- Юля, что делать, если в тебя влюбились?
- А в тебя влюбились?
- Похоже, что да.
- Поздравляю. Выхода два: или ответь взаимностью, или пошли далеко и надолго. Хотя первый выход предпочтительнее. Ну что ты на меня так смотришь своими прекрасными вертикальными зрачками? Излагай подробности.
- Понимаешь, Юля, мы с ним работаем вместе. Его зовут Дима Санников.
- Музейный мальчик? Ну-ну.
- А тут так получилось… В общем, я считала и считаю его только другом. И пошли мы с ним в парк погулять. И ему плохо стало.
- Отчего?
- Не знаю.
- Что-то ты темнишь, подруга. Ну ладно, излагай свою версию дальше. А я послушаю.
- В общем, совсем ему плохо - сознание потерял и все такое…
- Ясно. Довела мальчика до эротического перенапряжения. Как в "Сибирском цирюльнике".
- Юля, ну как я могу рассказывать, если ты все время меня перебиваешь!
- Молчу-молчу. Говори.
- Я вызвала "скорую", и его увезли в больницу. Потом поставили диагноз - шоковый эпизод.
- Ого! Молчу.
- А когда я его через некоторое время навестить пришла, он…
- Набросился на тебя и попытался сорвать трусики? От шока…
- Юля!
- Молчу.
- Он попросил меня выйти за него замуж!
Юля долго молчала. Целую минуту или около того. Потом осторожненько поинтересовалась:
- И ты?
Я пожала плечами:
- Отказалась, конечно.
- Тебе предложили замужество и ты отказалась?
- Да.
- Не верю своим ушам. Ну какая нормальная девушка откажется от замужества!
- Юля, я не нормальная девушка. Я умертвие. Я не смогу стать хорошей женой, не смогу родить детей, и вообще неизвестно, какова я буду в постели.
- А у тебя что, после восставления еще ни с кем?
- Ни с кем.
- Музейная девочка! Ты скоро покроешься пылью столетий, как ваши экспонаты, если не найдешь себе любовника. Вот уж поверь. На что я свободомыслящая ведьма, а и то без своего Ромула скучаю, если он куда отлучается. Кто еще так погладит мой хвостик, как он? Значит, ты отказала Диме.
- Отказала.
- Зря.
- Юля, я не могу. И потом, я не люблю его как мужчину.
- Да кого ж сейчас из них, паршивцев, можно любить как мужчину?! Смешно даже. Тиечка, они выродились настолько, что мужчинами их называешь только потому, что у них одна хромосома дополнительная между ног болтается! Разве это мужчины? Слабые, закомплексованные, обидчивые, нервные, самодостаточные! Где руки, как сталь, где плечи, раздвижные, как гармошка у автобуса? Где немногословность, умение пить не пьянея и носить любимую женщину на руках так, что у нее экстаз от одного только мужского дыхания начинается?! Эх, Тиечка! Мужчины по выродились…
- Это банально.
- Но факт. Дай-ка я винца глотну. Вот мой Ромул. Он неплохой, но…
- Я думала, у вас все серьезно.
- Серьезно, конечно. Во всяком случае, если я и соберусь когда-нибудь рожать, то только от него. Он сможет обеспечить всем моего ребенка и меня. А взять их всех вместе - могут ли они? Ничего они не могут.
- Ты преувеличиваешь. Ну хорошо. Если мужчины такие, как ты говоришь, убогие, то почему ты считаешь, что я зря отказала Диме?
- Ты очень одинока, Тиечка. Мы, друзья, - это еще не все в жизни. А Дима бы тебя грел.
- Ну не люблю я его!
- Что ты раскричалась? Успокойся, а то на тебя смотреть будут. Тиечка, меньше всего я хотела тебя обидеть. Только позволь мне предположить одну вещь.
- Предполагай.
- Ты теперь себя чувствуешь виноватой перед всем мужским полом, потому что отказала Диме.
Я нервно согнула десертную ложку:
- Ну… да.
- Верни ложку в исходное положение. Замечательно. А теперь я скажу тебе, что это глупость.
- Что? То, что я согнула ложку?
- Нет, не это, а то, что ты заразилась чувством общемировой вины. Запомни, Тиечка, женщина никогда не должна чувствовать себя виноватой!
- Почему?
- Да потому что женщина и так обделена от природы. У нас на двести граммов меньше мозга, чем у мужиков, опять же, хромосомы одной не хватает… А если мы еще будем виноватиться, да еще перед ними, злодеями, так вообще жизни никакой не будет. Почему у тебя ресницы не накрашены?
- Ну… Я забыла.
- А вот и нет. Ты не забыла, ты просто решила, что раз ты так плохо поступила с несчастным Димой, то тебе надо поставить на себе крест. А это не так.
- Ох…
- Ты очень красивая девушка, Тийя, и у тебя есть одно неоспоримое достоинство. Даже два.
- Каких?
- Забыла? Ты никогда не постареешь, и ты бессмертна. По-моему, неплохая подборочка. Даже мы, ведьмы, покрываемся морщинами и когда-нибудь покроемся и крышкой гробовой. А ты… Да тут масса возможностей! Крути романы, кружи мужикам головы, тем более они сами этого хотят.
- Чего?
- Чтоб им кружили головы. А то им лишние двести граммов мозга на череп давят и доводят до гипертензии. О, кстати! Посмотри-ка на столик, что стоит слева от нас. Только аккуратно.
- Смотрю. Ну и что?
- Тот мужичок с лысинкой, "сильно за тридцать", по-моему, на тебя запал. Просто глаз не сводит. Хочешь его?
- Ни в коем случае! Не хочу!
- Ну как знаешь. А то я могла бы вас свести.
- Это как?
- Раз ты отказалась, я не буду тебе раскрывать своих профессиональных секретов. Скажу только, что сводничество у меня в крови. И чем старше я становлюсь, тем больше ощущаю себя сводней, прости господи. Ладно. Закажу-ка я себе еще салатику и перно.
- А не много ты пьешь?
- Не занудствуй. Официант!
Юля заказала салат из морепродуктов и бутылку перно. Вообще-то она уже была хороша от пино нуар, но я не смела спорить. В конце концов, Юля взрослая ведьма и сама знает, когда и как ей напиваться.
Меж тем вампиры покончили со своими бифштексами и теперь сидели довольные, потягивали из хрустальных бокалов бордо.
- Кстати, Юля, - сказала я глядя на красавицу Эстрелью. - Ты никогда не говорила, что у тебя есть сестра-вампир.
- И тем не менее. Эсси - моя родная сестренка. Хочешь, расскажу, как мы обрели друг друга?
- Конечно!
- О, это такая история.
И Юля рассказала.
В бытность свою Госпожой Всех Ведьм она столкнулась с тем, что кто-то выкрал из Дворца Ведьмовского Ремесла мощи покровительницы всех ведьм святой Вальпурги. Юля долго искала святотатца. А потом оказалось, что это сделали вампиры - для того, чтобы обменять мощи на жизнь Юли. Им нужна была Юлина кровь - кормить Эстрелью. Ведь никакой другой крови организм прелестной вампирши не мог принять. Так Юля и Эсси познакомились. Юлю, конечно, вампиры не убили, она просто сдает периодически свою кровь для сестры, пересылает ее в вакуумных упаковках. Эсси довольствуется немногим. Изредка она приезжает в гости к Юле в Щедрый, потому что ей скучно со стариками-вампирами и даже с дедом.
- Да, ужасно скучно и противно, - подтвердила Эстрелья. - Поэтому я и инициировала Алариха.
- И я тебе очень за это благодарен, милая. - Аларих оторвался от бокала и галантно облобызал Эстрелье мраморно-белую ручку. - Моя человеческая жизнь была слишком неинтересна.
- На самом деле я спасла Алариха от банды нехороших парней, с которой он по своей наивности связался, - улыбнулась, блеснув острыми зубками, Эстрелья. - Рассказать, как это было?
- Не стоит, - помялся Аларих. - Давай лучше потанцуем.
И действительно, на эстраде образовался неплохой квартет, и наигрывали они что-то из Поля Мориа, так что влюбленной парочке потанцевать было самое то.
Аларих встал, протянул Эстрелье руку, та поднялась, грациозная как пантера. На меня повеяло ароматом ее туалетной воды от Живанши. И они пошли танцевать.
Получалось у них здорово. Хотя говорят, что прирожденные танцоры - это инкубы и суккубы, у вампиров тоже неплохо выходило.
- Знаешь что, - нетрезво сказала мне Юля, посверкивая глазами и макая кончик хвоста в салат, - по-моему, он ее не любит.
- Кто кого? - рассеянно переспросила я, наблюдая за танцующей парой. Мысли мои были далеко, в музейной кладовой, возле мраморного гроба, в котором лежал возлюбленный скелет. - Ты вообще о чем?
- О ком, - поправила Юля. - Я о Алике и Эсси. Аларих ни капельки Эсси не любит.
- С чего ты взяла? На мой взгляд, они прекрасная пара. И смотрит он на нее с нежностью. На меня бы так кто смотрел.
- А Дима?
- Дима не смотрел с нежностью. Он смотрел как кролик на удава.
Юля рассмеялась и облизала кончик хвоста.
- Обожаю вести себя неприлично, - при этом сказала она. - Так вот, дорогая моя Тиечка, я четко вижу, кто кого любит, а кто - нет. И Аларих этот к моей сестре пылает страстью не больше, чем ковер к потолку.
- Может быть, ты ошибаешься?
- Нет! И моя задача состоит в том, чтобы открыть сестре глаза на Алариха. Мне кажется, он просто ею пользуется.
- Но ведь это она инициировала его. Причем для себя. Это она им пользуется, а не наоборот.
- Эх, Тиечка, ничего ты не понимаешь. Эсси влюбилась в него до смерти, еще когда он был человеком. А человеком он был… так себе. Знаешь, что ему грозило?
- Что?
- Пуля в голову при любом раскладе. Он взял у нехороших ребят много денег на развитие своего бизнеса и прогорел. А когда нехорошие ребята потребовали у него назад свои деньги, он быстренько нашел Эсси. И стал вампиром.
- А дальше?
- А дальше он нашел всех этих нехороших ребят и выпил. Все чисто. И долг не надо отдавать.
- Ну в какой-то степени его можно понять. И ее тоже. А знаешь что, Юля?
- Мм?
- На самом деле мы не совсем так познакомились, как Аларих описывал. На самом деле он сначала на меня напал.
- Он - на тебя?!
- Совершенно верно. У меня до сих пор след от укуса на шее виден, просто я его запудриваю. Показать?
- Не надо. Вот смеху-то! Вампир напал на умертвие! Да это жареная новость для пера Сидора Акашкина!
Сидор Акашкин был и есть головная боль всего нашего города. Это скандальный журналист, вынюхивающий разные скабрезные и не очень факты для своей желтой газетенки под названием "Щедровская истина". Сидора не любил никто. Хотя когда-то он был женат. Но жена не выдержала его характера, а также работы, и сбежала. Сидор с тех пор особенно озлился, преимущественно на женщин. Каково ему будет узнать скандальный фактик про нападение на умертвие!
- Нет, Юля, об этом молчок, особенно при Эстрелье. Я не хочу, чтобы она своего бойфренда за презирала: мол, не смог умертвие от человека отличить.
- Да, тут ты права, молчание в нашем случае - золото. Слушай!
- А?
- Теперь я понимаю, почему у тебя еще ни одной личинки не выползло!
- Почему?
- Потому что Аларих тебя укусил. Он наверняка впрыснул тебе свою слюну. А в слюне вампиров содержится экзопсилоцибин - сильнодействующий наркотик. Может, он и прикончил твоих личинок?
- Ну коли так, спасибо Алариху. Но все равно об этом ни слова.
- Само собой. - И Юля отпила перно из бокала.
Музыка кончилась, и парочка наших вампиров вернулась к столику. Дышали они ровно и спокойно, словно вовсе и не им только что пришлось отплясывать на танцполе. Впрочем, ничего удивительного: у вампиров сердце не бьется, кровеносная система не такая, как у людей, все очень замедленно, вплоть до метаболизма.
- Вы прекрасно танцевали, - похвалили мы с Юлей вампирчиков.
А что? Это правда. Танцевали они отлично.
- Может, еще что-нибудь заказать? - спросила Юля.
- Крови, - рыкнул Аларих. - Чистой крови!
- Я позову официанта, - кивнула Юля. - А ты что будешь, Эсси?
- Мне еще бордо. Алик!
- Да? - Аларих посмотрел на подругу налитыми кровью глазами.
- Ты бы отказался от крови. Смешивать вино и кровь - это неблагородно. Да и в голову может ударить…
- Я не пьян! Я трезв как стекло! Так что бокал-другой хорошей свежей крови мне не повредит.
Аларих сказал это слишком громко, да еще с прорвавшимся акцентом. На нас стали оглядываться.
- Тише, Алик, - мягко попросила Эсси, но во взгляде ее сверкнул металл. - Не бузи.
- What is it "ne buzi"? - надменно спросил Аларих.
Мне он все больше и больше не нравился. Тоже еще вампир выискался! Приличные вампиры такими не бывают!
Впрочем, я повторяюсь.
Официант принес кровь в большом бокале, и Аларих успокоился. Он прихлебывал кровь с видом заправского гурмана и рассматривал зал.
И тут черт принес цыган.
Они появились всем табором из-за сцены, как сущее божье наказание. Они взгромыхивали бубнами, бряцали монистами, терзали струны лакированных гитар и травили душу своим вечным "ай-нэ-нэ-нэ!".
- Цыгане! - восторженно пискнула Эсси, вмиг поглупев от разноцветья и гипнотической тряски цыганских юбок. - Ай, красота!
Цыгане образовали на сцене полукруг. Их атласно блестящие мужчины начали томно пощипывать струны гитар, а одна из женщин - солистка, видно, - вышла в центр и запела глубоким контральто:
Очи черные, очи красные,
Очи жгучие и прекрасные!
Эстрелья впала в транс. Она не мигая смотрела на цыган, и губы ее шевелились, подпевая. Но вот тягучий, как молодой мед, романс кончился, прозвучала и растаяла в воздухе последняя нота, все на миг затихло…
- Эх, жги, жги, жги! - выкрикнул гортанно молодой и красивый цыган с серьгой в ухе.
И понеслась! Все на сцене пришло в неистовое движение - бубны, бусы, шали, юбки. И над всем неслась бешеная неистовая мелодия:
Эх, загу-загу-загулял, загулял паренек да молодой, молодой!
В красной рубашоночке, хорошенький такой!
Эх, промотал, промотал он свои деньжоночки!
Эх, заг-загу-загубил, загубил он свою молодушку,
Бедную голубушку, несчастненький такой!
- Не могу больше! - умоляюще пропела Эстрелья и вдруг сорвалась с места.
- Эсси, куда? - кинулась было вдогонку Юля, но молоденькую вампиршу было уже не удержать.
Эстрелья влетела в танцевальный круг цыган и повела плечами. На секунду музыка прервалась, а потом возобновилась с большей неистовостью.
- Эх, жги, красивая! - воскликнул все тот же молодой цыган.
И Эстрелья зажгла. Она танцевала так, что я опасалась за сохранность паркета под ее ногами. Аларих забыл про кровь в бокале и пожирал свою подругу взглядом. Да что там, даже я немного ошалела от танца Эсси.
Она была великолепна! И поэтому, когда танец все-таки кончился, гром аплодисментов был ею вполне заслужен.
Эсси поцеловалась с цыганкой-певицей, вернула ей шелковую шаль и, покачиваясь, подошла к нашему столику. Стоя, свысока поглядела на нас:
- Ну как я?
- Бесподобна, - правдиво сказала Юля. - Садись, выпей. Остынь немного.
Эстрелья нервно рассмеялась и села на услужливо подставленный ей стул. Аларих надолго приник к ее руке.
- И ты думаешь, что такую женщину можно не любить? - шепотом спросила я у Юли.
- О, ты не знаешь всех превратностей любви, - печально вздохнула Юля.
- И знать не хочу, - в тон ей ответила я.
Наши посиделки продолжались. Заказали еще вина, хотя мне думалось, что уж его-то выпито предостаточно. Эстрелья ворковала с Аларихом, Юля с видом пожилой, тертой жизнью матроны взирала на эту молодую поросль, а я доедала кремний.
И тут к нам подошел метрдотель. В руках у него был огромный букет ненюфаров.
- Это вам, госпожа, - протянул он букет Эстрелье. - От господина вон за тем столиком.
Эстрелья, еще больше похорошев, приняла букет и посмотрела в сторону пославшего. Тот встал, поклонился и приложил руку к сердцу. Красотка хихикнула и послала ему воздушный поцелуй.
- Какой он милый, - протянула она.
- Кто? - пьяно возмутился Аларих. - Вот этот хлыщ?!
Аларих, покачиваясь, встал и смерил предполагаемого соперника совсем не милостивым взглядом.
- Как вы смеете посылать букеты моей девушке? - громко, на весь зал, спросил он.
Все притихли. В воздухе запахло сероводородом крупной ссоры.
- С кем имею честь? - Задав вопрос, господин, пославший ненюфары, медленно вышел из-за столика и направился к нам.
Аларих тоже вышел, отшвырнув стул.
- Меня зовут Аларих, - холодно отрекомендовался он. - Могу я узнать ваше имя?
- Владислав Тропилин.
Господин Тропилин был немолод и по сравнению с Аларихом по всем пунктам выигрывал. Внешность у него была самая благородная, и мне он чем-то напомнил Шона Коннери в фильме "Первый рыцарь".
- Вы не смеете посылать цветы моей девушке, - яростно заявил Аларих.
- Отчего же? - насмешливо блеснул глазами господин Тропилин.
- Оттого, что это неприлично, - прошипел молодой вампир.
- Не вижу ничего неприличного. - Тропилин явно насмехался над красавчиком Аларихом. - Но ежели вы в этом убеждены, я готов дать вам сатисфакцию, мальчишка.
- Что-о-о? - завелся Аларих.
- Дуэль, - легко уронил это мрачное слово Тропилин.
В зал вошел директор ресторана, видимо вызванный кем-то из официантов.
- Господа, господа! Покорнейше прошу в ресторане никаких дуэлей не затевать. Это нейтральная территория, на сей счет и установление мэра имеется.
- Хорошо, - кивнул господин Тропилин. - Вы, сударь, можете первым выбрать место, время и оружие дуэли.
- Да вы с ума сошли! - воскликнула Эстрелья. - Аларих, успокойся, верну я эти цветы.
- Ну нет, - зарычал вампир, - оскорбление нанесено.
- Красотища! - прошептала мне Юля возбужденно. - Обожаю такие ситуевины! Аларих, скажи, что местом ты выбираешь Водопьяновский парк, главную поляну, время - полночь с сегодня на завтра, а оружие - рапиры. Рапиры я достану.
- Хорошо, - кивнул Аларих и перечислил все, сказанное Юлией, господину Тропилину. Тот кивнул и, усмехнувшись, вернулся за свой столик.
Будто ничего и не было, никакого скандала. Директор ушел, официанты за сновали по ресторану, а цыгане затянули:
Что печалишься, моя любушка?
Поцелуй меня, моя душечка!
Словом, бред какой-то. Меня трясло от возбуждения. При мне еще никто никого не вызывал на дуэль.
- Юля, это ужас! - прошептала я. - Аларих убьет этого старичка!
- Еще не факт.
- Но Алариха-то не убьешь. Он-то бессмертен!
- Еще не факт.
- Да что ты заладила одно и то же! Юля! Дуэли! Это же запрещено!
- Фигушки! У нас в Щедром дуэли разрешены с марта прошлого года. Думское постановление. Отстаешь от жизни, подруга.
А опечаленная Эстрелья, отбросив букет, меж тем увещевала Алариха:
- Алик, милый, откажись от дуэли! Ну зачем тебе это!
- Я пущу ему кровь! - жестокосердно отвечал Аларих. - Пусть знают, каковы настоящие вампиры!
- Я больше никогда не буду танцевать, обещаю тебе, - каялась Эстрелья. - Только откажись драться.
- Ну это ты напрасно, сестричка! - возмутилась Юля. - Тебе надо танцевать, ты прирожденная танцовщица. Ты выглядела гораздо лучше, чем эти мороки.
- Что? - изумилась Эстрелья. - Эти цыгане - мороки?