Без издательской аннотации. Серия Зарубежная фантастика, вып. 17.
Содержание:
РАССВЕТ В 2250 ГОДУ
ЗВЕЗДНАЯ СТРАЖА
ПОСЛЕДНЯЯ ПЛАНЕТА
СОКРОВИЩЕ ТАИНСТВЕННОЙ РАСЫ
ЗВЕЗДНЫЙ ОХОТНИК
Содержание:
Рассвет в 2250 году 1
Звездная стража 42
Последняя планета 76
Сокровище таинственной расы 108
Звездный охотник 133
Андрэ Нортон
Рассвет в 2250 году
Рассвет в 2250 году
I.
Ночной туман густой непроницаемой пеленой все ещё окутывал большую часть Айри. Капельки росы оседали на голых руках и кожаной куртке наблюдавшего. Он слизнул с губ влагу. Но он не сделал ни шагу к укрытию, а продолжал сидеть там же, где провел все эти долгие часы темноты. Яростный гнев привел его на вершину скалы возле деревни его племени. И что-то очень похожее на настоящее отчаяние удерживало его там.
Он уперся скуластым подбородком сильным раздвоенным и упрямым - на ладонь грязной руки и пытался разглядеть прямоугольные постройки в разлившемся внизу тумане. Прямо перед ним, конечно же, был Звездный Зал И когда он изучал грубые каменные стены, его губы изогнулись, словно в беззвучном рычании Быть одним из Звездных Людей, почитаемых всем племенем, посвятить свою жизнь сбору и хранению знаний, прокладывать новые тропы и исследовать затерянные земли - он, Форс из клана Пумы, никогда не мечтал ни о какой другой жизни. Вплоть до того часа Совета-у-Костра прошлой ночью он продолжал надеяться, что ему будет дано право вступить в Зал. Но он был ребенком или идиотом, если надеялся на это. Пять лет его пропускали в отборе юношей, словно его вовсе не существовало. Почему же его достоинства вдруг показались бы ослепительно яркими на шестой раз? Да хотя бы потому, - его голова упала, а зубы стиснулись, - что наступил последний год, самый последний для него. На следующий год он перейдет предельный для неофита возраст.
Может быть… если бы его отец вернулся из той экспедиции, если бы он сам не носил столь явного клейма… его пальцы вцепились в густые волосы на голове, он больно дернул их, словно хотел вырвать их с корнем. Его волосы были самым худшим. Они могли забыть о его нокталопии и чересчур остром слухе. Он мог скрыть это, как только узнал, насколько это опасно - отличаться от других. Но он не мог спрятать цвет своих коротко подстриженных волос. И это стало его проклятием с того дня, когда отец привел его сюда У других его соплеменников были каштановые или черные или, в худшем случае, выгоревшие на солнце желтые волосы. У него же они были серебристо-белые и показывали всем людям, что он мутант, отличный от остальных людей его клана Мутант! Мутант! Больше двухсот лет, с тех черных дней хаоса, последовавшего за Великим Взрывом, атомной войной, этого слова было достаточно, чтобы приговорить его без суда. Страх диктовал это сильный инстинктивный страх всей расы перед кем-либо о меченным проклятием иного телосложения или не обычных способностей О том, что случилось с мутантами, с теми несчастными, кто родился в первый год после Взрыва, рассказывали страшные сказки В те дни некоторые племена предприняли решительные шаги, чтобы позаботиться о сохранении в чистоте или почти в чистоте человеческой расы Здесь, в Айри, далеко в стороне от разбомбленных и зараженных секторов, мутации были почти неизвестны. Но у него, Форса в жилах текла кровь равнин зараженная и нечистая и с тех пор как он вообще себя помнил, ему не позволяли забыть об этом. Пока жил его отец, было не так уж и плохо. Другие дети дразнили его и затевали драки. Но уверенность в нем отца как-то помогала даже это считать естественным. И вечерами, когда они уединялись от остального Айри, он подолгу читал и писал, учился составлять карту и наблюдать, заучивал сведения о верхних и нижних слоях, следах. Даже среди Звездных Людей его отец был мастером по инструктажу. И Лэнгдон никогда не сомневался, что его единственный сын Форс последует за ним в Звездный Зал. Поэтому, даже после того, как отец не сумел вернуться из путешествия в Нижние Земли, Форс был уверен в своем будущем. Он сделал себе оружие: длинный лук, лежащий сейчас рядом с ним, короткий острый меч, охотничий нож все своими собственными руками, согласно Закону. Он изучил следы и нашел Люру, свою большую охотничью кошку выполнив таким образом все условия для Избрания. Пять лет он каждый сезон подходил к Костру, само собой разумеется, питая все уменьшающую надежду, и каждый раз его игнорировали, словно его вообще не существовало А теперь он был уже слишком взрослым, чтобы отложить попытку Завтра, нет, сегодня он должен будет сложить свое оружие и подчиниться диктату Совета Вердикт предопределен его будут терпеть и это все, на что может рассчитывать мутант, работая на одной из скрытых в пещере гипроферм. Больше никакого обучения, никаких пятнадцати или двенадцати лет скитаний по Нижним Землям с предвкушаемыми в дальнейшем почетными годами жизни в качестве инструктора и хранителя знаний. Звездного Человека, исследователя диких мест повсюду, где Великий Взрыв сделал окружающее враждебным для человека. Он не будет принимать никакого участия в поисках старых городов, где могли быть найдены и доставлены в Айри забытые знания, в нанесении на карту дорог и троп, помогая принести свет во тьму Он не мог отдать эту мечту на волю Совета!
Из темноты донесся знакомый вопросительный звук, и он рассеянно ответил мысленным согласием От кучи камней отделилась тень Она подкралась к нему на бархатистых лапах, волоча по мху покрытый мягким мехом живот Затем мохнатое плечо, почти такое же широкое, как и его собственное, толкнуло его, и он опустил руку, чтобы почесать за ушами Люре не терпелось Своими широкими ноздрями она чуяла все запахи дикого леса и рвалась на охотничью тропу. Рука на голове удерживала ее, и она полунегодовала на это. Люра любила свободу. Служила она по собственному выбору, так требовал обычай ее рода. Форс был горд два года назад, когда самый прекрасный меченый котенок из последнего помета Канды выказал предпочтение его обществу. Однажды сам Ярл - Звездный Капитан - заметил его гордость! Как это подняло надежды Форса! Но из них ничего не вышло, у него осталась только сама Люра. Он потерся горячей щекой о поднявшуюся к нему горячую голову. Она снова издала легкий вопрошающий звук, донесшийся из глубины ее горла. Она понимала его несчастье.
…Не было никаких признаков рассвета. Вместо него над лысой вершиной Большой Шишки собирались черные облака Значит, днем будет гроза, и люди внизу будут прятаться в укрытия. Влажный туман перешел в морось, и Люра была явно недовольна его нежеланием идти в дом. Но если он сейчас войдет в любое здание Айри, это будет капитуляцией капитуляцией и утратой той жизни, вести которую он был рожден - капитуляцией перед всеми перешептываниями, знаком позорного провала, капитуляцией перед клеймом мутанта, отличающего его от всех остальных людей. А он не мог этого допустить, не мог!
Если бы Лэнгдон был там, когда он стоял перед Советом прошлой ночью… Лэнгдон! Он так хорошо помнил своего отца, его высокое, сильное тело, гордо поднятую голову с яркими, беспокойными, ищущими глазами над плотно сжатым ртом и острыми скулами Только цвет волос у Лэнгдона был безопасно темным. Свои слишком светлые волосы Форс получил от своей неизвестной матери-степнячки, его и заклеймили перед всеми как чужака.
Наплечная сумка Лэнгдона с его звездным знаком висела теперь в хранилище Звездного Зала. Она была найдена около его изувеченного тела на месте последней битвы. Бой с Чудищами редко кончался победой для горцев. Убили Лэнгдона, когда он напал на след затерянного города. Не "голубого города", еще запретного для людей, если они хотели жить. Это было безопасное место без всякой радиации, которое можно было обчистить для блага Айри. Форс в сотый раз прикидывал, была ли верна теория отца относительно обрывка, оторванного от карты: находился ли где-то к северу, на краю огромного озера, безопасный город, готовый для жизни, и только ждущий человека, достаточно удачливого и настойчивого, чтобы отыскать его.
- Готовый и ждущий, - Форс повторил эти слова вслух, Затем его пальцы почти со злобой вцепились в мех Люры. Она предупреждающе зарычала в ответ на его грубость, но он не слышал этого.
Черт побери, ответ был у него под носом! Наверное, лет пять назад он не смог бы сделать такой попытки, наверное, эти постоянные ожидания и разочарования были, в конечном счете, к лучшему. Потому что теперь он был готов, и он знал это! Его сила и способность ею пользоваться, его знания и его смекалка, все было готово.
Внизу еще было по-прежнему темно. Облака закрывали небо всю ночь. Но благоприятное для задуманного время было очень коротким, ему придется действовать быстро! Лук, полный стрел колчан и меч были спрятаны между двух камней. Люра проползла между ними и в ожидании улеглась рядом с ними, его невысказанное предположение совпадало с ее собственным желанием. Форс прокрался по извилистой тропе вниз, в Айри и подошел к задней стене Звездного Зала. Помещения охраны Звездных Людей находились в передней части здания, склад - дальше за ними. Удача была благосклонна к нему, как никогда раньше, потому что тяжелые ставни оказались не заперты и даже полностью не закрыты - это он обнаружил, ощупывая их пальцами. В конце концов, никто никогда и не думал непрошеным забраться в Звездный Зал. Двигаясь так же бесшумно, как и Люра, он перемахнул через высокий подоконник и, тяжело дыша, остановился в мерцающем полумраке. Для обычного обитателя Айри в комнате была почти полная темнота. На сей раз нокталопия мутанта Форса оказалась полезной. Он без труда смог различить длинный стол, скамейки, разглядеть контуры висящих на противоположной стене сумок. Они-то и были его целью. Его рука безошибочно нашла ту, которую он много раз помогал упаковывать. Но когда он снял ее с крюка, то отделил пришпиленный к ее ремню блестящий кусочек металла. На бумаги и принадлежащие отцу вещи он мог предъявить какие-то, пусть сомнительные права. Но на эту Звезду он не имел никакого права. Его губы изогнулись в горькой гримасе, когда он положил знак на край длинного стола, прежде чем выбраться наружу, в сырость и тьму. Теперь, когда сумка была переброшена через его плечо, он открыто пошел к складу и забрал хранящиеся там наготове легкое одеяло, охотничью флягу и мешочек с зерном, предназначенные для путешественников. Потом, забрав свое оружие и нетерпеливую Люру, он отправился в путь - не к узким горным долинам, где всегда они охотились, а к запретным равнинам. От озноба, вызванного скорее возбуждением, чем порывами поднимающего ледяного ветра, кожа покрылась мурашками, но его поступь была твердой и уверенной. Он легко отыскал тропу, которую не обнаружил бы целый авангард разведчиков.
Много раз, собравшись по вечерам вокруг костров, айринцы разговаривали о Нижних Землях и странном мире, ощутившем на себе силу Великого Взрыва и превратившемся в страшную ядовитую ловушку для любого, кто не знал его порядков. Да ведь и то сказать, за последние двадцать лет даже Звездные Люди нанесли на карту только четыре города, и то один из них был "голубым", его надо было избегать. Они знали традиции старых времен. Но как всегда настаивал Лэнгдон, даже повторяя эти рассказы Форсу, они не могли судить, сколь многое из этой информации было искажено временем. Как они могли быть уверенными, что оставались одной расой с теми, кто жил до Взрыва? Лучевая болезнь, которая сократила число выживших в Айри больше, чем наполовину за два года после войны, с таким же успехом могла изменить и будущие поколения. Разумеется, уродливые Чудища тоже были когда-то людьми, хотя всякий, кто видел их теперь, с трудом мог в это поверить. Но они придерживались старых городов, а там могли произойти самые сильные перемены. У айринцев имелись записи, которые доказывали, что их праотцы были маленькой группкой техников и ученых, занятых какими-то секретными исследованиями, отрезанной от мира, который исчез так быстро. Но были и степняки с широких равнин, тоже свободные от чудовищных изменений, которые выжили и теперь кочевали со своими стадами. А могли быть и другие.
Кто начал атомную войну, было неизвестно. Форс видел однажды старинную книгу, содержащую короткие отрывки радиограмм, уловленных автоматами из эфира в течение того ужасного дня. И обрывки этих посланий сообщали только о гибели мира. Это было все, что горцы знали о последней войне. И хотя они непрерывно боролись за сохранение в неприкосновенности древних навыков и знаний, было много такого, чего они уже не понимали. У них были древние карты с заботливо расчерченными розовыми и зелеными, голубыми и желтыми лоскутами. Но розовые и зеленые, голубые и желтые районы не имели никакой защиты против огня и смерти с воздуха и поэтому перестали существовать. Только теперь люди могли рискнуть выбраться из своих безопасных убежищ в неизвестность и принести обратно обрывки знаний, которые предстояло сложить в. Историю.
Форс знал, что где-то в пределах мили от избранной им тропы был участок довзрывной дороги. И осторожный человек мог пройти по ней примерно день пути на север. Он видел и имел дело с разными трофеями, принесенными его отцом и товарищами его отца, но сам никогда не путешествовал по старым дорогам и не дышал воздухом Нижних Земель. Он ускорил шаг и почти побежал вприпрыжку, даже не чувствуя дождя. Вода струилась по его телу, приклеивая к нему промокшую одежду. Люра протестовала при каждом прыжке, который она делала, чтобы не отставать от него, но не повернула назад. Возбуждение, которое заставило его двигаться так неосторожно быстро, распространилось и на чувствительный мозг огромной кошки, и она, грациозно изгибаясь, прокладывала себе путь через подлесок. Когда он наткнулся на старую дорогу, та почти разочаровала его. Бывшую когда-то гладкой поверхность время, заброшенность и дикая сила растительности разломали и разбили. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении это было чудо для того, кто никогда раньше не видел такой дороги. Люди некогда ездили по ней, закрывшись в железных машинах. Форс знал это, он видел фотографии таких машин, но как их создавать - теперь стало тайной. Айринцы знали о них все факты, с большим трудом добытые из старых книг, принесенных вместе с другой добычей из городов, но теперь нечего было и надеяться приобрести материалы и горючее для их производства и эксплуатации.
Люре дорога не понравилась. Она осторожно попробовала ее лапой, понюхала задравшийся край плиты и снова вернулась на твердую почву. Но Форс храбро зашагал по тропе Древних, хотя иногда легче было пробираться через кустарник. Движение по тропе придавало ему странное чувство силы. Этот слой под его сапогами из шкур был создан самыми мудрыми, сильными и учеными из предков. И задачей людей его расы было вновь обрести эту утраченную мудрость. Хей, Люра!