- Что ж, теперь, надеюсь, вы им верите, - ответил Джеймисон. - И подцепить он их мог, лишь подолгу находясь в морской воде. Они проникли ему под кожу - прежде всего в тех местах, где она шелушится, - и сосали его кровь, как блохи сосут кровь шелудивого пса. Судя по глубине проникновения, они у него уже давно.
- Вот оно как? То есть вы намекаете, что я не забочусь о парне? Я правильно понял? - Было видно, что Том рассердился, причем не на шутку, - Я, кажется, объяснил вам, почему не сразу заметил. Это вы лучше объясните мне, почему, если парень подцепил заразу уже давно, расхворался он только сейчас?
Доктор кивнул:
- Думаю, мне не сложно ответить на этот вопрос, Том. Это потому, что кожа его высохла. А поскольку рыбьим вшам нужна влага, они начали зарываться глубже под кожу, ближе к кровеносным сосудам. Естественно, парня стал одолевать нестерпимый зуд. Когда же он стал чесаться, то состояние его лишь ухудшилось. Вот что у вас здесь произошло. А теперь, Том, скажите мне: когда вы в последний раз выходили в море? Готов поспорить на что угодно, что давно!
- Ага! - вскричал Фостер. Глаза его хищно сузились. - С вами все понятно, мистер Джеймисон. Наслушались местных сплетен. И что же эти болтливые деревенские кумушки наболтали вам? Что Том Фостер заставляет бедного идиота плавать для него в море? Чтобы тот загонял ему в сети рыбу? Ха! - Он покачал головой. - Все это враки, сэр, скажу я вам. Парень плавает, потому что ему это нравится, потому что ему хочется плавать - причем в любую погоду. Так что за ним нужен глаз да глаз. Представляю, какие сказки вам тут про меня рассказывали! Но раз уж вы спрашиваете, отвечу. Знает ли этот парень, в каких местах водится лучшая рыба? Еще как знает, иначе откуда у меня всегда самый лучший улов! Всегда! Чего еще вам интересно?
- Ничего, Том, - негромко ответил Джеймисон. - Зато вы в состоянии кое-что сделать для парня. Если ему хочется плавать, пусть плавает - главное, чтобы в деревне об этом не знали. И если он вновь подцепит эту заразу… вы видели, что я делал, и теперь сумеете помочь ему сами. Но чтобы вы ни делали с ним, не позволяйте его коже высыхать. Мне кажется, она постоянно нуждается в соленой морской воде…
Град прекратился, и Энн, спрятавшись от ветра за домом, поджидала доктора снаружи. А поскольку дверь была приоткрыта, до нее донеслись обрывки разговора между врачом и Фостером. Она ничего не сказала, пока они с Джеймисоном не сели в машину. Лишь тогда она поинтересовалась:
- У него были рыбьи вши?
Вопрос это прозвучал спокойно; в нем не слышалось ни удивления, ни ужаса.
Джеймисон ответил ей, заводя мотор:
- О, какие только странные инфекции и паразитов не подхватывают порой люди! Я, например, слышал, что СПИД - болезнь, которая разрушает иммунную систему, - передался нам от обезьян. Чего стоит коровье бешенство, которое можно подцепить, покушав зараженной говядины! А пситтакоз? Ну кто бы мог подумать, что этой дрянью нас может наградить обыкновенный попугай! Ну а этот мальчик… Что тут скажешь - любитель поплавать в море.
- Странно, - задумчиво произнесла Энн, когда они выехали за пределы деревни, - мой отец… он не любил море. Это еще мягко сказано. У него было полно книг - про море и про другие вещи. И все-таки он его боялся. Говорил, оно манит его. Утверждают, что он совершил самоубийство. Возможно, так оно и было, но по крайней мере он умер так, как хотел. Помню, как однажды он сказал мне: "Если настанет время уходить, живым оно меня не возьмет". До самых своих последних дней отец говорил вещи, которые казались полной бессмыслицей, но мне кажется, он имел в виду море.
- А почему ты так думаешь? - спросил Джеймисон, краем глаза заметив, что она смотрит на него - видимо, ожидая реакции.
- Из-за того, как он покончил с собой… спрыгнул прямо на скалы с Южного мыса. Его прибило к берегу… вернее то, что от него осталось.
- Какой кошмар! - воскликнул старик, резко разворачивая машину на пустынный проселок, что вел к дому Джилли. - И вы с матерью продолжаете жить здесь - можно сказать, прямо на берегу!
- Думаю, так ей просто спокойнее, - отозвалась девочка. - Например, за меня.
Джилли поджидала их на пороге. Доктор остановил машину. Он с удовольствием поговорил бы с Энн еще - ему было интересно, что девочка хотела сказать последней фразой, а еще хотелось побольше узнать о книгах, которые она упомянула - книгах о море, принадлежавших ее отцу. Однако Джилли уже спешила им навстречу. Неожиданно Энн дотронулась до руки старика:
- Давайте не будем говорить маме про Фостеров. Если она узнает, что у Джеффа рыбьи вши, с ней опять случится нервный припадок, - попросила она, после чего вышла из машины и нарочито бодрым голосом произнесла: - Спасибо, что подвезли меня.
А шепотом добавила:
- И что помогли Джеффу.
Зима тянулась долго, и Джеймисон, чтобы убить время, посещал соседние городки. Иной раз он заезжал в такую даль, как Фальмут или Пензанс. А чтобы как-то развеять скуку, раз в неделю либо наведывался в гости к Джилли или к Тремейнам, либо приглашал их к себе "на светский вечерок", как называл он эти мероприятия. Один раз доктор даже сумел уговорить Джилли составить компанию ему и Тремейнам, когда они собрались посидеть в портовом кабачке.
В тот раз Энн тоже поехала с ними. Пить она как несовершеннолетняя не имела права, - более того, не имела права переступать порог питейного заведения, - но владелец ее знал и потому поставил перед ней стакан апельсинового сока. К тому же вряд ли полиции пришло бы в голову нагрянуть сюда с облавой.
Столик их стоял близко к огромному открытому очагу, в котором шипели и потрескивали поленья. Заведение в этот час пустовало, обслуживание было на высоте. В этой приятной, расслабляющей атмосфере им подали здоровую деревенскую пищу, приготовленную в местной пекарне. Даже Джилли немного взбодрилась и пребывала в прекрасном настроении. Что касается Тремейнов, то даже они отбросили свойственное им высокомерие и показали себя с самой лучшей стороны.
Однако неприятности не заставили себя ждать: ближе к концу вечера они нагрянули в кабачок в обличье Тома Фостера и его подопечного, Джеффа. Эта странная пара ввалилась с холода и заняла маленький столик в самом темном углу заведения. Вряд ли они с порога обратили внимание на веселую компанию, уютно устроившуюся возле теплого очага. Однако Фостер, прежде чем пройти к самому дальнему столику, прищурившись, обвел взглядом зал.
Так приятный вечер был неожиданно испорчен.
- Это он проверяет, нет ли здесь его врагов, - полушепотом прокомментировал Тремейн. - Что ж, прекрасно его понимаю. Боится, как бы не "настучали" на него.
- Врагов? - не понял Джеймисон. - Вы хотите сказать, других рыбаков из поселка? И с чего, если не секрет, они должны "стучать" на него?
- Взгляните сами, - ответил Тремейн и указал на бармена, который уже спешил к столику в дальнем углу с подносом в руках. - Пинта для Тома и еще половинка для этого… юного Джеффа. Он разрешает парню пить пиво - это, между прочим, алкоголь, - а ведь тот не старше Энн. То есть я хочу сказать, одно дело держать этого… держать этого убогого недоумка в нашей деревне, и совсем другое - намеренно отравлять спиртным его и без того куцые мозги.
Энн вся напряглась и тотчас встала на защиту парня.
- Никакой он не недоумок, - заявила она. - Пусть Джефф не умеет хорошо говорить и не такой, как все, но с головой у него все в порядке. Между прочим, он кое в чем очень даже хорошо разбирается, - добавила она, в упор глядя на Тремейна.
Директор колледжа от удивления открыл рот.
- Ну, я…
Не успел он закончить фразы, как его перебила жена:
- Джон, ты сам напросился на неприятности. Забыл, что с нами Энн? А они ведь с Джеффом друзья. Может даже, она единственный его друг! Думай, что говоришь.
- Да я ведь просто… - начал было оправдываться Тремейн, но тут в разговор вмешался Джеймисон:
- Ну-ну, довольно. Давайте не будем портить себе приятный вечер. Я вполне допускаю, что между присутствующими имеются некие расхождения во взглядах, но ни к чему из-за этого ссориться. Если Том Фостер поступает неправильно, это его грех. С другой стороны, должны же у бедного парня быть хоть какие-то удовольствия в жизни…
- Совершенно с вами согласна, - заявила Дорин и колючим взглядом посмотрела на мужа. - Видит бог, радостей на его долю выпало немного.
На этом разговор прекратился. Сказанного не воротишь, и уютный вечер у очага, который так хорошо начался, был окончательно и бесповоротно загублен. Какое-то время они еще пытались поддерживать разговор, но все без толку. Оскорбленный в лучших чувствах, Тремейн нацепил надменное выражение лица, его супруга демонстративно поджала губы. Джилли вновь замкнулась в себе, а что касается Энн, то ее присутствие было чисто номинальным. Ее мысли витали где-то далеко…
После этой злосчастной вылазки в пивную их встречи почти сошли на нет. Дружба - если, конечно, то была дружба - если и продолжалась, то скорее по необходимости. Будучи в некотором роде местной элитой, никто из них не мог свободно общаться с другими жителями деревни, стоявшими ниже их на социальной лестнице.
В этой ситуации старый врач оказался, так сказать, меж двух огней. С одной стороны, он старался поддерживать дружбу с Тремейнами, с другой - при первой же возможности спешил на помощь Джилли Уайт и ее дочери. Более того, время от времени он наведывался в портовый кабачок, где сумел завести знакомства кое с кем из местных рыбаков - а это было достижением, учитывая их природную замкнутость. Тремейн считал, что доктор либо святой, либо полный идиот, в то время как Джилли и Энн Уайт видели в нем настоящий подарок судьбы.
Однажды вечером вначале марта Джилли позвонила старику - под тем предлогом, что вот-вот закончатся лекарства, которые он еще по осени приготовил для нее. Однако Джеймисон тотчас заподозрил, что причина не только в этом. В голосе женщины слышалось одиночество. Интуиция подсказывала старому доктору: Джилли просто хочется с кем-то поговорить.
Он тотчас приехал к ней.
Джилли угостила его стаканом шерри. После того как он вручил ей месячный запас лекарств, она предложила ему сесть.
- Я чувствую себя круглой идиоткой. Позвонила вам в такой поздний час, а ведь весь день напоминала себе - не забыть бы про лекарства. Надеюсь, я не слишком вас обременила своей просьбой?
- Отнюдь, - произнес старый доктор. - Но если хотите знать правду, скажу честно, я слегка озабочен тем, что вы принимаете слишком много лекарств. По моим расчетам, на сегодня у вас еще должен был оставаться приличный запас - по меньшей мере еще на две недели. Нет, конечно, я могу и ошибаться… Память уже не та, что прежде, и частенько подводит. Однако…
- Ой… - растерялась Джилли, но тотчас взяла себя в руки: - Нет-нет, у вас прекрасная память. Это моя вина. Я такая неуклюжая - рассыпала на днях ваши таблетки… Понимаете, не хотелось принимать их после того, как они побывали на полу.
- Что ж, весьма разумно, - ответил Джеймисон. - Однако лекарство вы принимаете давно, а я еще ни разу не поинтересовался, как у вас теперь с самочувствием. Видите ли, Джилли, с годами мы не становимся моложе, и от моих врачебных навыков осталось жалкое подобие. Не хотелось бы думать, что этими моими пилюлями вы навредили своему здоровью.
- Навредила! Что вы, совсем наоборот! - поспешила заверить старика Джилли. - Чувствую себя намного лучше.
Я стала спокойнее - меня больше не преследуют страхи, но… Знаете, минуту назад вы пожаловались на память, Джеймс. А вот я вашей памяти завидую! Не хочу сказать, что это все из-за таблеток, - хотя кто знает, возможно, это побочный эффект, - но я постоянно на чем-нибудь спотыкаюсь. И не только в речи или в мыслях, но и физически. У меня явно нарушено равновесие, а порой я испытываю жуткую слабость. Может, вы и сами заметили?
- Да-да, побочный эффект, - кивнул доктор. - Наверное, вы правы. Но в таком малолюдном месте, как это, вообще легко впасть в забывчивость. С кем здесь говорить? Время от времени вы видитесь со мной, и, разумеется, рядом с вами Энн… вот, пожалуй, и все.
Джеймисон обвел взглядом комнату и нахмурился.
- Кстати, где она?
- Спит. - Джилли поднесла палец к губам. - Когда погода улучшилась, она стала много гулять по пляжу. Гуляет и читает, такая умница! Кстати, вам никогда не приходило в голову, почему она не посещает школу? Да потому что ей нечего там делать, вот почему. Она рано ушла из школы, вскоре после того, как ее отец… после того, как Джордж… после того, как он… - Джилли умолкла и дотронулась до лба, словно пыталась вспомнить, о чем говорит.
- Да-да, я вас понимаю, - произнес старик и подождал, пока она снова заговорит.
Несколько мгновений Джилли растерянно моргала. Она даже потрясла головой, словно желая стряхнуть с себя забывчивость, а потом спросила:
- Извините, о чем вы говорили?
- Я всего лишь спросил, чем еще могу быть для вас полезен, - ответил Джеймисон. - То есть не считая этих таблеток. Может, вам хочется поговорить? В конце концов, чем не повод составить друг другу компанию? Немного дружеского общения не повредит никому из нас.
- Поговорить? - переспросила Джилли и нахмурилась. - Ах, поговорить! Все, теперь вспомнила! Как-то раз вы начали мне что-то рассказывать, но вас прервали. Кажется, это была Энн. Да-да, она появилась, когда вы рассказывали про… кажется, про тот прибрежный городок в Америке, откуда Джордж был родом. Я не ошибаюсь?
- Про Инсмут? - уточнил старик. - Да, полагаю, вы правы. Припоминаю. А еще мне запомнилось, что вы тогда сильно нервничали. Джилли, как мне показалось, - я сужу как врач, ну или как бывший врач, - некоторые темы почему-то вселяют в вас беспокойство. Вы уверены, что хотите услышать про Инсмут?
- Вы правы. Некоторые темы действительно плохо воздействуют на меня, - медленно произнесла Джилли. - И все равно я обожаю слушать истории о моем муже, о его семье. Особенно о его семье и предках. - Она заговорила чуть быстрее: - В конце концов, что нам известно о генетике? О тех чертах, унаследованных нами от предков, которые мы передаем из поколения в поколение? Видимо, слишком долго я пыталась не думать про прошлое Джорджа. Здесь такое творилось, Джеймс… - Она схватила старика за руку. - Жуткие изменения, уродства… я должна быть уверена, что ничего из этого больше не произойдет - по крайней мере не со мной и не с моей дочерью! - Она затараторила: - А если и произойдет, я должна знать, как мне быть… как быть с…
Она не договорила - так и осталась стоять, открыв рот, словно неожиданно поняла, что, поддавшись эмоциям, сболтнула лишнее.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Первым ее нарушил Джеймисон:
- Простите, моя дорогая, но я все-таки уточню, - негромко произнес он. - Вы действительно хотите, чтобы я рассказал вам про Инсмут?
Джилли вздохнула поглубже, постаралась унять дрожь в пальцах, нервно впившихся в подлокотник кресла, и ответила:
- Да, мне действительно хотелось бы узнать как можно больше об этом городе и его обитателях.
- А не случится ли так, что после того, как я уеду отсюда, вас начнут преследовать навязчивые мысли? А ваши сны? Считаю своим долгом предупредить: вы сами приглашаете кошмары в свой дом.
- Я хочу знать, - твердо проговорила она. - Насчет кошмаров вы правы, мне они ни к чему. Но я все равно хочу знать. Я должна знать.
- Энн сказала мне, что после её отца остались какие-то книги, - продолжал ее отговаривать Джеймисон. - Возможно, ответы на ваши вопросы найдутся на их страницах?
- Книги Джорджа? - Джилли передернулась. - Эти мерзкие книжонки? Он все время сидел, зарывшись в них носом! Когда прошлым летом на пляже сгребали и жгли водоросли, я попросила Энн заодно бросить в огонь и эти книжки. - Она пожала плечами, словно извиняясь: мол, что поделаешь. - Да и вообще, что я могла в них вычитать? Ведь они были написаны не по-английски. Вообще не взялась бы утверждать, на каком языке… Но самое отвратительное, какие они были на ощупь. Мне от одного прикосновения к ним становилось дурно.
Старик прищурился, кивнул и повторил свой вопрос:
- Так вы по-прежнему настаиваете, чтобы я рассказал вам про Инсмут - если одно только воспоминание о стопке старых, подгнивших книг вызывает у вас тошноту? Вы ведь попросили Энн сжечь их, даже не проверив, о чем они и в чем их ценность… Знаете, мне почему-то кажется, что не зря я приехал в ваши места, Джилли. Да здесь и врачом быть не надо: вам явно что-то не дает покоя, преследуют какие-то навязчивые мысли… Если так будет продолжаться и дальше, это может развиться в самый настоящий психоз. Поэтому…
- …теперь вам все ясно, - закончила за него Джилли и откинулась на спинку кресла. - Я заболела от беспокойства - или "навязчивых мыслей", и помогать вы мне не желаете.
Старик взял ее руку в свою, легонько сжал и покачал головой.
- Джилли, - негромко произнес он. - Вы неправильно меня поняли. Возможно, психология и входит в число относительно новых разновидностей медицины, но я не настолько стар, чтобы полностью отвергать ее. Спешу заверить вас, мне кое-что известно о человеческой психике - более чем достаточно, чтобы с уверенностью сказать: с вашей все в порядке.
Она вопросительно посмотрела на него, отказываясь верить услышанному. Джеймисон продолжил:
- Моя дорогая, вы наконец стали раскрываться, вы уже сознательно повернулись лицом к вашей проблеме, в чем бы та ни состояла… а значит, уже сделали первый шаг к избавлению от нее. И поэтому я готов помочь вам.
Его собеседница облегченно вздохнула, а затем произнесла:
- Но если ради этого нужно рассказать мне про Инсмут?..
- Так тому и быть, - кивнул доктор. - Единственное, о чем я вас попрошу - не перебивать меня. Очень легко сбиваюсь.
Джилли, не раздумывая, кивнула в знак согласия. И Джеймисон начал свой рассказ…
- Во время врачебной практики в Инсмуте мне довелось столкнуться с рядом весьма странных случаев. Многие тамошние жители - дети близкородственных браков, так что кровь у них порченая. Я бы очень хотел выразиться по-другому, но не могу найти более точных слов. А главный симптом порчи - это так называемая инсмутская внешность, которая очень далека от обычной, человеческой.
Тем не менее, среди множества легенд об этом месте и его обитателях попадались мне и такие, в которых утверждалось, что на самом деле все обстоит с точностью до наоборот. Что не близкородственные браки стали причиной болезни, а, наоборот, смешение крови, браки между черными и белыми. Когда-то белые моряки плавали в южные моря, где вели торговлю с местными племенами, и нередко брали в жены чернокожих островитянок. Более того, в тех же самых преданиях говорится, что опустившиеся морские волки общались не только с туземными женщинами, но и… ладно, не надо пока об этом, у такого рода слухов с реальностью мало общего.