- Прежде чем это мясо попадет в их котел, его еще предстоит добыть. А охота за ним потребует от них много усилий. Это именно те Чудища, о которых ты говорил?
- Я думаю, что это они. И они считаются очень хитрыми…
- Тогда нам тоже надо быть хитрыми. Ну, раз мы теперь не можем спуститься вниз - давай посмотрим, что находится над нами.
Форс следил за голубями, которые кружились среди развалин. Пол у них под ногами белел от птичьего помета.
- У нас нет крыльев..
- Да, нет - но мои предки некогда летали, - ответил Эрскин с особым юмором, украшающим его речь. - Мы найдем отсюда выход, по которому эта падаль внизу не сможет последовать. Давай же поищем его!
Они переходили из одного коридора в другой, заглядывая по пути во все комнаты. Здесь были только жалкие остатки мебели и кости. В третий коридор выходили двери другой шахты, но все они были закрыты. Потом в дальнем углу одного из последних коридоров Эрскин толкнул крайнюю дверь, и они вышли на лестницу, которая вела и вверх и вниз. Люра прошмыгнула мимо них и бросилась вниз, бесшумно исчезнув, как она умела это делать. Они присели в тени и стали ждать результатов ее разведки. Лицо Эрскина было сероватого цвета, и это не было результатом отсутствия света. Сражение на лестнице и борьба с дверью не прошли бесследно для его самочувствия. Эрскин вскрикнул и очень осторожно прислонил свое раненое плечо к стене. Форс нагнулся вперед. Теперь, когда все стало тихо, его уши могли сослужить ему службу, он слышал шорох, это могли быть шаги Люры по щебенке, где-то потревоженной ее лапами. Не было никаких признаков того, что Чудища пользовались этой лестницей. Но вот Люра остановилась! Форс закрыл глаза, уйдя в свои собственные мысли, как никогда раньше стараясь уловить эманацию ума большой кошки. Ей не грозила какая-либо опасность, но она была сбита с толку. Путь перед ней был закрыт, она не могла пробраться дальше. И когда ее коричневая голова снова появилась над верхней ступенькой, Форс уже знал, что по этой дороге уйти они не смогут. Он объяснил это Эрскину.
Высокий южанин, слабо вздохнув, поднялся на ноги.
- Так. Тогда давай поднимемся выше, но не будем спешить, друг. Эти лестницы Древних вышибают из человека дух.
Форс перекинул руку Эрскина через свое плечо, взяв на себя часть веса более рослого южанина.
- Не будем спешить. У нас впереди еще целый день…
- И, наверное, ночь тоже, и еще несколько дней. Ну, пошли, друг.
Пятью этажами выше Эрскин осел, потащив, за собой Форса. А горец и сам рад был отдохнуть. Они поднимались не спеша, но теперь его нога болела, Дыхание вырывалось со свистом, и ком боли застрял под нижними ребрами. Некоторое время они просто сидели, глубоко дыша и переводя дух. Форс с тревогой заметил, что пятна солнечного света на полу тают. Сквозь неровные зубцы разрушенных зданий он видел воды озера и далеко на западе заходящее солнце. Должно быть, уже наступал вечер. Эрскин немного встряхнулся при этом известии.
- Теперь перед нами встал вопрос о пище, - заметил он. - И, наверное, мы слишком часто освежались из твоей фляги.
Вода! Форс забыл об этом. А где они в этом лабиринте найдут пищу и воду? Но Эрскин был уже на ногах и шел через дверь, которая, должно быть, вела к другим помещениям, расположенным на этом этаже. Птицы - Форс вспомнил, что они гнездятся здесь - это и было ответом - птицы! Они вошли в длинную комнату, где под их ногами лежала какая-то ткань. Тут было множество столов, расставленных рядами по всей длине помещения, и вокруг каждого стола стояли стулья. Форс уловил блеск металла, в полном порядке разложенного на ближайшем из столов. То, что он взял, безусловно, было вилкой!
Значит, это было местом питания Древних. Но пища - любая пища должна была уже давно исчезнуть. Он произнес это вслух только для того, чтобы Эрскин отрицательно покачал головой.
- Это не так, друг. Я бы скорее сказал, что нам выпала такая удача, которая приходит очень и очень редко. Когда я путешествовал на север, мне повезло наткнуться именно на такое место: в комнатах поменьше я нашел множество банок с пищей, оставленной Древними, но еще хорошей. Тем вечером я попировал так, как не пируют и вожди, когда начинаются Осенние Танцы…
- Есть пищу, найденную в древних городах - значит подвергаться смертельной опасности. И даже - обрекать себя на смерть. Это закон! - упрямо повторил Форс. Но он поплелся следом за Эрскином, когда тот целеустремленно направился к двери в другом конце помещения.
- Бывает пища разных видов. Одно я могу сказать - содержащий ее контейнер должен быть без изъяна. Даже я, у которого нет знаний об этих мертвых городах, могу догадаться об этом. Но я жив, не так ли? Хотя ел оставленную Древними пищу Мы все же должны поискать ее здесь.
Эрскин, умудренный прежним опытом, вошел в комнату, где по стенам были подвешены полки. Стеклянные банки и металлические контейнеры были расставлены по ним рядами, и Форс подивился их изобилию. Южанин медленно двигался по комнате, рассматривая стеклянные банки и не обращая внимания на порыжевший от ржавчины металл. Наконец он вернулся с полудюжиной узкогорлых банок в руках и поставил их на стол в центре комнаты.
- Смотри хорошенько на макушки, друг. Если ты увидишь, что там нет никаких дефектов, вскрывай крышки и ешь!
Десять минут спустя они обсасывали липкие пальцы, жадно проглотив фрукты, заготовленные за много поколений до их рождения. Сок утолил их жажду, и Форс прислушался к звукам, доносившимся из комнат дальше по коридору. Люра тоже попировала - множество птиц гнездились здесь. Эрскин воспользовался своим ножом, чтобы снять крышку еще с одной банки.
- Нам больше нет нужды беспокоиться о пище. А завтра мы постараемся найти выход отсюда. На сей раз Чудища мертвых городов натолкнулись на равных себе!
И Форс, сытый и довольный, так же был уверен в этом, как и его друг.
7.
Той ночью они прекрасно выспались на кучах истлевшей ткани, которую они натаскали, и, поднявшись, снова поели и выпили из запасов на складе. Затем они снова двинулись вверх по лестнице, пока та не закончилась платформой, которая некогда была окружена огромными застекленными окнами. С нее во всей своей увядшей красе открылся город. Форс узнал дорогу, по которой он впервые въехал в город, и указал на нее. И Эрскин сделал то же самое. Его дорога была на востоке.
- Теперь нам надо отправиться на юг - прямо на юг.
Форс коротко рассмеялся, услышав это замечание.
- Мы же еще не выбрались из здания, - возразил он. Но на это у Эрскина был готов ответ.
- Идем! - огромной рукой он потащил Форса к пустому окну, выходящему на восток. Далеко внизу была широкая крыша соседнего здания, ее край почти касался наружной стороны башни, в которой они находились.
- У тебя есть это, - Эрскин дернул конец горной веревки, опоясывающей талию Форса. - Мы должны спуститься к тем окнам, прямо над крышей соседнего здания и перемахнуть на нее. Видишь, по крышам можно пройти на юг, и по ним мы сможем передвигаться некоторое время. Эти Чудища, может быть, и хитрые, но, возможно, они не уследят за этим воздушным путем бегства. На мой взгляд, во время своего передвижения, они предпочитают держаться земли…
- Говорят, что они больше всего способны лазить по норам, - подтвердил Форс. - И наверное, не слишком-то любят солнечный свет…
Эрскин указательным и большим пальцем прищемил свою губу.
- Ночные витязи, а? Ну, тогда, значит, день - самое подходящее для нас время. И свет солнца нам на руку.
Они с полегчавшим сердцем проделали долгий путь вниз. Одним этажом выше крыши соседнего здания они нашли в центре коридора окно, открывавшееся в нужном направлении, вытащили несколько осколков стекла, торчащих, как кинжалы, в раме, и высунулись, чтобы провести рекогносцировку.
- Веревка может нам и не понадобиться, - заметил Эрскин. - Это легкий спуск, - он покрепче ухватился за оконную раму и напряг мускулы.
Форс перешел к следующему окну и вставил стрелу в тетиву лука. Но, насколько он мог видеть, молчаливые пустые окна и крыша внизу ничем им не угрожали. Только он не мог взять под прицел их все. А смерть могла вылететь из любой из сотен черных дыр - выше, ниже… Но тут был их самый лучший и, может быть, единственный шанс на спасение. Эрскин крякнул от боли в плече, а затем вылетел, свалившись на плоскую крышу внизу. Так же быстро он совершил еще один прыжок и скрылся за парапетом внизу. Какое-то время они, замерев, прождали. Затем кремово-коричневой молнией пронеслась Люра, прыгнув более грациозно. Пока что все шло хорошо. Форс освободился от колчана, Звездной Сумки и лука, швырнув их в направлении Эрскина. Затем он поднялся на подоконник и прыгнул. Он услышал предупреждающий крик Эрскина как раз в то время, когда оторвался от подоконника. Удивленный, он не успел подготовиться к приземлению и упал жестко. Удар потряс его. Извернувшись, он перевернулся на спину. В раме окна, там, где только что была его рука, дрожал дротик. Он перекатился в безопасное место за парапет и с силой ударился о колени Эрскина.
- Откуда он вылетел?
- Оттуда! - южанин показал на ряд окон в здании через улицу. - Из одного из них…
- Давай убираться…
Распластавшись на животе, Форс по-змеиному стал пробираться к противоположному концу крыши. Они не могли теперь вернуться - пробовать залезть обратно в то окно, из которого выбрались, значило бы сделать из себя мишень, по которой не промахнулся бы даже самый скверный копьеметатель. Охота уже началась, и теперь им с боем придется пробираться по лабиринту, который враг знал отлично, а они не знали вовсе… Лабиринт этот мог быть усеян ловушками более хитроумными и жестокими, чем та, в которую попал Эрскин… Где-то позади них воздух прорезал свист, словно от детской камышовой свистульки. Форс догадался, что это было именно то, чего он больше всего боялся услышать - сигнал, что добыча покинула убежище и теперь ее надо преследовать в открытую. Эрскин пробирался вперед. И так как казалось, что южанин знал, что им делать Дальше, Форс принял его главенство. Они подобрались к углу парапета между восточной и южной сторонами крыши. Люра уже перемахнула через него, она тихо звала их снизу.
- Теперь мы должны положиться на удачу, друг, - на милость фортуны. Быстро перескакивай в тот момент, когда я сделаю первый шаг. Может быть, если мы предоставим им две мишени, они не успеют выбрать ни одной. Ты готов?
Да!
Тогда - пошел!
Форс протянул руку и ухватился за край парапета одновременно с Эрскином. Их тела вместе перелетели, и они покатились по второй крыше, болезненно обдирая при этом кожу. Здесь крыша была не чистой. Блоки, упавшие со здания повыше, образовали барьер, который Эрскин встретил восклицанием удовлетворения. Оба они скрылись за этими грудами щебенки, присев на корточки и прислушиваясь. Снова зазвучал свисток, на этот раз повелительно. Эрскин стер с рук пыль.
- За этим домом находится еще одна улица, а ниже та речная долина, которую ты пересек.
Форс кивнул. Он тоже помнил то, что они видели из окна башни. Долина реки делала изгиб, поворачивая в этом месте прямо на восток. Он на мгновение закрыл глаза, чтобы представить себе подъездные пути древних домов, скопления зданий…
- Ну, - произнес Эрскин. - Если мы дадим им больше времени, они смогут лучше подготовиться и поприветствовать нас таким способом, который может нам не очень понравиться. Поэтому мы все время должны двигаться. Сейчас, когда они рассчитывают найти нас на крышах, может быть, будет мудрее спуститься на улицу…
- Посмотри-ка сюда, - Форс изучал хлам, валяющийся вокруг них. - Это не упало сверху. - Он покопался в куче щебня. В крыше находилась наклонная дверь. Эрскин радостно бросился к ней. Они копали яростно, как белки осенью, пока не отрыли ее всю. Затем они потянули ее на себя и заглянули в затхлую темноту, из которой поднимались дурные запахи. Там была лестница, и она была почти отвесной. Они ей и воспользовались. Показались длинные коридоры и еще лестница. Хотя двигались они все трое бесшумно, как лесные охотники, но все же на всем пути их преследовали легкие глухие стуки и старческие вздохи. Время от времени они останавливались и прислушивались. Но Люра не проявляла никаких признаков беспокойства, и Форс не слышал ничего, кроме стука падающей штукатурки и скрипа древних досок, потревоженных их ногами.
- Подожди! - Форс поймал Эрскина, когда тот начал было уже спускаться на последний лестничный пролет.
Размахнувшись рукой, Форс слегка ударил по двери в стене, и что-то в последовавшем за этим ударом глухом звуке показалось им многообещающим. Он открыл дверь. Они вышли на своего рода козырек, нависший над огромной пещерой помещения.
- Клянусь Великой Рогатой Ящерицей! - Эрскин был потрясен, а Форс ухватился за ограждавшие платформу перила.
Они смотрели на то, что некогда, видимо, было гаражом для тяжелых грузовиков, используемых Древними для перевозки различных грузов. Десять-пятнадцать этих чудовищ стояли рядами, ожидая своих давно исчезнувших хозяев. А у некоторых из них были запломбированы моторы, последние изобретения Древних Похоже, они не были повреждены временем и находились в превосходном состоянии, готовьте для использования Одна из машин почти уткнулась носом в широкую закрытую створку ворог, которые, как мгновенно понял Форс, должны выходить на улицу. В его голове зародилась дикая идея. Он повернулся к Эрскину:
- Там была дорога, ведущая в Долину Поездов, - дорога, по большей части спускающаяся, с крутым уклоном…
- Верно…
- Видишь ту машину - которая у ворот? Если мы сможем завести ее, она покатится по этой улице, и ничто не сможет остановить ее!
Эрскин облизнул губы:
- Машина эта, вероятно, мертва. Если мотор не заработает и мы не сможем сдвинуть ее…
- Может быть, толкать ее нам и не понадобится. И не будь так уверен, что ее мотор не заработает. Ярл, Капитан Звездных Людей, однажды вел машину с запломбированным мотором целых четверть мили, прежде чем она снова умерла. Если эта машина выведет нас только на верх склона, то нам хватит и этого. По крайней мере, мы можем попробовать. Это самый безопасный и легкий способ добраться до долины…
- Так ты говоришь, мы можем попробовать! - Эрскин запрыгал вниз по ступенькам и направился к грузовику.
Дверь в кабину была открыта, словно приветствуя их. Форс соскользнул по разрушающейся обивке, чтобы сесть за баранку - как будто он был одним из Древних, пользующийся этим чудом техники как самой обычной вещью. Эрскин протиснулся к нему и нагнулся вперед, изучая ряды приборов и кнопок перед ними. Он коснулся одной из них.
- Эта отпирает колеса…
- Откуда ты знаешь?
- У нас в племени есть ученый человек. Он разобрал много древних машин, чтобы узнать секрет их изготовления. Только у нас нет больше горючего, чтобы запустить их, и поэтому они бесполезны для нас. Но от Унгера я узнал кое-что об их устройстве и мощи.
Форс несколько неохотно уступил свое место и стал следить, как Эрскин осторожно пробовал управление. Наконец южанин ударил ногой по кнопке, находящейся внизу, и то, во что в глубине души они никогда не верили, произошло. Древний мотор ожил. Запломбированный мотор не умер!
- Ворота! - Лицо Эрскина под его коричневым загаром побелело, он вцепился в руль, ощущая настоящий страх перед пульсировавшей под ним ужасающей мощью.
Форс выскочил из кабины и метнулся к огромным воротам. Он потянул засов вниз, тот открылся, и он смог оттолкнуть тяжеленные створки. Он осторожно выглянул наружу, на свободную от обломков улицу. В нескольких футах от ворот один из [Громадных грузовиков развернуло боком, и он расплющил свой нос о стену здания на противоположной стороне. Образовалась весьма эффективная - баррикада. Изучив все это, он больше не медлил. Звук умирающего мотора позади него был ужасным - он скрежетал, доживая последние секунды своей жизни. Форс залез в кабину, затащив с собой Люру. Они с бьющимися сердцами пригнулись, и Эрскин повернул огромный руль. Последняя вспышка энергии в двигателе привела грузовик в движение, и, когда они повернули, резина слетела с остатков шин. Мотор закашлял и умер, когда они выкатились из гаража и достигли спуска, но инерция влекла их дальше, и они все быстрее и быстрее неслись по склону холма вниз, в долину. Только по чистой случайности улица перед ними оказалась пустой. Не перегороди тот грузовик улицу в самом начале, они могли бы врезаться в обломки и погибнуть. Эрскин сражался с рулем, управляя машиной чисто инстинктивно, и та несла их по улице со скоростью, которая все увеличивалась, пока грузовик набирал темп. Форс дважды закрывал глаза только для того, чтобы заставить их открываться вновь. Его руки глубоко зарылись в мех повизгивающей Люры, которой очень не нравился этот способ передвижения. Но грузовик все ехал и ехал, и наконец они оказались на ровном месте, ударяясь о ржавые рельсы железной дороги. Грузовик замедлил ход и наконец остановился, зарывшись бампером в кучу угля. С минуту все трое оставались там, где были, потрясенные и ослабевшие. Потом они достаточно пришли в себя, чтобы вывалиться из кабины. Эрскин рассмеялся, но его голос окреп, и он сказал:
- Если кто-нибудь и последовал за нами, то сейчас остался далеко позади. И мы должны стараться, чтобы это расстояние еще увеличилось.
Они использовали в качестве укрытия обломки на подъездных путях и быстрым шагом продвигались на юг, пока наконец речная долина снова не свернула в сторону от избранного ими направления. Тогда они поднялись по склону и отправились дальше, пробираясь через заросшие лесом развалины городских окраин. Солнце стояло высоко, поджаривая их головы и плечи. Ветерок, дувший с озера на сушу, доносил какой-то подозрительный запах. Эрскин с шумом понюхал его.
- Дождь, - было его заключение, - и мы не могли бы и надеяться на большую удачу. Он смоет наши следы…
Но Чудища не преследуют свою добычу вне города… или преследуют? Теперь они, должно быть, далеко выходят в поля - ведь был еще след, оставленный охотником на оленей. И отец Форса был убит стаей не в пределах города, а на краю большого леса. Нельзя было считать себя в безопасности лишь только потому, что они выбрались из развалин города.
- По крайней мере, мы опять путешествуем, но не обремененные таким тяжелым грузом, - заметил Эрскин некоторое время спустя, когда они остановились отдохнуть и выпить густого сока, которым Форс этим утром наполнил свою флягу.
Он с сожалением подумал о кобыле и добыче, которую она несла вчера. Оставалось очень немногое, чтобы доказать правдивость его истории - всего лишь два кольца на его пальцах и несколько мелочей в его Звездной Сумке. Но у него была возможность предъявить Совету карту и свой путевой дневник, когда наступит время свести счеты с Айри, которого он так ждал. У Эрскина оставалось даже меньше, чему Форса. Палица из музея была его единственным оружием, не считая ножа на поясе. В своей сумке он хранил кремень и кресало, два рыболовных крючка и обмотанную вокруг них леску.