- Под платонической любовью философ Платон имел в виду любовь мужчины к мужчине, которая не заканчивается физической близостью. Так что я отношусь к подобным эмоциям равнодушно.
- Елена, - представилась она. И замолкла многозначительно, ожидая, что он воскликнет: "Елена Прекрасная!" Но он промолчал. И этим немного разочаровал ее и озадачил. - Елена Корман, - добавила она. - Молодая вдова. - И при этом ни на секунду не омрачилась. - Мы недавно поженились с Альфредом.
Она? Дерпфельд сказал, что Корман женился… Но… эта красавица… Невероятно… Такая красотка подошла бы для молодого галактического миллиардера. Ясно, что она знала себе цену - тут уж сомнений никаких. И вдруг эта Елена рядом с худым угловатым Корманом, страдающим хроническим безденежьем - самым страшным заболеванием нашего мира.
- Поздравляю… - проговорил Платон хриплым голосом… И не отрываясь, смотрел на серебристый купальник. Все меньше и меньше оставалось на нем чешуинок. Тут только сообразил, что с венчанием поздно поздравлять.
- С чем поздравляешь? С вдовством? - усмехнулась Елена. Зубы ее были белым белы. Казалось, они светятся.
- Поздравляю себя с тем, что увидел вас, - вывернулся профессор Рассольников.
- А-а… - она одобрительно махнула ресницами. Улыбка дрогнула в уголках губ. Еще одна чешуинка купальника полетела в изумрудную воду.
Платон решил не задавать лишних вопросов. Не испытывал желания. Пусть Дерпфельд допрашивает Елену Прекрасную. А он…
- Не хочешь искупаться? - предложила она. - Вода чудесная. Ласковая. Улыбчивая вода.
Повинуясь ее приказу, шезлонг медленно поплыл над водой. Елена соскользнула в бассейн без плеска - ее идеальное тело вонзилось в изумрудную воду стрелой. Платон последовал за ней - прямо в костюме. Под водой он попытался обнять ее восхитительное тело, но она ускользнула. Пока Платон всплывал на поверхность, успел потерять шляпу и сбросить пиджак.
- Только пиджак не теряй! - крикнула она и взмыла из воды прямо в раковину шезлонга - золотой поясок вокруг талии оказался антигравитационным шнуром дискретного действия.
- Богиня! - крикнул археолог, рассекая воду и устремляясь за неспешно плывущим шезлонгом.
- Я жду вас в холле, - небрежно бросила она через плечо, и раковина шезлонга помчалась быстрее.
5.
Платон проснулся посреди ночи. Кровать была необъятна. Вся - пена. И в пене обнаженное тело Елены Прекрасной. Свет падал полотнищами, чередуя тьму со светом изумрудного оттенка. Не Луна - ибо у планеты Райский уголок нет спутников - искусственное освещение. Но светильник, парящий в высоте, казался самой настоящей Луною. Только эта Луна никогда не убывала - На Райском уголке всегда полнолуние. Ночи оборотней и влюбленных.
Платон поднялся. Ночь с вдовушкой была… как бы это выразиться… Ошеломительной. Платон прикинул, куда направиться первым делом: в туалет или в столовую. Решил, в туалет. Туалет в номере огромный, как кабинет ученого. Напротив унитаза - полка с электронными книгами в пластиковых обложках. Платон оглядел коллекцию: наверняка она заказана Корманом. Хотя, кто знает, может быть, и Еленой Прекрасной. За тысячу лет непрерывной эмансипации женщины с трудом выучились читать в туалете. Профессор выбрал единственную книгу по археологии "Находки Эгейского моря" и опустился на унитаз, который любезно принял форму его тела.
"Эгейское море… Планета с множеством архипелагов, раскиданным по огромному Океану. Теплый Океан богат фауной и флорой, разумные местные существа - эгейцы - проводят большую часть жизни в воде. Дышат воздухом. Считается, что когда-то на Эгеиде было восемь материков, и разумная раса обитала на суше. Но после изменения климата жители Эгеиды ушли в море. (См. Теорию о жителях Атлантиды)".
- Бред! - сказал Платон вслух. - Ушли в море и вырастили себе плавники?.. Я слышал эти байки раз сто. Обычная направленная мутация…
Археолог не успел больше ничего прочесть, ибо унитаз любезным тоном сообщил: "Вы беременны". Платон вскочил. Так и есть - под ним "разумный" толчок. Их давным-давно извели почти всюду. А вот на Райском уголке оставили. Этот бирюзовый шпион спешно анализировал любые выделения организма и автоматически сообщал по электронной почте эскулапу, чем вы больны или можете заболеть. По почте же несчастный пользователь туалета получал рекомендации, рецепты на лекарства и внушительный счет. Мода на подобные туалеты держалась несколько сотен лет. Кризис разумных туалетов случился после того, как одна зловредная дама посетила двенадцать своих подруг, и у каждой опорожнила мочевой пузырь не в унитаз для гостей, а в "разумный" унитаз хозяйки. Все двенадцать подруг тут же получили сообщение о том, что у них - "венерины зубки" - мерзкое венерическое заболевание, пришедшее неведомо с какой планеты - ни одна не претендовала на честь считаться родиной болезни. Дело в том, что промежность за две-три недели зарастала острыми полипами, похожими на зубы, и сношение с больной дамой оказывалось так сказать чревато… Ходили легенды, что эта болезнь свирепствовала на Старой Земле в древние времена, но эпидемия прекратилась так сказать естественным путем, так как половые партнеры-мужчины уже не могли никому ничего передать. А следы о той эпидемии сохранились в мифах о красавицах, имеющих зубы в промежности и обычаи многих первобытных народов укладывать в первую ночь в постель с невестой друга жениха. С вполне понятной целью обезопасить альфа самца от потери достоинства. Согласно монгольским легендам Чингисхан умер после ночи с такой зубастой красавицей. Хотя историки твердят, что престарелый завоеватель упал с лошади, но миф о роковой роли "венериных зубок" находит своих сторонников.
В современном мире любовные утехи обычно не заканчиваются столь плачевно - вживленные презервативы служат надежной защитой. Так вот, те несчастные дамы, узнав о страшном диагнозе, были в шоке. Особенно, когда получили счет на лечение и предложение внести первый взнос в сумме двенадцать тысяч кредитов. Одна слабонервная старая дева выпрыгнула из окна.
После этого фирме-производительнице унитазов всучили многомиллионные иски… Унитазники сопротивлялись и предлагали пожертвовать несколько кредитов на поиск антибиотика против "венериных зубок". Средство от той болезни нашли, а мода на "умные" толчки прошла. Но на Райском уголке почему-то решили унитазы-шпионы оставить. У миллиардеров свои причуды. Однако Корман перепрограммировал свой так, что, получив отрицательный результат анализа на беременность, разумный унитаз сообщал: "Вы беременны" трагическим голосом. У Кормана всегда было специфическое чувство юмора.
Оценив шутку, Платон решил, что пора отправиться в столовую и выпить. Ужин накануне был очень не плох, но не столь поразителен, как великолепные чертоги. Блюда лишь назывались изыскано. Мясо оказалось суховатым, паштет грубоват, салат - пересолен. В кухней ресторанов Ройка не шло ни в какое сравнение. Но выбор вин был отменным. Хотя Платон, как всегда, отдавал предпочтение текиле. А что, если остаться здесь недельки на две и отдохнуть под видом свидетеля на великолепных пляжах, в роскошном номере, за который неведомо кто заплатил - не Корман же с его двенадцатью кредитами. И главное, в обществе суперкрасотки Елены.
Теорию новую не создашь, но черт с ней, с теорией. Разве Платон не заслужил отдых?..
Он вошел в столовую. Сказал: "Свет!"
Свет загорелся. За столом сидел гость. Маленький старичок с растрепанной седой шевелюрой, темными очень умными глазами. Нос картофелиной выделялся на загорелом морщинистом лице. Перед гостем стояла тарелка с жареным цыпленком. Платон сразу узнал старика - за те годы, что они не виделись, доктор Ежевикин почти не изменился. Даже манера одеваться была прежней: белая рубашка, пиджак или куртка непременно с броским рисунком. Сейчас добавилась лишь одна деталь: желтый лимон-пропуск на цепочке. Ежевикин, как и Платон, не был членом клуба. Старик уплетал цыпленка за обе щеки. Увидев Платона, он энергично замахал руками, приглашая профессора к столу, и продолжал обгладывать куриную ножку. Атлантида достал из бара бутылку текилы. Общество Ежевикина его не особенно радовало: более приставучего типа он не встречал во всей Галактике.
- Хочешь предложить мне выпить? - спросил старик, промакивая салфеткой губы. - Так вот, дружок, кажется, ты забыл, что я давно не пью ничего, кроме минеральной воды.
- Но появилась привычка есть в темноте?
- Да… так как-то спокойнее. Бедняга Фред…
Платон уселся за стол.
- Да, я помню - вы сохранили Альфреду ногу, когда того завалило в обломках.
- К сожалению, теперь Фреду я уже ничем не могу помочь, - вздохнул Ежевикин. - Хотя он прожил дольше, чем эта бедная птичка. Говорят, есть целые планеты-птичники. Там слой спрессованного навоза толщиной несколько метров.
- Ерунда. Вымысел Гринписа. Теперь повсюду умеют хозяйствовать. Ныне предпочитают сбалансированную сельскохозяйственную схему.
- Вы бывали на таких планетах? - Платон всегда обращался к Ежевикину "на вы".
- Нет… на них обычно нечего раскапывать.
- Вот и не говори, пока не увидишь! - Ежевикин строго повел пальцем из стороны в сторону перед носом Платона.
- Как погиб Фред? - спросил Атлантида. Тема спрессованного птичьего дерьма его не очень волновала.
- Умер. Его нашли в спальне. На собственной постели. Не на той, на которой ты трахал эту шлюшку Ленку. Есть вторая спальня. Ее опечатали, и несколько раз просматривали, просвечивали, разбирали по молекулам. Но ничего не нашли, кроме следов самого Кормана, и естественно, его супруги. И ничего криминального. Никаких орудий убийства. Его наверняка прикончили в другом месте, а труп перетащили.
- Жаль парня. Но я думаю, что загадки должен разгадывать Дерпфельд. Он справится.
- Он? Если ты потеряешь лимончик, что болтается у тебя на шее, даже его этот осел Дерпфельд не отыщет. Заказать тебе цыпленка? Жестковат и немного подсох. Но есть можно. Принесут через пятнадцать минут.
- Нет…
- А зачем тогда сюда прибыл, если есть не хочешь? Тебя вызвал Фред?
- Ну вроде того.
- Были новые планы на счет раскопок?
- Возможно. Но ими Фред не успел поделиться.
- У парня было много планов. Не удивительно, что его убили. Надеюсь, у тебя есть подходящая версия? Ну, ты понимаешь… - Ежевикин подался вперед и шепнул: - Кто убил Кормана?
- Не знаю. А вы… знаете?
- Версия есть. И у Дерпфельда есть. И у тебя она скоро появится. Вся сложность не в версии, а в том, как поймать убийцу. Как взять его за жопу. Сомневаюсь, что у Дерпфельда это получится. Эти твари очень хитры. Я пару раз с ними сталкивался… - Ежевикин загадочно улыбнулся. - Уж если они Фреда завалили, то тебя наверняка обведут вокруг пальца. И Дерпфельда тоже. Я бы на вашем месте был очень осторожен. Впрочем, Фред осторожничал, а что толку? И охрана не помогла. Скажу по секрету: охрана - видимость. Я всегда говорил, что все охранники на всех планетах зря хлеб едят!
Платон поднялся. В болтовне Ежевикина, как всегда, практически не было никакой информации. Он болтал ради того, чтобы болтать, и каждый раз обычно на одну и ту же тему. Неэффективность охраны, людская глупость, экскременты - вот его любимые темы. В разговоре Ежевикин непременно затрагивал все три, а, исчерпав, опять шел по кругу. И так до тех пор, пока собеседник не отваживался на бегство.
6.
До рассвета еще далеко, но спать не хотелось. Вернуться в спальню и разбудить Елену и… Нет, лучше отложить венерины забавы до утра, когда над изумрудным морем начнет вставать солнце Ра-я. Профессор Рассольников направился в кабинет Кормана. Комнату не опечатали.
Свет в кабинете загорался автоматически. И оглядывая совершенно голые стены, полупустой книжный шкаф и стеллажи, а так же совершенно чистый стол, Платон понял, что недооценил местную полицию. На всякий случай он зачем-то открыл по очереди все ящики. Но мало что нашел. В верхнем сохранились две пачки визитных карточек с эмблемой "Эдема" на настоящей плотной бумаге. Одна, упакованная в пластик. Другая - распечатанная. Именно на такой Корман написал свое послание. Все карточки были чистые, кроме одной - в середине пачки. На ней рукой Кормана был записан стих:
"Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий
Боги, чтоб славною песнею были они для потомков".
Видимо, полицейские не подумали, что в блоке чистых карточек может лежать одна с надписью. Платон положил исписанную карточку в карман. Корман обожал цитаты из Гомера, когда они с чем-то соотносились. С каким-то событием или… Наверняка, Альфред планировал загадать еще кому-нибудь хитрую головоломку, да не успел.
С чем могли соотноситься эти две строчки, профессор представить не мог. Разве что Корман намекал на собственную близкую смерть. Если он ее предвидел, конечно. Но, скорее всего, речь шла о чем-то другом. Но о чем? Чья погибель?
Закончив обследование стола, археолог перешел к книжному шкафу.
В шкафу - электронные книги. Но и так ясно, что библиотека несколько поредела после обыска. Ничего интересного: приключенческие "искалки" с видеоблоками, интерактивные детективы, немного классики. Кроме книг на стеллажах осталась лишь коллекция раковин с планеты Эгейское море. Несколько раковин были огромными - больше метра в длину, лихо закрученные спирали с острыми шипами, одни голубовато-серые снаружи, другие золотистые, с прихотливым коричневым узором от сиены жженой до умбры жженой, и все непременно палевого оттенка внутри с огненными лессировками по краю. Коллекция разнообразная. Но такие сувениры не редкость на перекрестках Галактики: магазины галактического интернета предлагают наборы раковин в первой тысяче своего ассортимента.
Платон взял одну, осмотрел. Привез их Альфред или купил в качестве сувенира, когда у него появились большие деньги? Археолог осмотрел вторую раковину - побольше… потом третью… На третьей почудилась какая-то надпись. Профессор поискал цифровую лупу. Нашел на стеллаже. Нет, лишь почудилось. Всего лишь дефект - в раковину врос какой-то осколок. Говорят, раковины с планеты Эгейское море светятся, если опустить их в воду. Платон прихватил с собой три самые большие и отправился в холл. Опустил эгейских "красоток" в мелкий бассейн. Они тут же стали светиться. Две - красноватым светом, одна, самая большая, голубым. Красиво. Надо будет показать Елене. Хотя ее вряд ли можно поразить такой незатейливой забавой.
Атлантида вышел в сад - подышать сладким предутренним воздухом. Солнце уже всходило, и мир был полон восторженных предчувствий. Предчувствия, разумеется, не сбудутся. Но это не имеет значения. На Райском уголке хотелось изъясняться высокопарно. Поэтому Платон всегда относился к любой форме Рая настороженно: за пребывание в райских кущах всегда требуют непомерную плату, как верно заметил Дерпфельд. Наверняка парень не такой идиот, каким старается казаться. Но люди обожают принимать маску за подлинное лицо.
Прохлада обволакивала, не вызывая дрожи. Ровно подстриженная трава блестела мелкими бусинками росы и серебрилась. В прохладе растворялось все - жар тела, тревога, нехорошие предчувствия. Женщина - настоящая, не андроид - в бело-голубой форме служительнице отеля расставляла на лужайке заказанную на нынешний день мебель. Женщине было за сорок. Милашка. На Райском уголке не встретишь некрасивых женщин. Все - красавицы, начиная с прислуги и кончая миллиардершей. Но то не естественная красота, ибо Рай неестественное место.
Расставляя стулья, женщина в бело-голубой униформе заученно улыбалась. Почему ей не пристегнули белых ангельских крылышек на спину? Да, да, крылышки непременно нужны. И еще нужен антигравитационный пояс. Ангелочек-прислуга…
Не смешно.
- Вы были знакомы с Альфредом Корманом? - спросил Атлантида.
- Нам не положено говорить о клиентах. - Возможно, женщина тоже принимала таблетки антиправды - голос ее звучал так ровно, будто она рассуждала о погоде на Райском уголке - а здесь погода всегда изумительная.
- Этот клиент мертв. А я должен найти убийцу.
Ее взгляд уперся в висящий на цепочке лимон.
- Разве вы - коп? - Она недоверчиво покачала головой, продолжая улыбаться. На полицейского профессор Рассольников был явно не похож.
- Я - частный детектив. И - кстати - убийца разгуливает на свободе. Вам не страшно? - Платон вдруг подумал, что все обитатели Рая должны быть трусливы. Ведь героизм - это всегда до Рая. А здесь подвиги ни к чему.
Женщина нахмурилась.
- Незадолго до его смерти… часа за четыре… или около этого. Я видела господина Кормана в саду. Он сидел в этом кресле. - Она положила руку на спинку садового кресла из настоящих деревянных реечек. - И он спросил меня: снятся ли мне сны? Я сказала: "Да". "Хорошие?" - "Я принимаю таблетки "Райский сон"". - "Я тоже принимаю. Но не помогает. С первого дня, как я здесь, мне снится такое…" - он замолчал.
- Что именно ему снилось?
- "Красная полоса, - сказал он. - Красная бесконечная полоса". Он был бледен, как мел, несмотря на загар. Он боялся.
Корман боялся собственных снов? Невероятно… Здесь все невероятно… А существует ли вероятность в Раю? И какие сны должны сниться здесь? Быть может, в самом деле только ужасные?
Альфред говорил о красной полосе. В хрустальном лабиринте они вели такую от входа в надежде, что она их выведет. Но не вывела. Красная полоса… Полоса раздела… Нет, не надо строить пока теории. Рано.