Я взглянул на него, потом на лукавого бесенка по имени Дуани и на остальных мужчин и женщин, которые были в комнате.
- По виду не скажешь!
- Ты видел людские племена, собравшиеся подобно волкам на склонах холмов. Как ты думаешь, чего они ждут? Год назад они нашли и перерезали подземный водопровод, снабжавший Шандакор водой с полярной шапки. Теперь все, что им нужно, - это терпение. И их время почти пришло. Запас воды в наших цистернах подходит к концу.
Я разозлился на эту покорность:
- Почему же вы остаетесь здесь умирать, как мыши в мышеловке? Вы могли бы сражаться, могли бы выйти отсюда! Я видел ваше оружие!
- Наше оружие очень старое, а нас самих - лишь малая горстка. Но пусть даже кто-нибудь и выживет - напомни мне еще раз, землянин, как жил Корин в мире людей? - Мужчина покачал головой, - Когда-то, во времена своего расцвета, Шандакор был великим городом. Людские племена со всего света платили нам дань. Мы - лишь тень великой расы, но мы ничего не станем просить у людей!
- Кроме того, - тихо сказала Дуани, - где же еще нам жить, если не в Шандакоре?
- А кто эти, другие? - спросил я. - Те, что молчат?
- Они - прошлое, - ответил мужчина в темном, и его голос прозвучал, как далекие трубы.
Яснее не стало - я вообще ничего не понимал. Однако не успел я задать следующий вопрос, как вперед выступил другой мужчина:
- Рул, он должен умереть.
У Дуани задрожали кисточки на ушах, а серебристые кудри встали дыбом.
- Нет, Рул! - закричала она. - Ну хотя бы не сейчас!
Остальные зашумели; я услышал звуки непонятной скачущей речи, которая существовала еще тогда, когда людских наречий не было и в помине.
Тот, кто подошел к Рулу, повторил:
- Он должен умереть. Ему нет места здесь. И мы не можем тратить на него воду.
- Я могу поделиться с ним своей, - сказала Дуани. - Пока.
Я не хотел принимать ее подачек, о чем немедленно сообщил.
- Я пришел сюда за необходимыми мне припасами. У вас их нет, поэтому я уйду. Все очень просто!
Да, варвары отказались продать мне воду и мула, но всегда можно попытаться украсть. Рул покачал головой:
- Боюсь, что все совсем не просто. Нас здесь только горстка. Уже многие годы единственной защитой нам служат живые тени прошлого, которые бродят по улицам и стоят на стенах. Варвары верят этим чарам. Но если ты войдешь в Шандакор и выйдешь отсюда, варвары поймут, что тени не могут убивать. Тогда им незачем будет ждать.
Я был испуган и ответил почти сердито:
- А какая вам разница? Вы же все равно собираетесь умереть в ближайшее время!
- Но мы умрем так, как хотим, землянин, и тогда, когда захотим. Возможно, тебе, человеку, не понять. Это вопрос гордости. Закат древнейшей расы Марса будет таким же прекрасным, каким был рассвет.
Он отвернулся и кивнул головой. И без слов ясно: это означало "убейте его".
Я увидел, как они поднимают свое странное оружие.
Глава 5
Следующая секунда показалась мне вечностью. Я успел подумать о многом, но ничего хорошего в голову не приходило. Умереть в этом проклятом месте, где нет ни единого человека, где даже похоронить меня будет некому!..
И тут Дуани кинулась ко мне и обвила меня руками.
- Вы все только и думаете о смерти и великих вещах! - закричала она. - У всех у вас есть пары, кроме самых старых! А каково мне? Даже поговорить не с кем! Я так устала бродить в одиночестве по улицам и думать о том, что скоро умру! Можно я возьму его себе хоть ненадолго? Я разделю с ним свою воду, я же говорила!
Так на Земле дети просят за беспризорную собаку. А как сказано в одной древней книге, "живой пес лучше мертвого льва". Я надеялся, что они позволят ей сохранить мне жизнь.
Так они и поступили. Рул бросил на Дуани взгляд, исполненный усталого сочувствия, и поднял руку.
- Подождите! - обратился он к тем, кто поднял оружие. - Я придумал, чем этот человек может быть нам полезен. У нас осталось так мало времени, что жаль терять даже малые его крохи, а мы постоянно должны следить за машиной. Пусть чужак выполняет за нас эту работу. К тому же человеку для жизни нужно очень мало воды.
Они обдумали это. Некоторые начали спорить - их волновало даже не то, что мне достанется их вода, а то, что человек вторгся в Шандакор в его последние дни. Корин говорил то же самое. Но Рул был очень стар. Кисточки на его ушах стали бесцветными, как стеклянные нити, время изрезало лицо многочисленными морщинами и оставило в награду горькую мудрость.
- Да, если это человек из нашего мира. Но этот человек - землянин, а люди с Земли станут новыми правителями Марса, такими же, как мы когда-то. И на Марсе их будут любить не больше, чем нас, потому что они такие же чужаки.
Это их удовлетворило. Думаю, они подошли так близко к концу, что им все уже было безразлично. По одному и по двое все стали покидать комнату. Они и так уже потеряли слишком много времени и спешили вернуться к тем чудесам, которые ждали на улицах. Несколько мужчин продолжали держать меня под прицелом, пока другие принесли драгоценные цепи, вроде тех, что носили все рабы в этом городе. Они надели оковы на меня, и Дуани рассмеялась.
- Пойдем, - сказал Рул. - Я покажу тебе машину.
Мы вышли из комнаты и начали подниматься вверх по винтовой лестнице. В стенах зияли узкие амбразуры; выглянув в одну из них, я понял, что нахожусь на нижнем этаже той самой башни с шаром наверху. Должно быть, меня отнесли обратно в башню, когда я сбежал от Дуани с ее смехом и камешками.
Я взглянул на ярко освещенные улицы, безмолвные и великолепные, и спросил у Рула, почему нет призраков в башне.
- Ты видел наверху шар с кристаллическими стержнями?
- Да.
- Мы находимся в тени его ядра. Должно быть какое-нибудь убежище, где мы могли бы взглянуть в глаза реальности. Иначе пропадет смысл грез.
Крутая лестница шла все вверх и вверх. Цепь на моих лодыжках музыкально позвякивала. Несколько раз я спотыкался об нее и падал.
- Ничего, - сказала Дуани. - Ты скоро привыкнешь.
Наконец мы поднялись в круглую комнату, где-то на самом верху башни. Я остановился и замер, уставившись на открывшуюся моим глазам картину.
Большую часть комнаты занимало хитросплетение металлических балок, поддерживавших огромную светящуюся ось. Ось выходила куда-то наверх через отверстие в потолке. Она была недлинной, но очень массивной и вращалась плавно и бесшумно. Еще несколько отверстий служили для дополнительных осей и вращавших их зубчатых колес. Через одно из них вела наверх приставная лесенка.
На металлических поверхностях не было видимых следов коррозии. Я не смог понять, что это за сплав, и спросил об этом Рула, но он лишь печально улыбнулся в ответ:
- Знаниями овладевают лишь затем, чтобы вновь их утратить. Даже мы, в Шандакоре, забыли.
Почти все марсианские народы обрабатывают металл. У них к этому особый талант, а поскольку они никогда не были и, по-видимому, не будут технической цивилизацией, вроде той, что сложилась у нас, на Земле, марсиане находят металлу такие применения, какие бы нам и в голову не пришли.
Но сооружение, которое я видел перед собой, было вершиной искусства металлообработки. А когда я осмотрел нижнюю часть машины - маленькую, очень простенькую силовую установку и систему передачи вращения с гораздо меньшим количеством движущихся частей, чем это, на мой взгляд, возможно, я проникся еще большим уважением к ее создателям.
- Сколько же ей лет?
И опять Рул покачал головой:
- Первой записи о ежегодном Посещении Призраков уже несколько тысячелетий, но это было не первое Посещение.
Он жестом велел мне подниматься по лесенке вслед за ним и строго приказал Дуани оставаться внизу. Впрочем, она не послушалась.
Наверху была открытая огороженная платформа, прямо над которой и висел огромный шар с непонятными светящимися кристаллами. Под ногами у нас лежал яркий многоцветный ковер Шандакора, а на темных склонах долины расположилась многоплеменная армия - они ждали, когда погаснет свет.
- Когда не останется никого, чтобы следить за машиной, она остановится сама, и люди, которые ненавидели нас так долго, войдут в Шандакор и возьмут себе все, что хотят. Их сдерживает только страх. Богатства всего мира стекались к нашему городу…
Рул посмотрел на шар.
- Да, - сказал он. - Мы владели знанием. У нас, наверное, было больше знаний, чем у всех народов Марса, вместе взятых.
- Но вы ими не поделились.
Рул улыбнулся:
- А ты отдал бы детям оружие, которым они могут тебя уничтожить? Мы подарили людям более совершенные плуги и более яркие краски. Когда они изобретали свои машины, мы не препятствовали им. Но мы не стали искушать людей грузом чуждых знаний. Им вполне хватает мечей и копий - и удовольствия от битвы больше, и убитых меньше. Да и мир остался цел.
- А вы - как вы воевали?
- Мы защищали свой город. У людских племен нет ничего, чему мы могли бы позавидовать, поэтому нам незачем было на них нападать. А когда нападали они, мы побеждали.
Рул помолчал.
- Другие древние расы оказались более глупыми - или менее удачливыми. Они давным-давно погибли.
Он снова заговорил о машине:
- Она получает энергию прямо от солнца. Часть солнечной энергии преобразуется в свет и сохраняется внутри Шара. Другая часть передается вниз и используется для вращения оси.
- Что, если Шар остановится, пока мы все еще живы? - спросила Дуани. Девочка вздрогнула, глядя вниз, на освещенные улицы.
- Не остановится, если землянин хочет жить.
- А чего я добьюсь, если остановлю его? - спросил я.
- Ничего. Именно поэтому я тебе доверяю. Пока Шар вращается, варвары не доберутся до тебя. А когда мы уйдем, у тебя будет ключ к богатствам Шандакора.
Рул не сказал, как же я выберусь отсюда со всем этим богатством. Он снова указал мне на лестницу, но я спросил:
- А что такое Шар? Как он создает… Призраков?
Рул нахмурился:
- Боюсь, то, что я могу рассказать тебе, - не истинное знание, а всего лишь предание. Наши мудрецы глубоко проникли в тайну природы света. Они узнали, что свет оказывает определенное влияние на твердую материю, и решили, что в силу этого эффекта камень, металл и кристаллические структуры должны сохранять "память" о том, что когда-то "видели". Почему это так, я не знаю.
Я не сделал попытки объяснить ему, что такое квантовая теория и фотоэффект, не стал рассказывать об опытах Эйнштейна, Милликена и их последователей. Во-первых, я сам в этом плохо разбирался, а во-вторых, в древнемарсианском языке отсутствует необходимая терминология. Я только сказал:
- Мудрецы моего мира тоже знают, что свет, падая на поверхность, выбивает из нее маленькие частицы.
Я начал понимать, в чем тут дело. В электронной структуре металла "записаны" световые картинки, так же, как на пластинках, которые мы изготовляем, записан звук - и нужно лишь подобрать правильную "иголку", чтобы прочитать эту запись.
- Они изготовили Шар, - сказал Рул. - Я не знаю, сколько поколений трудилось над ним, не знаю, сколько было проведено неудачных опытов. Но им удалось найти невидимый свет, который заставляет камни отдать свои воспоминания.
Иначе говоря, они нашли свою иголку. У меня не было способа узнать длины волн света, испускаемого кристаллами Шара. Но там, где этот свет падал на каменные стены и мостовые Шандакора, появлялись запечатленные в камнях образы - так считывающая игла может извлечь целую симфонию из маленького диска. Интересно, как им удалось достичь выборочности и последовательности образов. Рул сказал что-то на тему о том, что "воспоминания" имеют разную глубину. Может, он имел в виду глубину проникновения. Камням Шандакора исполнилось уже много веков, верхние слои, должно быть, истерлись, и ранние "записи" могли перемешаться или превратиться в едва различимые обрывки.
Возможно, сканирующие лучи разделяли перекрывающиеся изображения по этой ничтожной разнице в их глубине… Как бы там ни было, призраки золотого прошлого бродили по улицам Шандакора, а последние представители его народа спокойно ждали смерти, вспоминая былую славу.
Рул снова отвел меня вниз и показал, в чем состоит моя задача, - что и как смазывать какой-то странной смазкой и как следить за силовыми кабелями. Я должен был находиться около машины большую часть своего времени, но не постоянно. В свободные часы Дуани могла брать меня с собой, куда пожелает.
Старик ушел. Дуани прислонилась к балке и рассматривала меня с живым интересом.
- Как тебя звать? - спросила девочка.
- Джон Росс.
- Джонросс, - повторила она и улыбнулась. Она обошла вокруг меня, прикасаясь то к моим волосам, то к рукам и груди, радуясь, как ребенок, когда обнаруживала очередное отличие между ней самой и тем, что мы зовем человеком.
И потекли дни моего плена.
Глава 6
И были дни и ночи, скудная пища и еще меньше воды. И была Дуани. И был Шандакор.
Страх я потерял. Доживу я до того, чтобы занять свое вожделенное кресло, или нет, в любом случае здесь было на что посмотреть. Дуани повсюду меня сопровождала. Я с уважением относился к своим обязанностям - еще бы, ведь от этого зависела моя шея! - однако оставалось время и для того, чтобы просто побродить по улицам, поглядеть на пышный карнавал жизни, которой не было, и почувствовать тишину и запустение, столь ужасающе реальные.
Я начинал понимать, что это была за культура и как они смогли покорить весь мир, не прибегая к силе оружия.
Мы заходили в Зал Правительства - здание из белого мрамора с великолепными строгими фризами, - и я видел там церемонии выборов и коронации правителя. Мы посещали учебные заведения. Я видел молодых людей, обученных военному делу не хуже, чем мирным искусствам. Я видел прекрасные сады и места развлечений театры, форумы, спортивные площадки, видел кузницы и ткацкие станки, где мужчины и женщины Шандакора творили красоту, чтобы потом обменять ее на необходимые им вещи из мира людей.
Рабов людской расы продавали в Шандакор такие же люди С ними хорошо обращались - как обращаются с полезным животным, которое стоит денег. Рабы выполняли свою работу, но это была лишь малая часть всех трудов Шандакора.
В Шандакоре делали вещи, каких не встретишь на всем остальном Марсе, - инструменты, ткани, украшения из металла и драгоценных камней, стекло и тонкий фарфор, - и народ Шандакора гордился своим искусством. Научные достижения они оставляли для себя - кроме тех, которые касались медицины, сельского хозяйства или архитектуры.
Они были законодателями и учителями. Люди брали то, что им давали, и ненавидели дающих. Как долго развивалась эта цивилизация, чтобы достичь такого расцвета, Дуани не могла мне сказать. Не знал и старый Рул.
- Известно, что у нас были правительство, письменность и система счета задолго до того, как они появились у людей. Мы унаследовали все это у другой, более древней расы.
В дни своего расцвета Шандакор был огромным процветающим городом, насчитывавшим десятки тысяч жителей. И никаких признаков нищеты и преступности. Во всем городе я не смог найти ни одной тюрьмы.
- За убийство карали смертью, - объяснил Рул, - но случались убийства крайне редко. А воровали только рабы - мы до такого не унижались.
Он взглянул на мое лицо и снисходительно улыбнулся:
- Удивляешься - огромный город, где нет ни преступников, ни потерпевших, ни тюрем?
Я должен был признать, что действительно поражен.
- Хоть вы и древняя раса, мне все равно непонятно, как вам это удалось. Я изучаю культуру - здесь и в своем родном мире. Я знаю все теории развития цивилизации, я видел образцы, подтверждающие эти теории, однако вы не подходите ни под одну из них!
Улыбка Рула стала шире.
- Хочешь знать правду, человек?
- Конечно!
- Тогда я скажу тебе. Мы развили способность мыслить.
Сначала мне показалось, что он шутит.
- Постойте! - возразил я. - Человек - мыслящее существо, на Земле - даже единственное разумное существо.
- Не знаю, как на Земле, - вежливо ответил Рул, - но здесь, на Марсе, человек всегда говорит: "Я мыслю, я высшее существо, я обладаю разумом". И очень гордится собой, потому что он мыслит Это знак его избранности. Находясь в убеждении, что разум действует в нем автоматически, он позволяет управлять собой эмоциям и суевериям. Человек верит, ненавидит и боится, руководствуясь не разумом, а словами других людей или традициями. Он говорит одно, а делает другое, и его разум не объясняет ему, чем факты отличаются от вымысла. Он ввязывается в кровопролитные войны, подчиняясь чьим-то пустым прихотям, - вот почему мы не даем человеку оружия. Величайшие глупости кажутся ему проявлениями высшего разума, подлейшие предательства он считает благородными поступками - вот почему мы не учим его правосудию. Мы научились мыслить. А человек научился только болтать.
Теперь я понимал, почему людские племена так ненавидят народ Шандакора. Я ответил сердито:
- Возможно, на Марсе это и так. Но только мыслящие существа способны развить высокие технологии, и мы, земляне, намного вас обогнали. Да, конечно, вы знаете некоторые вещи, до которых мы еще не додумались: кое-что из оптики, электроники, да, может, еще несколько отраслей металлургии. Однако… - Я начал перечислять известные нам вещи, которых не было в Шандакоре: - Вы пользуетесь лишь вьючными животными и колесницами. А мы давно уже изобрели летательные аппараты. Мы покорили космос и планеты. Скоро мы завоюем звезды!
- Быть может, мы были не правы, - кивнул Рул. - Мы оставались здесь и завоевали самих себя.
Он взглянул на склоны холмов, на ожидающую армию варваров и вздохнул:
- В конце концов, уже все равно.
Так проходили дни и ночи. Дуани приносила мне пищу, делилась своей порцией воды, задавала вопросы и водила меня по городу. Единственное, что она мне не показывала, это какое-то место под названием Дом Сна.
- Скоро я буду там, - как-то сказала девочка и поежилась.
- Скоро? - переспросил я.
- Рул следит за уровнем воды в цистернах, и когда придет время… - Она сделала рукой неопределенный жест. - Пойдем на стену.
Мы поднялись на стену, пройдя между призрачных солдат и знамен. Снаружи царили тьма, смерть и ожидание смерти. Внутри сиял огнями Шандакор в своем последнем гордом великолепии, как будто не чувствуя надвигающейся тени гибели. Жутковатая магия действовала мне на нервы. Я смотрел на Дуани. Она перегнулась через парапет и глядела наружу. Ветер шевелил ее серебристый гребешок, прижимал к телу легкие одежды. В глазах Дуани отражался лунный свет, и я не мог прочесть ее мыслей. Потом я увидел, что глаза девочки полны слез.
Я обнял ее за плечи. Она была только ребенком, ребенком чуждой мне расы, такой непохожей на мою…
- Джонросс…
- Да?
- Так много осталось вещей, о которых я никогда не узнаю.
Я впервые прикасался к ней. Ее странные кудри шевелились под моими пальцами - живые и теплые. Кончики острых ушей были мягкими, как у котенка.
- Дуани!
- Что?
- Я не знаю…
Я поцеловал ее. Она отстранилась и испуганно посмотрела на меня своими сияющими черными глазами. Внезапно я перестал считать ее ребенком, забыл, что она не человек, - это было неважно.
- Дуани, послушай! Тебе не надо уходить в Дом Сна!