Глаза изменили цвет, непроницаемо-чёрный саван на миг собрался вокруг крохотного охотника. Ользан не успел пошевелиться, зато в его голове вихрем потекли картины: Ользан, оборачивающийся камнем; растекающейся отвратительной лужей; сгорающий заживо или обращающийся в кусок льда; погружающийся в неожиданно расступившуюся землю. Десятки жутких картин собственной кончины увидел он в одно долгое мгновенье. И открыл глаза.
Бросил на себя быстрый взгляд. Заметил, что трава под ногами и вокруг пожухла, почернела, рассыпалась прахом.
Всё остальное было прежним, только глаза существа не светились - чёрные угольки на сером силуэте. Ользан взмахнул клинком и молча ринулся на врага.
Тот замяукал от боли, когда клинок вспорол его тело наискось. Тут же, однако, раны затянулись. Существо подняло руки, выставив чёрные когти и угрожающе зарычало.
Ользан мгновенно взмок. Удар за ударом обрушивал он на тщедушного противника, но тому всё было нипочём. Так не могло долго продолжаться - срубить ему голову никак не удавалось: бестия была слишком подвижна, а он не мог далеко отходить от Коллаис. Ользан заметил, как конвульсивно сжимается в кулак левая кисть чудовища при каждом ранении и вспомнил, как из ладони прорицателя выкатился прозрачный камушек…
В конце концов он смог отрубить ему левую руку. Получив при этом несколько болезненных царапин. Оставалось надеяться, что яда на когтях не было. Существо тут же потеряло агрессивность и ворочалось в траве, издавая совершенно человеческий стон и неразборчиво причитая. Клинок опустился на тонкую шею и крики оборвались.
Впрочем, не всё ещё кончилось. Отрубленная рука медленно ползла к останкам - с какой-то пугающей решительностью. Ользан наступил на неё и, не обращая внимания на когти, терзающие его сапог, со второго удара отрубил палец, на котором было крохотное кольцо с уже знакомым каплевидным камнем.
- Гадина, - прошептал Ользан, положив кольцо на камень и с силой опуская сверху другой. Послышался треск и отвратительное шипение. Художник оглянулся - с разрубленными останками неудачливого охотника произошла та же метаморфоза, что и с телом прорицателя. Он поморщился и двинулся наверх.
Коллаис села, недоумённо глядя на уставшего и исцарапанного Ользана с мечом в руках. Клинок был перепачкан чёрной кровью. Опустившись на траву, Ользан принялся молча чистить своё оружие. Отчего-то его не покидала уверенность, что противников больше нет.
- Что случилось? - спросила Коллаис, прижимая ладони к вискам. - Я шла… споткнулась… наверное, ударилась головой…
Ользан коротко рассказал ей. Девушка не стала подходить близко - даже при слабом лунном свете всё было ясно видно. Она обняла Ользана и некоторое время молча сидела, прижавшись к нему; затем, не обращая внимания на его протестующие возгласы, стала обрабатывать царапины.
Яда в ранах, хвала богам, не было.
Когда с царапинами было покончено, со стороны дороги послышались оживлённые голоса. Бревин был явно навеселе - монаха не было слышно, но они, без всякого сомнения, шли вдвоём. Коллаис отпустила руку Ользана и сделала шаг навстречу. Лицо её потемнело.
* * *
- Вот они! - указал шантирец - он действительно слегка покачивался и глаза его весело блестели. - А ты говоришь - "сожрут, сожрут"… Представляете себе, сидим мы это, отдыхаем - тут врывается Сунь и кричит - пошли, мол, там их сейчас съедят. Я ему говорю - Олли с ней, бояться нечего… Ну вот, столько веселья пропустили… Я ж говорил, что тут всё в порядке!
Монах стоял на ногах гораздо твёрже и выглядел значительно более трезвым. Впрочем, возможно, только потому, что молчал.
- Нас действительно едва не съели, - заметила девушка холодно. - А ты, я вижу, веселился от души. Хорошо, что почти все деньги у меня остались. Хочешь, я угадаю, где ты был?
Шантирец трезвел на глазах.
- Именно там, - произнёс он, попытавшись и в свой голос вложить побольше холода. - Возможно, это последний раз, когда я могу как следует отдохнуть. В чём дело, Лаис? Завидуешь?
Сестра шагнула ему навстречу, но Ользан схватил её за руку и удержал.
- Так там и для женщин есть такие же заведения, - продолжал Бревин. - Я уже говорил тебе, что в няньках не нуждаюсь.
К удивлению Ользана, девушка рассмеялась. От неожиданности он даже отпустил её руку.
- Для женщин, говоришь? - переспросила она. - Интересно, сколько здешних жителей знают, кто на самом деле их отец?..
- О чём это ты? - Бревин от удивления приоткрыл рот, а монах усмехнулся.
- Тебе мама не рассказывала, отчего дети случаются?
- А… - шантирец был явно разочарован. - Вон ты о чём. Ну, во-первых, у людей дети бывают только от людей и ольтов, а во-вторых…
- Белые браслеты, - неожиданно для самого себя перебил его Ользан. Ему показалось, что возле сжатых кулаков Коллаис заструилось синеватое свечение и ему это очень не понравилось. Вообще, никакого отдыха не получалось. - Такие фигурные, тонкие. - Все взгляды обратились на него. - С небольшими такими золотыми колосьями на застёжках. Продаются почти в каждой алхимической лавке.
- И для чего они, по-твоему? - подозрительно спросил Бревин.
- Как сказал бы Унэн - именно для этого. Чтобы случайно не размножиться.
- Так просто? - Коллаис с недоверием смотрела на художника. Тот кивнул и почувствовал, что краснеет.
- Кто бы мог подумать, - по губам шантирца блуждала глупая улыбка. - А я-то думал, что это… так сказать… символ профессии…
Коллаис переводила взгляд то на брата, то на Ользана. Наконец, она быстро повернулась к Бревину и наградила его оплеухой, от которой тот свалился и кубарем покатился по склону. Девушка презрительно поджала губы и молча направилась к своему шатру.
Ользан стоял, словно парализованный. Наконец он пришёл в себя и сделал шаг следом. Тут же чья-то рука поймала его запястье и вынудила с размаху сесть на землю. Он обернулся - это был Бревин, почти совсем протрезвевший.
- Сядь, - приказал он почти дружелюбно. - У тебя тоже лишней головы в кармане нет. Я знаю Лаис, уж поверь мне. Пусть остынет.
- И кстати, - подал голос Унэн. - Если уж ты взялся меня цитировать, то будь точным. Не "сказал бы", а "неоднократно говорил".
- Ожог, - пожаловался шантирец, осторожно прикасаясь к пострадавшей щеке. - Чем это она меня?
* * *
Когда страсти немного поутихли, монах выслушал Ользана и, велев тому быть наготове, скрылся во мгле. Вернулся он спустя примерно полчаса, и выглядел недоумевающим.
- Рядом с холмом ещё четыре… - он запнулся, - груды останков. Интересно, кто это разделался с ними? Кому это нужно - помогать нам?
Ользан промолчал, стараясь не глядеть в пытливые глаза монаха. Тот действительно был совершенно трезв, что было либо чудом, либо очередным из великих достижений его организма.
- Ну ладно, - махнул тот рукой. - Непосредственной опасности всё равно нет. Давайте-ка поедим, да и спать пора укладываться. Завтра тяжёлый день.
Коллаис отказалась выходить из своего шатра и ужин получился невесёлым. Все сидели и мрачно жевали, стараясь не глядеть друг на друга. В конце концов все, кроме Унэна, разошлись по своим шатрам и в лагере вновь стало тихо. Если не принимать во внимание непрекращающееся пение насекомых.
* * *
Ользан проснулся и понял, что в шатре, кроме него, есть ещё кто-то.
Пробуждение было резким, как и в тот, предыдущий раз - в ночь, когда он беседовал с чёрно-белым жрецом. Поначалу он даже не понял, проснулся ли или видит во сне ночь прежнюю. Всё было тихо. Смолкли насекомые и лишь едва потрескивали ветви в костре, неподалёку от шатра.
Затем что-то шевельнулось возле самого входа. Ользан уселся, сжав в одной руке кинжал, а в другой - "живую" верёвку.
Ладонь опустилась на его губы и губы шепнули ему в ухо:
- Тихо. Не надо слов…
Та же ладонь скользнула по его запястью, отомкнула и сняла "всеслышащий" браслет.
Висящий на тускло светящейся цепочке унгвар, живой камень, качнулся мимо его глаз и в глубине спящего солнца Ользан заметил нечто, похожее на светящуюся золотую надпись. Миг она пребывала в глубинах камня и растворилась бесследно. Позже он пытался вспомнить, что означало это начертание - но либо часть его успела исчезнуть из памяти, либо оно таило смысл, уместный лишь в тот момент.
А в тот момент был только тонкий аромат лилий, слабое потрескивание горящих ветвей и не было места словам.
XXXV
- Ну и место вы выбрали, - тихо произнёс Ользан, стараясь отыскать стену, к которой можно было бы прислониться, не боясь запачкаться. Бревин смотрел сквозь небольшую щель в подзорную трубу.
Они находились в какой-то крохотной и очень сырой пещере. Сам Ользан представлял себе первую встречу с Шантиром несколько по-другому. Собравшись на рассвете, они коротко попрощались с притихшим монахом и, переглянувшись, отправились в путь. Жезл был у Бревина: ему закоулки Шантира были известны лучше всех.
Так они и оказались в этой пещерке, где под ногами была сырая грязь, на стенах - плесень и копоть, и кромешная мгла. Интересно, удастся ли выйти отсюда, не извалявшись как следует в грязи?
- Это наше тайное место, - шёпотом сообщила Коллаис. - В детстве мы частенько здесь играли.
- Чисто, - сообщил её брат. - Я действительно вижу войска - стоят при полном снаряжении. Должно быть, скоро отправятся. Придётся ждать здесь, ничего не попишешь.
"Здесь" означало поблизости от Вайдежа - где, помимо прочего, постоянно располагались отборные шантирские войска. Их и лицезрел Бревин, с почтительного расстояния, укрывшись в пещерке вместе со своими спутниками. Мысль о том, что подобный поход начнётся с промозглой и неуютной пещеры, что больше походила на яму для приговорённых к смерти, даже не позабавила Ользана. Ему с утра было холодно, а в таком месте скоро станет совсем невмоготу. И ведь размяться-то негде!
- Что там насчёт тайного оружия? - спросила Коллаис и её брат передал её трубу.
- Взгляни сама, - предложил он. - Самые что ни на есть обычные шантирцы. Элита, - вздохнул он. - Очень надеюсь, что Рамдарон не ошибся. Очень надеюсь. Возвращаться обратно я просто не решусь. Либо сегодня, либо никогда.
- Мы так замёрзнем, - неодобрительно проговорила Коллаис. - Надо было об этом подумать. Не сидеть же тут до вечера! Вон, у Олли уже зубы стучат.
- На, - её брат вручил ей плотный на ощупь брусок. - Разломи надвое и брось на пол. Только осторожно.
- Что это? - шепнула Коллаис, ощупывая толстый пергамент.
- Подарок от Рамдарона, - ответил её брат. - Нам негде больше укрыться. Надо постоянно наблюдать за войсками. Хорошее место мы выбрали с тобой… весь Вайдеж как на ладони. Часовых-то сколько… ну, надеюсь, что они тоже частично уйдут. Действовать мы будем, конечно, ночью, но никого убивать не хочется. Всё-таки наши подданные.
- "Подданные", - усмехнулась девушка, переламывая брусок и бросая его под ноги. - Сначала верни себе княжеский титул. Ой!
Брусок у её ног раскалился докрасна и мокрый камень под ним недовольно зашипел. Стало видно, что, во-первых, пещера была суше, чем казалось в полумраке, а, во-вторых, гораздо больше. В стене, противоположной входу, был узкий проход. Воздух, что сочился оттуда, был заметно суше.
- Там и укроемся, - указала Коллаис, подсаживаясь поближе к раскалённому бруску. - Откуда только у него такие вещи, а, Риви? Ты смотри, как удобно - ни дыма, ни копоти, и жар приличный.
В тусклом вишнёвом свете её лицо выглядело немного пугающе - в особенности в походном облачении, что и так было угловатым. Ользан в должной мере оценил то, что одежда была непромокаемой. Влетела, правда, им в копеечку, но зато как сейчас было удобно!
- Идём пока, - Коллаис установила над бруском треножник и повесила котелок. - Риви, проследи, а мы пока осмотримся.
Она повела Ользана за руку куда-то во тьму и, когда стало совсем темно, зажгла факел. Ользан вздрогнул.
Место, где они находились, некогда было гробницей. Иные могилы были давным-давно вскрыты - грабители не поленились отволочь в сторону тяжеленные каменные плиты - но большинство остались нетронутыми. Лишь мох да выросшие кое-где сталагмиты украшали мрачный интерьер.
- Именно поэтому сюда никто не сунется, - пояснила девушка, обводя вокруг себя факелом. - В этих пещерах погребены те, кто обитал здесь ещё до Шантира. Мы с братом не очень-то боялись таких мест, а ничего страшного здесь никогда не происходило. - Она прыснула. - Наши родственники до сих пор не знают, где мы пропадали, когда были маленькими. Они боятся этих мест, словно здесь живут стаи голодных демонов.
- Интересно, - юноша задумчиво осмотрелся. - Надо будет вернуться сюда. Одни надписи чего стоят - вполне возможно, что это были даже и не люди!
- И у тебя все мысли только об одном, - вздохнув, девушка подёргала его за рукав. - Идём. Нам дальше.
Дальше, за анфиладой гробниц и запутанной сетью проходов находился совершенно пустой и - к немалому удивлению Ользана - слабо освещённый зал, где не было никаких могил, но стояли две тяжёлые каменные скамьи. Комната была почти идеально чиста - несмотря на то, что свет проникал через прорубленные в потолке штольни. Должно быть, до поверхности здесь было недалеко.
- Вон там и там, - Коллаис обвела рукой восточную стену, - есть смотровые щели. По крайней мере, мы их так использовали. Здесь мы и останемся, пока не стемнеет. Риви прав: вокруг всегда было полно дозорных башен, а становиться невидимками мы не умеем.
- А жаль, - добавила она с сожалением, оглядевшись.
* * *
- Всё верно, - с удовлетворением отметил Бревин несколько часов спустя. - Войска ушли, наблюдательные посты сворачиваются. Должно быть, они уверены в своих силах и не ожидают никакого подвоха. Надеюсь, что здесь никто не станет нас искать.
Ользан, который с утра пребывал в постоянном напряжении, почувствовал, что оно оставляет его. Глоток-другой горячего чая окончательно вернул его в состояние равновесия, и предстоящие события - какими бы они ни были - уже не казались невероятно опасными и заранее безнадёжными.
- Что дальше? - спросил он, наблюдая, как Коллаис спокойно читает книгу. Художественная литература была редкостью; то, что вызывало большой интерес у читателей, было, как правило, путевыми заметками, сборниками легенд и преданий, историческими хрониками. Впрочем, последние, подумал художник, не всегда отличались от чистого вымысла. Девушка была совершенно спокойна, словно они прибыли, чтобы навестить их старую матушку - и ничего более.
- Дальше всё просто, - Бревин дожевал свой кусок и посмотрел на Ользана. - Мы проникаем в замок - вы с Лаис с одного входа, я - с другого.
- Разве нам стоит разделяться? - нахмурился Ользан. - Жезл-то один.
- И я, и Лаис знаем наши замки как свои пять пальцев. Если мы и встретимся с кем-нибудь, то разве что со стражей. Да и то вряд ли. Я смотрел, кто покидает замок - вряд ли там сейчас больше, чем дюжина стражников. Ни мне, ни Коллаис не составит большого труда усыпить их. А в крайнем случае, - он поднял руку с браслетом, - я подаю вам сигнал об опасности и вы меня заберёте. На, кстати, - и он протянул художнику жезл. У того светилось полтора витка спирали. Что-то около двенадцати перемещений, прикинул Ользан.
- У меня всё равно некоторое предубеждение против того, чтобы разделяться, - покачал головой Ользан. - Ну да ладно. Если вы оба не видите в этом опасности, пусть будет так. Что потом?
- Потом мы отправляемся во дворец в Шантре и ловим нашего дядюшку. А там по обстоятельствам. Если потребуется, похитим. Там нам надо держаться вместе, это уж точно. В Крепости слишком много тайных ходов и там поодиночке пропасть ничего не стоит.
- А если из Вайдежа сообщат о вашем визите?
- Как? Голубь прилетит самое меньшее через час. Мы же будем там мгновенно. Притом, ночью.
- Ну хорошо, - Ользан вытянулся на скамье - благо, та была длинной и места хватило бы всем. - Разбудите меня, когда будет нужно.