- Есть один маленький шанс, - ответил Камерон, - Если не сработает, я всегда могу попробовать вернуться в двадцатый век, хотя тут девять шансов из десяти, что я нас всех угроблю.
- Ну, так что же ты придумал?
- Паскаль говорил, что "темпоральная энергия", которую генерирует этот самый мозг, сродни обычному электричеству. Насколько глубоки различия, я не знаю, хотя это жизненно важно. По крайней мере, темпоральный привод работает на темпоральной энергии, хотя другие системы работают на обычном электричестве.
- Хотел бы я знать, - продолжил Камерон после паузы, - сгодится ли темпоральная энергия для питания радиостанции?
- А какая нам разница? - огрызнулся Янси.
- Может, нам удастся отправить радиосигнал по всем временам? - предположил Камерон.
- Насколько я понимаю, темпоральный мозг довольно маломощный, - усомнился Янси.
- Я рассчитываю, что особой мощности нам и не понадобится, - сказал Камерон. - Это ведь не более чем выстрел наудачу…
- Звучит неплохо, - заключил Янси, - Почему бы не попробовать?
Камерон перекинул тумблер вниз, забрался в потроха темпорального мозга и электрическими проводами подключил его к радиостанции, затем снова включил питание. Передатчик негромко загудел.
- Ты бы особо не тянул, - забеспокоился Кэбот, - Они там, знаешь ли, начали пробовать на нашей машине эту лиловую гадость…
Камерон твердо заговорил в микрофон:
- SOS… SOS… Экспедиция путешественников во времени терпит бедствие в долине Темзы близ деревни Эйлсфорд, примерно за семьдесят тысяч лет до наступления двадцатого века. Экспедицию атакуют существа, напоминающие дьявола, каким он описан в позднейших мифах. SOS… SOS… Экспедиция путешественников во времени терпит бедствие в долине Темзы…
Камерон повторял сообщение снова и снова.
Янси и Кэбот не отрывались от иллюминаторов.
Чешуйчатые черти, окружив машину, методично поливали ее лиловыми лучами, стоя спокойно и равнодушно, как статуи. Воздух в машине уже начал разогреваться, обшивка стала теплой на ощупь.
Внезапно внутренность кабины осветила изумрудная молния. Янси и Кэбот обернулись.
Темпоральный мозг превратился в груду обломков.
- Взорвался, - констатировал Кэбот. - Лиловые лучи, надо полагать. Так что, если наш сигнал бедствия не прошел, нам конец. Темпоральный привод без мозга не работает.
- Смотрите! - закричал Кэбот.
Камерон и Янси бросились к иллюминаторам.
На склон холма опускалась черная машина, точно такая же, как у чешуйчатых чертей.
Те в ужасе бросились кто куда, но тщетно: лиловые молнии нашли их всех и обратили в пепел.
- Сработало! - задохнулся от восторга Янси, - Наше радио сработало!
Глава 5
ОХОТНИКИ ЗА ОСТРЫМИ ОЩУЩЕНИЯМИ
- Мы не можем вернуться в пятьдесят шестой век. Стив и я угнали машину времени. Вам, наверное, в этом смысле повезло, потому что никто другой, кажется, вашего сигнала не принял. Если нас поймают - это пожизненный срок на Меркурии. За все время были угнаны две машины. Первая - вон там. - Энди Смит указал на обломки, разбросанные по склону холма.
- Зачем забивать себе голову всякой ерундой? - спросил Янси. - Есть машина, которая доставит нас в любое место в любом времени, куда мы захотим. Места в ней хватит на всех, а сокровищ и подавно. И стоит ли ломать голову, куда отправиться? Можно просто полетать там и тут, а где понравится - задержаться. Как центавриане. Лично мне возвращаться в двадцатый век ни к чему: меня там никто не ждет.
- У меня есть тетка, старая дева, - сообщил Кэбот. - Но я ей никогда не нравился. Она всегда считала, что я должен остепениться и делать деньги - приумножать семейное достояние. Охота для нее - детские глупости.
Все четверо повернулись к Камерону. Он ухмыльнулся:
- А мне интересно узнать, чего достигнет мировая наука в ближайшую пару-тройку сотен тысяч лет. Может, удастся освоить парочку самых интересных фокусов из тех, что тогда будут в ходу. Снять сливки, так сказать. А если повезет, сможем и машину времени усовершенствовать.
- Жаль, что мы так мало знаем о темпоральном мозге, - кисло заметил Смит, - Я, например, не понимаю, как он работает. В пятьдесят шестом ничего такого нет. Наши машины перемещаются за счет искривления линий мирового континуума.
Друзья замолчали. Со стороны реки донесся рев мамонта.
- А кто последний раз видел Одноглазого? - спросил Янси.
- Я не видел, - сказал Камерон. - Думаю, он спрятался от этого фейерверка куда подальше.
- Кстати, - спросил Стив Кларк, - как мы поступим с телом доктора Паскаля?
- Оставим здесь, - предложил Янси, - в старой машине. Трудно представить для него более подходящий склеп. Пусть спит рядом со своим творением - темпоральным мозгом. Доктор не оставил никаких записей, и второй такой никто никогда не построит. Он собирался написать книгу, но так и не написал. Везти его обратно в двадцатый век тоже нет смысла: никто, в особенности власти, нам не поверит. Там нас попросту посадят, и еще хорошо, если в сумасшедший дом.
- Мы можем просто вернуть его домой, - сказал Кабот. - Рано или поздно кто-нибудь найдет тело.
Янси покачал головой:
- Бессмысленная затея. Представьте, что начнется, когда его найдут. Вообразите себе результаты вскрытия, и что будет делать Скотланд-Ярд с новой криминальной тайной… Доктор бы предпочел, чтобы его оставили здесь.
- Звучит разумно, - согласился Камерон.
- Значит, решено, - сказал Смит, поднимаясь на ноги, - Может, начнем? У нас много дел.
Кларк рассмеялся.
- А забавно вышло с центаврианами, - сказал он, широким жестом указывая на обломки, - Пять сотен лет эти хвостатые бандиты грабили кого хотели и как хотели, и прятали добычу в доисторические времена. И все только для того, чтобы пятеро землян могли провести остаток своих дней, странствуя где и когда хочется.
Энди Смит задумался.
- Но ведь у центавриан тоже была какая-то цель! Они накопили миллиарды долларов в виде драгоценных материалов. Зачем? Уж наверняка не для того, чтобы любоваться. И не из спортивного интереса. На что они собирались все это употребить?
- Вот вопрос, на который мы никогда не узнаем ответа, - сказал Камерон.
Старик Одноглазый сидел на корточках.
Снаружи шел снег, но внутри машины времени было хорошо. В ворохе мехов тепло, в сторонке сложены запасы еды - что еще человеку надо?
Одноглазый клевал носом, завернувшись в шкуру мастодонта. Для старого неандертальца настали легкие и приятные времена. Чужое племя, которое забрело в долину Темзы, нашло Одноглазого живущим в сверкающей пещере и приняло за бога. С тех пор они приносили ему еду, меха и оружие, чтобы умилостивить его и снискать благоволение. Это было правильно, потому что кто, кроме бога, может жить в прекрасной пещере из сверкающего гладкого камня, куда не проникают ни сквозняки, ни хищные звери?
Одноглазый дремал, и ему снился день, когда из любопытства и от нечего делать он подергал за рукоять крышки люка. Открылась металлическая дверь, и началась новая жизнь.
С того дня машина времени стала его пещерой. Он прожил в ней много лет и зим и проживет остаток своих дней.
Одноглазый не забыл необыкновенных друзей, которые явились к нему в этой сверкающей пещере. Их нет, они ушли, давным-давно. Одноглазый скучал: без друзей ему было одиноко. Он надеялся, что они когда-нибудь вернутся.
Неандерталец глубоко вздохнул, шлепая губами. Настанет день, когда они вернутся. А пока ему надлежит ревниво охранять и почтительно заботиться о том из них, чьи кости аккуратно уложены там, в углу.
Уходя, друзья тоже не забыли об Одноглазом. Разве они не оставили специально для него тот большой сверкающий камень, что он преподнес им в обмен на острый, блестящий нож?
Одноглазый удовлетворенно пошлепал губами, глядя, как искрится и сверкает в руке внутренним огнем драгоценный камень.
На самом деле камень забыли случайно, но старик об этом не знал. Одноглазый бережно хранил в сердце своем мысль, что друзья оставили ему символ - залог того, что когда-нибудь они вернутся и вновь будут сидеть вокруг костра, давать ему лакомые куски и чесать спину - там, где больше всего чешется.
Снаружи тоскливо завывал ветер, косо летели снежные облака. В долине Темзы бушевала метель.
Но Одноглазому, зарывшемуся в меха, было тепло и уютно. На склоне лет он сыт и спокойно смотрит в завтрашний день; для своих современников - бог, играет бриллиантом с кулак величиной и плюет на погоду.
МАРСИАНИН
Из дальнего космоса возвращался домой "Привет, Марс-IV" - первый звездолет, достигший Красной планеты. Его обнаружили телескопы Лунной обсерватории, что располагалась в кратере Коперник; на Землю сразу же ушло сообщение с координатами корабля. Несколько часов спустя земные приборы засекли в небе крохотную мерцающую точку.
Два года назад те же самые телескопы провожали звездолет в путь - до тех пор пока серебристый корпус корабля не затерялся среди звезд. С того дня "Привет, Марс-IV" не подавал никаких сигналов; и вот теперь Лунная обсерватория, заметив вдалеке пятнышко света, известила Землю о его появлении.
Поддерживать с кораблем связь во время полета не представлялось возможным. На Луне находились мощные радиостанции, способные передавать ультракоротковолновые сообщения на расстояние в четверть миллиона миль, отделявшее Луну от Земли. Но это был предел: о связи через пятьдесят миллионов миль не приходилось и мечтать. Так что звездолет словно сгинул в пространстве, оставив людей на Земле и Луне гадать об участи экипажа.
Ныне же, когда Марс вновь очутился напротив Земли, корабль возвращался, корректируя курс - из дюз то и дело вырывалось пламя; стальной комарик мчался к родной планете, прочь из таинственного безмолвия, резво преодолевая милю за милей. Он возвращался победно, его корпус покрывал слой красной марсианской пыли.
На борту звездолета находились пятеро отважных мужчин - Томас Делвени, начальник экспедиции; рыжеволосый навигатор Джерри Купер, лучший кинооператор мира Энди Смит и еще двое астронавтов, Джимми Уотсон и Элмер Пейн - суровые ветераны, принимавшие когда-то участие в покорении Луны.
Этот "Привет, Марс" был четвертым - три предыдущих корабля так и не вернулись, три запуска окончились неудачей. Первый звездолет в миллионе миль от Луны столкнулся с метеоритом. Второй - это было видно в телескопы - полыхнул пламенем и превратился в алое пятно: взорвались топливные баки. Третий попросту исчез - летел себе и летел, пока не пропал из виду; шесть лет подряд специалисты ломали головы над тем, что же произошло, но так и не пришли ни к какому выводу.
Тем не менее четыре года спустя - то есть два года назад - с Земли стартовал "Привет, Марс-IV". Теперь он возвращался - серебристая точка в черном небе, - сверкающий символ человеческого стремления к другим планетам. Он достиг Марса - и вот теперь возвращается. За ним полетят другие; некоторые погибнут, сгинут без следа, однако кому-то посчастливится, и человечество, столь настойчиво и слепо пытающееся разорвать земные путы, наконец-то ступит на дорогу к звездам.
- Как по-вашему, док, что они там нашли? - Джек Вудс, корреспондент "Экспресс", закурил сигарету.
Доктор Стивен Гилмер, председатель Комиссии по межпланетным сообщениям, выпустил клуб дыма - он курил сигару - и ответил, не скрывая раздражения:
- Откуда, черт побери, мне знать? Надеюсь, что хоть что-то. Эта прогулка обошлась нам в миллион баксов.
- Ну а все-таки, док? - не отступался Вудс, - Что они могли там обнаружить? Без подробностей, в общих чертах. На что похож Марс?
- Я скажу, а потом вы поместите мои слова на первой странице, - брюзгливо отозвался Гилмер, пожевав сигару. - Не желаю ничего придумывать. Вечно вам невтерпеж. Знаете, ребята, порой вы меня изрядно достаете.
- Док! - умоляюще воскликнул Гэри Хендерсон из "Стар". - Скажите нам хоть что-нибудь.
- Точно, - поддержал коллегу Дон Бакли из "Спейсуэйз". - Какая вам разница? Вы ведь всегда можете заявить, что мы неправильно вас поняли. Такое случается сплошь и рядом.
Гилмер указал на стоящую чуть поодаль группу - членов официального комитета по встрече.
- Почему бы вам не пообщаться с мэром? Он наверняка не откажется.
- Конечно, - согласился Гэри, - но опять отделается пустыми фразами. И потом, мы так часто печатали его фотографию на первой полосе, что он, похоже, решил, будто владеет газетой.
- Как вы думаете, почему они не выходят на связь? - спросил Вудс. - Корабль уже несколько часов в зоне слышимости.
- Может, у них сломался передатчик, - предположил Гилмер, перекатив сигару из одного уголка рта в другой.
Чувствовалось, что он обеспокоен молчанием звездолета. Доктор наморщил лоб. Неужели передатчик поврежден настолько серьезно, что его невозможно починить?
Шесть часов назад корабль вошел в атмосферу и принялся кружить по орбите, гася огромную скорость. Весть о прибытии звездолета быстро распространилась по планете, и на космодром хлынули любопытные. Людей становилось все больше, на близлежащих шоссе возникли громадные пробки, полицейские кордоны с трудом удерживали толпу зевак, что норовили попасть на посадочную площадку. День выдался жаркий, прохладительные напитки шли нарасхват. У кого-то из женщин случился обморок; кого-то нечаянно повалили наземь и затоптали. Какое-то время спустя завыла сирена "скорой помощи".
- Уф! - выдохнул Вудс, - Посылаем корабли на Марс, а управлять толпой до сих пор не научились, - Он выжидающе уставился в ярко-голубое небо, - Скоро должен появиться.
Конец фразы репортера заглушил нарастающий рев, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Из-за горизонта вынырнул звездолет; сверкнув на солнце, он пронесся над космодромом, сопровождаемый восторженным ревом толпы, который на мгновение как будто даже перекрыл грохот двигателей, и исчез в отдалении, полыхнув носовыми дюзами.
- Купер выжимает все, что может, - благоговейно произнес Вудс. - Корпус, того и гляди, расплавится.
Он поглядел на запад, вслед исчезнувшему из виду кораблю. Сигарета, про которую Вудс совсем забыл, обожгла ему пальцы. Краем глаза он заметил фотокорреспондента "Экспресс" Джимми Эндрюса.
- Ты успел снять? - рявкнул Вудс.
- Еще чего! - крикнул в ответ Эндрюс, - Попробуй-ка сними молнию!
Звездолет показался снова. Он летел медленнее, однако его скорость по-прежнему ужасала. На какой-то миг корабль словно завис в воздухе, после чего клюнул носом и устремился к космодрому.
- Он не сядет на такой скорости! - завопил Вудс, - Он же разобьется!
- Осторожно!
Этот звук вырвался сразу из доброй дюжины глоток. Корабль приземлился - вонзился носом в землю, оставив позади себя глубокую дымящуюся борозду. Корма задралась высоко вверх: чудилось, что звездолет в любой момент может опрокинуться.
Толпа на дальнем конце поля, охваченная паническим страхом при виде надвигающегося на нее стального монстра, мгновенно рассыпалась в разные стороны. Люди бежали, толкались, спотыкались, сбивали друг друга с ног. Однако "Привет, Марс-IV" замер в непосредственной близости от полицейского кордона, уже не способный перевернуться, - потрепанный, побывавший в переделках звездолет, первым достигший Марса и вернувшийся домой.
Корреспонденты и фотографы кинулись вперед. Толпа завизжала. Визг смешался с гудками автомобилей и воем сирен. Издалека, с окраины города, доносились пронзительные свистки и перезвон колоколов.
На бегу Вудсу пришла шальная мысль, в которой было что-то от дурного предчувствия. Такая посадка… Управляй кораблем Джерри Купер, он ни за что не стал бы сажать звездолет на столь чудовищной скорости. Это было сущим безумием, а Джерри - опытный навигатор, не из тех, кто любит играть со смертью. Джек видел его пять лет назад на Лунном дерби и не мог не восхититься искусством, с каким Джерри пилотировал свой корабль.
Люк в борту звездолета медленно открылся, лязгнул металл. Из корабля вышел человек - вышел, покачнулся, упал и не поднимался.
Доктор Гилмер подбежал к нему и подхватил на руки.
Вудс мельком увидел запрокинутую голову и лицо астронавта. Лицо принадлежало Джерри Куперу, но черты исказились настолько, что узнать того было почти невозможно. Это лицо запечатлелось в памяти Вудса, будто вытравленное кислотой, - кошмарный образ, при воспоминании о котором бросало в дрожь: глубоко запавшие глаза, ввалившиеся щеки, стекающая слюна, и с губ слетают какие-то нечленораздельные звуки…
- Уйди с дороги! - гаркнул Эндрюс, отталкивая Вудса, - Или как прикажешь снимать?
Джек услышал тихое гудение. Затем раздался щелчок. Все, снимок есть.
- Где остальные? - крикнул Гилмер. Купер бессмысленно уставился на него; лицо навигатора исказилось гримасой страха и боли сильнее прежнего. - Где остальные?
Во внезапно наступившей тишине голос Гилмера прозвучал неожиданно громко.
- Там, - прошептал Купер, мотнув головой в сторону корабля. Его шепот резанул слух всем, кто стоял поблизости. Он вновь забормотал что-то невразумительное, а потом с усилием прибавил: - Мертвы, - И повторил в тишине: - Все мертвы.
Остальных членов экипажа обнаружили в жилом отсеке, позади запертой рубки. Все они были мертвы, причем умерли достаточно давно.
Энди Смиту кто-то размозжил могучим ударом череп. Джимми Уотсона задушили: на шее до сих пор виднелись синие, вздувшиеся отпечатки чьих-то пальцев. Элмер Пейн скрючился в уголке: на его теле не нашли никаких следов насилия, хотя лицо выражало отвращение - этакая маска боли, страха и страдания. Томас Делвени распростерся у стола на полу с перерезанным горлом - похоже, старомодной бритвой с побуревшим от крови лезвием, которую крепко сжимал в правой руке.
У стены жилого отсека стоял большой деревянный ящик, на котором кто-то написал дрожащей рукой одно-единственное слово - "Животное"… Судя по всему, надпись должна была иметь продолжение: ниже виднелись диковинные закорючки, нацарапанные тем же черным мелком. Они змеились по доскам и не сообщали ничего сколько-нибудь полезного.
К вечеру буйнопомешанный, который был когда-то Джерри Купером, умер. Банкет, организованный городскими властями в честь покорителей космоса, отменили, ибо чествовать оказалось некого.
Кто же сидит в деревянном ящике?
- Животное, - заявил доктор Гилмер, - Все остальное меня, по большому счету, не касается. Кажется, оно живо, но сказать наверняка трудно. Даже передвигаясь быстро - быстро для нее, разумеется, - эта тварь, пожалуй, ленивца заставит поверить, что он способен носиться мухой.
Джек Вудс поглядел на существо, которое доктор Гилмер обнаружил в ящике с надписью "Животное". Оно находилось внутри стеклянного аквариума с толстыми стенками и весьма смахивало на ком шерсти.
- Свернулось себе и спит, - заметил корреспондент.
- Как же! - фыркнул Гилмер, - Просто у него такая форма тела - сферическая. Вдобавок оно все обросло мехом. Если придумать название поточнее, то ему больше подходит имя Меховушка. Да, с таким мехом не страшен и Северный полюс в разгар зимы. Густой, теплый… Вы ведь не забыли, что на Марсе чертовски холодно?
- Может, отправить туда охотников и организовать фактории? - предложил Вудс, - Я уверен, марсианские меха будут продаваться по бешеным ценам.