- Щипцы! - крикнул римлянин. Раб протянул ему инструмент.
- Подожди! - завопил Мпингу. - Я все скажу.
- Поднять его, - велел сановник. Затем он обратился к Мпингу: - Это твой последний шанс. Иначе тебе вырвут язык и выжгут глаза.
- Я скажу, - прошептал Мпингу. - Я был только переводчиком и все. Я не помогал ему бежать и не прятал его.
- Если скажешь правду, я не трону тебя, - пообещал римлянин. - Так где скрывается белый варвар?
- В доме Максимуса Прекларуса.
- Какое отношение имеет ко всему этому твой хозяин?
- Дион Сплендидус тут ни при чем, - ответил Мпингу. - Это дело рук Максимуса Прекларуса.
- Пока все, - сказал сановник центуриону. - Увести его. Не спускай с него глаз. Смотри, чтобы он ни с кем не разговаривал.
Спустя несколько минут допрашивавший Мпингу сановник вошел в покои Сублатуса, который как раз беседовал со своим сыном Фастусом.
- Я знаю, где искать белого варвара, Сублатус, - объявил он.
- Отлично, - обрадовался император. - Так где же?
- В доме Максимуса Прекларуса.
- Невероятно, - вырвалось у Фастуса.
- Кто еще в этом замешан? - спросил Сублатус.
- Его задержали во дворе Диона Сплендидуса, - задумчиво проговорил Фастус, - а императору, как и всем, известно, что Дион Сплендидус давно присматривается к пурпурной мантии цезаря…
- Раб утверждает, что побег варвара устроил Максимус Прекларус и только он один, - вмешался сановник.
- Это раб Диона Сплендидуса, не так ли? - спросил Фастус.
- Да.
- Тогда он просто выгораживает своего хозяина.
- Арестовать всех! - приказал Сублатус.
- Погоди, цезарь, - оживился Фастус. - Варвар уже дважды убегал от легионеров. Если у него зародится хоть малейшее подозрение, он снова сбежит. Я вот что придумал…
Часом позже в дом Диона Сплендидуса прибыл посланец с приглашением для сенатора и его супруги принять участие в званом ужине, который устраивает вечером того же дня дворцовый сановник.
Другой посланник отправился в дом Максимуса Прекларуса с письмом, в котором молодого офицера приглашали на увеселение, организованное в тот же вечер молодым богатым патрицием.
Поскольку оба приглашения исходили от лиц, приближенных к императору, то фактически являлись приказом и отказаться от них было невозможно.
На Кастра Сангвинариус опускался вечер.
Дион Сплендидус с супругой спустились с носилок перед домом пригласившего их хозяина.
Максимус Прекларус опустошил бокал вина вместе с другими гостями в пиршественном зале одного из самых состоятельных граждан Кастра Сангвинариуса. Здесь также присутствовал Фастус, и Максимус был немало удивлен его дружелюбным отношением.
- Я всегда подозреваю неладное, когда Фастус улыбается мне, - бросил он своему приятелю.
Тем временем Дилекта, оставшаяся дома, слушала вместе с рабами рассказ одного из них о родной африканской деревне.
В доме Максимуса Прекларуса Тарзан рассказывал Фестивите про дикую Африку и цивилизованную Европу и отвечал на многочисленные вопросы любознательной римской матроны. Раздался стук в дверь, и вскоре появился раб, сообщивший о том, что прибыл Мпингу, раб Диона Сплендидуса, посланный с поручением.
- Пусть войдет, - распорядилась Фестивита.
Вошел Мпингу.
Если бы Тарзан и Фестивита лучше знали Мпингу, то поняли бы, что негр сильно нервничает, однако ничего необычного в облике и поведении Мпингу они, увы, не заметили.
- Меня послали препроводить тебя в дом Диона Сплендидуса, - обратился Мпингу к Тарзану.
- Странно, - проговорила Фестивита.
- Сегодня вечером, перед тем как отправиться на пир, твой благородный сын зашел в дом Диона Сплендидуса, а перед уходом подозвал меня, велел сходить за Тарзаном и привести в дом моего хозяина, - объяснил Мпингу. Больше я ничего не знаю.
- Это Максимус Прекларус так распорядился? - поинтересовалась Фестивита.
- Да, - ответил Мпингу.
- Не знаю, в чем дело, - проговорила Фестивита, - но, видимо, у него на то были веские причины, иначе он не стал бы подвергать тебя неоправданному риску.
- На улице темень, - сказал Мпингу. - Его никто не увидит.
- Все будет в порядке, - произнес Тарзан. - Максимус Прекларус не стал бы посылать за мной без нужды. Он встал и с поклоном попрощался с Фестивитой. Следуя по безлюдному бульвару, негр поманил человека-обезьяну к стене, где угадывалась низкая дверь.
- Теперь сюда, - сказал он.
- Это не дом Диона Сплендидуса! - воскликнул Тарзан, почуяв подвох.
Мпингу удивился тому, что чужеземец прекрасно запомнил место, где он был всего лишь раз да и то более трех недель тому назад. Откуда Мпингу было знать, что долгие годы жизни в непроходимых джунглях обострили все органы чувств человека-обезьяны и его способность ориентироваться на местности.
- Это не главный вход, - торопливо объяснил Мпингу. - Максимус Прекларус не был уверен, что тебе удастся пройти незамеченным в парадную дверь. Отсюда ведет тропа к дому. Никакого риска.
- Все ясно, - сказал Тарзан. - Иди первым. Мпингу открыл дверь, вошел и поманил Тарзана. Повелитель джунглей шагнул в темноту, и тут же на него навалилось человек двадцать.
Только теперь Тарзан понял, что его предали. Напавшие действовали так быстро, что уже через несколько секунд у него на запястьях сомкнулись стальные оковы, а этого он больше всего опасался.
XIII. КАССИУС АСТА
В то время как Эрих фон Харбен при свете летней луны изливал свою душу Фавонии в саду Септимуса Фавония в городе Каструм Маре, отряд темнокожих солдат императора Сублатуса тащил Тарзана из племени обезьян и Мпингу, раба Диона Сплендидуса, в тюрьму города Кастра Сангвинариус, расположенную в подвалах Колизея. А далеко на юге в джунглях на самой верхушке гигантского дерева от холода и страха дрожала маленькая обезьянка, которую почуяла подкравшаяся в темноте пантера Шита.
В пиршественном зале продолжалась вечеринка. Максимус Прекларус возлежал на диване вдалеке от Фастуса, почетного гостя.
Сын императора, у которого от обильного возлияния развязался язык, пребывал в отличном расположении духа и весь светился от удовольствия.
Несколько раз он заводил разговор о белом чужеземном варваре, оскорбившем его отца и дважды сбегавшем от солдат Сублатуса.
- От честного офицера он бы не сбежал. От меня бы тоже, - насмешливо крикнул он Максимусу Прекларусу.
- Но он же был у тебя в руках, Фастус, в саду Диона Сплендидуса, возразил Прекларус. - Что ж ты не задержал его?
Фастус покраснел.
- На сей раз я не позволю ему сбежать, - проговорился он.
- На сей раз? - насторожился Прекларус. - Разве его поймали?
В голосе и выражении лица молодого патриция проступило лишь вежливое любопытство, хотя слова Фастуса прозвучали словно гром среди ясного неба.
- Я имею в виду, - сконфузился Фастус, - что если его снова поймают, то я лично позабочусь, чтобы он не сбежал.
Слова Фастуса лишь усилили опасения Прекларуса. В течение всей долгой трапезы его не покидало скверное предчувствие. В воздухе витала тревога, нагнетаемая скрытой неприязнью, которая проскальзывала во взглядах хозяина и других близких друзей Фастуса.
Как только позволили приличия, Максимус Прекларус принес свои извинения и откланялся. Вооруженные рабы понесли его на носилках по темным улицам Кастра Сангвинариуса, где на каждом шагу ему мерещилась неведомая опасность. Когда он наконец был доставлен к дому и слез с носилок, то с недоумением обнаружил, что входная дверь приоткрыта, хотя его никто не встречал.
Дом был странно молчалив и безлюден. Ночной фонарь, зажигаемый перед входом, когда какой-либо член семьи отсутствовал, не горел.
Помедлив на пороге, Прекларус сбросил с плеч плащ, высвобождая руки, толкнул дверь и вошел внутрь.
x x x
В пиршественном зале дворцового сановника, позевывая от скуки, томились гости, не смея уйти раньше находившегося здесь в качестве гостя императора Сублатуса.
Ближе к ночи явился офицер с вестью для Сублатуса, и тот выслушал его, не скрывая удовлетворения.
- Мне доставили очень важное известие, - заявил император хозяину дома, - которое заинтересует благородного сенатора Диона Сплендидуса и его супругу. Уведи гостей и оставь нас втроем.
Когда все ушли, он обратился к Диону Сплендидусу.
- Вот уже долгое время ходят слухи, Сплендидус, - начал он, - что ты мечтаешь о пурпурной мантии.
- Это ложь, Сублатус, и тебе это известно, - ответил сенатор.
- У меня есть основания считать иначе, - резко возразил император. - И ты знаешь, какая кара ожидает изменника.
- Если цезарь задумал меня уничтожить по личным или каким другим мотивам, то наш разговор излишен, - сказал Сплендидус с достоинством.
- Но у меня совсем другие намерения, и для их осуществления ты мне нужен живой, - произнес Сублатус.
- Неужели?
- Да, - подтвердил Сублатус. - Мой сын хочет жениться на твоей дочери Дилекте, и я его в этом поддерживаю. Таким образом мы объединим две наиболее могущественные семьи, и появится уверенность в будущем империи.
- Однако Дилекта уже помолвлена с другим, - заявил Сплендидус.
- Максимус Прекларус?
- Да.
- Так знай, она не выйдет за Максимуса Прекларуса, - жестко сказал император.
- Почему?
- Потому что Максимус Прекларус должен умереть.
- Не понимаю, - произнес сенатор.
- Может, если я скажу тебе, что белый варвар по имени Тарзан задержан, ты поймешь, почему Прекларус должен умереть? - саркастически осведомился Сублатус.
Дион Сплендидус отрицательно покачал головой.
- Сожалею, но я не понимаю цезаря.
- А я убежден, что ты прекрасно все понимаешь, - продолжал император. Впрочем, это не имеет значения, ибо воля цезаря такова, чтобы на отца будущей императрицы не легло ни малейшей тени подозрения. Итак, я повторю то, что ты наверняка уже знаешь. Мой сын Фастус присутствовал при задержании варвара. Один из твоих рабов вызвался переводить для Максимуса, который подстроил побег и приютил беглеца в собственном доме. Сегодня вечером его наконец схватили, как и Максимуса Прекларуса. Оба арестованы и находятся в тюрьме под Колизеем. Сомневаюсь, чтобы ты все это время был в полном неведении, однако не стану тебя наказывать, если ты дашь мне слово, что Дилекта станет женой Фастуса.
- История Кастра Сангвинариуса не знает такого случая, чтобы наши дочери не были вольны выбирать мужа по собственному усмотрению, - молвил Дион Сплендидус. - Даже сам цезарь не может приказать свободной женщине выйти замуж против ее воли.
- Все верно, - подтвердил Сублатус. - Потому-то я и не приказываю, а только советую. Сублатус поднялся на ноги.
- Со-ве-тую, - повторил он, однако его тон говорил совсем о другом. Благородный сенатор и его супруга могут вернуться домой и обдумать то, что здесь было сказано. Через пару дней Фастус придет за ответом.
x x x
При свете факела, освещавшего темницу, Тарзан разглядел прикованных к стене узников - одного белого и нескольких негров. Среди последних он увидел Лукеди, но тот был настолько подавлен, что едва взглянул на Тарзана.
Ближайшим соседом человека-обезьяны оказался белый, который с момента появления нового узника вплоть до ухода тюремщиков, унесших с собой факел, с любопытством разглядывал новичка, но хранил при этом молчание.
Находясь в доме Максимуса Прекларуса, Тарзан носил обычно набедренную повязку из леопардовой шкуры, а в присутствии Фестивиты из уважения к ней надевал тогу и сандалии. В тот вечер, собираясь выйти с Мпингу, он набросил на себя тогу, однако в схватке, предшествующей его пленению, тогу с него сорвали, так что вид Тарзана вызвал интерес у товарищей по заключению.
Как только тюремщики ушли, белый пленник заговорил.
- Уж не ты ли тот самый белый варвар, слухи о котором проникли даже во мрак и тишину тюрьмы? - спросил он.
- Я Тарзан из племени обезьян, - ответил Повелитель джунглей.
- Тот самый, который на руках вынес императора из дворца и опозорил его охрану? - воскликнул белый. - Клянусь прахом моего знатного отца, Сублатус не оставит тебя в живых.
Тарзан промолчал.
- Говорят, ты скачешь по деревьям, словно обезьяна, - продолжал собеседник. - Как же ты попался?
- Меня предали, - отозвался Тарзан, потрясая кандалами. - Если бы не наручники, я бы им не дался. Но кто ты? За что тебя упекли в тюрьму цезаря?
- Это тюрьма не цезаря, - возразил белый. - Этот тип, занявший императорский трон, никакой не цезарь.
- Кто же тогда цезарь?
- Только император Востока имеет право называться цезарем, - сказал белый.
- Насколько я понимаю, ты не из Кастра Сангвинариуса, - предположил человек-обезьяна.
- Верно, - подтвердил собеседник. - Я из Каструм Маре.
- Почему ты оказался в тюрьме?
- Именно поэтому.
- Разве это преступление?
- Видишь ли, наши города, Каструм Маре и Кастра Сангвинариус, враждуют друг с другом. Мы в постоянном состоянии войны. Время от времени наступает перемирие, когда между нами возобновляется торговля. У нас есть то, что нужно им, а у них то, что нужно нам.
- Разве в такой маленькой долине есть что-либо такое, что одни имеют, а другие нет? - удивился человек-обезьяна.
- А как же! В Каструм Маре, например, есть железные рудники, болото, где произрастает папирус, озеро, которое дает много такого, чего нет в Кастра Сангвинариусе. Мы продаем железо, бумагу, чернила, улиток, рыбу, ювелирные изделия и многое другое. Они же располагают золотыми копями, а так как по их территории проходит единственная дорога, связывающая долину с внешним миром, то она дает и рабов, и животных. Жители Кастра Сангвинариуса воры и разбойники по натуре. Они слишком ленивы, чтобы трудиться, и слишком невежественны, чтобы обучать рабов ремеслам. В то же время у нас прекрасные мастера, которых мы обучаем на протяжении многих поколений. Их изделия идут в обмен на золото и рабов. Короче, мы живем гораздо лучше и зажиточнее, чем жители Кастра Сангвинариуса. Мы более образованны и вообще довольны жизнью. Поэтому завистливые жители Кастра Сангвинариуса нас ненавидят.
- Зачем же ты явился во вражеский стан, зная, что тебя схватят? спросил Тарзан.
- Тому виной вероломство моего дяди Валидуса Августа, императора Востока, приславшего меня сюда якобы с важным поручением, но на самом деле для того, чтобы передать в руки Сублатуса, - ответил тот. - Меня зовут Кассиус Аста. Мой отец был императором до Валидуса. Валидус испугался, что я стану претендовать на пурпурную мантию, и задумал избавиться от меня, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Посылая меня сюда, он предварительно подкупил проводников, которые и передали меня в руки Сублатуса.
- И что тебя ожидает?
- То же, что и тебя, - ответил Кассиус Аста. - Нас выставят на всеобщее обозрение на ежегодном празднике в честь Сублатуса, а потом заставят драться между собой, пока мы не поубиваем друг друга.
- И когда начнется этот праздник?
- Все уже готово, - ответил Кассиус Аста. - Они нагнали сюда столько пленников для предстоящих схваток на арене, что им пришлось поместить белых вместе с неграми, чего они обычно не делают.
- Выходит, негры содержатся здесь именно с этой целью?
- Да.
Тарзан обратился в темноту к Лукеди.
- Ты здесь с односельчанами?
- Нет. Тут жители деревень из-под Кастра Сангвинариуса.
- Еще вчера мы были на свободе, - вмешался негр, понимавший язык багего, - а завтра нас заставят убивать друг друга на потеху цезаря.
- Видимо, вы оскудели физически и духовно, раз покорились судьбе, произнес Тарзан.
- Нас почти вдвое больше, чем городских жителей, и мы храбрые воины, возразил негр.
- Тогда вы глупцы, - бросил Тарзан.
- Уже нет. Среди нас да и среди белых из Кастра Сангвинариуса много таких, кто не прочь восстать против Сублатуса.
Услышанное дало Тарзану пищу для размышлений. Он знал, что в городе насчитывается около тысячи рабов, а в окрестных деревнях - десятки тысяч. Если бы среди них объявился вождь, то тирании цезаря пришел бы конец. Он поделился своими соображениями с Кассиусом Астой, но патриций уверил его, что такого вождя нет и быть не может.
- Мы так долго господствовали над ними, - пояснил он, - что страх, который они испытывают перед нами, превратился во врожденный инстинкт. Наши негры никогда не посмеют восстать против своих хозяев.
- А вдруг посмеют? - спросил Тарзан.
- Только в том случае, если у них появится белый вождь.
- Тогда почему бы им не выбрать белого вождя?
- Это невозможно! - отрезал Аста.
Их разговор был прерван приходом отряда солдат, которые привели нового пленника. При свете факелов Тарзан узнал в нем Максимуса Прекларуса. Он увидел также, что Прекларус заметил его, но поскольку римлянин промолчал, то и Тарзан не заговорил первым.
Приковав Прекларуса к стене, солдаты ушли. Камера вновь погрузилась во мрак.
- Теперь понимаю, почему я оказался здесь, - нарушил тишину молодой офицер. - Из ядовитых реплик Фастуса нынче на званом ужине я понял, что против меня что-то замышляется, но не предполагал, что буду арестован на пороге собственного дома.
- Я так и знал, что навлеку на тебя беду, - сказал Тарзан.