Глава II
Конец необъятного стола терялся в глубине освещенного лишь факелами зала. Шумно смеялись и разговаривали гости, сновали туда-сюда пажи, разнося на огромных блюдах дичь и жареное мясо. У ярко разведенного камина сидел мальчик, занимавшийся чудовищно громоздкой тушей оленя, время от времени поворачивая ее над огнем и поливая вином. Пламя шипело и злобно стреляло искрами в свод камина, а паж срезал наиболее прожарившиеся части и накладывал на поднос.
В дальнем конце трапезной во всю мочь старались музыканты, и их дудки сопели и верещали, усиливая и без того царивший шум. Сидевшие в зале леди: жены и дочери приглашенных на помолвку вассалов графа - кутались в меховые накидки, пытаясь защититься от сквозняков: из-под ставень сочился холодными ручейками воздух, от которого вздымались и опадали гобелены.
Но веселью это отнюдь не мешало.
Дамы благосклонно выслушивали любезные комплименты своих кавалеров, и каждая, нисколько не брезгуя, с удовольствием ела из одной тарелки со своим мужем, по обычаю тех времен. Ложки звонко стучали, но их стук терялся на фоне всеобщей какофонии громких голосов и смеха.
Мужчины в огромном количестве вливали в себя дорогое вино Бургундии и с веселым азартом вгрызались в хрустящие жирные куски дичи.
Центральная стена напоминала весеннюю полянку, так ярко расцветили ее штандарты всех приглашенных на помолвку рыцарей - прямо под гербом их властелина, лорда Элчестерского: спящий серебряный леопард на бело-голубом щите.
А венчал эту живописную картину королевский штандарт: два золотых леопарда на алом поле Этот герб был гербом нормандских герцогов, и, соответственно, стал гербом английских королей Нормандской династии. В начале XII века геральдическая наука еще только складывалась, и государственных гербов не существовало. Королевский герб станет гербом Англии после 1154 года, лишь при Плантагенетах, которые, будучи потомками Нормандцев по женской линии, используя нормандскую символику, подчеркивали тем самым свое законное право на престол. Третьего леопарда в герб страны добавил Ричард Львиное Сердце в 1195 году, и три "идущих льва", как иногда называют английских леопардов, до сих пор находятся в составе герба Великобритании. Провинция же Франции Нормандия и поныне использует древний герцогский герб, и двух леопардов на алом поле можно увидеть на Большом гербе Франции, где представлены гербы всех французских провинций. Означавший, что король сейчас в замке.
На возвышении под стягами, предназначенном для Его Величества, уже установили высокое кресло и натянули над ним алый балдахин с золотыми кистями.
Все было готово к выходу монарха Англии.
И вот чистое пение труб, подобно солнечному лучу, пронзило облако гвалта, и в наступившей тишине звонко и одиноко прозвучал голос, объявивший:
- Его Величество король Англии и герцог Нормандии, Генрих!
Все, как один, встали, приветствуя короля.
Высокий, худощавый человек с коротко подстриженной седой бородой поднялся на возвышение и сел в приготовленное кресло.
- Садитесь и продолжайте веселиться, лорды и леди! - кивнул Генрих. - Для меня большая радость видеть вас на празднике моего доброго друга! - И, когда стих шум, повернулся к сопровождавшему его графу: - Садись и ты, Эдмунд! Нам есть что вспомнить и обсудить, не так ли?..
- О, Ваше Величество столь добры... - поклонился лорд Элчестерский. - Но я хотел бы представить вам своих детей...
- Ах, виновников торжества? - рассмеялся король. - Да-да, жду с нетерпением!
- Их, и еще младшего сына... - улыбнулся в седую бороду хозяин замка. Генрих удивленно приподнял бровь.
- У меня есть еще один сын, Ричард. Ему девятнадцать лет.
- Что ж ты молчал, прохвост? - притворно возмутился король. - Старый греховодник... Постой, ведь леди Элчестерская умерла, когда твоему Фрэнсису едва минуло полтора года! Я догадываюсь...плут... - властелин Англии погрозил графу пальцем. - Знаю я эти делишки... Но признавать бастарда?.. Ты уверен, что хочешь представить своему сюзерену этого дерзкого мальчишку, явившегося на свет божий без приглашения?..
- Меня просил об этом Фрэнсис, - тяжко вздохнул граф. - Да и трудно мне было противиться его уговорам: ведь и Дик мой сын, и выше моих сил обделить его, лишив даже той малости, какую могу дать... Быть может, сир, вы взяли бы мальчика оруженосцем, и он сумел бы заслужить право получить рыцарство из ваших рук? У него нет иного шанса...
Король поморщился.
- Бастарда...в мои оруженосцы...
Граф нахмурился.
- Моего сына, сир! - холодно отчеканил он. - И уверяю вас, мальчик ничем не уступает тем юнцам, коим посчастливилось родиться в законном браке! Он так же силен и ловок, умен - чего о многих не скажешь, - воспитан и обучен владеть всеми видами оружия, какие положены рыцарю знатного рода. Мои сыновья воспитывались и обучались на равных! Разве что, к своему стыду, я таил сам факт существования Дика от всего мира. Но теперь, когда судьба моего наследника Фрэнсиса устроена, я не могу не подумать о своем младшем сыне... И я прошу вас о нем, сир...
Генрих вздохнул.
- Ваши чувства мне понятны, но я не хотел бы давать опрометчивых обещаний. Сначала я взгляну на юношу...но, граф, я обещаю вам в любом случае иметь в виду Ричарда и позаботиться о его судьбе. Зовите же ваших птенцов!
- Они уже ожидают. Фрэнсис! Фредерика! - крикнул граф в раскрытые двери.
Они появились, держась за руки. Фрэнсис - все в той же черной тунике с серебряной цепью на груди, а Фредерика не смогла себе отказать в удовольствии блеснуть перед королем и рыцарями. Она шла в ослепительном голубом платье с золотым поясом, по которому струился, мерцая, свет факелов, и убрала волосы под воздушную накидку, спускавшуюся с "кораблика" - двурогого сооружения надо лбом.
Фрэнсис не сводил со своей возлюбленной восхищенного взгляда.
Король улыбнулся, покачав головой.
- Леди затмит красотою солнце. Если бы я не был истинным рыцарем и не хранил верность своей королеве, я позавидовал бы вам, юный граф!
Фредерика зарделась и замерла в глубоком реверансе, не найдя слов.
- Вы правы, сир, я сам от нее без ума, - с поклоном ответил Фрэнсис.
- Ваша невеста еще и скромна, - заметил король, - и не трещит без умолку, как иные придворные дамы. А ведь ничто так не украшает девушку, будь то леди или последняя из крестьянок, как скромность! Юная леди, вы со своей семьей можете сесть за мой стол.
- Благодарю, сир, - тихо пробормотала совсем смутившаяся графиня Уэлчерста, опускаясь на один из стульев, приготовленных для сотрапезников короля.
- Вы тонко подметили, Ваше Величество. Фредерика скромна, и потому все сокровища своего глубокого ума приберегает для самых близких. - В черных глазах молодого графа, не таясь, светилась нежность.
- Счастлив буду войти со временем в их число, - галантно поклонился король. - Садитесь же, милорды! Вы заставляете ждать не только своего сюзерена, но и леди, а это куда более тяжкое преступление!
- Садись, Фрэнсис! - велел молодому лорду отец. - А я пока позову твоего брата. Ричард!
Фредерика с любопытством повернула голову.
К столу поднялся хрупкий невысокий юноша, столь изысканного телосложения, что казался невесомым, будто эльф. Огромные глазищи в пол-лица походили на чистейшей воды изумруды: холодное сиянье твердого взгляда. Такие, верно, очи могли быть у русалок...
Прекрасные и бесстрастные.
Тонкое, какое-то до светоносной прозрачности бледное, лицо обрамляли мягкие, светлые, почти бесцветные пряди, чуть не касавшиеся плеч. Этот мальчик походил на лилию, распустившую лепестки над холодной трясиной.
Черную простую тунику не украшала ни цепь, ни пряжка, ни даже драгоценная нить.
Молодой человек преклонил колено перед Генрихом.
- Так-так... - усмехнулся король. - А вы не обманываетесь, Эдмунд?.. Это создание воистину не переодетая девица?..
- Уверяю вас, его внешний вид обманчив. Мой Ричард сильный и ловкий воин, - заверил граф.
- Ну, всяк кулик свое болото хвалит... - пробормотал монарх. - С кем же ты его прижить ухитрился? Какая фея или наяда преподнесла тебе такой дар? В этой болезненной красоте есть что-то отталкивающее, право слово... И Фрэнсис мне куда милее, хоть парень и не красавчик!
Все это Дик выслушивал, не дрогнув ни единым мускулом, лицо его оставалось бесстрастным. Юноша ожидал, когда король разрешит ему подняться.
- С кем бы ни прижил... - пробормотал граф, отводя глаза. - Этой девушки уже нет в здешних краях. Оно и к лучшему... Я так привык краснеть за свой грех, глядя на этого сорванца, что теперь уже не способен стыдиться. Дик истинный рыцарь, уверяю вас. Дайте ему шанс доказать, Ваше Величество!
- Я не сомневаюсь в его благородстве, раз он ваш сын, Эдмунд! Ну что ж, мальчик, тебя прочат мне в оруженосцы, ты знаешь об этом?
- Я буду счастлив выполнить волю отца и служить моему королю, - склонил голову Ричард.
- Поглядим, - усмехнулся, оттаивая, Генрих. - Счастлив он будет, скажите пожалуйста... Садись с нами, посмотрим на твои манеры!
- Благодарю за высокую честь, Ваше Величество.
Беседа за столом текла ровно, любезности и шутки ткали теплую ткань какой-то скользящей, шелковой доверительности над столом.
- Скоро наступит тридцатая годовщина вашего восшествия на престол, Ваше Величество, - заметил Фрэнсис. Король добродушно покивал:
- Не говорите, молодой человек, как летит время! Казалось, я еще вчера был смелым мальчишкой, отправлявшимся на битву в Тинчестер - город, в битве при котором в 1106 году войска Генриха I победили армию принца Роберта, возвращавшегося из крестового похода, а самого захватили в плен. Позже он был заточен в темницу в Нормандии. Битва эта состоялась после фактического шестилетнего правления Генриха, как короля Англии и герцога Нормандии. А сейчас... Шесть лет отделяют меня от юбилея моего царствования! Печально...
- О, Ваше Величество! - возразила Фредерика. - Вы по-прежнему красивый мужчина и доблестный рыцарь!
- И седина меня украшает? - усмехнулся король. - Ох, дитя, дитя... Я ценю вашу вежливость, но мой ум не даст мне обмануться, как бы ни хотелось поверить таким словам юной прекрасной девушки...
- И никаких вестей из Нормандии? - полюбопытствовал молодой лорд.
Генрих слегка нахмурился.
- Я не хотел бы вспоминать на веселом пиру о мертвецах, друг мой.
- Разве ваш брат скончался?.. - невольно вырвалось у Фрэнсиса.
- Я предпочел бы, чтобы он скончался, - тяжело ответил король. Взгляд его стал тусклым и невыразительным. - Роберту было бы лучше в гробу, чем в каземате... Но он сам выбрал себе такую судьбу!
- Почему же?.. - вырвалось у Фредерики.
- Дитя, - ласково произнес Генрих, - политика такое сложное и запутанное дело, что не пристало вам забивать ее ненужными соображениями свою очаровательную головку. Господа, не будем же утомлять леди...
Белокурый юный Дик тут же завел разговор об охоте, и все с энтузиазмом поддержали эту увлекательную тему...
Король с благодарностью посмотрел на юношу.
Говорили об оленях, о кабанах, потом о более грозных тварях: драконах и василисках. Фредерика всерьез поспорила с Диком, существуют ли чудовища, столь часто изображаемые на гербах.
- Все это выдумки! - горячо возражала леди Уэлчерста.
- А я слышал, моя леди, будто драконов видели в горах Шотландии. И где-то на материке...
- Мой лорд, я тоже люблю легенды, - с улыбкой парировала Фредерика.
- И когда ты наконец повзрослеешь, Дик? - укоризненно вздохнул старший брат.
- Ричард у нас всегда был фантазером, - снисходительно рассмеялся граф Эдмунд. - В девятнадцать лет это не преступление.
- Неисчислимы чудеса Господни, - философски заметил король. - Кто знает, быть может, Дик не столь уж не прав?..
Разошлись все усталые и веселые, условившись завтра, если буря прекратится, отправиться, конечно же, на охоту, а нет - так устроить состязания трубадуров. Пусть поют в честь влюбленных!
Фредерика была в восторге.
...Ричард и Фрэнсис вместе шли по коридору к своим спальням. Свет факелов, змеясь, рыжими бликами лизал стены, золотил лица идущих молодых людей.
- Я могу тебя поздравить, Дик, - заметил старший брат, хлопая спутника по плечу. - Ты произвел благоприятное впечатление на Его Величество! Можешь считать, что ты уже в его свите. Я рад за тебя.
- Надеюсь произвести на него еще большее впечатление, - одними губами усмехнулся юноша.
- А как тебе моя невеста?
- Я бы не сходил по ней с ума, братец, но и ругать ее не за что. Девушка как девушка, лишенная тех немыслимых достоинств, которыми наградило ее твое пылкое воображение.
- Брось, Дик! Фредерика чудо...впрочем, женюсь-то ведь на ней я, а не ты, так что я и должен видеть ее достоинства. Странно было бы, если бы их замечал ее деверь, а не муж...
- Если бы старшим сыном был я, жениться на этой леди пришлось бы мне. Разве ты не понимаешь, насколько выгоден этот брак?.. Ты, как и старший брат Его Величества, Роберт, витаешь где-то в своих грезах, оторванных от реальности...но, в отличие от бедного принца, хотя бы делаешь то, что следует! Мотив неверный, результат нужный!
- Если бы ты был старшим сыном, никто бы не стал тебя женить против твоей воли, Дик...
- А кто тебе сказал, что это было бы против моей воли?.. Я бы женился на ней, потому что это выгодно, Фрэнки! - Дик остановился, повернув свое тонкое лицо к собеседнику. Взгляд его был холодным пламенем. - Но оставим этот разговор. Скажи мне, отец или король ничего тебе не говорили? Всем были довольны?..
- Да, - изумился Фрэнсис. - Ты же сам был с нами за столом!
- Я заметил, как они переглянулись у тебя за спиной, и мне стало не по себе, Фрэнки. Согласись, я наблюдательней, чем ты, и меньше доверяю чувствам. Мне сложнее заморочить голову...
- Но в шахматы я играю лучше! - рассмеялся старший брат.
- Не будь ребенком, - Дик покачал головой - и его светлые волосы змеистыми ручейками расплескались по плечам. - При чем здесь шахматы? Ты играешь лучше, потому что с деревянными фигурками ты отбрасываешь все свои чувства, все свои бурные страсти. Но с людьми ты находишься в плену иллюзий, часто предпочитаешь видеть вещи такими, какими ты хочешь, чтобы они были, а не такими, какие они есть... А я всегда холоден. Так поверь же мне: над твоей головой собирается гроза. Мне не понравился взгляд отца. Мне не понравился взгляд короля.
Фрэнсис нахмурился.
- Что ты хочешь сказать?
- Я допускаю, что мне могло показаться, или что я придаю значение какой-то мимолетной мелочи...но не мог бы ты не выходить из своей комнаты до утра, пока я все не разведаю?.. Тем более, отец собирался зайти ко мне перед сном... Как только я выясню истинное положение вещей, я тотчас приду к тебе и расскажу.
- В любом случае, я собираюсь до утра спать, - пожал плечами Фрэнсис. - Ты пугаешься тени, Дик. Твоя голова вечно была забита фантазиями... - старший брат улыбнулся. - Ради бога, выясняй, если тебе угодно. Я буду в своей спальне до рассвета. Только сам не ввяжись в какую-нибудь историю!
С этими словами юноша, рассмеявшись, закрыл за собою дверь опочивальни.
Дик смотрел на нее холодными, бесстрастными глазами сфинкса.
- Посмотрим, кто посмеется последним, Фрэнки, - тихо произнес он.
Часы на башне пробили одиннадцать.
Глава III
В замке еще не все отошли ко сну. Кое-где раздавались голоса гостей, делавших распоряжения прислуге, из-за дверей доносился мелодичный смех леди, разговоры... Для сэра Эдмунда, совершавшего ежевечерний обход покоев, музыкой звучали обрывки реплик, хваливших гостеприимного хозяина.
Граф шел поздравить своего младшего сына с тем впечатлением, что юноша произвел на короля.
Без стука отворив дверь, - по каменным стенам и гобелену испуганно заметались тени от всколыхнувшегося пламени камина - старик заметил, как Ричард поспешно спрятал что-то в карман.
Какое-то письмо, кажется.
- Что, почта Амура? - улыбнулся отец.
- Что?.. - не сразу понял Дик, а потом как-то слишком поспешно закивал головой: - Да-да, именно то, что вы подумали, батюшка.
Сэр Эдмунд нахмурился.
- Что это за письмо, Дик?
Юноша досадливо закусил губы.
- Уверяю вас, это обычная любовная записка, там ничего...
- Дай сюда.
- Но, сударь, помилуйте, я...
- Дай сюда эту писульку.
- Там ничего нет, уверяю вас, батюшка.
- Из-за ничего и волноваться нечего! А ну, давай сюда! Если это обычный любовный вздор, я тут же забуду, что там писала тебе твоя леди. Ну!
- Простите, мой лорд, я не дам вам это письмо. Пусть я навлеку ваш гнев лишь на себя одного! - Дик упрямо вскинул голову, твердо встретив взгляд отца.
- Да что за наглый стервец! На кого ты не хочешь навлечь мой гнев? Что там за история? Дик, не серди меня, мальчик!
- Фрэнсис...наверняка это недоразумение...
- Раз сказал "а", будь любезен сказать и "б"! Давай это сюда и закончим! Что там Фрэнсис?.. Вряд ли что-то страшное...хватит фантазировать, Дик, и устраивать проблему из-за ерунды!
- Батюшка...вы сами настояли...видит бог, я не хотел показывать вам эту записку. Подумайте, а вдруг Фрэнки просто хотел испытать меня...
С этими словами Ричард, словно бы нехотя, разжал пальцы, уступая отцу пергамент.
"Любезный мой Дик!
Скоро свадьба, и в мое распоряжение переходит часть земель Уэлчерста, что принесла мне моя обожаемая Фредерика. Но, подумай сам: я, как глава новой семьи, не имею ли права на большую долю? Я не говорю о графстве Уэлчерст, я говорю об Элчестере. Нашему отцу давно пора было передать мне наше владение, а самому уйти на покой. Но наивный старичок полагает, что я должен удовольствоваться землями своей нареченной! Какой мужчина согласится на это? Я долго ждал, что отец образумится, но, видимо, его усиливающаяся глупость мешает ему видеть вещи так, как должно их видеть. Разве ты не устал, как я, от его капризов и выходок? Он по-прежнему воображает себя полноценным рыцарем и лордом, хотя его истинное место теперь на кухне за печкой: толку от отца не больше, чем от старой кухарки! Словом, Дик, я прошу тебя помочь мне: давай объединимся и поможем отцу обрести покой, которого он, без сомнения, заслуживает. Я найду, чем отблагодарить тебя. Кто ты? Незаконнорожденный, бесправный юноша. Я сделаю тебя обладателем половины поместья, чего ты, разумеется, достоин. Если ты помнишь, я неоднократно просил за тебя старика, но тот всегда был глух как к голосу разума, так и к голосу справедливости.
Кроме того, наше графство всегда было маловато. Получив его, мы освободим с тобой и с моими верными людьми принца Роберта, восстановив попранную справедливость, и истинный монарх щедро вознаградит нас новыми землями, казнив узурпатора, именующего себя королем Генрихом.
Жду твоего решения, Дик. Надеюсь, оно будет верным".
Узловатые пальцы судорожно сжали злосчастное письмо. Пергамент заскрипел.