Наконец мы добрались до музея. Меня ощутимо потряхивало, и с ног сыпались личинки - я здорово устала. Ладно, завтра восстановлюсь.
Я отперла служебный вход своим ключом и втащила гроб внутрь. В музее никого не было, поэтому никто не спросил меня, что это я затеяла.
Почти падая от усталости, я внесла гробницу в одну из пустых кладовых и поставила прямо на пол. Сияние померкло. Теперь это был просто мрамор странного зеленоватого оттенка.
- До завтра, Лекант, - прошептала я и закрыла кладовку.
Теперь стоило поспешить домой. Родители, конечно, волнуются - думают, где это я пропала. А их меньше всего хотелось бы нервировать, они и так со мной натерпелись.
И потом, мне нужна хорошая ванна из талька. Или хотя бы сухой душ.
Я заперла музей, радуясь, что сделала потрясающее открытие. Кто он, этот Лекант Азимандийский? Как его оживить? А в том, что его можно оживить, я не сомневалась. Иначе зачем такие сны? Такие видения? Лекант обрастет плотью и восстанет. И будет живее меня! И скажет мне: "Благословенна будь, Тийя! Здравствуй, моя единственная любовь!"
Я шла по улице Красных Янычаров и размышляла сразу о миллионе предметов. Но больше всего я думала о Леканте и о Димке - как он там, в томской больнице? Надо обязательно навестить его в ближайшее время…
Темнота вдруг сгустилась вокруг меня, словно плотное одеяло, а в следующее мгновение я почувствовала, как в мою шею впиваются острейшие клыки.
От неожиданности я замерла как вкопанная.
Вампир?!
Но наши вампиры на умертвий не нападают, знают, что это глупо и непродуктивно. В нас нет настоящей крови, а лишь магическая зеленая субстанция, заменяющая ее. Наши сердца не бьются. Вампиру от умертвия нечем поживиться.
По крайней мере, местному вампиру.
Значит, этот - не местный?
Тут клыки дернулись и вышли из моей шеи. Следом я услышала звук некультурного плевка и ругань на английском:
- Чтоб ты сгорела, проклятая мертвечина!
- Я не мертвечина, а умертвие, - сказала я на английском и обрела возможность двигаться. Тьма рассеялась, да к тому же я включила ночное зрение. Передо мной, брезгливо отирая белоснежным платком рот, стоял юноша лет двадцати. Глаза у него горели красным, длинные черные волосы разметались по плечам, а красивое лицо было безумно бледным. Одет вампир (все уже поняли, что это вампир?) был в изящнейший серый костюм-тройку и вычищенные до блеска остроносые ботинки. Хорош, мерзавец! Ну почему все красивые мужчины либо имеют не ту ориентацию, либо вампиры? Впрочем, эти мысли побоку. Я спешу домой.
Но надо же что-то сказать напоследок!
Что-нибудь этакое. Едкое, как хлорка.
- Приличные вампиры всегда отличают живое от неживого, - сказала я, изящно дернув плечиком и посверкивая глазами.
Произнесла я это, разумеется, по-английски. Я уже давно поняла, что передо мной иноземец.
Он убрал платок, а потом сказал неожиданно жалобным голосом:
- Что же мне делать?
- А что?
- Я голоден и, похоже, заблудился в этом вашем ужасном городе!
- Наш город вовсе не ужасный, а очень даже гостеприимный. Для порядочных особей, разумеется. А насчет того, что вы голодны… Донорская кровь подойдет?
- Донорская кровь?
- Ну да. Замороженная. Но для вас разморозят, конечно.
- Кровь???
- Я что, плохо говорю по-английски? Кровь. Еда. Лучшая трапеза для вампира.
Он как-то болезненно посмотрел на меня своими красными глазами.
- Я молодой вампир, - сказал он. - Меня недавно инициировали, поэтому я должен питаться только живой кровью. А не… донорской.
- У нас в Щедром вампирам запрещено охотиться на людей и даже на животных. Только донорская кровь. Или медленная смерть от голода.
- Голод?! О нет! Шит! Деммит! Где ваша донорская кровь?
- Идемте, - торжествующе сказала я. - Провожу.
Полчаса я потратила на то, чтобы довести вампира до ближайшей дежурной аптеки с кровью. Его пришлось чуть ли не тащить на себе. Так вот, об аптеке. Да, у нас кровь можно приобрести не только на станциях переливания и в спецресторанах, но и почти во всех аптеках.
В аптеке обессилевший вампир сел в кресло, а я подошла к прилавку.
- Литр крови, пожалуйста. Эй, вампир, тебе какая группа нужна?
- Все равно, - пробормотал вампир.
- Любую, пожалуйста. Только чтоб посвежее, а то он из новичков, поэтому капризный.
Аптекарша понимающе кивнула, отлучилась на секунду, и вот уже передо мною на прилавке стояла коробка, похожая на упаковку из-под сока, и маленькая трубочка-соломинка.
Я расплатилась, забрала коробку, подошла к вампиру, скорчившемуся в кресле. Протянула со словами:
- Пей. Приятного аппетита!
Он так и присосался к соломинке. Даже замурлыкал от удовольствия.
До чего же он все-таки жалок! Сочетание костюма-тройки и это поведение…
Наши вампиры не такие. Наши лучше.
Он опустошил коробку в мгновение ока. Бросил тару в урну, распустил крылья.
- Сила, - пошептал он.
- Легче стало? - заботливо осведомилась я.
- Легче. Как тебя зовут?
- Тийя.
- А меня Аларих.
- Очень приятно, Аларих. Куда теперь идем? Ты, кажется, говорил, что заблудился…
- Да, я заблудился. Мы приехали недавно, остановились в гостинице… Ее держат вампиры.
- "Цепеш"?
- О да, верно. Боюсь, что сам я не найду туда дорогу.
- Я провожу. Хотя вообще-то я спешу.
- Мы можем полететь. Я вполне в силах нести тебя на своих крыльях.
- Нет уж. Лучше вызовем такси.
Я вызвала такси (снова в ход пошла моя карточка), и мы доехали до "Цепеша". Там я распрощалась с вампиром и на этом же такси отправилась домой.
Дома, естественно, родители стояли на ушах.
- Тийя, где ты была так долго?!
- Простите, - сказала я в ответ. - На меня напал вампир.
- Что???
- Да, вот так получилось, - нервно рассмеялась я. - Он не местный, приезжий, поэтому не сразу понял, что я не живой человек. Он был очень голоден…
- Надеюсь, ты не потащила его в ближайший донорский пункт, - проницательно заметил папа. - Ты ведь у нас без меры милосердная. Всех убогих спасаешь. Дома уже деваться некуда от твоего галчонка и черепашки.
Есть такое дело. После моей смерти я стала жалеть всех живых существ, которые пострадали, но в которых теплится нежный огонек жизни. Поэтому я спасла галчонка, которого сбила машина (у него были сломаны оба крыла и лапка), а потом еще принесла и черепаху, на нее спьяну наступил хозяин, и у бедняжки треснул панцирь. Эту черепаху к нам в музей приволокли, хотели заспиртовать, но я не дала. Стала лечить и вылечила. Теперь галчонок и черепаха живут (именно живут!) у нас дома. Я их обожаю и тетешкаю, а родители воспринимают их, конечно, не очень. Лишние рты и все такое… И мусорят, мол.
Но вернемся к вопросу о вампирах. Точнее, о вампире.
- Папа, ну что было делать? Я привела его в аптеку и купила ему литр крови. Ему после этого полегчало… Потом я проводила его до гостиницы "Цепеш", потому что он заблудился.
- Тийя, ну это уже ни в какие ворота… Он хоть красивый? - поинтересовалась мама.
- Очень красивый и молодой. Его недавно инициировали, он сам сказал. И имя у него красивое - Аларих. Иностранец, одно слово.
- Тийя, - занервничала мама, - надеюсь, ты в него не влюбилась? Тебе бы лучше обратить внимание на Диму…
- Я не влюбилась… Ой, хорошо, что ты сказала про Диму. Напомнила. Мне надо кое-куда позвонить.
- Куда? - Мама у меня сверх меры любопытна.
- В гномскую больницу.
- Что случилось? - разволновалась мама.
- Все сегодня началось с того, что мы гуляли с Димой в парке, и ему стало плохо. Димке, разумеется, а не парку. Я вызвала гномскую "скорую", его увезли в больницу…
- А почему ты не поехала с ним?
Пришлось выкручиваться. Говорить про гробницу родителям не хотелось. А то они подумают, что после смерти их любимая дочь еще и сошла с ума.
- Так вышло, - беззаботно пожала плечами я. - Так я звоню?
- Звони, конечно.
Я достала сотовый и набрала данный мне гномом номер.
- Алло, больница? Здравствуйте, извините за поздний звонок. К вам поступил сегодня Дмитрий Санников, человек. Можно узнать, как его самочувствие?
- Минутку.
Я услышала, как щелкают клавиши компьютера.
- Вот. Дмитрий Санников, человек, помещен в сто третью палату. На данный момент состояние стабильное. Больной в сознании, но очень слаб. Завтра можете прийти его навестить, но ненадолго.
- Спасибо!
Я выключила телефон.
- Завтра отпрошусь с работы и навещу Димку, - сказала я родителям. - А сейчас извините, я очень устала.
- Перегной будешь?
- Нет, перед сном не ем. Я быстренько разотрусь тальком, а то вся пропахла этим вампиром, и в постель.
- Ну хорошо, - сказали родители и отправились спать.
Я зашла в ванную и, раздевшись, придирчиво осмотрела себя. Все бы ничего, только на шее следы от укуса - два синячка. Ладно, если до завтра не сойдут, замажу пудрой "Совершенный тон".
Я достала початую банку с тальком и принялась ожесточенно себя растирать, стараясь как можно лучше освежить кожу. Вскоре я добилась желаемого эффекта - моя кожа порозовела, стала гладкой и шелковистой и ко всему прочему запахла ванилью. Вот бы сейчас прямо в объятия Леканта!
- Эй, не мечтай, - сказала я своему отражению. - Завтра еще придется объясняться с руководством по поводу гробницы в кладовке.
Я накинула халатик и вышла из ванной. Открыла в спальне форточку, чтоб воздух был посвежее, и плюхнулась в постель. И почти сразу провалилась в сон. Вас не удивляет, что я, мертвая, еще и сплю? Меня, например, удивляет. Но поделать с этим ничего не могу.
И снова приснился мне сон про Леканта. Мы шли по какому-то лесу, ухитряясь помещаться вдвоем на узенькой тропинке. Лекант держал меня за руку и улыбался мне. А я… я просто тонула в его сапфировых блестящих глазах.
- Милая Тийя, - сказал мне Лекант, - благодарю тебя за то, что ты меня вызволила. Теперь дело за малым. Оживи меня.
- Но как? - спросила я, дрожа от предвкушения ласк.
- Все очень просто. Налей в гробницу крови. Как можно больше, хоть до самых краев. И закрой крышку. Я оживу и приду к тебе.
- Хорошо, - влюбленно глядя на Леканта, сказала я. - Я все сделаю как надо.
И дальше мой сон превратился в форменное эротическое безумие, так что пересказывать его я вам не буду. А то вы, читатели, просто люди и нервы у вас слабые.
Человеческие.
Утром я, как всегда, встала рано. Поставила дивиди-диск с записью упражнений из серии "Танец живота". Переоделась в спортивный костюм и следом за улыбчивыми ведущими проделала комплекс, подтягивающий бедра и ягодицы. А как же! Тело у меня одно, и за ним следить надо. Особенно после того, как оно умерло.
Следом проснулись родители. Из кухни потянуло жарящимся омлетом и варящимся кофе. Папа включил канал "Вести" на полную громкость. И взялся вслед за ведущими комментировать все новости.
Я оделась и накрасилась. Не сильно, просто хотелось опробовать новую помаду, подаренную Юлей Ветровой. Она сказала, что это заговоренная помада. Губы, накрашенные ею, будут притягивать к себе взоры всех мужчин.
А мне не всех.
Мне одного.
Правда, глаза у него есть только во сне…
На работу я явилась вовремя и сразу отправилась к нашей замдиректора по науке.
- Варвара Васильевна, - спросила я ее, - можно мне сегодня уйти пораньше?
- А что случилось?
- Дима Санников в больнице. Я хотела его навестить.
- Вот это новость! И что произошло?
- Мы вчера гуляли, и ему стало плохо, - выдала я приемлемую версию Диминой болезни.
- Ну что ж, конечно, иди. А пока, если у тебя нет никакой срочной работы, просмотри рубрикатор древностей. Кажется, лаборантки опять там что-то напутали.
Проверять рубрикатор древностей священная обязанность каждого сотрудника музея. Потому что если допустить там ведение записей кое-как (а именно так подчас ведут их лаборантки, эти вездесущие крашеные крысы), музей превратится в дом хаоса. Или что-то типа того.
Я кивнула, вышла из кабинета Варвары Васильевны и направилась к себе в комнатушку. Странно, что Варвара не спросила меня про гробницу. Неужели еще не знает?
Впрочем, та кладовка почти забытая, и никто в нее почти не заглядывает. Так что вполне может получиться так: о гробнице никто из моих сотрудников не узнает, покуда я им не скажу.
Часа два я сидела перед компьютером и возилась с рубрикатором. Потом решила, что надо дать себе передышку. Встала, разминая затекшее тело, и вышла в коридор.
Там было пусто, если не считать старого чучела крокодила. Он давно был смещен с экспозиции, но выбрасывать его никто не решался - жалко. Этот крокодил даже был для нашего музея чем-то вроде негласного амулета. Во всяком случае, нам пока жилось припеваючи под его отверстой пастью с обломками зубов. Мы с крокодилом играли. Как? Да просто. Загадывали желание или писали его на бумажке и совали ему в пасть. Помнится, я написала: "Хочу встретить свою любовь". И вот!.. Почти встретила.
Я потихоньку переместилась в зону кладовых и наконец оказалась в той, где была гробница.
Здесь все выглядело по-прежнему. Гробница тускло поблескивала мрамором под светом ничем не прикрытой стоваттной лампочки. Я хотела было открыть ее, но потом чего-то испугалась.
Что войдут…
И обнаружат.
А этого никак не должно быть!
И это внушил мне Лекант.
Я постояла, прислушиваясь. Было тихо. Возле кладовок никто не проходил. Может, пронесет?
В конце концов я покинула кладовку, предварительно прикрыв гробницу старыми упаковочными пленками и погасив свет. Все образуется. Мне почему-то кажется, что гробницу никто так и не заметит.
Я вернулась к рубрикатору, проработала еще часа три, а потом собралась в больницу к Диме.
До гномской больницы надо было ехать на троллейбусе пять остановок, а потом еще порядочно пилить пешком.
В этом троллейбусе кондуктором работала умертвие по имени Ванесса. Я с нею раньше дружила, а потом мы разошлись. Я недолюбливала ее - Ванесса всегда была слишком язвительна и любопытна.
- Куда это ты направляешься посреди рабочего дня? - подозрительно блеснула вертикальными зрачками она, отрывая мне билет.
- По делам музея, - не покраснев, соврала я. - В районе гномской больницы какой-то странный минерал обнаружили. Позвонили нам в музей, прислать сотрудника попросили.
- Представились?
Хм.
- Звонок анонимный, - продолжала запутываться в паутине лжи я.
- Тогда это липа, - со знанием дела сказала Ванесса. - Или террористы.
- Откуда быть террористам в нашем Щедром?
- Террористы, они везде, - мрачно ухмыльнулась кондукторша.
- По-моему, ты слишком подозрительная, Ванесса. Кстати, ты не пробовала новый крем от личинок? Называется "Белая роза". Говорят, помогает.
- Нет, я пользуюсь проверенным методом, - оскалилась Ванесса. - Деготь.
- То-то у тебя на плечах личинок что перхоти. Тьфу, смотреть противно. Да еще пребывать в таком виде перед людьми!
Троллейбус подъехал к последней остановке.
- Пока, Ванесса, - сказала я и поспешила прочь.
Я шла по дороге к гномской больнице и понимала, что сглупила. В чем? Да в том, что не купила Димуле никаких гостинцев, обычно полагающихся больному. Вот что значит мышление мертвеца! Сама если удобрениями питаешься да магией, то считаешь, что бананы с апельсинами не так уж и важны. Вот дура-то!
Хотя, будь при мне сумка с бананами, Ванесса вся бы изошла на любопытство.
Да черт с нею, с Ванессой! Можно подумать о ком-нибудь приятном.
Например, о Леканте.
Как он прекрасен в моих видениях!
Как я жду минуты свидания наяву!
Эти глаза… Они манили, обещали, звали. Они предвкушали и испытывали на прочность. Кстати, в мертвом состоянии я еще ни с кем не занималась… ну вы сами понимаете чем.
А если у нас с Лекантом это будет?
В чем я не сомневаюсь.
Не развалюсь ли я на пылинки и на атомы, сгорая от великой страсти? Впрочем, все равно. Я готова даже распасться на атомы, лишь бы Лекант существовал и был рядом.
Его сильные руки обнимут меня, как во сне, длинные, тонкие пальцы прикоснутся к моему лицу…
Я остановилась, переводя дух.
Что-то слишком уж размечталась!
Слава небесам, вот и больница.
Я пошла к входу, почему-то чувствуя себя виноватой перед Димой. И вовсе не в том, что втянула его в сомнительные авантюры. А за такие вот разухабистые мысли.
Я вошла в холл больницы. Здесь было пусто, если не считать скучающую гномиху за регистрационной стойкой.
- Здравствуйте, - подошла я к ней. - Я хотела бы навестить больного.
- Какая палата? - оживилась гномиха.
- Кажется, сто третья.
- Кажется или точно? - Гномиха уже смотрела не на меня, а на дисплей компьютера, стоявшего перед ней.
- Точно.
- Тогда возьмите халат и бахилы и идите на второй этаж. Направо первая дверь.
- Благодарю вас.
Я сняла с вешалки халат, получила в автомате коробочку с бахилами и должным образом экипировалась.
Сжимая в руках свою крошечную сумочку, я поднялась на второй этаж. Подошла к двери палаты и вдруг оробела. А что, если Димка после всего случившегося просто обидится на меня и не захочет меня видеть? Такое вполне может быть.
Я пристально оглядела себя в маленькое зеркальце на предмет личинок. Странно. Еще ни одной за весь день не выползло. Что не может не радовать.
Я деликатно постучалась и приоткрыла дверь.
- Кто там? Входите! - раздался слабый знакомый голос.
Я открыла дверь и вошла. В палате Димка был один, как король. Впрочем, гномская больница и обещает своим пациентам королевские условия. Правда, платить за них приходится… Интересно, сколько после всего этого у меня на кредитке останется денег?
Димка сидел в пижаме на постели и разгадывал сканворд. Завидев меня, он улыбнулся, отложил в сторону сканворд и встал.
- Тийя! - воскликнул он, - Как здорово, что ты пришла!
- Ты мне рад? - непроизвольно вырвалось у меня.
- Конечно, рад! - Дима взял мою безвольную руку и пожал. - Ты не представляешь, как скучно в этой больнице!
- Ох, Дима, короткая же у тебя память!
- В смысле?
- В смысле это же я, и никто другой, потащила тебя в такое место, где тебе стало плохо. Это из-за меня и моих амбиций ты попал в больницу. Прости меня, если сможешь.
- Тийя, ты не виновата! Я и сам заинтересовался этой гробницей. Кстати, какова ее судьба?
- Ой, Димка, я такого натворила! Если узнают в музее, выговором мне не отделаться.
- Так что?
- Я принесла гробницу в музей и спрятала в кладовке.
- Принесла? Гробницу?! Из камня?!!
- Дима, ты забываешь, что я обладаю большой физической силой. К тому же гробница почти плыла за мной по воздуху.
- Ладно, я взгляну на нее, когда выпишусь из больницы.