Она опоздала.
Теперь она может сделать только одно – встретиться с Береникой и предупредить ее об опасности. Лошадь у нее теперь есть, до Гойлона не так далеко. Может быть, хоть здесь она успеет вовремя.
***
Зэр Гилан судорожно открыл глаза. Только что вокруг него бушевало адское пламя – и вот оно исчезло. У его постели стоял Прислужник.
– Хозяин ждет тебя, зэр, – сообщил он. – Поспеши.
Гилан поднялся со скомканных простыней, вытер облитые потом лицо и шею. Набросил легкую тунику, надел штаны и сапоги. Прислужник повел его не в лабораторию, а сразу в жилые чертоги Малхаи.
Маг стоял у огромной жаровни и смотрел на тлеющие угли, на которых лежал обугленный человеческий череп.
– Это случилось, сынок, – сказал он Гилану. – Кровь Дракона пролита. Я чувствую ее запах, ощущаю ту мистическую силу, которую она мне дает. Дракон пролил свою кровь, а это значит, что еще одно препятствие на нашем пути исчезло.
– Кровь Дракона? – Гилан вопросительно посмотрел на отца. – Ты говорил, что это я должен совершить жертвоприношение.
– Так оно и есть. Теперь мы можем завершить дело, которое я начал так давно. Очень скоро камень Канвал будет у нас в руках, сынок.
– Что мне делать?
– Готовиться. Мы отправляемся за камнем.
– Мы?
– Да, Гилан. Пришло мое время. Я сам возглавлю Всадников. Без меня вам не войти в гробницу Утаро. Когда мы получим камень и принесем последнюю жертву, я открою Абиссалиум. Я освобожу Исконного, и мы покорим эту землю. Ты и твои братья станете первыми жрецами Великой Ложи, возрожденной спустя тысячелетия.
– Ты говорил, что я стану королем Хеалада.
– Конечно, сынок. Ты наследуешь эту землю после меня.
Гилан опустил голову. Он прекрасно понял, что хотел сказать Малхаи.
– Когда мы отправляемся? – спросил зэр.
– Как только прогремит Буря. Первое событие из трех предсказанных уже случилось: в конце времен пролилась кровь потомка Дракона. Око Смерти увидело это, Голос Смерти шепнул мне, что Дракон мертв. Следует ждать двух следующих событий: Бури Четырех Стихий и соединения линий Эллиила и Горгона в голове Льва. Только после этого мы сможем завладеть сердцем Перерождения. От нас больше ничего не зависит, Гилан. Нам не нужно спешить с жертвоприношением. Все и так готово.
– Я понял, отец. Приказывай, и я исполню.
– Я счастлив, Гилан, – глаза Малхаи зажглись хищными алыми огоньками. – Я увидел день, когда пресеклась проклятая династия Аричи. Теперь нас ничто не сможет остановить. Я заберу у Утаро седьмое сердце Исконного, и он не сможет мне сопротивляться.
– Утаро? Последний император Линдзе? Он умер двести лет назад.
– Ты так думаешь? – усмехнулся Малхаи. – Проклятый санджи нашел способ обмануть смерть. Но теперь Утаро мне не страшен. Пролитая кровь Дракона лишила его силы.
– Ты хочешь мне еще что-нибудь сказать?
– Нет. Я позвал тебя только для того, чтобы поделиться своей великой радостью. Иди, отдыхай, сынок.
Гилан вернулся в свою душную спальню, разделся, лег на влажные простыни. Он долго лежал неподвижно, прислушиваясь к неестественной тишине, наполнявшей подземелья Дурбалла. А потом пришел сон. Снова вокруг него полыхали языки пламени, огромный раскрашенный череп смотрел на него пустыми глазницами из тьмы и в руке у него был меч, окрашенный кровью.
А в другой руке он сжимал императорский скипетр, в котором пульсировало багрово пламенеющее сердце Исконного.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ВОЛЯ СУДЬБЫ
Мальчик вошел в комнату медленно, но без тени нерешительности. Нэни Береника шагнула ему навстречу, приветливо улыбнулась.
– Я хотел говорить с тобой, нэни, – сказал мальчик. – И вот я здесь.
– Я знала, что ты приедешь сюда, мой принц, – ответила настоятельница. – Ты поступил безрассудно, но я рада, что это случилось. Добро пожаловать в Гойлон.
– Почему ты считаешь, что я поступил безрассудно?
– Слишком многие хотят тебе зла, мой принц. Они понимают, что будущее этой несчастной земли в тебе. Ты храбрый мальчик. Немногие рискнули бы совершить такое опасное путешествие всего с десятком сопровождающих.
– У меня была большая свита, – сказал принц, глядя на настоятельницу своими темными спокойными глазами. – Но когда до Гойлона остался один день пути, дядя отправил меня вперед, а сам остался с кортежем. Он будет ждать моего возвращения.
– Твой дядя мудр. О чем ты хотел говорить со мной, принц Оваро?
– Я могу сесть? – спросил принц. Нэни Береника улыбнулась, взяла мальчика за руку и подвела к своему креслу.
– Я хотел увидеть Гойлон. И рассказать тебе мой сон, – сказал принц, устроившись в кресле. – Я видел его на прошлой неделе, и он меня поразил.
– Сны часто бывают обманчивы. Не стоит им верить. Но я готова выслушать тебя. Расскажи мне свой сон.
– Это был очень странный сон. Мне приснилось, что я стал белым ягненком. Со мной было еще шесть ягнят, и мы играли на газоне перед моим дворцом. Но потом я увидел, что шесть других ягнят умерли один за другим. Кто-то подхватил меня и понес к большому камню, чтобы принести в жертву. Я видел темного великана с ледяным лицом и с кривыми ножами в руках. Он шел прямо на меня, извергая из пасти красный огонь. Мне стало очень страшно, и я проснулся.
– Ты очень хорошо запомнил свой сон. – Береника глянула в черные глаза мальчика и увидела в них оживший страх.
– Мне редко снятся плохие сны, нэни. Обычно мне снится мой дворец. Или, что я летаю над горами – это самые приятные сны, я их очень люблю.
– Ты испугался этого великана?
– Я вообще-то не боюсь снов, – мальчик мотнул головой. – Но этот сон был страшный. Я даже позвал свою айджи, чтобы она побыла в моей спальне.
– И ради этого ты приехал в Гойлон?
– Да. Я хотел встретиться с тобой. Я знаю, что ты очень мудрая и обладаешь великой силой.
– Кто сказал тебе об этом?
– Мой слуга Мадео. Он верит в Гелеса и всем говорит, что ты святая. Что ты можешь защитить любого человека, который к тебе обратится.
– Так и говорит?
– Да. Я знаю, что мой народ тебя очень любит. Особенно айджи. Мадео говорит, что в некоторых семьях даже молятся твоим изображениям.
– Они неправы, – улыбнулась Береника. – Я просто старая женщина, и у меня нет никакой волшебной силы. Но это неважно. Успокойся, принц. Твой сон пустой. Не бывает великанов с ледяной головой и с огненной пастью. И ты не можешь стать ягненком. Ты мальчик и однажды станешь взрослым мужчиной и правителем этой страны.
– Ты правду говоришь? – Лицо мальчика просветлело.
– Истинную правду.
– Значит, я могу возвращаться в свой дворец?
– Конечно, принц. Только я бы на твоем месте немного отдохнула. Ты не хочешь у меня погостить?
– Вообще-то дядя сказал мне, чтобы я не задерживался, – принц почесал кончик носа. – А что ты можешь мне показать?
– Наш сад. И еще храм Гелеса.
– Я бы с удовольствием посмотрел храм.
– Тогда пойдем. Я расскажу тебе о Гелесе и о его слугах. Тебе ведь это интересно?
– Мне интересны только рассказы о героях, – заявил Оваро. – Если у бога Гелеса есть свои воины, можешь рассказать мне о них.
– У Гелеса разные слуги. Воины и монахи, ученые и земледельцы, ремесленники и рыбаки, целители и нищие. Многие из них даже не подозревают о том, что солнечное око Гелеса смотрит на них. Гелес очень разборчив в выборе слуг. Он никогда не делает плохого человека своим орудием. – Береника помолчала, чтобы перевести дыхание. – Ну что, пойдем в храм?
Принц позволил нэни Беренике взять себя за руку, и они медленно и чинно вышли из жилых покоев во двор. Здесь их ждала капитан Криспила со своими айджи.
– Благословите, нэни, – воительница шагнула к Беренике, опустилась перед ней на колено. Прочие айджи, увидев это, тоже склонились перед настоятельницей.
– Видишь, они тебя почитают, – шепнул принц. – Я не обманывал тебя.
– На самом деле, они склонились перед величием Гелеса, – шепотом же ответила нэни и подмигнула мальчику.
Храм Оваро не понравился. Внутри него было бедно, темно и пусто, а Оваро ожидал увидеть неслыханное великолепие. В часовне его дворца было красиво и таинственно. Там росли причудливые деревья, прозрачная вода в священном пруду отражала небо, и позолоченные колокольчики мелодично звенели, когда налетал ветер. Принц удивленно оглядел храм и воскликнул:
– Здесь очень бедно!
– Гелесу не нужны золото и серебро, – сказала Береника. – Это обманчивые сокровища. Он ищет истинное золото.
– Что ты называешь истинным золотом, нэни?
– Добро. Свет. Любовь.
– Мне трудно это понять, – ответил принц. – Но я верю, что Гелес очень добрый. Как правильно ему молиться?
– Главное, чтобы слова молитвы шли от сердца. Искренне попроси Гелеса, и он услышит тебя.
– Так просто? – удивился Оваро. – Когда я хочу помолиться предкам, за меня это делают жрецы. Они говорят, что умеют разговаривать с духами и предками.
– Очень может быть. Но Гелесу не нужны жрецы. Он любит, когда человек говорит с ним с глазу на глаз.
– Почему?
– Потому что ему так больше нравится.
– Тогда зачем нужны вы, монахи?
– Чтобы помогать людям найти дорогу к алтарю Гелеса.
– Наверное, я правильно сделал, что сюда приехал, – сказал принц. – О чем мне попросить бога?
– Не знаю, мой принц. Попроси его о самом заветном. О том, чего хочешь больше всего на свете.
– Нет, – принц внезапно попятился от алтаря, мотнул головой. – Я не стану. Это унизительно. Я принц и должен сам всего добиваться. Я не должен ничего просить.
– Почему ты так думаешь? – Береника была удивлена.
– Я – принц. Не монах, не воин, не земледелец. Дядя Кадаи говорит, что принцы стоят выше смертных людей. Гелес перестанет меня уважать, если я буду просить о том, чего могу добиться сам.
– Маленький гордец! – улыбнулась настоятельница. – Что ж, если хочешь, я помолюсь за тебя. Попрошу Гелеса, чтобы он помог тебе стать настоящим императором.
– Хорошо, но только не сейчас. Мне пора ехать обратно к дяде.
– Как тебе будет угодно.
Принц вышел из храма первым. Одна из айджи подвела мальчику крапчатую лошадку, на которой он приехал в Гойлон. Охрана уже была в седлах, ожидая приказа выступить.
– Я хочу пригласить тебя в свой дворец, – сказал Оваро, подавая настоятельнице руку. – У меня там красиво и не так холодно и ветрено, как в твоем монастыре. Обещай, что приедешь ко мне в гости.
– Конечно, мой принц.
Оваро милостиво кивнул настоятельнице, подошел к своей лошади – и неожиданно обернулся к Беренике. Глаза его радостно засверкали.
– Я знаю, о чем мне попросить Гелеса! – воскликнул он. – Пусть Гелес сделает так, чтобы я лучше всех на свете владел мечом. Лучше моих айджи. Лучше дяди. Попросишь?
– Непременно, мой принц.
– Внимание! – крикнула Криспила.
Айджи разом выхватили клинки, выстроились в живую стену между принцем и одиноким всадником, показавшимся из-за поворота дороги к монастырю. Всадник гнал лошадь бешеным галопом, точно за ним гнались. По команде Криспилы айджи двинулись чужаку навстречу.
Всадник остановился в воротах монастыря. Соскочил с лошади и побежал навстречу охране, точно стремился поскорее попасть под их мечи. Криспила была удивлена: всадник оказался молодой светловолосой женщиной, причем в очень дорогих и необычных доспехах.
– Стой! – крикнула она, поднимая меч. – Ни шагу дальше!
Женщина остановилась, а секунду спустя уже спокойным шагом направилась к охране принца. Криспила тронула коня, поехала навстречу незнакомке.
– Стоять! – прокричала она уже на санджико.
– Я хочу видеть нэни Беренику, – сказала женщина. – У меня дурные вести.
– Кто ты?
– Я Мирчел, Кровавая Дева из Дреммерхэвена.
– Мирчел Ледяная Кровь? – Криспила была удивлена. – Я слышала о тебе. Ты служишь командиру Ирмасу Удэну. Что ты здесь делаешь?
– Принц Оваро убит. Айоши напали на кортеж принца на Старой имперской дороге и всех убили.
– Ты лжешь! – воскликнула Криспила. – Принц жив.
– Я сама видела тело принца. Наемники Айоши увезли его голову, как трофей. Лорд Кадаи тоже убит. Охрана, слуги – все мертвы. – Мирчел подошла ближе к ошеломленной Криспиле. – Я вижу, ты из телохранительниц-айджи. Тебе некуда возвращаться. По дорогам рыскают отряды наемников. Они убьют вас… – И тут Мирчел осеклась. Она увидела двенадцатилетнего мальчика в простой светлой одежде, стоявшего неподалеку и с любопытством разглядывавшего ее. А рядом с мальчиком стояла нэни Береника и смотрела на нее тем удивительным взглядом, который Мирчел запомнила со дня первой встречи в Гойлон.
– Вот и все, – сказала Береника, нарушив напряженное молчание. – Судьба собрала всех нас вместе. Пришло время каждому выполнить то, что ему предназначено свыше.
***
Клоч медленно обходил мертвецов, заглядывая в их застывшие лица и полузакрытые глаза. Ла Бьер, которому Дантист велел следовать за собой, с отвращением подумал, что Клоч с особенным удовольствием разглядывает мертвых воительниц-айджи – ему нравится их беспомощная смертная нагота. Прочие наемники выглядели разочарованными: перебившие кортеж люди Айоши забрали все, что представляло хоть какую-то ценность.
– А неплохая тут была бойня, – заметил Клоч, обращаясь скорее к самому себе, чем к Ла Бьеру. – Мы пропустили отличную гулянку.
– Клоч! – закричали сразу несколько голосов. – Принц тут!
Дантист носком сапога скатил с обочины дороги в кювет тело красивой белокурой айджи с рубленой раной на груди и, сложив за спиной руки, зашагал к столпившимся у опрокинутого паланкина наемникам. Они расступились, пропустив Клоча в центр круга.
– Вот он, принц, – сказал Леньян, показав Клочу на тело мальчика.
– Хм! – Клоч почесал переносицу, опустился на корточки у трупа. – Командир Леорс решил прихватить голову, как доказательство. Не беда. Отвезем Ирмасу безголового принца. И дядюшка тоже лишился своей умной головы. Какая жалость, и какая удача!
– Лорда Кадаи тоже возьмем с собой? – спросил Леньян.
– Конечно. Я же не брошу знатного Эдхо на этой дороге на съедение воронам. Надо соблюсти гребаные приличия. В паланкине все осмотрели? Бумаги, деньги, подарки для старой курицы в Гойлоне?
– Ничего там нет, – ответил один из наемников. – Только кулек с конфетами. Проклятые Айоши даже обивку с возка содрали.
– С конфетами? – Клоч вздрогнул. – С какими конфетами?
– С тянучками, – беззаботно ответил наемник. – Ну, этими, которые из лакрицы делают.
– Принц не любит сладкое, – медленно произнес Клоч и тяжелым взглядом обвел затихших наемников. – Ну-ка, разойдись, я взгляну на труп!
– Что-то не так, Клоч? – спросил Леньян.
– Возможно, – Дантист ухватил мертвое тело мальчика за воротник платья, рванул. Плотный шелк не поддался, и Клоч, чертыхаясь, достал кинжал. – Ирмас говорил, что у принца Оваро над правой ключицей есть три крупные родинки, расположенные правильным треугольником. Посмотрим, проверим…
Клочу наконец-то удалось разрезать пропитанный засохшей кровью шелк. Ткань отошла от тела, открыв правое плечо мальчика. Клочу подали флягу с водой, чтобы смыть кровь.
– Клянусь Рундой! – вырвалось у Клоча. – Это не принц! Никакого треугольника из родинок.
– Двойник, – догадался Леньян.
– Санджийская сволочь! – Клоч в ярости пнул тело Кадаи. – Этот старый пес всех надурил. Обвел нас вокруг пальца, как последних недоумков. Принц жив. Люди Леорса убили двойника.
– Этого быть не может, – неуверенно сказал Ла Бьер, глядя на тело мальчика. – Ирмас мог ошибиться насчет родимого пятна.
– Не мог, принц, почитай, рос на его глазах, – Клоч злобно плюнул прямо на мертвого ребенка. – Кадаи оказался умнее нас всех. Умнее Ирмаса и дегенератов из дома Айоши. Подставил с самого начала какого-то безродного выродка. Или же их кто-то предупредил.
– Мирчел? – предположил Леньян.
– Сомневаюсь, – Клоч скрипнул зубами. – Эта курва не успела бы встретиться с Кадаи до того, как тут появились ребята Леорса. Без лошади ей ни за что бы не поспеть. Бьюсь об заклад, двойник был с ними от самого дворца, Кадаи предчувствовал подвох. Мы влипли по полной. Так что хватит гадать. Надо искать принца.
– Пустая затея, Клоч, – сказал Леньян. – Принца могло не быть в кортеже.
– Я, может быть, простой солдат, приятель, но я не идиот. Ирмас сказал мне, что это была затея принца поехать в Гойлон. Неужто думаешь, что он остался во Дворце Горного Дракона, пока его двойник путешествует? Нет, парни, клянусь кишками Таралла, что принц был в кортеже. Квиш, – Дантист повернулся к рослому бородатому норрингцу в кольчуге, – возьми тридцать человек и скачи на север, к Дреммерхэвену. Обшарь все деревни, ищи мальчишку. Если найдешь, вези его ко мне. Леньян, а ты дуй на юг. Нагони Леорса и постарайся выяснить, видели ли они еще одного мальчишку в кортеже. Может, кого-нито они прихватили с собой живьем. Тридцать человек с тобой. Только ничего не говорите про принца. Просто спросите про мальчишку. А я с остальными поеду в Гойлон. Надо разобраться со святошами и посмотреть, не отправил ли Кадаи мальчишку под их крылышко. Встретимся у Семи водопадов. Этой сукой Мирчел потом займемся. Ей некуда деваться. – Клоч вытер ладонью покрывшийся испариной лоб. – Рано или поздно я набью из нее чучело.