Она приблизилась к гладким камням и ступила на один из них, но, к ее удивлению, ощутила под ногой необычно мягкую, похожую на кожу поверхность. На глазах у Майкайлы камень начал медленно раскачиваться взад-вперед. Но ведь она не так уж сильно его пнула… Пока девочка стояла, с удивлением уставившись на него, камень со странным треском раскололся. Из расширившейся щели показалась отвратительная зеленая морда с двумя выпяченными черными кругами на макушке.
Майкайле до сих пор не приходилось видеть личинку скритека, но у нее не возникло сомнений, что это именно она. Мерзкая зеленая пасть раскрылась, показав два ряда удивительно длинных и острых зубов, хотя характерные для скритека клыки отсутствовали, а сама личинка была в семь раз меньше взрослой особи.
Быстрое движение отвратительной твари застало девочку врасплох. Казалось, она растет на глазах. С невообразимой скоростью личинка подползла к ним, ухватила челюстями Транео и потащила его к воде. К великому ужасу Майкайлы, это существо начало пожирать ниссома, даже не убив его. Транео пронзительно кричал. Белая пленка кожи все еще покрывала выпученные глаза личинки, но она уже явно обрела зрение и видела свою жертву. В следующее мгновение крик Транео резко оборвался. Раздался всплеск, и лишь круги на воде обозначали теперь место, где мерзкая тварь увлекла за собой на дно растерзанное тело ниссома.
Майкайла в ужасе отпрыгнула назад, споткнулась о камень и растянулась на песке. Ей и раньше доводилось видеть гибель живых существ, но никогда еще зрелище смерти не было столь отталкивающим. Майкайла судорожно пыталась подняться, и ей это почти удалось, но еще одно яйцо попало девочке под ногу, и, поскользнувшись, она вновь с размаху упала на спину, да так резко, что у нее перехватило дыхание. А тем временем из яйца успела вылупиться новая личинка. Маленький скритек уже разинул пасть, но тут же неожиданно покачнулся и повалился на бок, пораженный метко брошенным камнем.
С облегчением переведя дух, Майкайла вскочила на ноги и наткнулась на Файолона, который не слишком галантно схватил ее, втащил в лодку и оттолкнулся шестом от берега. Самообладание начало возвращаться к девочке лишь тогда, когда они оказались на середине реки. Но и после этого она еще долго оплакивала Транео. Думал ли он, что умрет такой страшной смертью?
- Я так понимаю, что… что это был скритек, а эти похожие на камни шары - яйца скритеков, - прервал молчание Файолон.
Квази, сидевший во второй лодке и державшийся рукой за корму, мрачно подтвердил догадку мальчика. Майкайла бросила взгляд на берег.
- Я молу поладить со взрослым скритеком, но не с этой штуковиной. Чем ближе с ними знакомишься, тем меньше симпатий они вызывают, - заметила она. - А уж так близко, как сегодня, я никогда больше не намерена с ними общаться. Если это ты, Файолон, запустил камень - спасибо; думаю, ты спас мне жизнь. Что же нам теперь делать?
- Мне кажется, стоило бы вернуться к развалинам, - не без дрожи в голосе сказал Файолон. - Лучше уж иметь дело со странными голосами, чем с вылупившимися скритеками.
- Согласна, - ответила Майкайла. - Вы только взгляните, что там творится.
На берегу раскачивались и трескались все новые и новые яйца. Лишь только очередная личинка появлялась на свет, как ее свежевылупившиеся старшие братья, скрежеща смертоносными челюстями, наваливались сверху и рвали ее на куски. Вскоре весь берег покрылся сплошной массой грызущихся и разрывающих друг друга личинок, обрызганных и перемазанных мерзкой грязно-зеленой кровью. Путешественники с отвращением отвели глаза от берега.
Плоскодонки стремительно неслись вниз по течению. Файолон стоял у руля, а Квази по-прежнему держался за корму, не давая лодкам разойтись. Майкайла, все еще немного дрожа, стала ему помогать. Разумеется, ей и раньше доводилось видеть печально известных топителей, но со всеми встречавшимися ранее можно было объясниться. А вот создания, которых нельзя ни в чем убедить, ибо они вообще слов не понимают, - это совсем другое дело!
Майкайла с Файолоном почти одновременно проснулись на самой заре, готовые исследовать развалины. У Квази эта затея не вызывала энтузиазма. Но оставаться одному ему тоже не хотелось, и поэтому оддлинг, скрепя сердце и не переставая ворчать, отправился вместе с подростками.
Они осторожно пробирались по заросшей тропинке тянувшейся к развалинам, высматривая по дороге камневидные яйца, но не нашли ни одного.
- Наверное, эти яйца можно встретить только выше по течению, - заметил Файолон.
- Будем надеяться, - мрачно ответил Квази.
- Я не чувствую тут никакой опасности, - сказала Майкайла и обернулась к оддлингу. - Квази, ты говорил что приходившие сюда слышали голоса. А что было потом? Кто-нибудь из них пострадал?
- Любой здравомыслящий оддлинг, принцесса, - язвительно отозвался Квази, - сразу повернет назад, заслышав странные голоса.
- Другими словами, - подытожила Майкайла, - здесь ни с кем никогда ничего не приключалось?
- По крайней мере, мне об этом неизвестно. - Судя по тону, Квази не разделял оптимизма девочки.
- Во всяком случае, пока ничьих скелетов мы не обнаружили, - бодрым голосом произнесла Майкайла.
- Глядите! - воскликнул Файолон так неожиданно, что Майкайле сперва показалось, будто он и впрямь нашел скелет. - Вон то здание впереди - оно смотрится как новенькое!
Дети рванулись вперед, и Квази недовольно поспешил за ними.
Здание действительно было целехонько, и как только они переступили порог, голоса, о которых говорил Квази, дали о себе знать.
- Они не звучат угрожающе, - заметила Майкайла, остановившись и прислушиваясь.
Файолон сосредоточился.
- Я думаю, они говорят одно и то же на разных языках - какое-нибудь приветствие или, может быть, объявление. Обрати внимание на ритм и интонации. Чувствуешь, как они похожи?
Майкайла слушала до тех пор, пока голоса не затихни, а потом сокрушенно покачала головой:
- Видимо, у меня не тот слух, что у тебя, Файолон. но ты наверняка прав. Пройдемте, господин музыкант, посмотрим, не найдется ли тут для вас еще одного музыкального ящичка. - Она взяла его под руку и потащила в глубь здания.
Здание было каменным, с просторными комнатами и большими решетчатыми окнами, сплошь увитыми снаружи виноградной лозой, что не служило, однако, препятствием для солнечного света.
- Видимо, здесь была школа, - предположила Майкайла, когда они проходили через комнату, заставленную столами и скамейками.
- Или театр. - Файолон провел ее в следующее помещение. - Смотри, скамейки поднимаются рядами вокруг сцены.
- Да, - согласилась девочка. - Это похоже на тот театр, что я видела на рисунке в одной книжке. Но ведь и школа могла иметь собственный театр?
- Тогда это была очень богатая школа, - заметил Файолон.
- Может, по сравнению с нами Исчезнувшие были богачами, - сказала Майкайла. - Кое-какие вещи, наверняка служившие им всего лишь забавными безделушками, для нас просто бесценны. - Она ткнула пальцем в маленькую комнатку за сценой. - Думаю, это что-то вроде кладовки, но тут слишком темно. У тебя есть фонарик?
Светильник и огниво ей протянул Квази, хотя и с большой неохотой. Пробурчав при этом, что кое-какие вещи, возможно, не предназначены для яркого света.
Майкайла пропустила мимо ушей его слова и лишь поблагодарила за фонарь. Они с Файолоном вошли в комнату и разинули рты от удивления. Тут было полно вешалок, полок и шкафов. Майкайла тут же принялась исследовать их, а мальчик вернулся в главное помещение театра взять у Квази еще один фонарь. На первой полке оказалось много масок, стилизованных, но, судя по форме и цвету, несомненно изображавших человеческие лица. В масках были проделаны дырки для глаз через которые можно было смотреть, и еще по одному небольшому отверстию на месте рта - явно для того, чтобы дышать и говорить. Возле полки стояла вешалка с костюмами, но когда Майкайла попыталась снять один, от ее прикосновения он рассыпался на куски.
- Что я натворила! - ахнула она в испуге.
Файолон взял у нее фонарь, зажег от него свой и начал ощупывать лоскутки костюма на полу. Они продолжали расползаться в руках.
- Ничего ты особенного не сделала, Майка, - ободрил он. - Это какая-то разновидность шелка, а шелк с годами ветшает. Теперь стоит к нему лишь чуть-чуть прикоснуться, и он разлезется.
- Понимаю, - вздохнула Майкайла. - И все же тяжело сознавать себя разрушительницей исторических ценностей.
- К таким вещам нельзя прикоснуться, не повредив их, - спокойно повторил Файолон. - А теперь я хочу заглянуть в шкафы. Если в этой комнате и есть музыкальные ящички, то в одном из них.
- Иначе б мы их услышали, - согласилась девочка и предложила: - Давай я быстренько осмотрю остальные вешалки, а потом займусь шкафами с противоположной стороны, и мы встретимся посередине.
Файолон промычал что-то в знак согласия и начал методически открывать шкафы один за другим. Майкайла осмотрела оставшиеся костюмы, стараясь их не задеть, и подошла к полке, заваленной серебряными шариками размером с ноготь ее большого пальца. Каждый шарик был снабжен колечком, и к нему крепились разноцветные ленточки из какого-то необычного материала, которого Майкайле еще не доводилось видеть. Судя по длине ленточек, они служили подвесками, и каждой из них, видимо, соответствовала другая, парная первой. Майкайла коснулась одного шарика пальцем, и он тихонько зазвенел, раскачиваясь.
Звук был слабым, но он сразу привлек внимание Файолона.
- Что ты там нашла? - полюбопытствовал он, подходя ближе.
- Не знаю, - сказала Майкайла. - Но они хороши, правда?
Файолон принялся проверять звучание шариков.
- Каждый звук помечен своим цветом, - машинально отметил он.
- Мне нравится вот этот. - Майкайла взяла один из той пары, в которой были зеленые ленточки, и повесила себе на шею. - Видишь, - сказала она, надевая второй Файолону, - нам все-таки попалось что-то музыкальное.
Она провела пальцем по висевшей на шее ленточке.
- И из чего бы ни была сделана эта лента, она куда крепче шелка. - Она прошла в другой конец комнаты. - А теперь займусь своей половиной шкафов.
Файолон встряхивал над ухом звенящие шарики и прятал их в складки своего плаща. Потом он вернулся к шкафам, просмотрел еще два или три, но когда открыл следующие, раздалось сразу множество перемешавшихся вдруг в сплошную какофонию звуков.
- Смотри-ка, Майка! - воскликнул он.
Та рассмеялась:
- Мне не надо смотреть, я и так слышу. Странновато они звучат все сразу, правда? Сколько их там?
- Семь, - ответил Файолон, засовывая несколько в поясную сумку.
Девочка приблизилась к нему и положила в свою сумку оставшиеся. Как только на последний из шкафчиков перестал падать свет фонарей, наступила тишина.
- Нельзя ли нам теперь вернуться? - послышался из-за двери голос Квази. - Прошу вас.
Майкайла и Файолон обменялись полными тоски взглядами.
- Хорошо, - вздохнул мальчик, - пошли. К тому же, Майка, мне кажется, эти шарики повторяются и среди них есть совершенно одинаковые.
- Мы в любом случае сможем вернуться сюда, когда у этих отвратительных скритеков закончится период размножения, - задумчиво произнесла принцесса Майкайла.
- Вот и хорошо, - сказал Квази, - а теперь давайте выбираться отсюда. Я хочу попасть домой целым!
Майкайла засунула пол одежду висящий на шее шарик, чтобы он ни за что не цеплялся, и, погасив фонари, компания вернулась к реке.
Квази грустно взглянул на лодки.
- Лучше б нам оставить одну здесь, - сказал он. - Мы прекрасно уместимся во второй и доберемся домой гораздо быстрее.
Быстро переложив все припасы в одну плоскодонку, они оттащили другую подальше на берег и повернули вверх дном.
- Ее можно будет забрать в следующий раз, - сказала Майкайла.
Квази фыркнул и оттолкнулся от берега.
Поток быстро нес их вниз по реке, и скоро показалось место слияния Голобара с Нижним Мутаром. Майкайла смотрела вперед, изучая устье.
- Кажется, сейчас течение гораздо быстрее, чем когда мы шли вверх, - деловито проговорила она.
Квази поднял голову, и у него отвисла челюсть.
- Ложитесь на дно и держитесь изо всех сил! - приказал он. Едва дети успели его послушаться, как лодка вошла в Нижний Мутар и сильный порыв ветра перевернул ее, как детскую игрушку.
Глава 4
К счастью, к этому моменту лодка почти достигла противоположного берега Нижнего Мутара, и течение продолжало нести троих ее пассажиров в том же направлении. Файолон очень скоро нащупал ногами дно, подхватил Квази и вытолкнул его на берег.
Майкайле не повезло: она всплыла на поверхность прямо под одним из одеял, плывущих по воде и не дававших набрать воздуха. Девочка вновь погрузилась в воду и с силой вынырнула обратно, подняв вверх сжатые кулаки. Теперь над головой у нее оказалось немного воздуха. Перебирая руками, она кое-как добралась до края одеяла и, окончательно выбравшись из-под него, увидела прямо перед собой встревоженное лицо Файолона.
- Твои упражнения смотрелись довольно необычно, - заметил он. - На мгновение я даже испугался, что ты утонешь.
- Ну, до этого бы дело не дошло, - возразила Май-кайла, - хотя, по правде сказать, дышать через толстое одеяло не самое приятное занятие.
Они вместе вытащили злополучное одеяло из воды и повесили его сушиться на сук, зная, что ночью без него не обойтись.
- Нет худа без добра, - сказала Майкайла, выжимая воду из косичек. - По крайней мере, мы удалились от земли скритеков.
- Да и до дома осталось не так уже далеко, - добавил Файолон. - Квази, в твоем селении смогут тебя отсюда услышать?
Некоторые оддлинги обладали способностью переговариваться друг с другом на расстоянии с помощью телепатии, и Квази был большой мастак по этой части.
Но теперь он, онемев, уставился в небо. Дети проследили за его взглядом и увидели пару огромных птиц, опускавшихся прямо на них.
Таких крупных птиц Майкайле еще не доводилось видеть. А когда они приблизились, девочка поняла, что это просто гиганты. Туловища у птиц - размером не меньше, чем у фрониала - оказались белыми, крылья - в черно-белую полоску, а лишенные перьев шеи и головы - почти того же цвета, что и кожа Майкайлы. Их глаза светились умом, чего девочка еще никогда не замечала у птиц. По обеим сторонам темно-коричневых клювов виднелись небольшие отверстия.
За считанные секунды птицы спланировали с небедных высот и приземлились прямо перед промокшими и перепачканными путниками. На спине у одного из них сидела странного вида женщина. Оба подростка удивленно уставились на нее.
- Никогда не слыхала, чтобы птицы могли перевозить людей, - проговорила Майкайла.
Файолон ничего не ответил, продолжая внимательно разглядывать незнакомку.
Однако та, похоже, не собиралась терять время.
- Майкайла, - властно сказала она, - садись вот сюда, впереди меня.
Она протянула девочке руку и почти втащила ее на спину птицы.
- Ты же, Файолон, - добавила незнакомка, указывая на второго гиганта, - залезай на него.
Мальчик медленно встал, вскарабкался на широкую спину и, опасливо поглядывая на мощный клюв птицы, попытался втащить за собой Квази. Оддлинг вначале упирался, но женщина кивнула ему, и тогда он занял место у самого основания птичьей шеи.
Незнакомка сказала что-то птицам, и они взлетели. Майкайла решила бы, что все это сон, если б не боль в руке, которую новая знакомая ей вывернула, затаскивая на птицу, да в высшей степени неприятные ощущения от моментально смерзшейся на высоте мокрой одежды. Все это говорило о том, что Майкайла не спит и - по крайней мере пока - не отправилась в мир иной.
Через час они прибыли к башне, покрыв все то расстояние, которое Харамис с таким трудом преодолела на своем фрониале.
Майкайла почувствовала тот момент, когда птицы начали снижаться: воздух стал плотнее и теплее, хотя тепло это было относительным. Она подняла голову, спрятанную от ледяного ветра среди перьев, и поглядела поверх крыла птицы. Путь их лежат вниз, к белой башне, возвышавшейся на уступе скалы. Если бы не черные облака вокруг окон и такого же цвета зубцы наверху, ее было бы трудно разглядеть среди снежных сугробов. У башни оказался балкон, достаточно большой для того чтобы птицы могли на нем приземлиться. Направлялись они, видимо, именно туда.
Птицы сели, сложили крылья, и Майкайла, освободившись от удерживавших ее рук женщины, соскользнула на каменные плиты. Смерзшаяся одежда похрустывала при каждом ее движении. Девочка обернулась, ища взглядом Файолона.
Тот тоже уже слез с птичьей спины, держа на руках не подававшее признаков жизни тело Квази. Огромные птицы снова взмыли в воздух, но Файолон этого даже не заметил.
- Квази! - твердил он и все тряс маленького оддлинга. - Проснись!
Неуклюже ступая онемевшими за время полета ногами, женщина подошла к ним, с трудом нагнулась к Квази и прикоснулась к его лбу.
- Он тебя не слышит, - коротко сказала она. - Пойдем, я покажу, куда его перенести. - И пошла вперед, ни разу не оглянувшись.
Майкайла помогала Файолону нести неподвижное и ужасающе холодное тело оддлинга. Наконец, сами совершенно окоченевшие и скованные, как броней, промокшей одеждой, они кое-как протиснулись в дверь со своей ношей и очутились внутри башни. Ее хозяйка стояла в углу большого зала и смотрела вниз, на лестницу, откуда раздавались легкие торопливые шаги. Почти тут же в зале появились пятеро слуг. Трое из них были ниссомы, двое - виспи. Майкайле до сих пор не приходилось видеть виспи, но она сразу узнала их по описаниям, встречавшимся в книгах, которые они читали с Файолоном.
Виспи больше походили на людей, чем ниссомы. Они были выше ростом, с более узкими лицами, а их носы, рты и небольшие ровные зубы Майкайла сочла вполне нормальными. Правда, глаза у них были огромные - такие же, как у ниссомов, только не золотисто-желтые, а зеленые. Портрет довершали серебристо-белые волосы, заостренные уши и руки с тремя пальцами, увенчанными скорее коготками, чем ногтями.
- С возвращением вас, госпожа Харамис, - почтительно произнесла женщина из племени ниссомов.
- Спасибо, - коротко ответила Харамис. Она кивнула двум мужчинам-ниссомам на безжизненное тело Квази. - Вы вдвоем возьмите его и отогрейте. А ты, - обратилась она к женщине-виспи, показывая на Майкайлу, - займись девочкой. Пусть она вымоется и переоденется. - И добавила, глядя на мужчину-виспи: - А тебе поручаю мальчика.
Бесчувственного Квази унесли, а Майкайлу с Файолоном повели вверх по лестнице.
- Приготовь мне ванну, Энья. - распорядилась Харамис, - и проследи, чтобы затопили очаг в кабинете. Мы там перекусим, когда дети переоденутся.
Харамис погрузила свое продрогшее тело в теплую ванну и стала размышлять ("И как раз вовремя", - похвалила она себя) о том, что думают царственные родители о внезапном исчезновении своего дитяти. Она мысленно связалась с одним из ламмергейеров, находившихся поблизости, попросив его отвезти кого-нибудь из слуг к королю и королеве с запиской. Ламмергейер согласился, и Харамис велела Энье выбрать подходящего для этой миссии слугу и позаботиться о том, чтобы тот оделся потеплее. Служанка кивнула и вышла из комнаты.