- Давай поговорим о чем-нибудь еще, - сказал белобрысому юнцу Тарантио. - О чем ты сам захочешь.
Брун надолго и тяжело задумался.
- Жалко, что не пришел арфист, - заявил он наконец. - И жалко, что вчера вечером ты его не слышал. Он так замечательно играл! Принести тебе еще пива?
Тарантио кивнул.
- Позволь-ка мне, братец, занять твое место, - сказал Дейс. - Давно уже я не наслаждался хорошим пивом.
- Нет. Я не хочу, чтобы ты устроил здесь резню.
- Не устрою, братец, будь спокоен. Даже не притронусь к мечам. Только выпью кружку пива - и баиньки.
Тарантио расслабился и отступил в глубь сознания. Дейс сладко потянулся и прикончил остатки пирога. Брун с двумя кружками уже возвращался к столику, когда рослый мужчина, один из тех самых задиристых дворян, вдруг резко повернулся - и наткнулся на него. Пиво выплеснулось из кружек прямо на черную шелковую рубашку рослого мужчины.
- Ах ты, болван неуклюжий! - взревел тот.
- Прошу прощения, - стараясь обойти его, дружелюбно отозвался Брун, - но ты ведь сам меня толкнул.
Рослый мужчина замахнулся и ударом кулака сбил его с ног. Брун упал на стол, ударился головой о спинку стула - и, потеряв сознание, рухнул на пол.
Дейс мгновенно выскочил из-за стола и подоспел к потасовке в тот самый миг, когда рослый мужчина уже собирался пнуть неподвижно лежащего Бруна. Дейс ловко подставил ему подножку, и тот со всей силы грянулся на пол, но тут же перекатился на колени и выхватил кинжал. Дейс ухмыльнулся и потянулся было к ножу, но передумал.
- Экий ты зануда, братец, - проговорил он вслух. Рослый мужчина вскочил и злобно прищурился.
- Я тебе за это кишки выпущу, сукин сын!
- Попробуй, - презрительно бросил Дейс. Противник кинулся на него. Дейс откачнулся вбок, левой рукой перехватил запястье руки с кинжалом, правой стиснул ее повыше локтя и как следует рванул. Раздался зловещий треск - рука рослого мужчины была сломана в локте. Пострадавший душераздирающе завопил и, едва Дейс отпустил его, рухнул на пол. Кинжал вылетел из его ослабевших пальцев. Из рукава черной, залитой кровью рубашки торчал обломок кости.
- Да заткнись ты! - рявкнул Дейс и ребром ладони разбил неудачливому противнику нос. Бросив его извиваться от боли на полу, он направился к Бруну, который уже пришел в себя и со стоном пытался подняться.
Ощутив за спиной какое-то движение, Дейс резко обернулся. Трое приятелей рослого наступали на него с ножами. Дейс громко расхохотался и шагнул к ним.
- На ваше счастье, я обещал своему другу, что сегодня никого не убью. Впрочем, это не помешает мне вас искалечить, как я только что искалечил вашего дружка - повезет ему, если не останется одноруким! Ну, кто первый? На сей раз, пожалуй, я переломаю вам ноги!
Он сделал еще шаг - и трое в испуге отпрянули.
- В чем дело, детки? Не можете решить, кто будет первым? Может быть, ты? - Дейс вплотную шагнул к тощему бородатому мужчине. Тот шарахнулся прочь, да так поспешно, что налетел на стул и упал. Двое других тотчас спрятали ножи и попятились. Дейс рассмеялся.
- Ну и слабаки! - воскликнул он. - Забирайте вашего дружка и несите к хирургу. - И, повернувшись к стойке, громко крикнул:
- Будьте добры, еще две кружки пива!
Искалеченного мужчину унесли. Дейс помог Бруну подняться на ноги.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Голову разбил, - пожаловался тот.
- Ну, для тебя это дело привычное, - весело заметил Дейс. Кефрин принес заказанное пиво и наклонился к Дейсу.
- Шел бы ты отсюда, друг мой. Человек, которого ты…покалечил… важная шишка.
- Да ну? - ухмыльнулся Дейс. - А я и не заметил.
- Я не шучу, Тарантио. Он в родстве с самим герцогом, да еще близкий друг Вента, герцогского бойца.
- Бойца, говоришь? И что, хороший он боец?
- Говорят, он убил тридцать человек, стало быть, хороший - по крайней мере на мой взгляд.
Дейс поднял кружку и единым глотком отпил половину пива.
- Да, это интересно, - согласился он. Кефрин покачал головой и ушел.
- Ты лее обещал! - возмутился Тарантио.
- И я сдержал обещание. Откуда я мог знать, что кому-то стукнет в голову поколотить нашего дурачка?! К тому же, братец, я ведь не убил этого болвана.
- Зато покалечил!
- А вот на этот счет уговора не было. Слыхал ты, что сказал хозяин насчет Вента?
- Да. И мы постараемся с ним не столкнуться.
- Скучный ты человек, братец!
Распахнулись двери таверны, и вошел Дуводас. При виде его вся зала разразилась приветственными возгласами.
- Черт, - сказал Дейс, - а я только-только начал развлекаться. Теперь я, пожалуй, посплю.
Тарантио сделал глубокий вдох.
- А где тот человек, который меня ударил? - спросил Брун.
- Он ушел, - ответил Тарантио.
- Ты его побил?
- Да, - сказал Тарантио. - Побил.
Горану, юному пастушонку, чтобы передать кому надо свое важное сообщение, пришлось прождать в гарнизоне весь день. Уже стемнело, а он, дрожа от холода, все сидел под аркой главных ворот. Сердобольный часовой разделил с мальчиком свой ужин и набросил на его худые плечи старое одеяло. Горан как следует закутался - и все равно ледяной осенний ветер пробирал его до костей. Наконец за ним пришел солдат, отвел его в крохотную комнатку и велел сидеть и ждать. Вскоре в комнатку вошел невысокий и стройный, средних лет офицер и без единого слова уселся за узкий стол. Вид у него был скучающий и усталый. Офицер окинул Горана долгим твердым взглядом.
- Меня зовут Кэпел, - сказал он. - За свои грехи я назначен помощником командира этого… гм… форпоста. Что ж, малыш, поведай мне свое важное сообщение.
Горан так и сделал. Кэпел с самым бесстрастным видом выслушал рассказ о черных лунах и чудовищных всадниках на огромных конях.
Когда Горан наконец смолк, офицер вкрадчиво спросил:
- А ты понимаешь, малыш, что за такую несусветную байку тебя могут запросто привязать к столбу и всыпать двадцать плетей?
- Это правда, сударь. Клянусь могилой матери! Кэпел устало поднялся из-за стола.
- Что ж, мальчик, я отведу тебя к капитану. Но учти - это твой последний шанс передумать. Наш капитан - человек нелегкого нрава и уж точно не наделен чувством юмора.
- Сударь, - сказал Горан, - я должен его увидеть. Они прошли по коридорам гарнизонной крепости и по винтовой лестнице поднялись наверх. Кэпел постучал в дверь и вошел, жестом велев мальчику подождать снаружи. Через несколько минут дверь распахнулась, и Горана позвали в комнату. Там он повторил свой рассказ капитану - полному моложавому человеку с крашеными светлыми волосами и кроткими глазами.
Толстяк расспрашивал его еще дольше, чем Кэпел, и Горан, как мог, правдиво отвечал на его многочисленные вопросы. Наконец капитан поднялся и плеснул в свой кубок вина.
- Я бы хотел взглянуть на эту диковинку, - сказал он. - Ты, мальчик, поедешь со мной. И если - как я подозреваю - окажется, что ты все придумал, тебя повесят на первом же дереве. Понятно?
Горан ничего не ответил. Его отвели в казармы и устроили на ночь в холодной каменной келье, где из всей мебели был только старый тюфяк. Дверь за ним заперли. С рассветом Горана разбудил Кэпел, и они вместе вышли во внутренний двор крепости, где уже стояли около своих лошадей сорок копейщиков. Отряду пришлось добрый час дожидаться, пока не появится толстый капитан; наконец он вышел, молодой солдат помог ему взобраться в седло великолепного мышастого жеребца, и всадники рысью выехали из гарнизона. Горан ехал рядом с Кэпелом.
- Расскажи-ка мне еще раз об этих чудищах, - попросил офицер.
- Они были очень большие, сударь. Просто громадные. Головы у них белые, совсем без волос, и странные рты. И кони у них огромные.
- Говоришь, рты у них странные? Может быть, похожи на клювы?
- Да, сударь. Точь-в-точь клювы, как у ястреба - кривые и острые.
Часов в десять утра отряд устроил привал, чтобы дать отдых лошадям. Солдаты достали из седельных сумок хлеб и сыр. Кэпел поделился завтраком с Гораном. Толстый капитан съел целиком жареного цыпленка и запил его вином из фляжки; потом один из солдат сбегал к ручью за водой. Капитан вымыл руки и вытер их белым льняным полотенцем.
Через полчаса отряд снова тронулся в путь и через час после полудня достиг родной деревни Горана. Деревня была совершенно пуста.
Кэпел спрыгнул на землю и осмотрел окрестности, а затем подошел к капитану, который так и сидел в седле.
- Капитан, здесь повсюду следы копыт. Очень больших копыт, как и говорил мальчик.
Капитан тревожно огляделся по сторонам.
- Сколько же всадников было в этом отряде? - спросил он, и на его пухлом лице влажно заблестел пот.
- Не более тридцати, капитан. Но есть еще и отпечатки ног - таких больших я никогда не видел.
- По-моему, - пробормотал капитан, - нам следует вернуться в гарнизон.
- Возможно, капитан, - но какой доклад мы тогда отправим герцогу?
- Да-да, конечно… Ты прав, Кэпел. Что ж… возьми людей и отправляйся на поиски. У меня много важных дел в гарнизоне.
- Капитан, я прекрасно понимаю, какой вы занятой человек. Меня только беспокоит одна мысль. Что, если эти всадники двинулись на юг? Тогда они окажутся как раз между нами и гарнизоном.
Толстяк округлил глаза и испуганно оглянулся.
- Да-да, конечно… Так ты думаешь, что нам следует…ехать дальше?
- Да, капитан. Со всеми предосторожностями. Отряд поднимался все выше к холмам, и толстый капитан ехал посередине, в окружении копейщиков. Горан подъехал ближе к Кэпелу.
- Капитан ведет себя не очень-то по-солдатски, - заметил он.
- Так ведь он же дворянин, парень. Дворяне - люди совсем другого сорта, прирожденные офицеры. - С этими словами Кэпел подмигнул мальчику.
Они ехали почти час и наконец поднялись на гребень холма, отмечавшего границу того, что еще вчера было Великой Северной пустыней. Сидя в седлах, всадники молча смотрели на простиравшиеся внизу зеленые холмы и равнины, леса и реки.
Толстый капитан подъехал к Кэпелу.
- Это похоже на сон, - пробормотал он. - Что бы все это значило?
- Когда я был мальчишкой, сказитель в нашей деревне рассказывал нам о древних временах. Помните, капитан, легенду о Трех Расах? Олторы, эльдеры и дароты.
- И что с того?
- Те, кого видел мальчик, очень похожи на описание даротов. Великаны с белыми безволосыми головами и ртами, похожими на клюв.
- Этого не может быть, - отозвался капитан. - Эльдеры уничтожили даротов много веков назад.
- А здесь всего два дня назад была Великая Северная пустыня, - отпарировал Кэпел. Всадники, окружавшие их, беспокойно озирались. Никто не произнес ни слова, но Горан чувствовал, как напряжены солдаты.
- А это и вовсе не походит ни на какое человеческое поселение, - продолжал Кэпел, указав на черные купола далекого города. - Может, отправимся туда на переговоры?
- Нет! Мы же не политики. Я считаю, что мы видели достаточно. Возвращаемся.
Один из солдат указал на лощину у подножия холма. Сверху хорошо были видны остатки большого кострища.
- Спустись и выясни, что это, - велел капитан Кэпелу. - А потом уедем.
Офицер знаком приказал троим солдатам следовать за ним и первым поехал вниз по склону холма. Горан пришпорил своего коня и двинулся следом.
У подножия холма Кэпел спешился. Вокруг кострища были разбросаны обглоданные кости, прямо в золе валялась кучка черепов. Чуть справа лежала груда изорванной и окровавленной одежды. Горан спрыгнул с коня и принялся лихорадочно шарить в этой груде - но отцовской туники там не нашел.
- Всадники! - закричал вдруг один из солдат. Горан увидел, что с юга скачут к ним десятка два чудовищных наездников. Метнувшись к коню, он одним прыжком вскочил в седло.
- Надо убираться отсюда, - бросил Кэпел. Развернув коня к склону холма, он глянул вверх - и увидел, как капитанский конь внезапно взвился на дыбы, сбросив седока. Воздух наполнился жалобным конским ржанием. С вершины холма рухнула к подножию убитая лошадь - из ее шеи торчало черное копье. Кэпел осадил коня, лихорадочно решая, как быть. Сверху на склон холма съезжали десятки клювастых наездников - внизу к ним скакали еще два десятка чужаков. Кэпел и трое его людей ничем не могли повлиять на исход боя наверху, и к тому же попали бы при этом в ловушку. Бежать с поля боя - постыдное дело, но остаться означало бы верную гибель. Кэпел не боялся смерти - но если никто из них не уцелеет, кто же тогда донесет в Кордуин весть о страшной напасти?
Решившись, Кэпел развернул коня на восток.
- За мной! - крикнул он во все горло. Трое солдат и Горан тотчас подчинились, и все пятеро галопом поскакали на равнину. Гигантские кони врагов не могли сравняться в проворстве с кордуинскими скакунами. Впрочем, они и не пытались нагнать беглецов. Оглянувшись назад, Кэпел увидел, что дароты медленно въезжают вверх по склону холма.
И еще он мельком заметил, как толстяк капитан, обезумев, бежит по гребню холма. Миг - и его не стало.
На этот раз сон был немного иным. Все так же плакал ребенок, а Тарантио искал его - искал глубоко под землей, в беспросветных горных туннелях. Тарантио хорошо знал эти туннели. Здесь, в горах близ Прентиуса, он четыре месяца проработал шахтером, добывал уголь и грузил его в приземистые вагонетки. Вот только сейчас туннели были пусты, и перед Тарантио зияла узкая расселина. Из нее и доносились теперь пронзительные испуганные крики.
- Демоны идут! Демоны! - всхлипывал малыш.
- Я с тобой! - кричал в ответ Тарантио. - Я иду к тебе! Стой, где стоишь!
Протиснувшись через расселину, он пробирался дальше. Здесь должна была бы царить непроглядная тьма, потому что на стенах не горели факелы, однако же сами стены источали бледное зеленоватое свечение, и оно с грехом пополам разгоняло тени. Как всегда в этом сне, Тарантио вышел в огромную пещеру с высоким сводом, который подпирали три ряда колонн. Оборванные люди с неживыми белесыми глазами двигались к нему в полумраке, и в руках у них были кирки и молоты.
- Где мальчик? - крикнул Тарантио, обнажив мечи.
- Мертв, - ответил голос в его сознании. - Так же, как и ты.
- Я жив!
- Ты мертв, Тарантио, - возразил чужой голос. - Где твоя страсть? Где твоя жажда жизни? Где твои мечты и сны? Что за жизнь без всего этого? Ничто.
- Я вижу сны! - выкрикнул Тарантио.
- Назови хоть один!
Он открыл рот, но не знал, что сказать.
- Где мальчик? - наконец крикнул он.
Голос смолк, и Тарантио двинулся вперед. Тогда люди с белесыми глазами расступились, и Тарантио увидел, что за ними ждет его воин. Худой, с серым лицом и раскосыми, как у кошки, желтыми глазами. Копна его белых волос походила на львиную гриву. В руках он держал мечи.
- Где мальчик? - спросил Тарантио. И демон отвечал:
- Ты готов умереть, чтобы узнать это?
Тарантио проснулся и спустил ноги с кровати. По комнате разносилось негромкое похрапывание Бруна. Тарантио сделал глубокий вдох, силясь успокоиться. В окна сеялся неяркий свет раннего утра, и от оконных переплетов на полу лежали четкие решетчатые тени. Тарантио быстро оделся и сошел вниз. В одном очаге обеденной залы огонь уже погас, в другом едва теплился. Подбросив хвороста, Тарантио раздул огонь и молча сел перед очагом, глядя на пламя.
- Ты сам не свой, - сказала Шира, выходя из кухни. - Мне приснился кошмар, - с вынужденной усмешкой пояснил Тарантио.
- Раньше мне тоже снились кошмары, - заметила она. - Хочешь позавтракать? Есть яичница.
- Хочу, - кивнул он.
Шира ушла, оставив Тарантио наедине с его мыслями. Снова и снова он перебирал в памяти подробности сна - но так и не нашел в нем смысла. Поежившись, Тарантио подбросил дров в разгулявшийся огонь.
Шира вернулась с тарелкой яичницы и ломтем жареного мяса. Тарантио поблагодарил ее и жадно принялся за еду. Когда он закончил, девушка присела рядом и подала ему кружку с обжигающим чаем.
Тарантио отхлебнул - и ему заметно полегчало.
- Замечательный чай, - искренне похвалил он. - Не могу только понять, что тут понамешано.
- Лепестки роз, лимонная мята, немного ромашки и мед. Тарантио вздохнул.
- Лучшее время суток, - сказал он, пытаясь поддержать беседу. - Тихо и безлюдно.
- Мне всегда нравилось раннее утро. Новый день, свежий, чистый и девственный.
Слово "девственный" смутило Тарантио, и он поспешно уставился в огонь.
- Прошлой ночью ты меня напугал, - сказала Шира.
- Мне очень жаль, что ты видела все это.
- Я думала, ты кого-нибудь убьешь. Это было ужасно.
- Да, - сказал Тарантио, - жестокость - неприятное зрелище. И все же этот человек получил по заслугам. Ему не следовало бить Бруна, а уж тем более - пинать его ногами. Это был поступок труса. Впрочем, думаю, он сейчас сожалеет о содеянном.
- Ты последуешь совету отца? Переберешься в другое место?
- Я еще не нашел подходящего дома.
- Эта таверна никогда не была прибыльной, - помолчав, сказала вдруг Шира, - по крайней мере до тех пор, пока здесь не начал играть Дуво. Отец выбивался из сил, и нам кое-как удавалось заработать себе на хлеб. Зато теперь таверна процветает, а для отца это много значит.
- Не сомневаюсь, - кивнул Тарантио и смолк, ожидая, что она скажет дальше.
- Мало кто захочет приходить в таверну, в которой происходят кровавые стычки.
Тарантио прямо взглянул в ее большие чудесные глаза.
- Ты хочешь, чтобы я съехал отсюда?
- Я думаю, это было бы разумно. Прошлой ночью отец совсем не спал. Я слышала, как он без устали расхаживает по комнате.
- Я подыщу себе другое жилье, - обещал Тарантио. Шира попыталась встать - но тут же сморщилась и поспешно села.
- Тебе больно? - спросил он.
- Моя нога часто болит - особенно накануне дождя. Сейчас все пройдет. Извини, что мне пришлось просить тебя съехать. Я знаю, что ты не виноват в том, что произошло вчера.
Тарантио пожал плечами и деланно усмехнулся.
- Пустяки. Таверн в Кордуине много, а через пару дней я и вовсе подыщу себе дом.
Шира взяла у него пустую тарелку и, хромая, ушла в кухню.
- Милое дитя, - заметил Дейс. - А ты, братец, не устоял перед ее чарами.
- Она сказала сущую правду. Вент непременно явится сюда, чтобы отыскать нас… то есть меня.
- Я его убью, - уверенно заявил Дейс.
- К чему все это? - устало спросил Тарантио. - Сколько еще смертей нужно тебе для счастья?
- При чем тут смерти? - возмутился Дейс. - Мне просто хочется развлечься. А этот разговор становится скучным.
С этими словами он умолк, и Тарантио, хвала богам, остался в одиночестве.
Вернувшись в комнату, он налил воды в оловянный таз, вымыл лицо и руки. Брун зевнул и сладко потянулся.
- Мне снился такой чудесный сон! - сообщил он и, сев, запустил пятерню в свои белобрысые лохмы.
- Счастливчик, - сказал Тарантио. - Собирай вещи. Сегодня мы будем искать себе дом.
- Я бы лучше остался здесь и поболтал с Широй.