Пеоны рассказали о белых людях, на которых они работают, и об их замечательных устройствах. Затем Хуан - тот, кто обзавелся железной шапкой и непонятным выражением лица, - сказал, что все желающие вернуться на берег могут это сделать. Им следует сказать американцам, что люди с корабля хотят с ними поговорить и что скоро они сами сойдут на берег. А потом Хуан снял шапку, и его лицо сразу же стало пустым, как у идиота. Он сидел, строил рожи и издавал мяукающие звуки. Он больше не мог нормально говорить. Человек в серебряных доспехах исчез наверху, а они поплыли к берегу.
Остальные пеоны, добравшись до джунглей, были на три четверти в панике и на четверть в недоумении. Они полностью подтвердили рассказ своего товарища. Теперь они с надеждой смотрели на Маршалла. Он пользовался доверием рабочих. Если он испугается, то и они будут бояться. Если он поведет себя смело, то и они будут… сравнительно храбрыми.
Они направились обратно в лагерь. По дороге Маршалл спросил, что произошло с шапкой после того, как Хуан ее снял. Ему ответили. Шапка была приделана к длинному шнуру, и маленький человек в сияющей броне забрал ее с собой.
Берроуз и остальные пеоны вернулись в лагерь немного позже. Наморщив лоб, Маршалл нетерпеливо расхаживал по лагерю. Пока он что-то бормотал себе под нос, Эпсли рассказал Берроузу последние новости. Прежде чем он успел закончить, раздался крик одного из пеонов, оставленных следить за машиной времени.
- Mas de aeroplanos, sefior!
Лицо Маршалла посерело. До них долетел новый крик:
- Dos poquitos, sefior! Dos aeroplanos poquitisimos! "Два маленьких. Два очень маленьких". По небу с жужжанием промчался новый объект, уменьшенная копия огромной машины на ходулях. Летательный аппарат завис над лагерем. Казалось, чужаки изучают людей внизу. Кабина была полностью закрыта. Вся машина составляла не более пятнадцати футов в длину. Неожиданно она переместилась с такой быстротой, что глаз был не в состоянии за ней уследить.
- Вертолет или нечто похожее, - хрипло сказал Маршалл. - Теперь все ясно! У нас нет ни малейших шансов скрыться!
- Я с тобой не согласен! - раздраженно возразил Берроуз. - В джунглях можно спрятать все, что угодно…
- Теперь, как мне кажется, я все понимаю, - совершенно спокойно проговорил Эпсли. - Относительно того, почему они выбрали именно это место - или время? - Когда Маршалл кивнул, он с тем же хладнокровием продолжил: - Я размышлял. Изображение индианки доказывает, что им гораздо больше известно о четвертом измерении, чем нам. Из этого следует, что им по силам построить машину времени. Пластины продемонстрировали, что они способны улавливать человеческие эмоции. То, что машина времени… ну, появлялась и исчезала, напоминает мне поведение охотничьей собаки, которая сначала чует дичь, а уже потом делает стойку.
Он вопросительно посмотрел на Маршалла - и тот вновь кивнул.
- Если это машина времени, - все так же без эмоций продолжал Эпсли, - и если она ищет оптимальное время для остановки, то не кажется ли вам странным, что она появилась именно сейчас - ведь в этой долине люди не селятся в течение многих тысяч лет. Как бы мы сами не оказались причиной их интереса! - Он облизнул губы. - В конечном счете мы видели, что машина скачет туда-сюда, словно хочет найти вполне определенный момент. Поэтому нам ничего не остается, как сделать очевидный вывод - они тут из-за нас. И если они способны учуять чужаков из четвертого измерения, весьма вероятно, что их вертолеты легко обнаружат нас, если мы попытаемся скрыться в джунглях!
- Конечно, - коротко ответил Маршалл. - Вы понимаете, что произошло с Хуаном?
Берроуз заморгал. Эпсли пожал плечами.
- На нем была шапка, и он задавал вопросы, - с яростью проговорил Маршалл. - Вопросы, на которые знал ответы! Потом он снял шапку - а она была на шнуре или на электрическом проводе - и тут же превратился в идиота. Понимаете? Они способны использовать мозг в качестве устройства для перевода - если человек лишен собственного разума. Но читать наши мысли они не умеют. Ведь тогда они не стали бы ни о чем спрашивать! Они превратили Хуана в растение, чтобы использовать его в качестве прибора для общения с нами. Вы понимаете, что из этого следует?
- Изображения на плитах и индианка не похожи на идиотов, - тихо проговорил Эпсли. - Нет, они изображают людей в период самых сильных эмоциональных переживаний. Таково их представление о чувственном удовлетворении. Мой Бог! Испанское искусство охотно показывает нам бой быков! А им нравятся люди, охваченные ужасом, отчаянием и похотью, - очевидно, так они сами получают наслаждение!
Нетерпеливо расхаживавший взад и вперед Маршалл остановился.
- Полагаю, - холодно заявил он, - что эти существа наслаждаются проявлением человеческих чувств, ведь им нравится их рисовать - и чем эмоции острее, тем лучше. Подозреваю, они захотят получить в свое распоряжение людей в качестве источника подобных удовольствий.
- О чем ты говоришь? - резко спросил Берроуз.
- Римляне по всему миру разыскивали диких животных, которых убивали на аренах только потому, что публике нравилось наблюдать за кровавыми схватками, - с язвительной усмешкой ответил Маршалл. - Не говоря уже о рабах и преступниках, умиравших там под громкие крики. Подумайте о временах, когда здесь стоял город! На Земле было совсем мало людей. Возможно, в этом стоит искать причину их появления здесь! Ну, если в их мире людей для пыток не хватает, почему бы не поискать жертв в другом времени?
Эпсли быстро отошел к краю лагеря. Его вырвало. Затем со стороны озера послышались новые крики:
- Seiiores! Senores!
Плот приближался. Он направлялся в сторону лагеря.
Когда плот подошел к берегу, он не остановился, а продолжал двигаться сначала по заболоченному участку, потом по сухой земле. Оказалось, что это вовсе не плот, а грузовой трактор-амфибия с плоской широкой палубой. На носу у него находилась маленькая кабина из прозрачного пластика. Внутри сидели два человечка в броне, испускающей слабое желтоватое сияние. Маленькие, похожие на прожекторы предметы, расположенные на верху кабины, поворачивались от одной группы людей к другой. Все пеоны, не рискнувшие вернуться на берег вплавь, оставались на палубе. Когда трактор остановился, один из них что-то сказал лишенным выражения голосом, все соскочили на землю и помогли сойти стонущему от боли товарищу. Это был пеон с обожженной рукой.
Один человек так и остался на палубе. Хуан - точнее, тот, кто раньше был Хуаном. Маршалл слышал, как он все время шутил с другим часовым в ту, первую ночь, проведенную ими в долине. Теперь его голову украшала металлическая шапка, провод от которой шел к кабине. Выражение лица Хуана было чересчур умиротворенным.
- Senores, - сказал он все тем же лишенным эмоциональной окраски голосом, - los gentiles hombres de la maquina desean preguntarles algunas cosas .
Слова принадлежали не ему. Это существа из странного устройства на ходулях говорили при помощи губ Хуана. Его мозг преобразовывал мысли в знакомые слова, а потом совершал обратное действие, превращая слова в образы, которые понимали существа из машины времени. Подобный способ перевода стал возможен только благодаря тому, что собственный разум Хуана был отключен - его мозг превратился в живой механизм.
Маршалл с трудом сдерживал ярость.
- Я знаю, что вы прилетели сюда на машине времени, - заговорил он по-испански, поскольку Хуан не воспринимал ничего другого. - Что вы хотите у меня спросить?
Пауза. Лицо Хуана сохраняло равнодушное выражение. Затем он безучастно начал задавать вопросы. Как далеко до того места, откуда пришли белые люди? Сколько там людей? У них есть металл? Какие металлы им известны?
- Ну, мы знаем более ста элементов, некоторые из них являются металлами, - резко ответил Маршалл.
Существа из машины времени хотели оценить уровень развития белых, явно продвинувшихся дальше индейцев и тех первобытных людей, с которыми они имели дело прежде.
Возникла еще одна пауза. И вновь Хуан заговорил бесцветным, лишенным эмоций голосом. Почему белые люди пришли сюда? Ходят ли легенды, повествующие о городе?
- О существовании города известно только нам! - раздраженно ответил Маршалл.
Невозмутимый голос продолжал спрашивать о том, что никогда не пришло бы в голову Хуану. Какова численность других наций? Каково общее население Земли? Прошло некоторое время, прежде чем мозг Хуана сумел донести до пришельцев цифру в два миллиарда человек. Последовали другие вопросы. Среди прочего Маршалл сказал, что люди научились использовать энергию. О, значит, люди овладели энергией! А какое они использует топливо?
- То же, что и вы! - проворчал Маршалл.
- Какой металл вы расщепляете? - спросил голос Хуана, и Маршалл чуть не подпрыгнул от удивления.
Из этих слов следовало, что его собеседник имеет в виду атомную энергию. Маршалл солгал, сознательно используя ограниченность словаря Хуана. Голос холодно спросил, способны ли люди контролировать энергию настолько, что она не требует постоянного внимания. Маршалл - не до конца понимая, что они хотят услышать, - сказал, что нет. Далее последовал вопрос об оружии, и Маршалл совершенно сознательно преувеличил эффективность и дальность действия оружия землян. Наконец он решил задать вопрос:
- А откуда прибыли вы?
Ответ прозвучал достаточно презрительно:
- Вы все равно не сможете понять. С другой звезды.
- И вы должны носить специальные скафандры и шлемы - в противном случае вам грозит гибель, - скрипучим голосом проговорил Маршалл. - Зачем вы прилетели сюда, если даже здешний воздух не пригоден для вашего дыхания?
На этот вопрос ответа не последовало. Возникла очередная пауза, а потом посыпались новые вопросы об энергии. Как люди передают энергию? Словарь Хуана выдал такую фразу:
- Как энергия распространяется по воздуху?
Вспотевший Маршалл ответил, что является специалистом в другой области. Тема вновь изменилась. Один за другим следовали хитрые вопросы, лишенные каких бы то ни было эмоций, характерных для человека. Маршалл не сомневался, что мозг, где они возникали, был расчетливым, предусмотрительным, безжалостным и переполненным презрением к людям. Его совершенно не интересовало, что подумает о целях посещения допрашиваемый человек.
В конце концов Маршалл решился спросить еще кое-что:
- Зачем вы разыскиваете людей?
- Удовольствие, - последовал столь же равнодушный и пренебрежительный ответ. - Ты не поймешь.
- А я полагаю, что пойму, - мрачно возразил Маршалл.
- Никогда, - жестко ответил голос. - Наша раса такая же древняя, как ваше солнце. Чувства доступны лишь разуму, но чувства есть удовольствие. Ваша раса обеспечивает нас удовольствиями. Ты не поймешь.
- Мне кажется, я прекрасно вас понимаю, - разгневанно произнес Маршалл. - Но вы способны воспринимать лишь одну эмоцию! Вам бы хотелось узнать, почему величественный город, процветавший во времени, из которого вы пришли, теперь поглощен джунглями! Вам знакомо чувство любопытства, а возможно, и страха!
На эту тираду ответа не последовало.
- Мы заберем ваше имущество для изучения. Вы вернетесь в лагерь. Положите вещи на наше средство передвижения. Мы не возьмем с собой никого из вас. Это неудобно и совершенно бесполезно. Вы всего лишь люди.
Амфибия двинулась вперед. Небольшое устройство, находившееся в верхней части кабины, пошевелилось. Деревья вспыхнули. Амфибия спокойно двинулась вперед сквозь огненный ад. Тепловые лучи прожигали путь в джунглях.
Люди остались на берегу.
- Я в недоумении. До их появления мне было страшно. А теперь страх исчез, - удивленно проговорил Эпсли. - Ну, что скажешь, Маршалл?
Маршалл повел людей обратно в лагерь по тропе, которую они расчистили в джунглях раньше, - двигаться за амфибией было невозможно из-за чудовищного жара.
- Они используют атомную энергию, - коротко ответил он. - А это опасно даже для них. Генераторы требуют постоянного присмотра. Они каким-то образом передают энергию - возможно, здесь и возникают проблемы. Сейчас они намерены взять наши вещи для изучения, чтобы выяснить, насколько мы технически развиты. Кстати, ты заметил, что на них надеты скафандры, похожие на те, что мы используем для работ под водой? Они не могут дышать нашим воздухом. Судя по цвету газа в их скафандрах, им необходим хлор. Быть может, именно по этой причине им пришлось изобрести такую превосходную нержавеющую сталь. Ведь при соединении воды и хлора образуется соляная кислота, и простое железо в ней долго не продержится. Интересно, как они удерживали дыхательную смесь внутри города? Силовыми полями?
Он шел впереди. Пеоны были сильно напуганы. Они следовали за белым человеком только потому, что он вроде бы знал, что делать. И еще из-за того, что он говорил - по-испански - с Хуаном, который представлял существ из странного устройства над озером. И еще американец не казался таким испуганным, как они сами.
- Это не меняет того факта, что наши дела плохи! - заметил Эпсли.
- Это все меняет, - сурово возразил Маршалл. - Послушай! Мы должны погрузить вещи на их амфибию - в противном случае нас сожгут. Однако все наше оборудование там не поместится. Мы можем кое-что оставить себе. Понимаешь?
Они подошли к лагерю. Трактор уже ждал. За ним тянулась пелена едкого дыма.
- Эти дьяволы уверены, что мы никуда не денемся! - возмутился Берроуз.
- Возмущаться бесполезно, - проворчал Маршалл. - Вы, ребята, постарайтесь их чем-нибудь занять, а я соберу гостинцы.
У Эпсли получалось лучше, чем у Берроуза, который был вне себя от ярости. Эпсли устроил настоящую диверсию, заявив, что следует отдать только по одному предмету каждого вида - одну тачку, одну лопату, одну палатку, один металлоискатель.
…Наконец появился Маршалл с огромным пакетом. При помощи пеонов его погрузили на трактор и тщательно закрепили. Он сам завязал веревку, а потом отошел в сторону, с мрачным видом потирая руки.
Хуан, пеон с металлической шапкой на голове, бесстрастно произнес:
- Bueno pues . Мы возьмем это с собой. Вы также наделены любопытством. Вам будет дозволено узнать о городе. Мы вернемся домой с докладом. Наша раса переместится вперед во времени, к вам, в этот век, где есть два миллиарда людей для наших удовольствий. Мы построим новый город, возможно здесь же, или выберем другое место, захватив отсюда все, что пожелаем. А для того чтобы человеческая раса не узнала о нашем существовании между временами, в которые мы правили Землей, мы уничтожим прежний город после того, как будет построен новый.
Затем Хуан, игравший роль переводчика для существ из машины времени, сошел на землю и снял с головы металлическую шапку. И тут же его лицо приобрело совершенно бессмысленное выражение. Он лишь строил гримасы и тихонько булькал.
Амфибия, тяжело нагруженная оборудованием экспедиции, медленно двинулась к берегу. Одно из устройств, напоминающее прожектор, повернулось к Хуану. Через мгновение пеон исчез в облаке пара.
Двадцать минут спустя Маршалл, Эпсли и Берроуз стояли у края джунглей и наблюдали за металлическим цилиндром над озером.
- Они способны улавливать человеческие эмоции, - проворчал Маршалл, - а я чувствовал, что мне трудно сохранять спокойствие! Вот почему я попросил вас побыть возле трактора, пока я собирал оборудование.
Между тем амфибию на толстых тросах начали вытаскивать из воды. Она постепенно приближалась к блестящему цилиндру, все еще покоящемуся на ходулях. Вернулись оба вертолета, на несколько мгновений зависли над машиной времени, а потом как-то незаметно исчезли внутри. Трактор поднимался все выше и выше, и Маршалл крепко сжал кулаки. Мощная боковая дверь скользнула в сторону, и трактор аккуратно вплыл туда. Дверь закрылась. Возникла знакомая пульсация, цилиндр начал затуманиваться. Тонкие опоры сложились, машина потускнела, и через несколько мгновений над озером уже ничего не было видно.
Маршалл мрачно улыбнулся. Эпсли глубоко вздохнул.
- У меня предчувствие, - спокойно сказал он. - Помните, я сказал, что мне страшно, еще до того, как эта штука здесь появилась? А потом вдруг, когда мы шли к ней по берегу, я перестал испытывать страх? Теперь я опять не боюсь. В чем дело, Маршалл?
- Проклятье! - выпалил Берроуз. - Они забрали мои записки! А пеоны навьючивают мулов! Они уходят! Мы не можем убедить их остаться, Маршалл!
- Все в порядке, - ответил Маршалл и кисло добавил: - Проклятые высшие существа! Они не пожелали взять с собой никого из нас, потому что мы всего лишь люди! И совершенно спокойно выложили свои планы! Мы слишком ничтожны, чтобы им помешать! Они заберут все, что пожелают, из города и уничтожат его. Человеческая раса ничего не узнает о них до тех пор, пока они вновь не появятся, чтобы править миром! Ну и черт с ними!
Он повернулся и зашагал обратно к лагерю.
- Тем не менее мы уйдем и постараемся держаться подальше отсюда. Мы же хотим, чтобы все шло так, как они задумали? Если мы будем оставаться здесь, пока они мечутся по времени туда и обратно, то можем изменить прошлое. Но если мы уйдем, они никогда не вернутся!
Эпсли шел вслед за Маршаллом.
- У меня такое ощущение, что все будет хорошо, - повторил он. - Чем это вызвано, Маршалл?
Маршалл вздохнул.
- Они ведь не забрали все из города, прежде чем его уничтожить, не так ли? К тому же, чтобы стереть город с лица земли, нужен не один большой взрыв, а много маленьких. Они оставили произведения искусства, мы видели их машины, превратившиеся в ржавчину. К тому же на этом месте образовалось озеро, доказывающее, что город разрушен взрывом, эквивалентным пятидесяти килотоннам тротила! Такой взрыв обязательно разрушит купол или силовое поле, удерживавшее необходимый для жизни газ, и те существа, что не погибнут во время взрыва, умрут от воздуха, которым с таким удовольствием дышат люди! Сейчас они мертвы, все до единого! И были мертвы в течение двадцати тысяч лет!
Он рефлекторно сжимал и разжимал кулаки.
- Проклятые звери! - добавил Маршалл. - Использовали людей для собственного удовольствия! Заставляли их страдать, а сами наслаждались! Мерзкие твари! Так им и надо!
- Что ты сделал? - нетерпеливо спросил Эпсли.
- Они оставались чертовски уверенными в себе даже после того, как я рассказал им о наших пушках! - гневно продолжал Маршалл. - Когда я заявил, что мы овладели атомной энергией, они спросили, нужно ли нам соблюдать осторожность. Тут я все понял. Должно быть, у них возникают проблемы с этим. Ну, пока они следят за процессом, все в порядке. Поэтому я кое-что придумал! Мы всего лишь люди! И они нас не боятся! Вот почему я собрал всю взрывчатку, которая у нас была, около восьмидесяти фунтов, и сделал им скромный подарок. Пока она оставалась на тракторе, ничего не могло произойти. В самый последний момент я запустил часовой механизм. Как только они начнут разгружаться, она рванет!
- Но… - начал Эпсли.