- Ещё как нахально спрашивала. А он прикинулся дурачком и притворился, что вообще не понимает, о чем речь. Можно посочувствовать его жене… Зато о самом замке как о постройке распространялся много и охотно. Поэтому я столько и узнала. Ну а теперь говори, что твой инструктор рассказывал?
Тереска дожевала принесённое Янушеком, переваривая услышанное, и приступила к изложению.
- Инструктор, собственно говоря, рассказывал о разных автокатастрофах, - начала она издалека! - Отличная тема для беседы с тем, кто учится водить машину. Ну, и среди прочих интересных случаев упомянул, что однажды довелось ему оказаться на шоссе за таким посёлком под названием Мослы. Он туда подвёз одного типа, а сам ехал в Грифово, так что мог того типа подбросить. Выехал он довольно поздно…
- Эй, погоди! - сердито прервал сестру Янушек. - Откуда выехал?
- Из Мослов. Обратно.
- Такие вещи нужно точно говорить, откуда и куда, а то: туда ехал, сюда ехал - ничего не поймёшь.
- Ладно. Из Мослов выехал довольно поздно, потому что остался на ужин, попутчик его пригласил, у того там родня…
- Что ели на ужин, можешь опустить, - быстро вставила Шпулька.
- Во всяком случае спиртного не пил. Только выехал, сразу под Мослами наткнулся на разбитую машину. Водитель и два пассажира даже не очень пострадали, зато машина - вдребезги. Был жуткий гололёд, а им наперерез выехал пьяный велосипедист. Инспектор говорит, что велосипед и вправду валялся рядом, а вот пьяницы - след простыл. Пострадавшие объяснили, будто он удрал, бросил велосипед и рванул в лес. Звучит достаточно правдоподобно, так как велосипед ведь сам не пришёл, а опять же, никакого трупа на дороге не было. Светила луна, и видимость была вполне приличная. Инструктор сказал, что из чистого любопытства очень внимательно осмотрел машину и выяснил все обстоятельства аварии, каждую деталь исследовал. Водитель был очень опытный, тормозить не стал, хотел пьяницу объехать, но машину занесло…
- О Господи! - простонала Шпулька.
- Цыц! - прикрикнул на неё Янушек. - Давай дальше, занесло, и что?
- Ну, и сначала врубился задом в одно дерево, машину отбросило, врубился в другое, снова задом, а затем в третье, но уже передом. Инструктор мне ещё всякие подробности рассказывал, да сейчас это не важно. Он, конечно, забрал пострадавших с собой. Но не сразу. Они явно тянули время. Говорили, может, надо милицию дождаться. Да он их убедил, что в такой мороз - себе дороже, а в случае чего он будет свидетелем. Но на самом-то деле вся эта трепотня была для отвода глаз, потому что пока двое болтали, третий вытаскивал из машины вещи.
- Из чьей машины? - уточнил Янушек.
- Из своей, разбитой. Им важно было отвлечь внимание, чтобы он не видел, что они достают. В конце концов довёз он этих пострадавших до самой Варшавы. Правда, один вылез раньше. И всю дорогу они всякую ерунду несли, что, мол, были в замке с привидениями, что, мол, есть такая легенда, кто увидит духа, того ждёт несчастье. И пожалуйста, помчались смотреть на духа, и вот результат. Он их спросил, видели ли они привидение сами, на что те принялись смеяться и ответили, что водитель видел. А водитель был злой как черт и молчал всю дорогу. А потом они стороной выспрашивали инструктора, зачем он ездил в Мослы, как часто там бывает, с кем из местных знаком и прочее в таком роде. Он считает, одно из двух - или те трое шпионы, или из милиции, или из контрразведки…
- Одно из трех, - поправила подругу Шпулька.
- Правильно, из трех. Ему жутко интересно было, заедут ли они в Грифово в милицию. Не заехали. Один вышел в Зеленой Гуре, а двое других доехали до самой Варшавы. В центре пересели в такси, вежливо поблагодарили, и только их и видели…
Наступило молчание. Все трое смотрели друг на друга, осмысливая услышанное. Затем Шпулька потянулась за тетрадкой.
- Надо их вписать, - сказала она спокойно. - Ты уверена, что инструктор сказал правду?
- Абсолютно!
- Больше ничего не рассказывал? Ты хорошо выспросила?
- Все вытянула. Ему самому интересно, кто же такие эти пострадавшие. Но его занимала авария, о Мослах он понятия не имеет. И принял бы своих попутчиков за обычных потерпевших, если бы не две вещи: во-первых, не помчались сразу в милицию, и вообще разбитая машина их мало заботила, а во-вторых, по его мнению, они держались гораздо лучше, чем люди в подобной ситуации. Ведь как бы там ни было, а те трое все-таки здорово расшиблись, а виду не подавали. Инструктор говорит, это особое искусство - правильно себя вести в момент катастрофы и после неё. Не иначе как прошли специальную подготовку. Он об этом очень много знает и мне рассказывал. Лучше всего…
- Ты собираешься попадать в различные катастрофы? - съязвила Шпулька.
- А ты разве нет? - удивился Янушек. - Вы уже связались с этими Мослами. Пусть объяснит, как лучше.
Шпулька взглянула на мальчишку с отвращением.
- Говорят, что лучше принять позу плода, - заявила Тереска. - Сжаться в комочек, упереться во что-нибудь и прикрыть голову руками. Может, и правда не мешает потренироваться?
- Класс! Я могу на велике въезжать под машины, - предложил свои услуги Янушек. - А вы будете принимать позу плода…
- Не мели чепуху. - Шпулька не на шутку разволновалась. - Ты ещё не сказала, когда это было.
- В том году, зимой. В январе или феврале. Шпулька занесла в свой кондуит дату, отодвинула тетрадь и вопросительно взглянула на подругу.
- Ну, а теперь что?
- Теперь отлично видно, что дело пахнет керосином, - с удовлетворением констатировал Янушек. - Раз такие круги пошли, значит, серьёзная каша заварилась.
- Интересно, с чего же все это началось, - задумчиво произнесла Тереска. - Ах да, забыла сказать, я же была у инвестора, успела туда вчера до конца рабочего дня.
- И что?
- Мало, но кое-что есть. Они пока не в курсе, думают, что просто объективные трудности. Получили два письменных заключения, что объект не пригоден под санаторий, и после этих заключений отказались окончательно.
- А кто выдавал заключения? - прервала Шпулька.
- Один их сотрудник, специалист по таким делам, и один работник проектного бюро, но какого - не знаю.
- Неважно. Какое бюро, догадаться не трудно. А вот их сотрудник… что сломал? Руку, ногу, ребра?
- Неизвестно.
- Как? И ты не узнала его фамилии? Не взяла адреса? Что-то ты сильно поглупела!
Тереска с интересом смотрела на разгневанную подружку.
- Хорошенькое дело, - жёлчно заметила она. - Стоило тебе включиться поактивнее, сразу стала страх какая сообразительная. Раньше, помнится, приходилось на ушах стоять, чтобы тебе что-нибудь втолковать.
- Ну и что? Люди меняются. Теперь мне захотелось необыкновенных приключений, обычные дела уже достали.
- А может, просто начинаешь готовиться к сосуществованию с правоохранительными органами?
- А что? - заинтересовался Янушек. - Она собирается в милицию пойти?
- Дурак, - буркнула Шпулька.
- Почти угадал, - подтвердила Тереска. - Собираться-то она собирается, да неизвестно, возьмёт ли её милиция.
- Балда, - рассердилась Шпулька. Янушек внимательно оглядел подругу сестры с ног до головы и обратно.
- Возьмёт, - вынес он вердикт. - На первый взгляд, она совершенно не годится, но они таких любят, которые на первый взгляд не годятся.
- Да отцепитесь вы! - не выдержала несчастная Шпулька.
- А ни фамилии, ни адреса я не взяла потому, что они там не помнили, кто это был, - вернулась к предыдущей теме Тереска. - Пришлось бы искать заключение и выяснять, кто подписал, а я ждать не могла. Но странное дело - они помнили, что заключение пришло по почте, так как эксперт был на больничном.
- Ну и ну, - отозвался с чувством глубокого удовлетворения Янушек после немой сцены. - Погром что надо…
Шпулька захлопнула тетрадь и отложила ручку.
- По-моему, это похоже на запугивание, - выдвинула она предположение. - Кто-то пытается выгнать всех из замка и его окрестностей, пока только неизвестно почему.
- Вполне возможно, - согласилась Тереска. - И действует весьма энергично, только вот несколько однообразно. Не хочет, чтобы делали ремонт.
- Точно вам говорю, там что-то спрятано, - встрял Янушек. - Левый товар, не иначе, не на пикник же те герои твоего инструктора туда ездили!
- И заметьте, как никто не хочет ничего конкретного рассказывать…
Ближе к ночи усиленные рассуждения и прочая дедукция позволили сделать только один конкретный вывод. Необходимо отыскать кого-то, кто скажет больше. Единственной доступной жертвой замка оказался фотограф, который вот-вот должен был вернуться. Решено было вытянуть из него всю необходимую информацию во что бы то ни стало. В конце концов, он заварил всю эту кашу, смотрел странно и задавал подозрительные вопросы, пусть теперь и отвечает.
Фотографа заловила Шпулька, по-прежнему полная энтузиазма. Поймав его по телефону и выслушав жалобы на всевозможные трудности, она тут же воспользовалась ситуацией и предложила свою помощь. Фотограф жил один, друзья и родственники, как назло, были в отъезде или больны, и несчастный просто-напросто голодал. Шпулька нанесла ему визит и целую кучу продуктов.
Фотограф-электрик с ногой в гипсе ковылял на костылях по квартире. Он с огромной благодарностью принял Шпулькины дары, угостив её вишнёвым вареньем - единственным продуктом питания, которым располагал вдоволь.
- Мама сама делала, - объяснил он. - Я люблю варенье, но питаться только им? Видеть его больше не могу, а запасов - года на два. Так что вы уж ешьте, пожалуйста.
Шпулька ради дела готова была и яд проглотить. Она сразу подняла интересующую её тему, опасаясь, правда, как бы собеседник не замкнулся в себе и не замолчал. К счастью, ничего подобного не случилось. Фотограф перестал опасаться, что его поднимут на смех, и охотно поделился своими догадками и переживаниями.
- Если вы думаете, что я хоть что-то из всего этого понимаю, то глубоко ошибаетесь, - честно признался он. - В такую белиберду, как духи, я не верю, но там существует нечто абсолютно необъяснимое. Ничегошеньки нет, а эта холера появляется.
- Какая? - спросила Шпулька, может, не очень вежливо, зато весьма энергично.
- А я знаю? Дух.
- Как это дух?
- Ну, как его ещё назвать? Привидение.
Сперва Шпулька подумала, что фотограф тронулся умом, и ей сразу стало жарко. Потом ей показалось, что он просто валяет дурака. Девчонка посмотрела повнимательнее на сидящего напротив. Выглядел он нормально и совсем не смеялся, скорее наоборот, был раздражён.
- Что значит привидение? - спросила Шпулька, совсем сбитая с толку. - Вы это серьёзно? Фотограф сердито пожал плечами.
- Так далеко я в своих шутках не захожу, - сказал он даже печально, указывая на свою ногу в гипсе. - Понятно, что вы мне не верите. Я и сам поначалу не верил. Черт знает, что там такое, но появляется эта сволочь буквально ниоткуда. И ладно уж, чтоб пусто ей было, пускай себе появляется, но все эти несчастные случаи! Прямо побоище какое-то!
Шпулька слушала молча. Сказанное фотографом просто не умещалось у неё в голове. Почти не соображая, что делает, она ещё положила себе варенья.
- До меня, конечно, и раньше слухи доходили, - продолжал пострадавший. - Вся эта история выглядела весьма подозрительно. Ведь, в конце концов, никто не симулировал переломы и синяки. Я, честно говоря, побаивался туда ехать, но, когда уже поехал, решил выяснить все до конца, тем более что от этой заразы никуда не денешься, слышно её по всему замку.
- Как… слышно? - слабым голосом спросила Шпулька.
Фотограф помедлил с ответом, подбирая слова.
- Трудно объяснить. Оно ни на что не похоже. Начинает, как и положено привидению, откуда-то снизу, из подземелья…
- А там есть подземелье?!!
- Как не быть. Есть, конечно, как в любом уважающем себя замке. Там начинается и летит вверх, как бы бренчание, сначала тихо, а потом все громче. На втором этаже уже громыхает, как целый склад металлолома, иногда идёт выше, а иногда нет. А в этом бряцании ещё и клёкот слышится. Затем оно опускается вниз и все стихает.
- И что же это такое? - вякнула Шпулька.
- Понятия не имею. И никто не имеет. Ни у кого нет разумного объяснения, и источник шума не обнаружен. Хуже того, потом появляется этот самый… призрак.
Шпулька с трудом проглотила застрявшее в горле варенье.
- И вы его видели?
- Собственными глазами. Я даже его сфотографировал. У меня этот подлец на карточке есть. Отсюда и вот…
Фотограф постучал по своему гипсу. Выражение лица у него было весьма недовольное. Шпулька спешно запила варенье глотком чая.
- Значит, вы из-за него упали?
- Кто его знает. Похоже на то. Я во что бы то ни стало решил его щёлкнуть. Подстерегал на террасе, ведь он появляется на террасе или в бывшей бальной зале. Это такая комната в старой части замка, совсем разрушенная, с выбитыми окнами, и - странное дело, там сохранилось с прежних времён только старое зеркало, треснутое и мутное, но что-то в нем можно разглядеть, огромное такое, вмонтированное в стену… О чем бишь я… Ах да - на террасе… Там достаточно светло, фонарь со стены светит. Так вот, поджидаю я, и тут появляется эта холера метрах в двух передо мной. Я два раза успел щёлкнуть, как, сволочь, на меня бросилась. Я отскочил назад, не только со страху, хотя, признаюсь, было не по себе… Хотел ещё снимок сделать. А очнулся уже внизу вот с этой ногой…
Шпулька задумчиво продолжала ковырять ложечкой варенье, затем спросила:
- А… фотография?..
- Получилась. Только одна. Аппарат, слава Богу, не пострадал: весьма удачно свалился прямо на меня. Могу показать.
Хозяин проковылял вглубь комнаты к массивному комоду со множеством ящичков и вытащил два больших снимка. Шпулька сорвалась со стула и подбежала к нему. Фотограф разложил фотографии на комоде и ткнул в одну из них пальцем.
- Это я делал со вспышкой, и ничего не вышло. А это при свете того фонаря.
На одном снимке отлично просматривались неровная кирпичная стена, кусок пола, выложенного каменными плитами, и высокое, узкое отверстие в стене. На другом было то же самое, только значительно темнее и менее чётко, а на фоне стены виднелось белое, достаточно высокое, немного расплывчатое и бесформенное привидение.
- А звуки я на магнитофон записал, - зло сказал фотограф. - Хотел, чтобы водопроводчики послушали, потому как сначала возникло предположение, что это трубы шумят. Ничего подобного. На трубы совсем не похоже, да и нет там никаких труб. Водопровод и канализация совсем в другом месте.
Шпулька несколько опомнилась и попросила ещё хрипловатым от волнения голосом:
- А нельзя ли одолжить этот снимок?
- Могу даже подарить, я напечатал несколько штук, - ответил фотограф и с интересом взглянул на девчонку. - А что? Вас увлекла эта история?
- А вас разве нет?!!
Несчастный хозяин тяжело вздохнул.
- Меня это увлечение до больницы довело. Хотя должен признать, я провёл нечто вроде следствия по этому тёмному делу и раздобыл кое-какую информацию. Выглядит все достаточно странно, но если вам интересно, охотно расскажу. Кушайте варенье, пожалуйста.
* * *
Коллективное исследование фотографий таинственного привидения и прослушивание загробных звуков окончательно запутали дело. Тереска и Янушек, совершенно потрясённые и ошеломлённые, потребовали от Шпульки подробнейшего отчёта о визите к фотографу.
- Это единственный человек, который вообще что-то говорит, - заметила Тереска. - Бесценный свидетель, тем более что специально собирал информацию!
- Дуй с самого начала! - приказал Янушек.
- Где начало, я не знаю. - Шпулька совсем разволновалась. - С хронологией у меня туго. Во всяком случае, однажды…
- Погоди! - прервала её Тереска. - Он и обо всех остальных тоже знает?
- Ну, разумеется. Я же говорю, что он специально интересовался!
- Отлично. Продолжай!
Шпулька поудобнее устроилась в кресле.
- Так вот, однажды, некоторое время назад, кто-то услышал в замке жуткий крик. Такой - кровь в жилах замораживающий. Прибежали люди и нашли одну дамочку из тамошней конторы без сознания в бальной комнате на полу. Дамочка поначалу твердила, будто видела привидение, а когда оклемалась, категорически отказалась от своих слов и уверяла, что ничего не видела. Вроде бы пришла в себя, отправилась домой и обварилась кипятком.
- Нарочно? - поинтересовался Янушек.
- Да нет, случайно. Ошпарилась.
- А что она в той зале делала?
- Говорят, что через неё шла в другое помещение. Дело было зимой, поэтому уже стемнело. Но совсем не в полночь, а просто во второй половине дня, ближе к вечеру. Затем через какое-то время снова раздался дикий крик, снова прибежали люди, но никого не нашли. Так до сих пор и неизвестно, кто кричал.
- А кто слышал?
- Сторож и ещё пара человек. Потом был какой-то чиновник, представитель очередного инвестора, осматривал замок и остался ночевать. Что с ним случилось ночью, никто не знает, но чуть свет он уже уложил чемодан, а на лбу у него была здоровенная шишка. Заявил, что замок ему не нравится, и тут же уехал.
- Первый, что в рот воды набрал, - сделал вывод Янушек.
- Не иначе, это он потом отрицательное заключение дал, - предположила Тереска.
- Не знаю, может, и он. Потом приехал какой-то техник из Вроцлава, должен был инвентаризацию замка делать. Торчал там три дня, а на четвёртый вылетел в окно. Вывихнул ногу, местные считали, что он сам выскочил, а он твердил, будто ничего подобного. Напустил туману, ничего толком не объяснил, так до сих пор и неизвестно, как он за окном очутился.
- Всего только ногу вывихнул? Легко отделался!
- Поцарапался ещё. Там под окном здоровенная куча веток лежала, как раз после обрезки деревьев осталась. Потом прибыли двое из вроцлавского проектного бюро. И здесь уже сведения более подробные, так как с ними наш фотограф лично знаком. Один грохнулся с лестницы, а второй…
- С той же, что фотограф?
- Нет, с другой. Внутри здания. А второй получил такое расстройство желудка, что три недели провёл на больничном. Говорят, на нервной почве. Ну а тот, что слетел с лестницы, - приятель нашего мужа - немного проговорился, когда того предупреждал перед командировкой в замок. По службе признался, что хотя в сказки о привидениях не верит, а все же тамошнего духа видел собственными глазами…
- Так и сказал: духа?
- Духа. Именно так. Поэтому муж здорово нервничал. Хотя погоди… Раньше туда ещё двое один за другим приезжали. Из какой-то строительной фирмы и проектного бюро. Об одном точных сведений нет, зато второй выбежал из замка ночью и угодил в прорубь. Там в парке такой махонький прудик есть. Пока выбрался, да пока туда-сюда, воспаление лёгких схватил и в бреду проболтался. Кричал "я в тебя не верю, пошла прочь" и "кыш отсюда, такая-сякая…" - В бреду кричал "такая-сякая"? - удивилась Тереска.
- Ну, он, конечно, по-другому кричал, просто фотограф не хотел при мне выражаться. Много чего кричал. "Сгинь-пропади", и "брысь", и "вечная память". Вся больница, затаив дыхание, слушала. Даже "Кобру" выключили, чтобы его не заглушала.
- Из всех этих криков следует, что дух-то женского рода, - заметил Янушек.