– Прикуси язык, подонок, пока я не вырвал его из твоей грязной глотки. Вини себя, если не умеешь отличить боевого коня от рабочей скотины.
Вздрогнув под этим пристальным, суровым взглядом, бродяга согнулся в раболепном поклоне и моментально скрылся в переулке. Бросив ему вслед ещё один взгляд, Тигр тихо произнёс:
– Похоже, одного шпиона мы теперь знаем в лицо.
– Думаешь, он следит за нами? – моментально насторожилась Лин.
– Уверен. Помнишь, что говорил трактирщик? На ночной двор работают все нищие и попрошайки этого города. На улице почти нет народу. Это нищий квартал, клоака, а он болтается здесь и даже не пытается уйти туда, где может что-то заработать.
– Во время учёбы мне рассказывали, что у нищих строгая иерархия и провинившихся наказывают тем, что отправляют работать в малодоходные места. Может, он один из таких наказанных? – тихо спросила Лин.
– Не думаю, – покачал головой Тигр, – он не выглядит по-настоящему голодным. Грязный, уродливый, противный – это да. Но не голодный.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лин.
– Видел, – коротко ответил Тигр. – Я много раз видел голодных. Они не такие.
– Но ты видел его меньше минуты. Как ты успел всё это разглядеть? – не поверила девушка.
– Я воин. От таких умений частенько зависела моя жизнь, – пожал плечами Тигр.
За разговором они въехали в чистый город. Так в клоаке называли кварталы ремесленников и зажиточных горожан. Определив нужное направление, Паланг чуть повёл коленями, и умное животное уверенно свернуло в нужный им переулок. Проехав ещё несколько поворотов, они оказались в ремесленном квартале.
Подъехав к знакомой уже оружейной лавке, Паланг легко ссадил Лин и, спрыгнув с седла, шагнул в знакомые двери, оставив коня стоять у лавки непривязанным. Увидев посетителей, оружейник улыбнулся и, оставив нескольких покупателей на попечении слуги, подошёл к воинам.
– Похоже, моё оружие пришлось вам по душе, если вы решили снова заглянуть в мою лавку, – с усмешкой прогудел он.
Услышавшие его слова покупатели заинтересованно оглянулись, пытаясь разглядеть постоянных покупателей.
– Твои клинки показали себя отлично, устоз, – усмехнулся в ответ Тигр, пожимая протянутую ладонь.
– Что означает это слово? – удивился оружейник.
– На моём языке это означает высшую степень мастерства. Не просто мастер, а знаток. Лучший в своём деле, – спокойно пояснил Тигр.
– Благодарю тебя, воин. Для мастера нет большей похвалы, чем признание его мастерства истинным воином, – медленно склонил голову оружейник. – Так в чём теперь возникла ваша нужда?
– Нам нужен восточный сложный лук. Оружие конников, – ответил Тигр.
– Я знаю, что это такое, – улыбнулся мастер, – и даже могу предложить вам на выбор несколько штук. Пойдём, – кивнул он, выводя посетителей на задний двор.
Открыв двери небольшого сарая, использовавшегося как склад, он снял с деревянных гвоздей несколько луков со спущенной тетивой и вынес их на улицу. Разложив оружие на лавке, мастер отступил в сторону, рукой указав воинам, что они могут выбирать.
Лин шагнула было к разложенному оружию, но Тигр жестом остановил её. Медленно пройдясь вдоль всего ряда, он осторожно поднял второй от края лук и, уперев его одним концом в носок сапога, быстрым движением натянул тетиву. Взяв из предложенного колчана стрелу, воин одним плавным движением вскинул лук, и стрела вонзилась прямо в середину укреплённой на каменном заборе мишени.
– Попробуй этот, – повернулся он к девушке.
Лин взяла в руки лук, с интересом разглядывая его необычную форму. Это небольшое по размерам, но действительно мощное оружие оказалось довольно увесистым. Лук был рассчитан на руку среднего мужчины. Наложив стрелу, Лин хотела было попробовать натянуть его, когда оружейник, порывшись в кармане, протянул ей широкое медное кольцо.
– Зачем это? – не поняла Лин.
– С ним удобнее, – коротко пояснил мастер.
С сомнением покосившись на Тигра, Лин взяла кольцо и нехотя надела его на большой палец правой руки. Широкий медный цилиндр пришёлся ей впору. Удивлённо посмотрев на мастера, девушка растерянно спросила:
– Откуда у вас кольцо на мой палец?
– Когда-то оно было на безымянном пальце моей дочери, – вздохнул мастер.
Удивлённо переглянувшись с Тигром, девушка подняла лук и, плавно натянув тетиву, навела узкий наконечник стрелы на мишень. С резким гулом лук разогнулся, и стрела, сорвавшись с тетивы, устремилась к цели. Лин поразила мишень на четыре пальца ниже стрелы Тигра.
– Не слишком тугой? – заботливо спросил воин.
– Нет, – задумчиво покачала головой Лин. – Просто отвыкла от хорошего оружия. Да и сам лук непривычный.
– Уверена, что справишься с ним? – не унимался Тигр.
– Справлюсь, – решительно ответила Лин, стаскивая с пальца кольцо и протягивая его мастеру.
– Оставь себе, – покачал головой оружейник. – Она отказалась от всего, что я когда-то дарил ей.
– Вы поссорились? – осторожно спросила Лин.
– Не совсем так, – вздохнул мастер. – Это долгая история, и я пока не уверен, что вам нужно её знать. Занимайтесь своими делами. Может быть, придёт время, и я смогу рассказать вам всё. В любом случае, если вам понадобится моя помощь, можете смело приходить.
– Может, всё-таки расскажешь мне, в чём дело? – мрачно сказал Тигр. – Если она в беде или в руках работорговца, я вытащу её.
– Если бы эту беду можно было решить только силой оружия, я давно бы уже нанял целую банду или пару асассинов чтобы вытащить её, – в очередной раз вздохнул мастер.
– Что ж, это твоя беда и твоё решение, – развёл руками Тигр. – В любом случае, если потребуется моя помощь, дай знать в харчевню "Висельник", в клоаке. Её хозяин – мой должник. Он всё мне передаст.
– Спасибо тебе, воин. Как знать? Может, мне и вправду потребуется твой меч, – грустно улыбнулся мастер.
– Сколько ты хочешь за этот лук? – спросил Тигр.
– Для вас две серебряные монеты. За стрелы придётся платить отдельно.
– Нам потребуется три полных тула стрел, – решительно ответил воин.
– Всё вместе пять серебряных, – ответил мастер.
Тигр молча вынул из пояса пять монет и, ссыпав их в широкую, как лопата, ладонь оружейника, забрал покупку. В очередной раз обменявшись рукопожатием, они дружно направились обратно в лавку, когда с улицы, где Тигр оставил своего коня, раздался дикий вопль боли и злое конское ржание.
Оружейник и Лин растерянно уставились на воина. Весело усмехнувшись, Тигр отдал всё купленное Лин и быстро пояснил:
– Похоже, в городе стало на одного конокрада меньше.
Положив руки на рукояти кинжалов, он стремительно вышел из лавки. Девушка и мастер, удивлённо переглянувшись, кинулись следом за ним. Выскочив из широких дверей лавки, они дружно прижались к стене, чтобы не оказаться растоптанными яростно бившим копытами конём. Картина, представшая перед ними, заставила Лин взглянуть на это животное другими глазами.
Перепуганные прохожие разбежались в разные стороны, с ужасом глядя на устроенное конём побоище. Трое добротно, но безвкусно одетых мужчин лежали в лужах собственной крови. Четвёртый с криками ужаса пытался отбиться от бросавшегося на него коня при помощи широкого кинжала.
Вставший на дыбы Сапсан бил передними копытами, пытаясь достать противника и идя на него на задний ногах. С усмешкой смотревший на это Тигр издал короткий резкий свист, и конь, оставив бедолагу в покое, быстро опустился на передние ноги. Отступив назад, он развернулся и, подойдя к хозяину, ласково потёрся о руку Тигра.
– Хорошо, Сапсан. Хорошо. Молодец, мальчик, – тихо похвалил воин, ласково оглаживая коня.
Перепуганный до икоты конокрад попытался скрыться в толпе, но его моментально скрутили и передали на руки подоспевшей страже. Вышедший на середину улицы десятник удивлённо посмотрел на огромного воина и его коня и, развернувшись к толпе, громко спросил:
– Что здесь произошло?
Напуганные зеваки в ответ только хлопали глазами и разводили руками. Сообразив, что толку от них не будет, десятник повернулся к владельцу коня.
– Я жду ответа, воин. Что здесь случилось?
– Я был в лавке оружейника и могу только догадываться, – пожал плечами Тигр. – Судя по всему, эти люди попытались влезть в седельные сумки или просто увести коня. Это скорее всего.
– Почему? – удивился десятник.
– Я сам вырастил и воспитал этого коня. Он так злится только в том случае, когда кто-то чужой пытается сесть на него верхом.
– И начинает убивать? – растерянно спросил десятник.
– Это боевой конь, офицер, – коротко ответил Тигр.
– Это я заметил, – недовольно проворчал десятник. – Но убить троих…
– Он может убить и больше, – усмехнулся воин, и от этой усмешки десятник непроизвольно поёжился.
– До тех пор пока его не трогают, он не будет драться, но любой, кто попытается увести его без моего ведома, будет убит, – добавил Тигр.
– Хорошая лошадка, – проворчал десятник, делая стражникам знак увести арестованного.
Чуть усмехнувшись ему вслед, Тигр внимательно осмотрел копыта коня и, убедившись, что кинжал конокрада не причинил жеребцу никакого вреда, сделал подруге знак, что им пора ехать. В этот момент к воину подошёл какой-то разряженный хлыщ.
Небрежным жестом коснувшись локтя Тигра изящным хлыстом, рукоять которого была украшена бирюзой и перламутром, молодой богач решительно спросил:
– Сколько ты хочешь за своего коня?
– Я похож на гуртовщика? – презрительно спросил Тигр, отбрасывая руку с хлыстом в сторону.
– Я покупаю его, – скривив губы, произнёс хлыщ.
– Я не говорил, что продаю коня. Отойди, пока все зубы на месте, – пророкотал Тигр, краем глаза наблюдая за десятником, который напряжённо прислушивался к их разговору.
– Сто золотых, – продолжал настаивать хлыщ.
– Я сказал, отойди, болван. Этот конь не продаётся, – ответил Тигр, чувствуя, что начинает злиться.
– Слушай, воин, – неожиданно вступил в разговор десятник, – ты хоть представляешь, кто перед тобой?
– Мне плевать, кто он. Если тебя это так беспокоит, то забирай его и проваливайте оба. Пока я окончательно не разозлился. Дольше проживёте, – резко ответил Тигр.
– Это сын нашего городского головы. Уступи, воин. Найдёшь себе другого коня, – начал было десятник, но Тигр не дал ему договорить. Ухватив обоих за шкирки, Тигр встряхнул их как напроказивших котят и, отшвырнув в сторону, прорычал, взявшись за рукояти кинжалов:
– Я считаю до трёх, и если вы оба не исчезнете, вас всех похоронят.
– Ты пожалеешь об этом, плебей, – прошипел хлыщ, быстро вскакивая на ноги. Повернувшись к десятнику, он завизжал, топая от возбуждения ногами. – Арестуй его. Немедленно! Он напал на меня. Арестуй его или сам отправишься патрулировать в клоаку!
– Идите, попробуйте, – рассмеялся Паланг, обнажая мечи. – Мой конь в одиночку справился с четверыми, а вдвоём мы разнесём весь ваш вонючий городишко.
– Сдай оружие, воин, и следуй за мной. Ты арестован за нападение на одного из высокопоставленных людей этого города, – растерянно пробурчал десятник.
Недолго думая Тигр перевернул меч в правой руке обратным хватом и нанёс десятнику мощный удар утяжелённым кулаком в челюсть. Десятник пролетел несколько шагов и рухнул на мостовую с лязгом и грохотом. Растерянные стражники испуганно переводили взгляды с десятника, лежащего на мостовой, на огромного воина, стоявшего с обнажённым оружием в руках.
– Тебя казнят, плебей, – всхлипнул хлыщ, понимая, что из всей его затеи ничего не получится.
Этот воин оказался намного сильнее и опаснее, чем вся городская стража вместе взятая. Молодой сынок городского головы привык получать всё, что ему нравилось. Любыми путями. Увидев огромного боевого жеребца, хлыщ решил, что такой конь должен принадлежать ему. Богатому и благородному нобилю, а не простому, пусть даже такому огромному, воину.
Юноша рассчитывал вывести воина из себя и, спровоцировав его на нападение, передать в руки стражникам, после чего его конь, оставшись бесхозным, сразу же будет отправлен в конюшни городского головы. О том, что этот жеребец может убить любого, кто попытается увести его, хлыщ старался не думать. У его отца работали опытные конюхи, способные справиться с любым даже самым упрямым животным.
Но в этот раз всё пошло не так. Воин и не думал пугаться и уступать, как это происходило обычно. Вместо этого он обнажил оружие. Вступать в открытую схватку с этим гигантом хлыщ не торопился, надеясь, что с ним справятся стражники. Но тем явно больше жаль было своих жизней. Они не торопились удовлетворить такое простое и естественное желание нобиля завладеть этим конём.
Сделав вид, что ничего не происходит, стражники подобрали своего командира и быстрым шагом отправились в сторону Башни Молчания, старой городской тюрьмы. Сообразив, что остался с воином один на один, хлыщ неожиданно выхватил узкий эсток и, встав в стойку, приготовился атаковать противника.
– Шёл бы ты отсюда, сопляк, пока я тебе твоим же вертелом по заднице не надавал, – рассмеялся воин, убирая мечи в ножны.
– Сдохни, подонок! – взвыл хлыщ, делая выпад в грудь воина.
Моментально изогнувшись, Тигр пропустил удар рядом с грудью и, перехватив руку молодого ублюдка, вырвал меч из его руки. Сжав шею нобиля железными пальцами, воин согнул его пополам и, зажав голову меж колен, с размаху хлестнул эстоком по тощим ягодицам. Не удержавшись, юный хлыщ взвыл от боли.
Наблюдавшие за экзекуцией зеваки покатывались с хохоту, с огромным удовольствием давая воину советы. Отвесив сопляку десяток горячих, Тигр отшвырнул его в сторону и, переломив клинок голыми руками, презрительно пророкотал:
– Не умеешь держать оружие в руках, не носи. Попадёшься мне ещё раз, бить буду не плашмя, а лезвием. Нашинкую, как капусту для пирога.
Одним прыжком оказавшись в седле, Тигр подал руку Лин и, чуть шевельнув поводьями, направил коня в сторону клоаки. С ненавистью глядя ему вслед, юный нобиль рыдал слезами злого бессилия, понимая, что теперь, эта история станет достоянием всего города и все обыватели и чернь с удовольствием будут пересказывать её, украшая различными подробностями.
Теперь даже убивать его было бесполезно. Спустя пару часов во всех тавернах и постоялых дворах города будут говорить только об этом. Такой позор невозможно смыть ничем, даже кровью. Медленно поднявшись на ноги, хлыщ выпрямился и, подобрав обломки своего эстока, направился в сторону дома, пытаясь делать вид, что ничего не произошло.
Всё это время молчавшая, Лин не удержалась и покатилась от хохота. Её серебристый смех звенел над улицей как звонкий колокольчик. Ничего не знавшие о происходивших событиях прохожие с удивлением оглядывались на крошечную девушку, весело смеявшуюся на весь город. Везший её огромный воин только чуть усмехался уголками губ.
Кое-как успокоившись, Лин прижалась головой к груди Тигра и тихо спросила:
– Думаешь, он не решится тебе мстить?
– Для этого ему силёнок не хватит, – небрежно усмехнулся Тигр.
– Но если он сын городского головы… – начала было Лин.
– Вот именно, сын, – перебил её Тигр. – Сын, а не сам голова. Если ты заметила, то даже стражники не спешили исполнять его приказы. Только десятник попытался выслужиться. За что и поплатился. Я не уступал калёному железу и пустынным грабителям. И перед таким сопляком тем более не отступлю. Эту порку он надолго запомнит. Теперь его папаша может собственную шапку съесть, а сделать мне ничего не сможет. Его сыночка высекли при огромном скоплении народа, предварительно несколько раз предупредив, что если не отвяжется, будет плохо.
– Мало нам проблем с ночными крысами, так мы ещё и с властями связались, – скривилась Лин.
– По твоему, я должен был отдать ему Сапсана? – возмущённо спросил Тигр.
– Прости. Я не подумала, – покачала головой Лин. – Ты прав. Это только твой конь, и никто не может забрать его.
– С сегодняшнего дня будешь тренироваться в стрельбе, – решительно сказал Тигр без всякого перехода.
– Я хорошо стреляю, – попыталась возразить Лин.
– А должна стрелять отлично, – жёстко ответил Тигр. – Я должен быть уверен, что ты можешь уложить любого, с любого расстояния и из любого положения. Иначе я пойду один. Я должен быть уверен в том, кому доверил свою спину.
– Как скажешь, – обречённо вздохнула девушка.
Услышав её слова, Тигр кашлянул и растерянно посмотрел на подругу.
– Девочка, ты не заболела? – озабоченно спросил он.
– Нет, с чего ты взял? – растерялась Лин.
– Ты даже не пытаешься спорить, – удивлённо пожал плечами Тигр.
– Тебя это так удивляет? – растерялась Лин.
– Откровенно говоря, да, – признался Тигр. – Я уже привык, что на каждое моё слово ты произносишь три.
– Просто я поняла, что это бесполезно и ты всё равно сделаешь по-своему. Надоело в пустую сотрясать воздух, – небрежно пожала плечами Лин.
– Ты быстро учишься, амазонка. Это хорошо, – улыбнулся Тигр, ласково прижимая девушку к себе.
– Я знаю, что ты лучший. Лучший во всём, от войны до любви. Так у кого же мне ещё учиться, как не у лучшего? – улыбнулась Лин, плотнее прижимаясь к нему.
Они замолчали. Верный Сапсан вёз их по уже знакомым улицам города ровным, спокойным шагом, словно стараясь сохранить то хрупкое состояние покоя и близости, которое вдруг возникло между ними. Повесив повод на луку седла, Тигр ещё крепче прижал к себе Лин и, опустив голову, с удовольствием вдыхал запах её волос.
Откинувшись ему на грудь, Лин прикрыла глаза и наслаждалась покоем, который создавали его огромные, сильные руки. Ей казалось, что это ощущение ушло давным-давно, ещё в те времена, когда она играла вместе с выводком волчат в келье старой Верховной.