Арктур подошел к окну и выглянул на улицу. Дэн Манчер рано или поздно покажется. Девушка была источником денег, и Дэн знал, что ей нужны регулярные вмазки. Особенно когда ее собственный запас иссяк.
- Сколько еще перетащишься? - спросил он.
- Еще день.
- А где-то в другом месте можешь достать?
- Да, но не так дешево.
- Что у тебя с горлом?
- Простудифилис, - ответила Кимберли. - Сквозняки тут.
- Надо бы тебе…
- Если я пойду к врачу, - перебила она, - он увидит, что я на игле. Как я туда пойду?
- Врачу будет насрать.
- Ага. Конечно. - Тут девушка прислушалась к громким и нерегулярным автомобильным гудкам. - Это машина Дэна? Красный "форд-торино"?
Арктур глянул на замусоренную стоянку. Там притормозил помятый "торино"; пара его выхлопных труб хором выдыхала темный дым. Дверца со стороны водителя открывалась.
- Да.
Кимберли заперла дверь на два дополнительных замка.
- Наверное, у него с собой нож.
- У тебя есть телефон?
- Нет, - ответила она.
- А не помешал бы.
Кимберли пожала плечами.
- Он же тебя убьет, - сказал Арктур.
- Не сейчас. Здесь ты.
- Тогда потом, когда я уйду.
Кимберли снова пожала плечами и села.
Очень скоро на лестнице послышались шаги, затем стук в дверь. А затем Дэн принялся орать, чтобы она открывала дверь. Кимберли в ответ завопила, что не откроет и что она не одна.
- Лады! - пронзительно завизжал Дэн. - Я тебе шины порежу! - Он побежал вниз, и Арктур с девушкой смотрели в разбитое окно, как Дэн Манчер, тощий, коротко стриженный тип с педерастической внешностью, размахивая ножом, приближается к ее машине. Вопли его теперь были слышны всей округе. - Я тебе шины порежу! Шины твои блядские! А потом я тебя на хуй прикончу! - Нагнувшись, он полоснул сначала одну, затем другую шину старенького "доджа" девушки.
Кимберли вдруг бросилась к двери и с бешеной энергией принялась отпирать разнокалиберные замки.
- Я должна его остановить! Ведь он мне шины режет! А у меня даже страховки нет!
Арктур схватил ее за руку.
- Моя машина тоже там. - Пистолета у него с собой, понятное дело, не было - зато у Дэна был нож марки "кейс" и полная отмороженность. - Шины не главное…
- Шины! Мои шины! - Визжа, девушка силилась отпереть дверь.
- Ему как раз это и нужно, - втолковывал ей Арктур.
- Ниже этажом, - выдохнула Кимберли. - Позвоним в полицию - там есть телефон. Пусти! - Она с недюжинной силой его отпихнула и наконец сумела открыть дверь. - Я в полицию позвоню! Мои шины! Там одна совсем новая!
- Я с тобой. - Он схватил ее за плечо, но Кимберли вывернулась и стремительно понеслась вниз по лестнице - Арктур едва за ней поспевал. Спустившись на этаж, девушка бешено забарабанила в дверь.
- Откройте, пожалуйста! - вопила она. - Пожалуйста, я хочу в полицию позвонить! Пожалуйста, дайте мне позвонить в полицию!
Арктур встал рядом и спокойно постучал.
- Нам нужно воспользоваться вашим телефоном, - попросил он. - Это очень срочно.
Пожилой мужчина в сером свитере, мятых форменных брюках и с галстуком на шее открыл дверь.
- Спасибо, - поблагодарил Арктур.
Кимберли протолкнулась мимо мужчины, подбежала к телефону и позвонила. Арктур встал лицом к двери, ожидая, что покажется Дэн. Но больше никаких звуков не раздавалось - не считая безмозглой болтовни Кимберли. Она гнала оператору что-то насчет ссоры из-за пары ботинок ценою в целых семь долларов.
- Он сказал, что они его, потому что я их ему на Рождество подарила, - бубнила девушка, - но они мои, потому что платила-то за них я, а потом он хотел их забрать, и тогда я консервным ножом оторвала от них задники, а он… - Она вдруг заткнулась, затем закивала головой. - Хорошо, спасибо. Да, я продержусь.
Пожилой мужчина внимательно разглядывал Арктура, и тот в ответ тоже на него глазел. В соседней комнате за всем происходящим молча наблюдала пожилая дама в ситцевом платье. На лице ее застыл страх.
- Скверно вам тут живется, - сказал двум пожилым людям Арктур.
- Так все время, - пожаловался пожилой мужчина. - Мы каждую ночь слышим, как они дерутся, и он все время кричит, что убьет ее.
- Нам надо было вернуться в Денвер, - произнесла пожилая дама. - Я же тебе говорила - надо было вернуться обратно.
- Эти ужасные драки, - продолжил пожилой мужчина. - Все время что-то бьется, и шум. - Убитым взглядом он смотрел на Арктура - прося то ли о помощи, то ли о понимании. - Снова и снова, без конца. А хуже всего то, что всякий раз… знаете…
- Да-да, скажи ему, - поддержала его пожилая дама.
- Хуже всего то, - с достоинством произнес пожилой мужчина, - что всякий раз, как мы выходим на улицу - в магазин или на почту, - внизу мы наступаем в… гм… знаете, что собаки оставляют.
- Не оставляют, а делают, - с достоинством поправила пожилая дама.
Приехала машина местной полиции. Арктур дал свидетельские показания, не раскрывая себя как сотрудника правоохранительных органов. Мент записал его показания и попытался записать показания Кимберли как потерпевшей, но та несла сущую галиматью. Снова и снова она долдонила про пару ботинок, почему она их купила и как много они для нее значили. Мент, сидя со своим листком на картонке, раз поднял глаза на Арктура и одарил его холодным взглядом, понять который Арктур не смог, но который все равно ему не понравился. В конце концов мент посоветовал Кимберли позвонить, если подозреваемый вернется и доставит еще неприятности.
- Вы отметили порезанные шины? - спросил Арктур, когда мент собрался уходить. - Осмотрели ее машину на стоянке? Вам не мешало бы лично записать номера порезанных шин, отметить нанесение порезов острым предметом и то, что это произошло недавно - из них до сих пор воздух выходит.
Мент снова одарил его тем же взглядом и без всяких дальнейших комментариев вышел.
- Тебе нельзя здесь оставаться, - сказал Арктур девушке. - Ему следовало посоветовать тебе уехать. Спросить, могла бы ты еще где-нибудь остаться.
Кимберли сидела на потрепанной кушетке в своей замусоренной гостиной. Теперь, когда она бросила тщетные попытки изложить менту суть своего положения, глаза ее снова лишились блеска. В ответ на замечание Арктура она лишь пожала плечами.
- Я тебя куда-нибудь отвезу, - сказал Арктур. - Есть у тебя друг, к которому ты бы могла…
- Пошел на хуй! - вдруг злобно рявкнула Кимберли - голосом, удивительно похожим на голос Дэна Манчера, только еще скрипучее. - Пошел ты на хуй, Боб Арктур! Съеби отсюда! Ну, порыл! Съебешь ты или нет? - Ее вопли становились все визгливей, а потом внезапно оборвались.
Арктур вышел из квартиры и стал медленно спускаться по лестнице. Когда добрался до нижней ступеньки пролета, что-то вдруг загремело и загрохотало вслед за ним. Оказалось - банка "драно". Затем Арктур услышал, как запирается дверь - один замок за другим. Бесполезные замки, подумал он. Все тщетно. Следователь посоветовал Кимберли звонить, если подозреваемый вернется. Как же она позвонит, не выходя из квартиры? А если она выйдет, Дэн Манчер пырнет ее ножом марки "кейс" - как шину. Тогда - если вспомнить жалобы живущих этажом ниже стариков - Кимберли как пить дать сперва наступит, а затем упадет мертвой в собачье дерьмо. Арктуру хотелось истерически хохотать над приоритетами пожилой пары: мало того что у них над головами выгоревший торчок каждую ночь колотит, угрожает убить и, скорее всего, скоро убьет торгующую собой молодую наркоманку, у которой наверняка стрептококковое заражение горла, да и много помимо горла, но ВДОБАВОК К ЭТОМУ, САМОЕ ХУДШЕЕ…
Везя Лакмана с Баррисом обратно на север, Арктур вслух посмеивался
- Дерьмо собачье, - повторял он. - Собачье дерьмо. - Если вдуматься, решил он, то весь юмор в собачьем дерьме. В уморительном дерьме собачьем.
- Ты бы лучше поменял полосы и объехал тот грузовик, - посоветовал Лакман. - Мудозвон еле тащится.
Арктур перебрался на левую полосу и набрал скорость. Но затем, когда он отпустил газ, педаль вдруг провалилась на уровень коврика на полу. Тут же мотор яростно взревел, набирая полные обороты - и машина буквально выстрелила вперед на чудовищной, дикой скорости.
- Тормози! - хором воскликнули Лакман с Баррисом.
Машина мигом набрала сотню - впереди замаячил
фургон "фольксвагена". Педаль газа сдохла - в нормальное положение она так и не вернулась. Оба пассажира - и Лакман, который сидел рядом с Арктуром, и Баррис, позади - инстинктивно выбросили руки перед собой. Арктур вывернул баранку и пулей пронесся мимо "фольксвагена" - слева, где еще оставалось немного свободного места, прежде чем туда успел влететь шедший на приличной скорости "корвет". "Корвет" отчаянно засигналил, и все трое услышали, как завизжали его тормоза. Тут Лакман с Баррисом завопили. Лакман резко протянул руку и выключил зажигание; Арктур тем временем перевел рычаг коробки передач в нейтральное положение. Машина сбавила ход, он тормознул ее, перевел на правую линию, а затем, когда мотор наконец заглох, откатился на обочину и постепенно остановился.
Давно уже обогнавший их "корвет" все еще возмущенно сигналил. А затем мимо прокатил гигантский грузовик, и на один оглушительный момент в воздухе повис гул его пневматического клаксона.
- Что, черт возьми, стряслось? - спросил Баррис.
Руки, ноги и все остальные части тела Арктура дрожали. В равной мере дрожащим голосом он ответил - Возвратная пружина педали газа. Наверное, сломалась или заело. - Он указал себе под ноги. Все стали вглядываться в педаль, которая по-прежнему лежала на одном уровне с полом. Неудивительно, что машина газанула по максимуму. Правда, своей высочайшей скорости - много больше сотни - она не набрала. И, понял Арктур, хотя он машинально выжал тормоз, машина лишь замедлилась.
Все трое молча вылезли на обочину и подняли капот. Белый дым поднимался от масляных колпачков, а также снизу. И почти кипящая вода шипела из перепускного сопла радиатора.
Лакман ткнул пальцем во внутренности горячего мотора.
- Пружина тут ни при чем, - сказал он. - это рычажная передача от педали к карбюратору. Видите? Она распалась. - Один конец длинного стержня бесцельно и беспомощно лежал на блоке цилиндров. Другой конец все еще держала блокирующая обойма. - Потому педаль газа не пошла обратно, когда ты ее отпустил. Хотя… - Морщась, он стал осматривать карбюратор.
- На карбюраторе есть защитная блокировка, - за-метил Баррис, ухмыляясь и показывая свои искусственные на вид зубы. - Когда рычажная передача распадается, эта система…
- Но почему она распалась? - спросил Арктур. - Разве эта блокирующая обойма не держит гайку на месте? - Он провел рукой по стержню. - Как он мог так просто выпасть?
Словно его не слыша, Баррис продолжал:
- Если по какой-то причине рычажная передача сдает, тогда мотор должен перейти на холостой ход. Таков фактор безопасности. А вместо этого машина предельно газанула. - Он нагнулся, чтобы получше осмотреть карбюратор. - Этот болт был полностью вывинчен, - заключил он наконец. - Болт холостого хода. Поэтому, когда рычажная передача распалась, блокировка не сработала. Или сработала в обратную сторону.
- Как такое могло случиться? - громогласно вопросил Лакман. - Разве мог он случайно полностью вывинтиться?
Не отвечая Баррис достал складной ножик, раскрыл малое лезвие и принялся медленно завинчивать болт холостой работы. Он вслух считал. Потребовалось двадцать оборотов, чтобы завинтить болт до упора.
- Чтобы ослабить узел блокирующей обоймы и гайки, который крепит стержни рычажной передачи у акселератора, - сказал Баррис, - потребуется специальный инструмент. Вернее, даже два инструмента. Я так прикидываю, мне понадобится полчаса, чтобы все снова собрать. Инструменты у меня, впрочем, в ящике для инструментов.
__ а ящик для инструментов дома, - заметил Лакман.
- Ага. - Баррис кивнул. - Тогда нам придется добраться до бензозаправки и либо занять инструменты, либо подогнать сюда машину техпомощи. Я предлагаю пригласить ремонтников сюда, чтобы они взглянули на эту машину, прежде чем мы снова на ней поедем.
- Слушай, приятель, - снова громогласно вопросил Лакман. - Так это произошло случайно? Или было сделано намеренно? Как с цефаскопом?
По-прежнему не снимая с бородатой физиономии горестно-лукавой улыбки, Баррис задумался.
- С уверенностью я этого сказать не могу. Вообще-то порча машины, злонамеренное ее повреждение с целью вызвать аварию… - Он обратил скрытые за зелеными очками глаза на Арктура. - Ведь мы едва не гробанулись. Если бы тот "корвет" ехал чуть-чуть быстрее… Там почти некуда было сунуться. Тебе надо было вырубить зажигание, как только ты понял, что случилось.
- Я вырубил передачу, - отозвался Арктур. - Как только понял. Какую-то секунду я ничего понять не мог. - Если бы выпала педаль тормоза, подумал он, я бы сообразил быстрее. И лучше бы знал, что делать. А это… это было так странно.
- Кто-то специально это сделал! - в ярости выкрикнул Лакман и крутанулся вокруг своей оси, выбрасывая оба кулака по сторонам. - БЛЯДСТВО! Мы чуть не наебнулись! Нас чуть было не уебли!
Прямо на виду у плотного потока с шумом проносящихся мимо машин Баррис достал из кармана маленькую табакерку с таблетками смерти и принял несколько штук. Затем передал табакерку Лакману, который тоже принял несколько штук и передал табакерку дальше, Арктуру.
- Может статься, эта штука нас и обламывает, - буркнул Арктур, раздраженно отказываясь. - Пудрит нам мозги.
- Наркота не может отвинтить рычажную передачу и болт холостого хода на карбюраторе, - резонно заметил Баррис, снова протягивая табакерку Арктуру. - Прими хоть штуки три - они "примо", но мягкие. С небольшой примесью винта.
- Ладно, только убери свою чертову табакерку, - сдался Арктур. Едва он успел глотнуть, как в голове запели громкие голоса: жуткая музыка, как если бы все окружающее вдруг прокисло. Все теперь - и стремительно пролетающие мимо автомобили, и двое приятелей, и его собственная машина с поднятым капотом, и запах смога, и яркий, горячий солнечный свет - все это сделалось каким-то прогорклым, словно мир постепенно прогнивал. Происходило это мало-помалу и казалось опасным, но не пугающим. Мир гнил - вонял весь его облик, все звуки и запахи. Арктура затошнило - он закрыл глаза и содрогнулся.
- Ты что-то почуял? - спросил Лакман. - Может, улику? Какой-то запах от мотора…
- Дерьмо собачье, - произнес Арктур. Вонь шла из мотора. Нагнувшись, он понюхал и еще сильнее ее ощутил. Странно, подумал он. Чертовски странно и несуразно. - Чуете, как собачьим дерьмом воняет? - спросил он у Лакмана с Баррисом.
- Не-а, - ответил Лакман, внимательно его разглядывая. Затем он спросил у Барриса: - В твоих колесах какие-то психоделики были?
Улыбаясь, Баррис помотал головой.
Склонившись над горячим мотором и вдыхая запах собачьего дерьма, Арктур умом понимал, что это иллюзия. Не было там никакого собачьего дерьма. Но запах никуда не девался. А потом он заметил темно-бурые пятна какой-то гадости, размазанные по блоку цилиндров - особенно внизу, У самых свечей. Масло, подумал Арктур, - просто масло пролилось. Наверное, главный сальник течет. Но чтобы удостовериться, подкрепить свое рациональное убеждение, надо было сунуть туда руку. Рука наткнулась на липкие бурые пятна - и тут же отдернулась. Пальцы влезли в собачье дерьмо. Весь блок цилиндров был в собачьем дерьме - оно даже на проводах висело. Тут Арктур понял, что дерьмом покрыт и теплозащитный кожух мотора. Подняв взгляд, он заметил дерьмо и на звукоизоляции под крышкой капота. Вонища пересилила, и Арктур снова закрыл глаза, содрогаясь.
- Ну-ну, парень, - резко произнес Лакман, беря приятеля за плечо. - У тебя, часом, не прокрутка пошла?
- Ага, ему контрамарку в театр достали, - хихикая, подхватил Баррис.
- Ты лучше присядь, - предложил Лакман, провожая Арктура обратно к сиденью водителя и помогая сесть. - Да, приятель, ты что-то совсем плохой. Просто посиди. Не бери в голову. Никого не угрохало, зато теперь мы предупреждены. - Он захлопнул дверцу. - У нас все хоккей, врубаешься?
Тут у окна появился Баррис и предложил:
- Хочешь кусочек собачьего дерьма, Боб? Пожевать?
Распахнув глаза и похолодев, Арктур на него уставился. Мертвые зеленые стекла ничего ему не выдали. Он правда это сказал? - задумался Арктур. Пли это мой чайник крышку подбрасывает?
- Что-что, Джим? - переспросил он.
Баррис заржал. Все ржал и ржал.
- Оставь его в покое, приятель, - рявкнул Лакман, толкая Барриса в спину. - Отъебись!
- Что он только что сказал? - спросил Арктур у Лакмана. - Что за чертовщину он только мне сказал?
- Без понятия, - отозвался Лакман. - Я и в половину баррисовских телег не въезжаю.
Баррис по-прежнему улыбался, но уже молча.
- Сука ты, Баррис, - рявкнул на него Арктур. - Я знаю, что это твоя работа. Ты, блядь, сперва раскурочил цефаскоп, а теперь машину. Ты, пидор, это сделал, залупа ты конская. - Выкрикивая все это улыбающемуся Баррису, Арктур едва слышал собственный голос, а жуткий смрад собачьего дерьма все усиливался. Тогда он умолк - просто сидел над бесполезным рулем, отчаянно стараясь не блевануть. Какое счастье, что тут Лакман, подумал Арктур. Иначе бы уже сегодня все для меня закончилось. Все оказалось бы в руках этого выжженного ублюдка, хуеплета злоебучего, с которым мы в одном доме живем.
- Не бери в голову, Боб, - сквозь наплывы тошноты просочился голос Лакмана.
- Я знаю, что это он, - прохрипел Арктур.
- Блин, да почему? - Лакман то ли говорил, то ли пытался сказать. - Таким макаром его бы тоже по асфальту размазало. Почему, приятель? Почему?
Запах все еще улыбающегося Барриса пересилил Арктура, и он блеванул прямо на приборную доску собственного автомобиля. Тут же, светя ему в глаза, зазвенела тысяча тоненьких голосков, и вонь наконец стала исчезать. Тысяча тоненьких голосков кричала о своей заброшенности; Арктур их не понимал, но теперь он хотя бы мог видеть, да и вонь уходила. Дрожа, он потянулся в карман за носовым платком.
- Что было в тех колесах? - гневно спросил Лакман у улыбающегося Барриса.
- Черт возьми, я ведь тоже несколько глотнул, - стал оправдываться Баррис. - И ты. Мы-то глючить не начали. Так что колеса тут ни при чем. Да и потом так скоро. Как это могло быть из-за колес? Желудок просто не успел бы впитать…
- Ты меня отравил, пидор, - свирепо процедил Арктур. Зрение его почти прояснилось. Мозги тоже понемногу прочищались - если не считать страха. Теперь, как рациональная замена безумия, пришел страх. Страх перед почти случившимся, страх перед смыслом почти случившегося, страх, страх, жуткий страх перед улыбающимся Баррисом, перед его блядской табакеркой, перед его псевдонаучными объяснениями и бредовыми заявлениями, привычками и приемчиками, приходами и уходами. И перед его анонимным звонком в полицию, перед его смехотворной сеткой для сокрытия настоящего голоса, которая прекрасно сработала. Но только это все равно как пить дать был Баррис.