Потом я погасил светильник и уснул. Сквозь стены моей темницы просачивалось достаточно света, который то усиливался, то тускнел, так что я мог прикинуть, день сейчас или ночь, и, подчиняясь этому ритму, влачить бремя повседневной тоски.
В течение трех следующих дней я перечитывал дневник Мелмана - набитый туманными намеками и скудный на полезную информацию - и почти убедил себя, что Особой Под Капюшоном (так Мелман называл являвшегося ему наставника) был Льюк. Правда, меня поставило в тупик встретившееся несколько раз упоминание об андрогинии Скрытого. К концу тетради начались упоминания о необходимости свершить жертвоприношение Сына Хаоса - я принял это на свой счет, учитывая, что Мелман заранее планировал меня кокнуть. Но если это дело рук Льюка, как тогда объяснить его странное поведение в горах Нью-Мексико, когда он посоветовал мне уничтожить Козыри Судьбы и уехать - как будто пытался защитить меня от чего-то? Потом он признался, что подготовил несколько первых покушений на меня, - но отрицал свою причастность к последним. Если он приложил руку ко всем покушениям, какой смысл признавать одни и отказываться от других? Что еще могло сюда припутаться? И кто? И как? В головоломке явно не хватало нескольких деталей, но я чувствовал, что все самое важное у меня уже есть и стоит появиться какой-то мизерной крохе новой информации - останется лишь слегка встряхнуть коробку, чтобы все фрагменты встали по местам и получился на удивление знакомый расклад…
Я мог бы предположить, что ко мне пожалуют ночью. Мог бы, но не предположил. Приди мне это в голову, я бы спал меньше и держал ухо востро. Даже если я и верил в стопроцентную надежность моей ловушки, в истинно совершенных планах следует учитывать все до последней мелочи.
Спал я крепко, а стук камня о камень звучал глухо. Я продирал глаза чересчур медленно, но стук продолжался, и через несколько секунд мозги у меня встали на место и я начал соображать, что происходит. Я сел (в извилинах явно скопился песок) и скорчился у стенки ведущего к выходу туннеля, протирая глаза, поправляя прическу и отыскивая оставленную на том берегу реки сна ясность мысли.
Разбудивший меня стук, должно быть, означал, что из-под камня, закрывавшего вход, выбивают клинья. Это было мерное постукивание - приглушенное, не рождавшее эха.
Я рискнул быстро выглянуть в грот. Отверстие в потолке было еще закрыто - звезд я не увидел. Возня наверху продолжалась. Стук сменился громким продолжительным шорохом и скрипом. Сквозь прозрачный хрусталь свода видно было пятно света, окруженное гало. Я решил, что это лампа, - для факела свет слишком ровный. К тому же в такой ситуации факел непрактичен.
В своде возник просвет - полумесяц неба, на нижнем роге две звезды. Просвет расширялся - я слышал тяжелое хриплое дыхание, как я определил, двух человек.
Я почувствовал, как в кровь ухнула добрая доза адреналина и принялась крутить там гормональные сальто - по рукам мурашки помчались. Я не предполагал, что Льюк приведет кого-то с собой. Мой план, защищенный от вмешательства любого абстрактного дурака, оказался беззащитен перед дураком конкретным… в смысле, передо мной.
Валун теперь двигался быстрее, и мне не оставалось времени даже на богохульства. Мысли неслись галопом, нужно было срочно сосредоточиться, придумать подходящий план, подготовиться и приступить к его претворению в жизнь.
Я вызвал Логрус, и тот сформировался у меня перед глазами. Я поднялся, держась у стены, и начал с простеньких пассов, стараясь согласовать движения рук с непредсказуемыми, на первый взгляд, движениями двух ответвлений Логруса. К тому моменту, когда я добился удовлетворительного результата, шум наверху стих.
Выход был свободен. Мгновением позже лампу подняли и поднесли к отверстию.
Я шагнул в грот и поднял руки. Мой первоначальный план был окончательно похоронен, когда на фоне неба появились темные угловатые силуэты двух приземистых типов. В правой руке каждый держал обнаженный poig-nard. Ни один из парней даже отдаленно не напоминал Льюка.
Я вытянул руки, обтянутые Логрусовыми перчатками, взял этих двоих за глотки и давил, пока они не обмякли. Я подержал их еще чуть-чуть и отпустил.
Как только эти ребята исчезли из виду, я зацепился мерцающими энергетическими жгутами за край колодца и подтянулся. По пути я на секунду задержался, чтобы забрать Фракир, свернувшуюся под лазом. В этом, собственно, и заключалась моя западня. Льюк, или любой другой, рискнувший полезть в пещеру, сам сунул бы голову в удавку, готовую мгновенно затянуться на его шее.
Ну-с, что у нас…
Полоса пламени тянулась справа от меня вниз по склону - это был керосин из разбившейся лампы, сбегающий огненным ручейком к подножию холма. Типы, которых я придушил, навзничь лежали по левую руку от меня. Слева и чуть сзади обнаружился валун, которым прежде было заткнуто отверстие. Я занимал выгодную позицию: завис в колодце, опираясь на локти, - голова и плечи над отверстием. Изменчивые формы Логруса танцевали перед глазами, его силовые линии жаркими иглами покалывали мне руки. Фракир переползла с левого предплечья к бицепсу.
Все вышло как-то слишком просто. Зная Льюка, я не мог представить, чтобы он доверил допросить меня, убить или куда-нибудь переправить - без разницы - двум шестеркам. Поэтому я не спешил вылезать из колодца и продолжал спокойно осматривать ночной пейзаж из относительно безопасного укрытия.
Благоразумие следовало проявить хотя бы ради разнообразия. Ибо эта ночь делила свой полог как минимум на двоих. Здесь был кто-то еще. Темно, нормальное зрение пасует, ночное зрение блокировано горящим керосином, и ориентироваться в таких условиях трудновато. Но когда я подключу к этому Логрус, поползновения недругов будут как на ладони…
Так и есть - под деревом, слева от меня, среди колышущихся теней, где ни один глаз не увидел бы человеческую фигуру, - там парил узор силовых линий. Это был странный рисунок, я увидел в нем черты Образа Янтаря; узор разворачивался, словно расцветал фейерверк, вытягивая мутно-желтые щупальца света. Это плыло ко мне сквозь ночь, и я смотрел, смотрел и изумлялся, уже зная, что буду делать, когда настанет время.
Четыре отростка; они медленно приближались, осторожно нащупывая путь. Когда до меня оставалось несколько ярдов, они приостановились, определили цель, а затем ударили, словно четыре кобры. Я выставил руки вперед ладонями, сведя их вместе, - одна чуть сдвинута относительно другой, отростки Логруса вытянуты. Одним взмахом я развел ладони, чуть наклонив их вперед. Отростки ударили в желтые щупальца, отбросив те далеко в стороны и заставив подтянуться к узору. В момент касания я ощутил покалывание в предплечьях. Затем, используя продолжение правой руки как клинок, я, как в центр щита, сделал быстрый выпад в сердцевину восстановившегося узора. Узор помутнел, я услышал короткий резкий вскрик и - вновь ударил, выпрыгнул из дыры и бросился по склону вниз. Правая рука ныла.
Чем бы ни была та картинка, она поблекла и исчезла. Зато теперь я ясно различил очертания фигуры - человек стоял, прислонившись к стволу дерева. Мне показалось, что это женщина, но я никак не смог разобрать лица: она держала перед глазами какой-то небольшой предмет. Опасаясь, что это оружие, я шарахнул по этой штуке отростком Логруса, надеясь выбить ее из руки моей неприятельницы.
Отдача получилась такая, что я споткнулся, а руку чуть не свело судорогой. Похоже, я стукнул по неслабой магической вещичке. Так или иначе, леди, к моему удовольствию, покачнулась. Она снова коротко вскрикнула - но свою игрушку, к сожалению, так и не выпустила.
Мгновением позже фигура окуталась едва заметным радужным мерцанием, и я наконец сообразил, что же это за предмет. Я использовал силу Логруса против Козыря. Теперь я просто обязан был добраться до незнакомки - хотя бы для того, чтобы выяснить, кто она такая.
Уже на подлете я понял, что не успеваю. Если только…
Я сорвал с плеча Фракир и метнул ее вдоль силовой линии Логруса. Пока удавка летела, я вывел ее на курс и поставил боевую задачу.
На бегу в слабом радужном ореоле, окружавшем женщину, я разглядел наконец ее лицо. Это была Джасра, которая когда-то укусила меня в квартире Мелмана и чуть не прикончила. Упусти я ее сейчас, и шансы получить ответы на некоторые вопросы - от которых могла зависеть моя жизнь - сделали бы мне ручкой.
- Джасра! - завопил я, пытаясь нарушить ее сосредоточенность.
Мои усилия оказались бесполезными - зато Фракир сработала отлично. Мой душащий шнурок, сверкнув серебром, обвился вокруг шеи Джасры и свободным концом захлестнулся на ближайшей ветке слева.
Женщина начала истаивать, явно не осознавая, что отступать слегка поздновато. Теперь она смогла бы козырнуться, только распрощавшись с головой.
Но она это быстро уяснила. Я услышал придушенный хрип, она шагнула назад, обрела ясные очертания, потеряла ореол, выронила Козырь и принялась хвататься за шнур, стягивающий ей горло.
Я подошел, протянул руку, и Фракир отмоталась от дерева и обвилась вокруг моего запястья.
- Вечер добрый, Джасра, - сказал я и запрокинул ей голову. - Попробуешь кусаться - и тебе придется ставить на шею фиксатор. Все ясно?
Джасра попыталась что-то сказать, но не сумела. Тогда она просто кивнула.
- Если не возражаешь, я чуть ослаблю петлю, - сказал я. - Тебе, кажется, не терпится ответить на мои вопросы.
Я чуть сдвинул узел Фракир. Джасра закашлялась и подарила мне взгляд, от которого песок превратился бы в стекло. Ее магическая защита совсем иссякла, и я решил, что о Логрусе тоже можно пока забыть.
- Ну, так почему ты меня преследуешь? - спросил я. - Что я тебе сделал?
- Сын погибели! - выдавила она и хотела было в меня плюнуть, но, должно быть, во рту у нее совсем пересохло.
Я чуть потянул Фракир, и Джасра вновь захрипела.
- Ответ не принят, - сказал я. - Попробуй еще разок.
Глядя куда-то мне за спину, она улыбнулась. Я рискнул оглянуться, не затягивая Фракир. Воздух справа и позади задрожал - кто-то явно готовился к нам козырнуться.
Я решил, что вряд ли смогу в такой ситуации достойно встретить еще одного посетителя, поэтому сунул свободную руку в карман и вытащил пригоршню собственных Козырей. Сверху лежал Козырь Флори. Ладно, сойдет.
Я толкнул сознание сквозь тусклое свечение карты на тот край мира, к лицу Флори. Я почувствовал отклик - рассеянное внимание, быстро сменившееся тревогой.
Затем:
Да?..
- Помоги пройти! Скорее! - сказал я.
Это срочно? - спросила она.
- Поверь на слово, - сказал я.
Н-ну… Иди.
Появилась картинка - она в постели. Картинка становилась все отчетливей, все ясней. Флори протянула мне руку.
Я потянулся и схватил ее за пальцы. Я услышал, как зазвенел голос Льюка, крикнувшего: "Стой!" - но я уже перемещался, уходил - волоча за собой Джасру. Она пыталась сопротивляться и сумела-таки тормознуть меня, когда я наткнулся на край кровати. Потом я увидел, что на дальнем краю постели, выпучив на меня глаза, сидит бородатый брюнет.
- Кто?.. Что?.. - бормотал он.
Я таинственно улыбнулся и выпрямился.
Позади моего "языка" обозначились расплывчатые контуры фигуры Льюка. Он потянулся, схватил пленницу за руку и потащил обратно. От рывка Фракир затянулась, и Джасра придушенно захрипела.
Проклятье! Что же делать?
Флори вдруг вскочила, лицо ее исказилось. Надушенная лавандой простыня упала, когда кулак моей тетушки молнией устремился вперед.
- А-а, - вскричала она. - Помнишь меня, сука?!
Удар пришелся Джасре в подбородок - я едва успел освободить Фракир, чтобы не улететь вместе с Джасрой в распахнутые объятия Льюка.
Они оба исчезли, и радужное мерцание пропало.
Брюнет уже вылетел из постели и спешно собирал по комнате детали своего туалета. Как только все тряпки оказались у него в руках, он, даже не озаботившись что-нибудь на себя натянуть, начал отступать к двери, прикрывая отход ворохом одежды.
- Рон! Куда же ты? - спросила Флори.
- Ухожу! - ответил он, открыл спиной дверь и вышел.
- Подожди!
- Ни за что! - донеслось из соседней комнаты.
- Проклятье! - сказала Флори, сверля меня взглядом. - У тебя что, хобби такое - жизнь людям портить? - Затем она снова воззвала: - Рон! Ты разве не останешься пообедать?
- Мне срочно нужно к психоаналитику, - ответствовал Рон. Вслед за этим грохнула еще одна дверь.
- Надеюсь, ты уже понял, сколь прекрасный роман разрушил? - сказала мне Флори.
Я вздохнул и спросил:
- Давно познакомились?
Флори нахмурилась.
- Допустим, вчера. И нечего ухмыляться! Чувство от этого не зависит. Я и сейчас могу сказать, что это было бы нечто особенное. А исповедоваться таким грубиянам, как ты или твой папочка, это все равно что опошлять шедевры…
- Ну извини, - сказал я. - Спасибо, что вытащила меня. А он вернется, не сомневайся. Мы только напугали его до судорог, вот и все. Как он может не вернуться, раз уж был с тобой?
Флори улыбнулась.
- Да, ты похож на Корвина. Грубиян, но не дурак.
Она поднялась, подошла к шкафу, вынула и накинула на себя пахнущий лавандой халат.
- Ну и что это было? - сказала она, завязывая пояс.
- Долгая история…
- Тогда лучше отложим до ленча. Голоден?
Я ухмыльнулся.
- Сейчас выясним. Пошли.
Мы прошли через гостиную во французском провинциальном стиле в большую кухню, разукрашенную медью и изразцами. Я спросил, не надо ли ей помочь, но Флори указала на стул и приказала мне сесть.
Пока она выгружала из холодильника гору продуктов, я сказал:
- Во-первых…
- Да?
- Где мы?
- В Сан-Франциско, - отозвалась она.
- С чего это ты решила стать домохозяйкой?
- Закончив дельце Рэндома, я решила здесь пожить. Городок производит приятное впечатление.
Я прищелкнул пальцами. Ее же послали выяснить, кому принадлежит дом, где Мелман снимал студию и квартиру и где "Склады Брута" хранили боеприпасы, пригодные для стрельбы в Янтаре.
- Так кому принадлежит то помещение?
- "Дж. Б. Рэнд, инкорпорэйтед".
- Адрес?
- Офис в Сосалито. Был освобожден пару месяцев назад.
- У владельцев здания есть домашний адрес съемщика?
- Номер абонентского ящика. Абонирование не возобновлялось.
Я кивнул.
- Чего-то подобного я и ожидал, - сказал я. - Теперь расскажи о Джасре. Похоже, вы давно знакомы с этой леди.
Флори фыркнула.
- Еще чего - леди! Королевской подстилкой, вот кем она была тогда.
- Где?
- В Кашфе.
- Где это?
- Этакое занятное маленькое королевство в Тени, почти сразу за границами Золотого Круга королевств, с которыми торгует Янтарь. Примитивная варварская роскошь и все такое прочее. Окультуренное болото.
- Тогда откуда ты все это знаешь?
Флори ненадолго замолчала, помешивая что-то в миске.
- Ну, я как-то водила знакомство с одним дворянином из Кашфы. Встретила его однажды в лесу. Он развлекался соколиной охотой, а меня угораздило подвернуть щиколотку…
- А-а, - бросил я вскользь, надеясь, что прочие детали мы опустим. - А Джасра?
- Она была тогда женой короля, старого Мениллана. Крутила им как хотела.
- Ты что-то имела против этого?
- Пока меня не было в городе, она увела Джасрика.
- Джасрика?
- Моего дворянина. Граф Кронклеф.
- А что об этом думали его величество Мениллан?
- Он так и не узнал о ее подвигах. Он в то время готовился отдать концы. Что вскорости и сделал. Собственно, потому ей и нужен был Джасрик. Он был начальником дворцовой стражи, а брат у него был генералом. Когда Мениллан скончался, они стали ее козырными тузами во время дворцового переворота. Последнее, что я слышала, - она стала королевой Кашфы, а Джасрика пустила под откос. Обслужила его по полной программе, я бы сказала. Видимо, он нацелился на трон, а она не собиралась ни с кем делиться. Она казнила и его, и брата - под предлогом какой-нибудь государственной измены. А он на самом деле был симпатичным парнем… Хоть и не слишком ярким.
- А у жителей Кашфы есть какие-нибудь… ну… особенности физиологии? - спросил я.
Флори улыбнулась.
- Ну, Джасрик был сам черт, а не парень. Но я бы не стала употреблять термин особенности, говоря о…
- Нет, нет, - прервал я. - Я имел в виду особенности в строении челюстей - выдвижные клыки, жало или что-то еще в этом духе.
- Фу-у, - сказала она, краснея. Может, стояла слишком близко к плите? Но не стану зарекаться. - Ничего такого. Стандартная анатомия. А почему ты спрашиваешь?
- Когда в Янтаре я рассказывал свою историю, то кое-что опустил. Джасра меня укусила и, кажется, впрыснула какой-то яд. Я едва успел козырнуться. Все онемело, руки-ноги парализовало, а потом еще слабость…
Флори покачала головой.
- Жители Кашфы ничего такого не делают. Но Джасра, конечно же, не из Кашфы.
- Да? И откуда?
- Не знаю. Но она точно не оттуда. Говорили, ее привезли работорговцы. Или она сама забрела в Кашфу и попалась на глаза Мениллану. Ходили слухи, что она колдунья. Не знаю…
- Зато я знаю. Это не слухи.
- Правда? Вот как, значит, она окрутила Джасрика!..
Я пожал плечами.
- Давно ты… э-э… сталкивалась с Джасрой?
- Лет тридцать-сорок назад, наверное.
- И она все еще королева Кашфы?!
- Не знаю. В тех краях я давно не бывала…
- А у Янтаря с Кашфой плохие отношения?
- Да никаких особенных отношений, - Флори опять покачала головой. - Я же говорила: они слегка в стороне от торговых путей. Другие тени доступнее, а торговать Кашфе вроде как, по большому счету, и нечем…
- У Джасры есть причина ненавидеть именно нас?
- Не больше, чем у кого-то другого.
От плиты текли запахи. Я сидел, принюхивался и мечтал о том, как залезу после ленча под горячий душ и буду тысячу лет им наслаждаться. И тут Флори произнесла то, чего я ждал в течение почти всего разговора:
- Человек, который тащил Джасру обратно… Знакомое лицо. Кто это?
- Тот, о ком я рассказывал тогда, в Янтаре, - ответил я. - Льюк. Любопытно, он тебе кого-нибудь напоминает?
- Вроде бы… - сказала она, помедлив. - Но не могу вспомнить, кого.
Флори по-прежнему стояла ко мне спиной.
- Если ты держишь в руках что-нибудь, что может разбиться или пролиться, - сказал я, - пожалуйста, поставь это на стол.
Я услышал, как что-то поставили на столешницу. Затем Флори повернулась. Судя по лицу, она была заинтригована.
- Ну?
- Его настоящее имя Ринальдо, он сын Брэнда, - сказал я. - Он больше месяца держал меня в плену в другой тени. Я только что сбежал.
- Ох ты, - прошептала она. Затем: - И что ему надо?
- Отмщения, - ответил я.
- Кому-то конкретно?
- Нет. Всем нам. Кэйн, ясное дело, был в списке первым.
- Конечно…