– Мы должны быть готовы действовать, – сказала Аврора. – Я не стану просто сидеть и смотреть, как мое королевство рушится у меня на глазах. Я не позволю вышвырнуть нас вон, как королевскую семью! Ты контролируешь четверть безжизненных – это десять тысяч солдат, которым не нужна еда и которые не ведают усталости. Если мы убедим присоединиться к нам еще троих богов, владеющих приказами…
На секунду задумавшись, Гимн кивнул и встал.
– Ты куда собрался? – спросила богиня, выпрямляясь в кресле.
– Хочу прогуляться.
– Куда?
Взгляд Гимна был устремлен на королеву.
– Ох, Цвета милостивые, – вздохнула Аврора. – Гимн, ты все испортишь. Мы должны действовать очень тонко.
– Я справлюсь в лучшем виде.
– Я ведь не смогу отговорить тебя идти туда?
– Дорогая моя, – оглянулся он. – Надо хотя бы познакомиться с ней. Нет ничего хуже, чем быть свергнутым человеком, с которым ты даже словом не перемолвился.
* * *
Синепалый ушел посреди заседания. Захваченная дискуссией жрецов Сири этого не заметила.
Наверное, она неправильно поняла. Они ведь не думают о нападении на Идрис? Какой в этом смысл? Что получит Халландрен? Обсуждение подходило к концу, и Сири повернулась к одной из служанок:
– О чем они говорили?
Женщина опустила глаза и не ответила.
– Мне показалось, что они обсуждают войну, – произнесла Сири. – Они ведь не собираются нападать, правда?
Замявшись, женщина перевела взгляд на другую служанку. Та поспешила прочь и вскоре вернулась с Треледисом. Сири слегка наморщила лоб. Ей не нравилось разговаривать с этим человеком.
– Да, Сосуд? – спросил жрец, глядя на нее с обычной надменностью.
Сири сглотнула и решила не обращать внимания на его тон.
– Эти жрецы, – сказала она. – Что они только что обсуждали?
– Вашу родину, Сосуд. Идрис.
– Это я поняла. Что им нужно от Идриса?
– Как мне показалось, Сосуд, они спорили о том, стоит ли напасть на мятежную провинцию и установить над ней должную власть.
– Мятежную провинцию?
– Да, Сосуд. Ваш народ бунтует против остального королевства.
– Но это вы восстали против нас!
Треледис поднял бровь.
"И впрямь разный взгляд на историю", – подумала Сири.
– Признаю, что кто-то может думать как вы, – сказала она. – Но… вы ведь не нападете на нас, правда? Условие соглашения выполнено – вам прислали королеву. И поэтому следующий король-бог будет королевской крови.
"Если, конечно, нынешний король-бог вообще решит консумировать наш брак…"
Треледис просто пожал плечами.
– Это не стоит внимания, Сосуд. Просто боги должны быть в курсе текущей политической обстановки в Т’Телире.
Сказанное не слишком успокоило Сири. Она поежилась. Что же ей делать? Попытаться убедить их не нападать на Идрис?
– Сосуд, – произнес Треледис.
Она посмотрела на жреца. Его остроконечный головной убор был так высок, что задевал полог. По контрасту с великолепием красочного города продолговатое лицо Треледиса выглядело еще мрачнее.
– Да? – отозвалась Сири.
– Боюсь, я должен обсудить с вами весьма деликатный вопрос.
– Какой именно?
– Вы знаете, что такое монархия, – сказал он. – Собственно, вы – дочь короля. Полагаю, вам известно, насколько важно для правительства иметь надежную и стабильную систему престолонаследования.
– Полагаю, да.
– Поэтому, – сказал Треледис, – вы понимаете, насколько важно как можно быстрее обеспечить наследника.
Сири зарделась.
– Мы над этим работаем.
– При всем уважении, Сосуд, – заметил Треледис, – существует некоторое сомнение насчет того, действительно ли вы работаете.
Сири вспыхнула еще сильнее, ее волосы покраснели, и она отвернулась от бесцеремонного взгляда.
– Разумеется, подобные вопросы не выходят за стены дворца, – заверил верховный жрец. – Вы можете положиться на благоразумие наших слуг и жрецов.
– Откуда вам знать? – подняла голову Сири. – В смысле, про нас. Может, мы… работаем. Может, вы получите наследника раньше, чем думаете.
Треледис медленно моргнул, глядя на нее как на бухгалтерскую книгу, которую надо заполнить.
– Сосуд, – сказал он. – Вы действительно считаете, что мы взяли незнакомую чужестранку, приблизили ее к нашему самому священному богу и оставили без присмотра?
От ужаса у Сири перехватило дыхание.
"Конечно! – пронеслось у нее в голове. – Конечно, они присматривали. Чтобы я не навредила королю-богу и чтобы удостовериться, что все идет согласно плану".
Было неприятно обнаженной падать ниц перед мужем, но еще хуже оказалось то, что за всем этим наблюдали люди вроде Треледиса. Люди, которые видели в ней досадную неприятность, а не женщину. Сири невольно съежилась, прикрыв руками низкий вырез.
– Послушайте, – наклонился к ней Треледис. – Мы понимаем, что король-бог может не соответствовать вашим ожиданиям. С ним даже может быть… трудно работать. Однако вы женщина и должны знать, как своим шармом побудить его к действию.
– Как я могу "побудить", если мне нельзя ни говорить с ним, ни смотреть на него? – огрызнулась Сири.
– Я уверен, что вы найдете способ, – сказал Треледис. – У вас во дворце только одна задача. Хотите защитить свой Идрис? Что ж, дайте жрецам короля-бога то, что нам нужно, и мы отнесемся с пониманием к вашим мятежникам. Мы, служители богов, наделены немалым влиянием при дворе и можем сделать многое для безопасности вашей родины. Мы просим лишь об исполнении единственного долга. Дайте нам наследника. Обеспечьте королевству стабильность. Халландрен не так... сплочен, как может показаться на первый взгляд.
Сири по-прежнему сутулилась, не глядя на Треледиса.
– Думаю, вы понимаете, – сказал он. – Я полагаю, что…
Он осекся и повернулся. К ложе Сири приближалась процессия людей, облаченных в красное с золотом, во главе с высоким человеком, который заставлял цвета ярко вспыхивать.
Нахмурившись, Треледис перевел взгляд на Сири:
– Мы поговорим еще раз, если возникнет необходимость. Исполняйте свой долг, Сосуд. Иначе мы примем меры.
С этими словами жрец удалился.
* * *
Она не казалась опасной. И это более чем что-либо другое заставляло Гимна верить опасениям Авроры.
"Я слишком долго был при дворе, – подумал он, учтиво улыбаясь королеве. – Собственно, всю жизнь".
Она оказалась маленькой и гораздо моложе, чем он ожидал, – почти девочка. Королева выглядела напуганной. Кивнув ей, Гимн подождал, пока жрецы поставят для него кресло, затем уселся и принял от служанок королевы виноград, хотя не был голоден.
– Ваше величество, – сказал он. – Вне всяких сомнений, я очень рад познакомиться с вами!
Девушка замялась.
– Вне всяких сомнений?
– Фигура речи, дорогая моя, – отозвался Гимн. – Довольно бесполезная… но уместная, поскольку я сам изрядно бесполезная личность.
Она склонила голову набок.
"Цвета! – подумал Гимн, вспомнив, что для нее только что завершился период уединения. – Похоже, я пока единственный возвращенный, с кем она познакомилась, не считая короля-бога. Первое впечатление вышло неудачным".
Но ничего не поделаешь. Он таков, каков есть. Кем бы он ни был.
– Рада познакомиться с вами, ваша милость, – медленно сказала она, взглянула на шепнувшую имя служанку и с улыбкой закончила: – Гимн Света Смелый, Повелитель Героев.
Она явно нерешительна. Либо ее не учили держаться в официальных ситуациях, во что с трудом верилось, так как девушка воспитывалась во дворце, либо она очень хорошая актриса. Гимн задумался.
Прибытие принцессы должно было положить конец спорам о войне, но вместо этого они обострились. Гимн держал глаза открытыми, ибо боялся, что даже если просто моргнет, то перед ним снова промелькнут картины разрушения из его снов. Они выжидали где-то поблизости, подобно Фантомам Калада.
Он не хотел признавать эти видения пророчествами. Потому что это означало бы, что он – бог. И в этом случае он сильно боялся за будущее.
Отогнав страхи, он одарил королеву очередной чарующей улыбкой и забросил в рот виноградину.
– Не нужно вести себя так официально, ваше величество. Вы скоро поймете, что среди возвращенных я самый ничтожный. Если б коровы могли возвращаться, они бы несомненно оказались по рангу выше меня.
Она снова замялась, не зная, как с ним себя вести. Обычная реакция.
– Могу ли я осведомиться о причине вашего визита? – спросила она.
Держится слишком формально. Напряженно. Смущена присутствием высокопоставленных персон. Может быть, она не притворяется? Нет. Вероятно, она ведет себя так, чтобы он утратил бдительность и недооценил ее. Или он просто слишком много думает?
"Цвета тебя побери, Аврора! – подумал он. – Я не хочу в этом участвовать".
Он уже собрался уходить. Но так он показал бы себя не с лучшей стороны, а несмотря на все его утверждения, Гимн Света любил выставлять себя с лучшей стороны.
"Надо быть полюбезнее, – подумал он с ленивой улыбкой. – Тогда, если она и приберет к рукам королевство, то, возможно, меня обезглавит последним".
– Вы спрашиваете о причине моего визита? – отозвался он. – Боюсь, причины нет, ваше величество. Кроме попытки вести себя естественно, которую я успешно провалил, пялясь на вас слишком долго и размышляя о вашем положении в этом беспорядке.
Королева снова нахмурилась.
Гимн бросил в рот виноградину.
– Чудесные штучки, – сказал он, беря еще одну. – Восхитительно сладкие, в собственной маленькой обертке. Но и обманчивые – твердые и сухие снаружи, но такие вкусные внутри. Не правда ли?
– У нас в Идрисе… не очень много винограда, ваша милость.
– Я, кстати, совсем другой, – заметил он. – Мягкий и приятный снаружи, но не слишком значительный внутри. Но, думаю, это к делу не относится. На вас, моя дорогая, весьма приятно смотреть. Куда приятнее, чем на виноград.
– Я… как это, ваша милость?
– У нас долго не было королевы, – пояснил Гимн. – По крайней мере, после моего возвращения. А старина Сезеброн и впрямь уже расхандрился во дворце. Выглядел одиноким. Хорошо, что в его жизнь вошла женщина.
– Благодарю за комплимент, ваша милость, – ответила королева.
– Всегда пожалуйста. Я придумаю еще, если вам понравилось.
Она молчала.
"Что ж, вот оно как, – со вздохом подумал он. – Аврора была права. Видимо, мне не стоило сюда приходить".
– Так, ладно! – Королева всплеснула руками, и ее волосы внезапно стали красными. – Что тут вообще происходит?
Он опешил.
– Ваше величество?
– Вы надо мной смеетесь?
– Вероятно.
– Но вы же должны быть богом! – заявила она, откинувшись назад и уставившись на навес. – Я только решила, что начинаю разбираться в этом городе, как жрецы начали на меня орать, а потом являетесь вы! И что мне с вами делать? Вы похожи больше на школяра, чем на бога!
Помедлив, Гимн Света с улыбкой устроился поудобнее на сиденье.
– Вы меня разоблачили, – сказал он, разводя руками. – Я убил настоящего бога и занял его место. Я пришел, чтобы пленить вас и потребовать выкуп сладостями.
– Вот они, – указала королева. – Разве вы не должны быть… не знаю, выдающимся или что-то вроде того?
Он сделал жест руками.
– Дорогая моя, как раз это Халландрене и означает быть выдающимся.
Кажется, слова ее не убедили.
– Конечно, я вру и не краснею, – заметил Гимн, поедая виноград. – Не следует переносить на других то мнение, которое у вас сложилось обо мне. Остальные гораздо божественнее меня.
Королева закатила глаза.
– А я-то думала, что вы – бог смелости.
– Формально.
– Мне вы больше кажетесь богом шутов.
– Я пытался занять этот пост, но меня не приняли, – сообщил он. – Видели бы вы того, кто исполняет эту работу. Твердолобый как скала и такой же уродливый.
Сири молчала.
– В этом я не соврал, – заверил Гимн. – Дар Радости, бог веселья. Если есть бог, который меньше соответствует своему посту, чем я, так это он.
– Я вас не понимаю, – признала она. – Кажется, я здесь очень многого не понимаю.
"Она не притворяется, – подумал Гимн, глядя в юные озадаченные глаза. – Или же самая лучшая актриса, какую я когда-либо видел".
Это что-то значило. Что-то важное. Возможно, существовала какая-то прозаическая причина прислать эту девушку вместо ее сестры. Например, болезнь старшей дочери. Но Гимн на это не купится – она является частью чего-то… заговора, может, нескольких. И какими бы ни были эти заговоры, девочка о них не знала.
"Фантомы Калада! – выругался про себя Гимн. – Это дитя разорвут на части и скормят волкам!"
Но что он может сделать? Вздохнув, Гимн встал, и жрецы принялись собирать его вещи. Девушка в замешательстве наблюдала. Он кивнул ей, подарив на прощание легкую улыбку. Она встала и сделала легкий реверанс, хотя, вероятно, и не должна была. Все же она королева, пусть и не возвращенная.
Гимн собрался уходить, но вдруг остановился, вспомнив свои первые месяцы при дворе и испытанную тогда растерянность. Наклонившись, он мягко сжал ее плечо и прошептал:
– Не дай им добраться до тебя, дитя.
И с этими словами ушел.
Глава 17
По дороге к дому Лемекса Вивенна размышляла о дебатах, которые слышала во Дворе Богов. Наставники объясняли, что дискуссии на заседаниях Придворной Ассамблеи не всегда приводят к действию. Обсуждение войны не означало, что она разразится.
Однако эта дискуссия казалась не просто обсуждением, а чем-то большим. Она была слишком жаркой, со слишком ярой поддержкой одной стороны. Похоже, отец прав, и война неизбежна.
Вивенна шла по почти безлюдной улице, опустив голову. Она начала понимать, что можно избежать толкучки, если ходить по жилым районам города. Похоже, обитатели Т'Телира предпочитали оживленные улицы.
Эта улица находилась в богатом квартале, вдоль нее тянулась вымощенная камнем пешеходная дорожка. Парлин шел позади, иногда задерживаясь, чтобы рассмотреть папоротники и пальмы. Халландренцы любили растения; большинство домов были окружены деревьями, плющами и экзотическими цветущими кустами. По меркам Идриса любое из больших зданий на улице считалось бы особняком, но здесь они были домами среднего размера – вероятно, жилищами купцов.
"Хватит смотреть по сторонам, – подумала она. – Планирует ли Халландрен нападение в ближайшее время? Или начало атаки оттянется на месяцы, а может и годы?"
Настоящие действия не начнутся, пока не проголосуют боги, и Вивенна не знала точно, что побудит их это сделать. Она покачала головой: проведя всего один день в Т’Телире, она поняла, что обучение и наставники подготовили ее и вполовину не так хорошо, как она думала.
Вивенне казалось, что она не знает ничего – и от этого она терялась. Она совсем не та уверенная, здравомыслящая женщина, какой себя считала. Пугающая истина заключалась в том, что, если бы в невесты королю-богу отправили ее, она могла оказаться такой же бесполезной и растерянной, какой, без сомнения, была бедняжка Сири.
Вивенна доверила поразительному чувству направления Парлина вести их к дому Лемекса. Завернув за угол, они прошли под взглядом одной из молчаливых статуй Д’Денир. Гордый воин застыл с высоко поднятым над каменной головой мечом. Резную броню изваяния дополнял повязанный вокруг шеи развевающийся на ветру алый шарф. Воин выглядел впечатляюще, как будто отправлялся в славный военный поход. Вскоре они добрались до дома Лемекса. Вивенна похолодела, увидев, что дверь болтается на одной петле, а внизу разломана, словно ее очень сильно пнули.
Парлин остановился рядом, жестом велев ей молчать. Он огляделся, а его рука метнулась к длинному охотничьему ножу на поясе. Вивенна отступила, испытывая желание сбежать. Но куда ей идти? Наемники были ее единственными знакомыми в городе. Разве Дент и Тонк Фа не смогли бы отразить нападение?
Биохроматическое чутье предупредило, что кто-то подошел к двери с другой стороны. Она коснулась руки Парлина, готовясь сорваться с места.
Разбитая дверь приоткрылась, и из нее высунулась голова Дента.
– О, – сказал он. – Это вы.
– Что случилось? – спросила Вивенна. – На вас напали?
Дент с ухмылкой посмотрел на дверь и распахнул ее пошире.
– Не-а, – проговорил он, жестом приглашая войти.
Отсюда было видно, что вся мебель разломана, в стенах зияют дыры, картины изрезаны. Пройдя внутрь, Дент пинком отшвырнул с пути разорванную подушку и направился к лестнице. Несколько ступенек на ней тоже были сломаны.
Оглянувшись, он поймал озадаченный взгляд Вивенны.
– Ну, мы же сказали, что обыщем дом, принцесса. Вот и решили постараться как следует.