- Что у тебя с Алферовой?
- Ну давай теперь еще ты…
- Она как-то странно на тебя смотрит.
- Я заметил.
- Ничего не было?
- Я только днем с ней разговаривал. Отшила меня как малолетку.
Кирсан рассмеялся.
- Возможно ее что-то тревожит, но это явно не любовь.
- Зато это круто тревожит твою подругу…
- Глаз-алмаз. Я смотрю, от тебя ничего не скроешь.
- Кстати, ты поговорил с ней?
Андрей не понял к чему весь этот разговор. Казалось, будто Илюмжинов пытается выудить какую-то информацию, но делает это очень издалека. А такие распросы Андрея здорово раздражали.
- Никакого предмета у нее нет, - сказал он сухо. - И хватит об этом.
- Ты уверен? - словно не слыша его, продолжал допытываться Илюмжинов. - Может быть, какой-то кулон, или брошка… С другой стороны, если бы она его снимала, то глаза у нее снова приобретали естественный цвет… скажи, ты ничего такого не замечал?
- Кирсан, я не хочу это обсуждать. Предмета у нее нет, это точно. Обычные разноцветные глаза.
- Обычные… ну-ну… Я забочусь о тебе, - хитро сощурился Кирсан, - предметы бывают разные. А вдруг она умеет убивать, а ты не знаешь и спокойно живешь с ней рядом?
- Перестань параноить, - Андрей похлопал друга по плечу, - Марго и мухи не обидит. А с Алферовой я разберусь.
Беседа с Кирсаном напомнила ему про одно важное, но неприятное дело - нужно было поговорить с Буниным на счет недавнего инцидента с единорогом. Одна только мысль об этом портила ему настроение. Возможно, именно по этой причине он как мог оттягивал разговор, малодушно позволяя себе радоваться удачному началу проекта и не желая портить свою бочку меда ложкой дегтя.
Однако, как это всегда и происходит с неприятными мыслями, - чем больше ты пытаешься их прогнать, тем навязчивее они лезут в голову. Андрей откладывал эту встречу, оправдывая себя тем, что не готов, что удар надо производить четко, бить по самым больным местам, подловить в неожиданный момент, сказать правильные слова, схитрить, смухлевать, собрать информацию, но сам же понимал, что это всего лишь отговорки. В какой-то момент он даже решил плюнуть и забыть, махнуть на эту историю рукой - в конце концов, он никогда не питал иллюзий насчет подлости Бунина; и в том, что чокнутый профессор не упустит момент, чтобы заполучить предмет, не было ничего странного - очень в его духе. С другой стороны, факт того, что он использовал для этого его дочь, и предмет был украден у его друга, не позволял спустить все на тормозах. Нужно было раздавить этого подонка. Раздавить и вытащить из него всю информацию.
К счастью Бунин был у себя. Увидев Андрея, он расплылся в улыбке.
- Какие гости… Можно вас поздравить с успешным перелетом…
- Ты зачем ребенка втянул? - резко начал Андрей прямо с порога.
- Какого ребенка и во что втянул? - все еще улыбаясь, спросил Бунин.
Андрей сел за стол, напротив Бунина и посмотрел ему в глаза.
- Откуда у Маруси единорог?
- Может быть, имеет смысл спросить у Маруси?
- Она сказала, что ты попросил его забрать.
- Неожиданный поворот! - рассмеялся Бунин.
- Хочу выслушать твою версию.
- Я понятия не имею откуда у нее единорог.
- То есть, она врет?
- Можешь доказать обратное?
Такой наглости Андрей не ожидал. Почему-то он думал, что внезапное нападение испугает профессора и он, как минимум, начнет оправдываться, на чем его и можно будет подловить.
- Она не врет мне, - уверенно сказал Гумилев.
- Только не ты… Андрей. - Бунин сделал трагичное лицо и разочарованно развел руками. - Ты же такой умный человек… Я понимаю, что это твой ребенок. И у тебя прекрасная дочка, но ключевое слово "ребенок".
- Решил поговорить про детей?
- Решил напомнить про украденную ручку.
Андрей изменился в лице.
- Сколько дней назад? Пять-шесть? Что сказала Маруся? Ммм? Дядя Степан подарил?
- Да, было дело, - сухо согласился Андрей.
- Извини, что пришлось напомнить. И особенно хочу напомнить, что никто ее в воровстве не обвинил, потому что она ребенок. Об этой истории вообще никто не услышал - все осталось строго между нами…
Андрей молчал.
- Увидела красивую ручку, сунула в карман, а когда папа припер с расспросами, испугалась и соврала.
Шах и мат. Сражение было проиграно, а проигрывать Андрей не любил.
- Ты прав. Я должен извиниться.
- Она чудесная девочка. Очень смышленая, симпатичная, ее все любят, но она фантазерка.
Андрей потер висок. То, что ему напомнили не самую красивую историю, которая произошла с Марусей, было неприятно. То, что ее напомнил Бунин - было неприятно вдвойне. Но еще более противно было от уверенности в том, что Бунин врет. Умело разыгрывает козырь или, что еще более вероятно, зная, что у него теперь есть козырь, умело воспользовался им, втянув Марусю.
- Не мое дело давать советы, но если девочка украла единорога - его лучше как можно быстрее вернуть. Боюсь, Кирсану не понравится, если он узнает…
- Это действительно не твое дело.
- Да и зачем он ей, считать она еще не умеет, - усмехнулся Бунин, пропуская слова Андрея мимо ушей.
Андрей встал и направился к выходу.
- Ты, кажется, собирался извиниться? - мягко напомнил Бунин, выходя из-за стола.
Андрей остановился и некоторое время стоял, глядя перед собой и пытаясь побороть злость. Ему хотелось убить Бунина. Не потому, что он подлец, а потому, что он так ловко сделал его. Немыслимо…
- Извини.
- Да, ничего страшного! - рассмеялся Бунин. - Не стоило твоих извинений.
Этот измывательский тон только подхлестнул Андрея.
- Ты ведь врешь.
- Тебе, по-моему, понравилось извиняться… - тон Бунина резко изменился.
- А тебе, по-моему, понравилось искать себе проблемы.
- У меня нет проблем, - Бунин подошел к Андрею вплотную, - проблемы есть у тебя… Поэтому Ева от тебя и сбежала.
Этого нельзя было делать ни при каких условиях, и Андрей никогда бы не сделал того, что сделал его кулак. Бунин отлетел назад и упал, ударившись спиной о стену.
- Извини, - с брезгливостью бросил Андрей и вышел из каюты.
Когда однообразные арктические пейзажи наскучили собравшейся на верхней палубе публике, решено было перейти в кают-компанию. Там, удобно устроившись в мягких креслах, пассажиры продолжали вести разговоры о предстоящем переходе к Северному полюсу. Кто-то достал сигареты, но тут Беленин щелкнул пальцами, и один из сопровождавших его "референтов", высокий жилистый татарин Рашид, принес массивный хьюмидор из испанского кедра. Олигарх щедрым жестом предложил собравшимся угощаться его сигарами, и скоро все курильщики с удовольствием дымили ароматными кубинскими Cohiba. Не стала исключением и подруга Журавлева-Синицына Жанна, хотя она явно не была знакома с ритуалом курения сигар и со стороны выглядела довольно забавно.
- А вы знаете, что кубинские женщины крутят сигары прямо на своих бедрах, - с видом знатока заявила она.
- Прямо-таки на своих? - удивленно спросил Ковалев.
- Ну а на чьих же? - немедленно растерялась Жанна.
- Конечно же на бедрах своих кубинских мужчин! - с уверенностью сообщил Ковалев.
Жанна испуганно вытащила сигару изо рта и внимательно посмотрела на нее.
Беленин закашлялся от смеха.
- Милый, это правда? - спросила Жанна писателя.
- Ну… В некоторых… - писатель встретился взглядом с Ковалевым, - в общем, да.
- Это такой кубинский ритуал, Жанночка. Вроде признания в любви.
- А я читала, что на своих!
- Жанна, неужели такая умная девушка как вы, читает эти дурные газеты? - казалось, что Ковалеву доставляет удовольствие подтрунивать над нелепой подружкой писателя.
- Да нет, ну что вы. Она лежала у подруги. Моя подруга очень любит газеты и покупает их все.
- Странные у вас подруги, - неожиданно строго проговорил Ковалев, чем окончательно смутил Жанну.
- Бывшие подруги, - со вздохом сказала она, - как только я узнала о том, что она читает, мы сразу же перестали общаться.
- Солнце мое, - не выдержал, наконец, писатель и взял Жанну за локоть, - не пора ли тебе спать?
- Ну почему ты всегда прогоняешь меня спать на самом интересном месте?
- Потому что иначе у тебя будут темные круги под глазами.
Жанна скривила личико и отложила сигару на край стола.
- Всем доброй ночи, - поздоровался Андрей, проходя мимо компании.
- Андрей, вы не видели профессора? - снова подала голос Жанна. Похоже она не собиралась идти спать. - Я его с самого момента погружения, то есть, отплытия… ну, то есть, как мы уехали… Ой! У вас кровь на руке!
Только сейчас Андрей обратил внимание на разбитые костяшки.
- Это я в чем-то испачкался, - улыбнулся он, слюнявя палец и оттирая кровь.
- Признавайся, кого убил? - рассмеялся захмелевший Ковалев.
- Того, кто задавал много глупых вопросов, - отшутился Гумилев.
- Понял! Молчу!
- Пойду-ка я спать, пожалуй… - Андрей взял со стола бокал с вином и выпил его одним глотком. - А то будут черные круги под глазами…
Он подмигнул Жанне и, толкнув прыснувшего от смеха Ковалева в плечо, покинул кают-компанию.
Марго трогательно свернулась в кресле, поджав ноги и положив голову на подлокотник. На полу валялась книжка. Видимо она выпала из рук, когда Марго уснула. Андрей взял плед и осторожно укрыл девушку.
- Я не сплю…
- Тогда перебирайся в кровать и спи.
- Нет, нет, нет…
Марго выпрямилась и опустила ноги на пол.
- Ты абсолютно сонная.
- Я абсолютно голодная, - улыбнулась Марго.
- Разве девочки едят по ночам?
- Только если никто не видит.
- Хорошо, я отвернусь…
- Я люблю тебя.
Андрей протянул ей руки и помог встать. Сонная Марго казалась ему еще привлекательнее, чем обычно. Припухшие веки, растрепавшиеся волосы… Андрей прижал девушку к себе и поцеловал в шею.
- Щекотно…
- Идем-ка нажарим целую гору мяса… - прошептал Андрей.
- И лопнем?
- Обязательно лопнем.
Марго тихо рассмеялась.
- Маська давно уснула?
- Часа два как…
- Одевайся.
Марго быстро натянула свитер и тихо выскользнула из каюты. Андрей вышел за ней и остановился, словно налетев на стену. Сцена, которую он увидел, ему не понравилась.
Напротив Марго стояла Надежда. Обе женщины замерли, глядя друг на друга, и в воздухе ощущалось такое напряжение, что Андрей отчего-то почувствовал себя виноватым, словно он являлся причиной этого немого конфликта.
- Доброй ночи, - тихо поздоровался Андрей, прикрывая за собой дверь.
Надежда словно вышла из оцепенения, развернулась и пошла прочь.
- Надежда?
- Что ей было нужно?
Марго, то ли спросонья, то ли еще по какой причине, не скрывала свою злость.
- Сейчас!
Андрей быстро пошел вслед за Алферовой.
- Надя?
- Андрей! - с отчаянием выкрикнула Марго.
Непонятно почему, но сейчас Андрей понимал, что он должен поговорить с Надеждой. Возможно потому, что она хотела поговорить с ним. Возможно хотела, но не решалась. О чем-то важном. Неприятно заколотилось в груди, словно от приближающейся опасности. Андрей ускорил шаг и через несколько секунд уже схватил Алферову за руку.
- Я просто шла мимо.
- Вы хотели поговорить?
- Это потерпит до утра, правда.
- Но вы пришли ко мне ночью.
- Мне очень стыдно, простите.
- Что случилось?
- Ничего.
Теперь ее лицо было спокойно. Она взяла себя в руки.
- Давайте отойдем и вы мне все расскажете?
- Мне нечего вам сказать.
- Надя…
- Отпустите… пожалуйста… - Надежда высвободила руку. - Спокойной ночи.
Алферова быстро сбежала по лестнице. Андрей обернулся и посмотрел на Марго.
Обида навек. Прекрасное окончание дня.
- С каких пор она стала для тебя важней?
- Это работа, Марго.
- Это не работа.
- Она хочет что-то мне сказать, я же вижу.
- Внезапно начал видеть?
- Малыш, ты же умная девочка.
- Я иду спать.
- Очень тебя прошу…
- Спасибо за ужин. Было очень вкусно.
Марго скрылась за дверью.
- И тебе…
Андрей открыл дверь и вошел на кухню. Ссора с любимой девушкой еще не повод лишать себя ужина. А может быть даже наоборот.
- Не спится?
Андрей огляделся. За столом сидел седой мужчина в длинной вязаной кофте.
- Вы повар?
- А вы Гумилев.
Немного странно было общаться с незнакомым человеком, поваром, который разговаривал на равных. Андрею это скорее нравилось, чем нет, но все равно было непривычно, после всех этих льстивых "Андрей Львовичей".
- Поссорился с подругой, - зачем-то объяснил Андрей.
Повар молча встал из-за стола и только сейчас Андрей обратил внимание на неприметную рюмку с янтарной жидкостью. Уже через минуту точно такую же рюмку повар протягивал и ему.
Они выпили и сели за стол.
- Соорудить чего?
- Было бы круто.
- Стейк сойдет?
- Два.
- Понимаю…
Старик снова встал, вытащил из холодильника несколько кусков мяса и бросил их на сковороду.
- А Надька-то даа… - неожиданно начал он. - Понимаю…
Коньяк быстро ударил в голову, и Андрею уже не хотелось ничего говорить. Он просто слушал, и это было удивительно. Словно все вокруг знали что-то, чего он не знал. И про Надьку, и про все остальное…
- Твоя, конечно, тоже… Чего уж тут… Но когда вот так, - старик развел руками, - с кровью…
На этих словах Андрей встрепенулся.
- С кровью?
- Мясо с кровью?
- Да… Нет.
- Мне все равно, - пожал плечами старик.
- Мне тоже, - устало выдохнул Андрей.
- Понимаю…
Он завидовал ему. Хоть кто-то что-то понимал, и это было хорошо. Хорошо, когда все понимаешь. Андрей не понимал. Не понимал поведения Алферовой, не понимал, почему она ищет с ним встречи и тут же убегает. Не понимал, что такого она могла ему сказать. Он был уверен, что это никак не связано ни с какой любовью. Это было что-то совсем другое, и смущение Алферовой было другое, и взгляд, внимательный, испуганный, и срывающийся голос. На этот раз интуиция Марго подвела. Марго, Марго. Что стало с ней? Откуда вдруг эта ревность? Необъяснимая, беспричинная, агрессивная.
- Она тут одна настоящая… Надежда, - пробубнил старик, ставя перед Андреем тарелку с аппетитными стейками. - Сама по себе.
- Благодарю…
- Самому по себе всегда страшно.
Андрей нахмурился. Его стал тяготить этот разговор.
- Береги ее.
Перед глазами качнулось. Тарелка слетела со стола прямо на колени и оттуда на пол.
Андрей посмотрел на старика, который с трудом удержался на ногах, схватившись руками за край стола.
- Что это было?
Старик закачал головой.
- Не понимаю…
В коридоре, ведущем к рубке управления, Андрей нагнал Ковалева. В руках у Арсения была початая бутылка виски.
- Что происходит? - жестко спросил Андрей. - Ты почему не за пультом?
- Ну, подумаешь, решил выпить стаканчик… И тут вдруг такое!
Бронированная дверь рубки управления была приоткрыта. Едва перешагнув порог, Гумилев понял - случилась беда.
Помещение было наполнено сизым дымом, противно пахло паленым пластиком. Главный пульт управления был разворочен какой-то неведомой силой, в его недрах потрескивали и искрили разорванные электрические провода.
А на полу, перед пультом, лежало что-то черное. Андрею понадобилось несколько секунд, чтобы его мозг примирился с очевидным: это было человеческое тело, изломанное и изуродованное так, будто его выплюнула огромная мясорубка. Правая рука была вывернута под неестественным углом, левая, по-видимому, была раздроблена в нескольких местах. Ноги перебиты в коленях, шея скручена так, что затылок прижат к позвоночнику, окровавленные, сломанные ключицы торчат сквозь черную ткань кителя. Не человек - кукла, разбитая безумным и жестоким кукольником.
Залитые кровью мертвые глаза смотрели куда-то сквозь Андрея. Лицо было искажено гримасой боли так, что узнать его казалось совершенно невозможным. "Мясо, - подумал Андрей, - мясо с кровью…" И тут же ужаснулся своей мысли, поняв, кто перед ним.
Глава четвертая
Братство Небесного Огня
Июль 2008 года (за год до описываемых событий). Сингапур, Юго-Восточная Азия. Офисное здание "Империал Плаза", 52-й этаж
- Прошу вас, сэр!
Невысокий малаец в безукоризненном белом костюме распахнул перед гостем двери орехового дерева.
За дверью находился просторный полукруглый зал с огромным панорамным окном во всю стену. Мерцающие золотые огни ночного Сингапура казались вплавленными в стекло звездами.
Хозяин кабинета поднялся навстречу гостю из-за стола, изогнутого в форме полумесяца. Это был знак особого уважения - человек, которому принадлежал не только небоскреб "Империал Плаза", но и добрый десяток других высотных зданий Сингапура, не каждого приветствует даже простым кивком головы. Гость быстро, но не теряя достоинства, подошел к столу и пожал протянутую пухлую ладонь. Ладонь человека, стоившего семь миллиардов долларов.
- Рад видеть вас, господин Чен, - приятным бархатным голосом произнес хозяин кабинета.
- Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Мао, - вежливо ответил гость, рассматривая булавку с крупным бриллиантом, небрежно торчавшую из отворота пиджака хозяина. Если бы не эта булавка, господина Мао можно было бы принять за простого менеджера - недорогой пиджак, сорочка ценой в сотню долларов, разношенные туфли из обычной кожи. И булавка с голубоватым бриллиантом в пять каратов. "Стильного человека видно сразу", - подумал господин Чен.
- Прошу вас, господин Чен, садитесь. Что будете пить?
- Минеральную воду, пожалуйста, - гость поклонился и мягким кошачьим движением опустился в кресло. Господин Мао улыбнулся и щелкнул пальцами. Спустя минуту вышколенный малаец внес в кабинет поднос с квадратной бутылкой "Скон Хилл", вазочкой с колотым льдом, изящной бутылочкой "Перье" и двумя пузатыми бокалами.
- Признаюсь, я давно хотел встретиться с вами, господин Чен, - сказал Мао, наливая себе виски. - Мне приходилось слышать много интересного о вашем обществе.
- Прошу меня простить, господин Мао, но если вы действительно слышали о нашем обществе, то это наш недосмотр, - едва заметно улыбнулся Чен.
- Позвольте напомнить вам, что мои возможности несколько отличаются от возможностей обычного человека. В том числе и в такой тонкой сфере, как добыча информации.
- Ни секунды в этом не сомневаюсь, господин Мао.
Оба замолчали. Мао отхлебнул виски, Чен попробовал минеральную воду. Обмен любезностями закончился, можно было переходить к делу.
- Некоторое время назад в поле зрения моей службы безопасности попал некто Фархад, - проговорил, наконец, Мао, внимательно следя за реакцией собеседника.
- Вот как, - вежливо произнес Чен, сохраняя бесстрастное выражение лица.