оценил ваше редкое гостеприимство! – заявил я, усаживаясь в предложенное мне кресло. – Однако давайте оставим пышные фразы и перейдем к делу. Мы приехали убить вампира. Нам нужно знать, что тут случилось – во всех подробностях.
– Это будет долгая история, господин, – сказал жрец, косясь одним глазом на Шамуа, а другим на Бэмби, как хамелеон. – Воистину, Бессмертные послали нам это чудовище во испытание нашей веры и стойкости. Ибо сказано…
– Значит, так, – начал мэр, перебивая благочинного, – по первой мы не особливо-то и беспокоились. А вот как Ришарда эта стервь покусала, тут и взял нас, можно сказать, страх.
– А где сейчас этот самый Ришард? – спросил я.
– Тута я, – здоровенный мужик, до самых глаз заросший рыжей бородой, приподнялся со стула и отвесил мне неуклюжий поклон. – То меня вомпирица эта цапнула, чтоб ей ни дна, ни покрышки.
– Верно ли? – Я посмотрел на мужика. – А куда цапнула?
– Сюды, – мужик показал на шею, заросшую рыжим пухом. Я заметил, как поморщилась Шамуа. На шее мужика действительно был шрам. Но, как мне показалось, не от зубов, а скорее, от ножа.
– Когда и где это случилось?
– А в июне то было, в ночь солнцеворота, – ответствовал Ришард, не поднимая на меня глаз. – Шел я от родича своего, пьяный был. Остановился у забора отлить. А тут она идет. Молодая такая, фигуристая, волосы длинные и вродь как под луной светятся. Смеется так, как шлюхи смеются. Чего один гуляешь, красавец, говорит. А я ей и грю: чего уставилась, бесстыжая, не видела шо ль, как мужик отливает? Тут она ко мне подошла – и боле не помню ничего. Очнулся утром, а шея и рубаха в крови. Тут-то я понял, что вомпирица то была. Ну и рассказал святому отцу, все как есть рассказал.
– А почему сам вампиром не стал? – спросил я. – Кого вампир покусает, тот сам вампиром становится.
– Ришард у нас добрый верующий, – ответил за мужика жрец. – Бессмертные были милостивы к нему, и скверна обошла его стороной. Я лично провел восемь экзорцизмов над ним, изгоняя демона, коего могла вселить в него нечистая.
– Хорошо, а второй случай?
– Джокс, позови Эрафина, – велел жрец кислолицому послушнику.
Эрафин явился через минуту и с порога начал отбивать поклоны. Присмотревшись к парню, я понял, что он умственно отсталый.
– Эрафин, что случилось с тобой в ночь на Праздник Урожая? – спросил жрец.
– Г-ы-ы-ы! – осклабился паренек, пуская слюну. – Я по лесу гулял.
– Ночью по лесу? – не удержался я. – Отчаянный, однако, парнище.
– Гулял я, – с счастливой улыбкой повторил парень. – А потом ее увидел. Она голая по лесу шла, г-ы-ы-ы!
– Надо же, какая удача, – сказал я. – Повезло тебе. И что дальше?
– Ну, я того… обрадовался, – парень обвел всех сияющим взглядом. – Красивая она была такая, г-ы-ы-ы!
– Укус покажи, – велел я.
На грязной шее парня виднелись две почти зажившие глубокие царапины. При известной фантазии их можно было принять за след укуса.
– А ты говорил с вампиршей? – спросил я.
– Н-е-е, – парень улыбнулся еще шире. – Я смотрел на нее и радовался. А потом спать лег.
– В лесу?
– Ага. Устал я.
– Ступай, Эрафин, – велел мэр, и мальчишка тут же убежал.
– Потрясающая история, – шепнула мне Бэмби. – Он же идиот, это сразу видно.
– Кажется мне, что идиотами пытаются сделать нас, – ответил я и добавил громко: – Больше нападений не было?
– Пока нет, – сказал мэр. – Мы сразу всем все рассказали. Люди начали вешать на двери и окна чеснок и омелу, может они вомпершу и отпугивают.
– И обратились в Боевое Братство?
– А что ж нам делать? Сами мы с вампиром и не справимся.
– Невелика премудрость. Надо открыть днем могилу и пробить сердце вампира осиновым колом, а в рот ему чесноку напихать. Или сжечь его на костре.