Некоторое время они молча пробирались в темноте. Борн на всякий случай придерживал графиню за руку. Не приведи боги, затеряется, где-нибудь в этой тьме, среди этих колючих кустов и мелких овражков, в которых легко можно сломать ногу. Ищи ее потом, спасай. Если успеешь. Враги повсюду, стоит только отвернуться и все. Их постоянно находят, Посланцы появляются, словно бесы из-под земли в самых неожиданных местах…
Борн удрученно вздохнул и прибавил шагу, таща за собой девушку.
– Поторопитесь госпожа.
– Борн если можно называй меня по имени. – Попросила девушка. И заметив недоумение телохранителя, поспешно пояснила: – Мне неловко, когда ты зовешь меня госпожой. Ты гораздо старше, и мы уже давно путешествуем вместе.
Борн недоуменно поднял бровь, чего она, впрочем, не могла видеть в темноте. Конечно же, он был примерно того же возраста что и граф, и вполне мог бы называть девушку по имени… если бы тоже был дворянином. Вообще-то, он был просто обязан называть графиню госпожой, но раз уж она сама попросила…
– Будь, по-вашему, Астор. А теперь давайте все-таки поторопимся. Нас все-таки ждут.
Почувствовав их приближение, Барс тихо рыкнул. Халай не убирая рук от оружия, всмотрелся в темноту. Но уже спустя мгновение Барс расслабился, и горец понял, что это идут свои. Борн и Астор вышли к маленькому, тщательно укрытому и бездымному костерку.
– Ну, как? – Первым делом спросила Астор.
– Так же как вчера. – Отозвался Халай.
Девушка села поближе, провела ладонью по шерсти зверя.
– Тебе очень больно?
– Нет. – Ответил он бодро.
– Не лги мне!
– А ты не задавай глупых вопросов! – Огрызнулся Маркус, понимая, что обман не удался.
– Но я беспокоюсь о тебе!
– Глупости. От твоего беспокойства раны на мне не заживут быстрее.
– Дурак! – Рассердилась девушка, и демонстративно стала к Барсу спиной. Он изобразил угрожающий рык, но девушка лишь презрительно фыркнула в ответ. – Этим можешь кроликов пугать. – Сказала она резко.
И чуть позже, немного остыв:
– Я приду утром.
Халай и юная графиня скрылись в темноте.
Борн, крайне внимательно следивший за этой односторонней беседой, невольно подобрался, услышав раздраженный рык, однако потом он заметил, то чего не могла увидеть, но все же почувствовала Астор – насмешливые искорки в зеленых кошачьих глазах. Ни какой угрозы не было, лишь насмешливое лукавство. Определенно подобные повадки не свойственны обычному хищнику. Слишком человеческие у этого зверя были глаза.
Борн не сразу заметил, что барс за ним пристально наблюдает. На поляне повисла почти ощутимая тишина. Борн, убеждая себя что, барс все-таки не оборотень и в зверином обличье должен сохранить ясность ума, но, тем не менее, чувствуя себя крайне нелепо, все же спросил:
– Это ты, де Энхард?
Барс некоторое время молчал, затем послышалось неохотное: Гр-р…
– Это следует понимать как утвердительный ответ? – Уточнил телохранитель.
– Гр-р! – Теперь это действительно звучало утвердительно.
– Да это многое объясняет. – Задумчиво произнес Борн.
Барс насмешливо фыркнул, так по-человечески, что это могло бы выглядеть нелепо. Однако лишь послужило окончательным доказательством, что под звериной шкурой кроется пусть и не совсем человеческий, но все-таки разум. Впрочем, сомнений как таковых практически и не было. Борн по прозвищу Тайвер уже достаточно давно догадывался, с кем имеет дело, нужны были лишь неопровержимые доказательства. И вот эти доказательства, можно считать, получены.
Долгий кропотливый труд, можно сказать, подходил к концу. Остался последний шаг…Борн ухмыльнулся и подумал что теперь дело примет совершенно иной оборот. Следует лишь, лично убедится, что это действительно тот самый герцог де Энхард и он, всамом деле, умеет превращаться из зверя в человека и обратно. А главное, что он реально способен противостоять магии. Но это будет потом. А сейчас Барс даже не подозревает, насколько могущественные силы заинтересованы в нем. И не узнает пока не придет время. Улыбка Борна стала уже явной, и несколько зловещей. Но барс этого уже не увидел, он спал измученный постоянно ноющими ранами.
Разговор в нигде.
– Ты один? – Словно бы отовсюду зазвенел красивый женский голос.
– Нет, – ответил мужчина, ничуть не удивившись столь странному эффекту – он рядом. Но он спит.
– Ты выяснил? – Требовательно спросила женщина.
– Да, Светлейшая.
Это действительно он?
Да. Я уверен.
– Хорошо присмотрись к нему. Доложишь по прибытию. И не предпринимай ни каких действий без особой на то необходимости.
– Слушаюсь, Светлейшая. – Ответил мужчина. Но контакт не прервался.
– Что-то еще? – В красивом женском голосе звучали раздраженные нотки.
– Да, Светлейшая. Я весьма обеспокоен тем, что нас так быстро находят. Операция может оказаться под угрозой. Прикажете пожертвовать объектами?
– Нет, – тон слегка нерешительный, заметно было, что невидимая собеседница слегка колеблется. – Нет, не стоит. Думаю, они еще пригодятся. Однако что значит, быстро находят? Ты подозреваешь предателя?
– Подозреваю. Но кто сказать не могу. Он очень хорошо маскируется.
– Хорошо если тебя это беспокоит – займись. Но не забывай о конспирации. Ты должен остаться с ними до конца.
– Слушаюсь. – Был ответ. И на этот раз контакт прервался. Невидимое присутствие мощной силы исчезло. Человек нахмурился и подкинул хворосту в маленький костерок. А потом закатал рукав и пристально посмотрел на маленький символ, что золотом блеснул на его руке чуть выше локтя. Миниатюрное стилизованное изображение солнечного диска чуть потеплело под кожей, отзываясь на близость света.
Маркус де Энхард.
Мне снился довольно странный сон. Будто Борн разговаривал то ли со звездами, то ли с чем-то еще, от чего оставалось ощущение золотого света и силы. А это нечто отвечало ему обворожительно-прекрасным женским голосом. И голос этот словно серебряные колокольчики звенел властно и требовательно. Борн же отвечал сухо и почти без эмоций. Я почему-то с большим трудом мог понять, о чем у них идет речь. Но все же понимал, и от этого становилось не по себе. Очень странные слова, странные собеседники.
В какой-то момент что-то ослепительно сверкнуло и, я внезапно провалился в еще более глубокий сон уже без всяких сновидений. Но этот сон запомнился очень четко, как вообще-то не бывает со снами.
Проснулся я часа за два до рассвета, с ощущением какой-то необъяснимой тревоги, видимо навеянной ночными событиями.
Борн заметил, что я уже не сплю, посмотрел на меня очень внимательно, словно пытаясь рассмотреть что-то новое, ранее не виденное. Затем без всяких предисловий выдал:
– Я много думал этой ночью и пришел к выводу, что среди нас предатель. Но кто это сказать не могу. Даже предположений нет.
Я внимательно прислушивался к интонациям его голоса, и почувствовал, как шерсть у меня на загривке становится дыбом. Нет, причиной тому было не заявление о возможном предателе. Еще в том сне я не удивился тому, что Борн сделал подобный вывод. Нас действительно слишком быстро находят. Даже в тех местах куда мы и сами не планировали попасть. Но неужели тот сон был не просто сном? Но с кем в таком случае разговаривал Борн? Что за сила помогает ему? И зачем этой силе понадобились граф с дочерью и я? Ничего не понимаю!
Борн заметил мое напряжение и даже опасливо отодвинулся, но, похоже, истолковал мою реакцию на свои слова иначе.
– Ты догадывался об этом?
Я поспешно изобразил согласный рык. Тем более, что это было правдой. Я действительно уже некоторое время догадывался о том, что кто-то сообщает Посланцам Тьмы о наших передвижениях. Причем, скорее всего, сообщает посредством магии, иначе они не смогли бы реагировать так оперативно, порой даже опережая нас. Тем более, тайный агент в нашем маленьком отряде это вполне в духе Посланцев.
– Необходимо как можно скорее вычислить этого оборотня. – Заметил Борн.
– Гр-р!… – Он что меня за идиота принимает? А то я не знаю что необходимо! Только как вычислить человека, который за такое длительное время ни разу не выдал себя? Можно подумат,ь я не пытался. Да и сам Борн наверняка тоже. Тайком от остальных.
– Но если мы найдем этого человека его нельзя сразу убивать. – Продолжил он свои размышления. Молчу, жду продолжения. Пока что я со все согласен. Только вот состояние тревоги все никак не проходило. Борн вызывал неосознанное подозрение. Ну почему спрашивается? Из-за странного сна? Я упорно пытался усмотреть в нем что-то странное, или же заметить в его словах намек на этот ночной разговор с неведомым существом. Ничего не было! Нет, ну не дурак ли? Может и дурак, но все это неспроста, я уверен!
Между тем пока я так размышлял, Борн продолжал развивать свою мысль:
– Я больше чем уверен, что если мы попытаемся убить оборотня или хотя бы выкажем свою осведомленность, ничто не убережет нас от появления нового шпиона. Впрочем, их уже сейчас может быть двое или больше. Согласен?
– Гр-р… – и что он мне все разжевывает, будто идиоту? Неужели думает, что я в зверином обличье поглупел как оборотень?
– Вижу, ты согласен. Тогда я изложу свой план.
Дальше Борн рассуждал о том, что нам следует предпринять, чтоб вычислить предателя, но при этом не сообщить ему о своей осведомленности. Его план был рассчитан на нас двоих, что конечно гораздо лучше, чем пытаться ловить оборотня поодиночке, при этом ни кому не доверяя. Этот план был даже весьма неплох, но я, если честно, все меньше вникал в услышанное, воспринимая речь Борна лишь как необязательный фон предоставляя своей памяти фиксировать все услышанное. Позже, когда это будет нужно, я вспомню и проанализирую каждое слово.
Солнце медленно вставало, освещая ласковыми лучами траву и вездесущий кустарник, который в этих широтах умудряется расти едва ли не на любом мало-мальски плодородном клочке земли. Неторопливо приближалось наступление нового дня. Предрассветные часы, даже теплыми ночами в это время становится зябко и неуютно. Честно говоря, я очень не люблю предрассветные часы. В серой дымке подступающего утра рассеивается внимание и клони в сон. Здесь, вдвоем, мы слишком уязвимы.
Борн заметил, что я не слушаю его.
– Ты со мной согласен? – Поинтересовался он.
– Гр-р… – Рассеянно ответил я, прислушиваясь к звукам, изредка нарушающим окружающую тишину. Так шумит только человек. Ни одно животное не станет так продираться сквозь кусты, тем более в такой кромешной тишине, когда еще и птицы не проснулись, но ночные животные уже спят. И ни один воин не станет делать этого, если он только не идиот, или неуч. К тому же Посланцы не нападают при первых лучах солнца. Рассвет – торжество жизни – не их время. Они принципиально считают рассвет неудачным временем для убийства. Значит, это Астор и Халай идут. И шумит, конечно, Астор, потому как ходить бесшумно необучена.
Спустя несколько мгновений Борн тоже услышал шум и повернулся с в ту сторону непроизвольно положив руку на оружие. Но остался на месте. Очевидно, он тоже понимал, что враг так ломится к нам не будет.
Вскоре как я и предполагал появились Халай с юной графиней. Я сразу же обратил внимание, что Астор виновато отводит глаза.
– Что-то случилось девочка?
– Ничего неожиданного. – Отвечает неохотно.
– Астор?…
– Я останусь с тобой на весь день.
– Зачем? Это может быть опасно…
– Слушай и не перебивай! – Воскликнула девушка. Мне показалось, что она вот-вот заплачет, однако Астор взглянула на меня злыми и совершенно сухими глазами. – Отец сказал, что завтра мы отправляемся дальше, он считает, что нам больше не следует ждать тебя. К тому же ты об этом не просил когда исчез. Не обижайся, пожалуйста!… Я пыталась сказать отцу, что плохо себя чувствую и не могу ехать дальше. Но он считает, что в таком случае меня нужно показать лекарю, а не сидеть на месте и дожидаться убийц. Не знаю что делать. – Взгляд девушки из сердитого стал жалобным. – Мы постараемся придумать, что-нибудь до завтра, а если нет…
– …Я останусь с тобой. – Закончил за нее Халай.
– Нет. – Просто сказал я.
Халай смотрел мне в глаза и не стал ждать, когда Астор неохотно передаст ему мои возражения.
– Я знаю, что ты хочешь сказать мне Ото'о Ша. – Произнес он на языке агррами медленно. – Я вижу это по твоим глазам. Ты хочешь потребовать от меня, чтоб я не оставлял девушку. Как кхет'нша ты вправе приказать не только мне, но и самому старейшине. Однако в этот раз я ослушаюсь.
Это была довольно длинная и эмоциональная речь для обычно молчаливого Халая, и я понял, что возражать не имеет смысла. Он действительно ослушается прямого приказа, не смотря на то, что для любого агррами это равносильно святотатству.
Терпеть не могу, когда окружающие видят мою слабость и начинают жалеть меня. Но еще больше не люблю, когда близкие идут на жертвы ради меня, против моего же желания. Значит, остается единственный выход.
– Ладно, будем думать, как меня отсюда переправить.
– Ты собираешься продолжить путешествие?! – Воскликнула Астор встревожено. – Но ты же…
– Да помню-помню. Ранен. Но завтра думаю, буду вполне транспортабелен. Проблема в другом: как сделать так чтоб меня никто не заметил?
– А, по-моему, проблема в другом. – Заметила Астор, не забыв передать мои слова остальным. – Как перевезти тебя так чтоб никто не заметил. Если уж это удастся то с остальным мы, как-нибудь, справимся. Я думаю, тебя даже прятать не придется. Халай может сказать, что барс священный зверь для агррами и потому он тебе помогает, а мы помогаем ему. Это даже не ложь.
Не сказать, что Астор абсолютно права, но в целом все мы с ней согласились и дружно принялись размышлять над тем как решить эту маленькую проблему с минимумом доступных средств. Учитывая, что необходимо сохранение полной тайны средств у нас всего ничего. К тому же мысль о том, что меня можно выставить на всеобщее обозрение всего нашего пестрого отряда, словно какую-то диковинную священную реликвию меня не слишком вдохновляет. Этот план Астор мы оставим на крайний случай.
Именно юная графиня и выдал первую идею:
– Может, сделать носилки и перенести тебя ночью? А там уже будем решать что делать. Нам троим, думаю, будет не очень сложно.
Идея, к сожалению, не была оригинальна. Думаю, каждому из нас она уже по разу пришла в голову, но тут же был отвергнута. Во-первых, я не маленький котенок и таща меня ночью по этому проклятому кустарнику можно наделать столько шума что, вся конспирация моментально пойдет псу под хвост. Что бы там Астор не думала я, достаточно тяжел, какую бы форму не принял, масса тела не изменяется. Во-вторых, может статься, что после этого уже и некому будет прятаться. Утыкают стрелами с перепугу как ежиков, а потом будут разбираться, кто это шляется по ночам в округе с таким шумом. У людей графа нервы и так сейчас на пределе. Ох, представляю что будет когда мы заявимся в лагерь такой компанией… Нет, нужно что-то другое.
Новую идею предложил Халай. На первый взгляд тоже не самую лучшую. Да он и сам это понимал.
– Может привести сюда коня? Вот только как вывести его из лагеря незаметно для всех.
– Ну, положим, вывести незаметно одного коня я бы мог. – Возразил Борн. – Но толку нам от этого? Как посадить его в седло? От него же все лошади шарахаются!
Все взгляды обратились в мою сторону. А я тем временем потихоньку трансформировал свои голосовые связки. Процедура эта, надо сказать, отнимает крайне много энергии и еще вчера вполне могла меня доконать. Но разговаривать через Астор в данной ситуации довольно неудобно.
– Борн полагаю, этот вопрос решается довольно просто. – Произнес я и на мгновение позволил себе полюбоваться произведенным эффектом. Столь изумленных лиц я не видел уже давно.
– И ты мог так с самого начала? – Спросил Борн почти возмущенно.
– Нет. Сил не хватало. Но мы сейчас не об этом… Посадить меня в седло не так уж трудно, если лошадь обученная ее можно заставить присесть. А потом привязать меня к седлу, чтоб не грохнулся ненароком в процессе движения.
– Угу, – скептически хмыкнул Борн, – и где же найти лошадь, которая позволит посадить себе на спину такого зверя?
– А ты думаешь таких нет? – Мне вдруг захотелось подурачиться. Я уже понял, что проблема в принципе решена, и настроение значительно улучшилось.
Подурачится, мне не дала Астор. Сообразительная девочка…
– Шторм! – Воскликнула она победно.
– В самом деле, Шторм его не боится! – Воспарял духом Халай. И тут же добавил менее радостно: – И ни кого не слушается.
Теперь настало мое время радоваться собственной предусмотрительности.
– Ты не совсем прав Халай, Шторм не слушается лишь потому, что вы не знаете, как этого добиться.
– Ты хочешь сказать его можно заставить? – Не поверил Борн.
– Ну… не совсем заставить, скорее уговорить. Однако слушаться и вести себя спокойно он будет, если ты, конечно, не попытаешься сесть в седло.
– А если все же попытаюсь?
– Рискуешь свернуть себе шею.
– Понял. Так что надо делать?
– Просто скажи ему - анэ'гхет.
– И все?
– И все. Шторм умный конь, он пойдет за тобой и сделает все что нужно. Но еще раз предупреждаю: этот конь не потерпит другого всадник кроме меня.
– Понял. – Серьезно кивнул Борн и попытался произнести незнакомое слово. У него, конечно, не получилось правильно с первого раза, и Халай принялся объяснять, как поставить ударения, как растянуть гласные, чтоб получилось то, что нужно.
Что у них там, в конце концов, получилось, и когда ушел Борн я уже не слышал. Страшно клонило в сон. Это все разговоры. Слишком много энергии уходит на постоянный контроль трансформированных голосовых связок. Наилучшее лекарство в таких случаях – сон. Долгий и глубокий сон. Сегодня ночь я должен быть способен подняться на ноги… на лапы.
Унизительно быть беспомощным.