***
Внезапно дорогу им преградила энергетическая мерцающая стена, заблокировавшая коридор, и Оби-Ван остановился так внезапно, что Анакин чуть не столкнулся с ним, едва успев удержать канцлера.
– Осторожно,– негромко произнес Скайуокер.– Лучше не прикасаться, пока не поймем, что это такое.
Оби-Ван снял с пояса меч, активировал и осторожно потыкал в энергетическое поле; во все стороны с шипением брызнули искры, Кеноби с трудом удержал оружие.
– Силовой щит,– сообщил Оби-Ван скорее себе, чем остальным.– Надо бы в обход…
Он не договорил, а коридор, из которого они вышли на перекресток, перегородило второе поле, а еще два запечатали аналогичным образом второй коридор.
Их заперли.
Ловушка.
Оби-Ван постоял секунду-другую, помаргивая, оглянулся на Анакина, недоверчиво покачал головой.
– Я считал нас умнее.
– Очевидно, не слишком. Самая древняя ловушка в перечне, и мы в нее вляпались,– Скайуокер был озабочен не меньше.– Точнее, вы вляпались. Я лишь шел сзади.
– А, так я же еще и виноват? Анакин проказливо улыбнулся.
– Эй, вы – магистр. А я – просто герой.
– Шутить будем потом,– без улыбки сказал Оби-Ван.– Темная сторона – тень на Великой силе. И здесь нашим ощущениям доверять нельзя. Ты не чувствуешь присутствия темной стороны?
Вот о чем Скайуокеру меньше всего хотелось сейчас думать, так о темной стороне.
– Может, это удар по голове на вас так действует? – предположил он.
Кеноби даже не улыбнулся.
– Нет. Все идет наперекосяк. Как нас сумели так точно запеленговать? Что-то здесь определенно не так. Смерть Дуку должна была разогнать тень…
– Если вам по вкусу загадки, мастер Кеноби,– перебил его канцлер,возможно, вы сумеете разгадать еще одну? Как нам сбежать отсюда?
Оби-Ван кивнул, мрачно воззрившись на мерцающие стены ловушки, как будто увидел их в первый раз; затем вновь активировал клинок, погрузил его острие в палубу у своих ног. Меч прожег дюрастиловую пластину, почти не встретив сопротивления… вспышка, сноп молний, Кеноби чуть не отбросило в аннигилирующую энергию заслона.
– Без сомнений, с потолком то же самое,– магистр оглянулся на спутников и вздохнул: – Есть идеи?
– Может быть,– задумчиво произнес Палпа-тин, как будто мысль только что пришла ему в голову,– просто сдадимся генералу Гривусу? Граф Дуку мертв, я уверен, что вы двое могли бы…
Он бросил многозначительный косой взгляд на Скайуокера и закончил:
– …договориться о нашем освобождении.
А он умеет убеждать, отдам ему должное, подумал Анакин. Он поймал себя на том, что улыбается, вспоминая спор с Падме о "переговорах" на Набу еще до войны. В реальность Анакина вернула мысль, что "агрессивные переговоры" в нынешних его обстоятельствах могут оказаться несколько обременительными.
– Я думаю… – медленно произнес он,– терпение.
– Терпение? – изумился Кеноби.– Таков план?
– Знаете же, что говорит учитель Йода. Терпение должны иметь вы, пока осядет муть и вода чистой станет. Так что давайте подождем.
Оби-Ван был настроен скептически.
– Подождем?
– Патруля службы безопасности. Через минуту-другую явится парочка дроидов. Чтобы арестовать нас, им придется снять заслон.
– А потом?
– А потом мы их уничтожим,– радостно сказал Анакин.
– Как обычно, блестяще,– сухо заметил Кеноби. – А если они окажутся дроидами-разрушителями? Или чем-то похуже?
– Ой, учитель, что может быть хуже разрушителей? Кроме того, в патруль всегда посылают тощую безнадежную боевую мелочь.
Именно в этот миг к ним промаршевала тощая безнадежная боевая мелочь, по одному из каждого коридора, и с лязгом вскинула карабины.
– Сдать оружие! – приказал один. Оставшаяся троица с энтузиазмом подтвердила получение приказа.
– Видите? – спросил Анакин.– Никаких проблем.
Прежде чем Оби-Ван придумал достойный ответ, раздвинулись запечатанные двери, пропустив в коридор массивные шары дроидов-разрушителей. Восьмерка (по два на коридор) развернулась в боевую позицию позади тощей мелочи, окружила себя дефлекторным щитом, а сдвоенные лазерные пушки наставила джедаям в грудь.
Кеноби вздохнул.
– Что ты только что сказал? – уточнил он с интересом.– Про проблемы.
– Ну ладно-ладно. Темная сторона. Или еще что-нибудь,– Анакин воздел очи горе.– Но из ловушки-то нас вынули.
Сквозь те же самые двери вошли шестнадцать супердроидов, встали за спинами дройдеков, расположив пушки над их щитами.
Следом явились два дроида неизвестного типа. Во всяком случае, Анакин таких раньше не видел. Хотя, что они такое, догадывался.
И особенно им не обрадовался.
Кеноби тоже разглядывал новеньких без восторга.
– Анакин, ты у нас эксперт. Что это за штуки?
– Помните, вы говорили о тех, кто хуже разрушителей? По-моему, мы на них как раз смотрим,– мрачно отозвался Скайуокер.
Они стояли бок о бок, движения их были легки и плавны, почти как у живых. Они и правда могли сойти за людей – людей под два метра ростом, созданных из металла и пластика. Они были одеты в длинные плащи, которые некогда были белыми, а теперь – перепачканы сажей и, как заподозрил не без оснований Анакин, кровью. Они синхронно перебросили плащи через плечо, обнажая левые руки, в которых держали похожее на шест незнакомое оружие в те же два метра длиной – какая-то помесь из силовых пик охраны Сената, но покороче и со странного вида клинком с каждого торца.
Они шли так, будто создавались для битвы, и вне всяких сомнений повидали немало сражений. Грудной панцирь одного украшала неглубокая выбоина, окруженная короной лазерного ожога – результат выстрела в упор, выстрела, не сумевшего пробить броню. "Лицо" второго пересекал шрам от макушки через левый мертвый фоторецептор, и, похоже, эту отметину оставил лазерный меч.
Дроид выглядел так, будто сражался с джедаем и выжил.
В отличие от джедая.
Любопытная парочка прошагала мимо своих младших собратьев, оттолкнув одного из боевых дроидов, да так, что тот отлетел к переборке и остался лежать там грудой металла.
Тот, у которого был поврежден фоторецептор, направил свой "посох" на джедаев, и силовое поле исчезло.
– Он сказал: сдать оружие, джедаи!
Этот определенно не подвергался перепрограммированию.
Анакин негромко произнес:
– Я видел отчеты разведки и думаю, что он из личных телохранителей Гривуса. Прототипы, построенные по его разработке,– он перевел взгляд с Оби-Вана на Палпатина и снова попятился,– чтобы сражаться с джедаями.
– О! – заявил Кеноби.– При сложившихся обстоятельствах, полагаю, нам необходим запасной план.
– Предложение канцлера мне нравится все больше и больше.
Кеноби задумчиво кивнул.
Когда магистр повернулся к дроиду-телохранителю, чтобы отдать ему меч, Анакин наклонился к уху Верховного канцлера и шепнул:
– В конце концов вышло по-вашему. Палпатин ответил с легкой, почти нечитаемой улыбкой:
– Со мной такое часто случается.
Пока супердроиды шли к ним с наручниками для людей и блоком-заглушкой для Р2-Д2, Кеноби хмуро оглянулся через плечо.
– Анакин,– спросил он с терпеливым негромким спокойствием, которое любой истерзанный шумным чадом родитель распознал бы с первого взгляда.– А где твой меч?
Скайуокер повесил голову.
– Я его не терял, если вы об этом думаете… Не такая уж и ложь, между прочим.
– Нет?
– Не-а.
– Тогда где он?
– А можно мы об этом после поговорим?
– Без меча может не оказаться никакою "после".
– Вот лекций не надо, ладно? Сколько раз мы об этом уже говорили?
– Очевидно, на один раз меньше, чем нужно. Анакин вздохнул. Каким-то образом Оби-Вану удавалось делать так, что он чувствует себя девятилетним. Скайуокер угрюмо кивнул на одного из телохранителей.
– У него.
– У него. И каким же образом он его раздобыл?
– Не хочу говорить об этом.
– Анакин…
– Ваш меч, между прочим, тоже у него!
– Это другое…
– Оружие – твоя жизнь, Оби-Ван! Ты должен беречь его,– процитировал Анакин.
Получилось довольно похоже, так как Палпатин негромко фыркнул.
– Может,– сказал Кеноби, пока дроиды надевали на них наручники и выводили из коридора,– мы об этом после поговорим.
– Без меча может не оказаться никакого "после",– с невинным видом отозвался Скайуокер.
– Ладно-ладно,– сдался магистр с виноватой улыбкой.– Ты победил.
Анакин ухмыльнулся.
– Прошу прощения? Что вы сказали? Можно чуть громче?
Он не мог вспомнить, когда в последний раз выигрывал спор с Оби-Ваном.
– Злорадствовать не слишком пристойно для джедая, Анакин.
– Я не злорадствую, учитель,– Скайуокер покосился на канцлера.– Я просто… наслаждаюсь моментом.
Вот каково на данный момент чувствовать себя Анакином Скайуокером.
Верховный канцлер окидывает тебя взглядом с намеком на улыбку и едва заметно, но одобрительно кивает, и для тебя эти крошечные дружеские искры, в которых нет ничего особенного, приносят тепло и облегчение и прогоняют ужас, который драконьей хваткой сжимает сердце.
Забудь, что ты пойман. И ты, и Оби-Ван уже попадали в плен раньше. Забудь о неисправном корабле, забудь о дроидах, убивающих джедаев, ты встречал и худшее. Забудь о генерале Гривусе. Что он по сравнению с Дуку? Он даже не умеет направлять Силу.
А здесь и сейчас ты идешь между двумя лучшими друзьями твоей жизни, а спину тебе прикрывает друг-дроид.
Ты идешь победить в Войне клонов.
То, что ты совершил,– то, что произошло в генеральских апартаментах и, что гораздо важнее, почему это произошло,– все сгорит в атмосфере Корусканта вместе с обезглавленным телом Дуку. Это уже как будто случилось с кем-то другим, словно ты был кем-то другим, пока дрался с графом. И именно тот, другой, человек с реактором вместо сердца и разумом, холодным, как поверхность мертвой звезды, отражался в открытых невидящих глазах Дуку.
И ко времени, когда то, что осталось от башни, ударится о корку города толщиной в километры – поверхность Корусканта,– те мертвые глаза сгорят без остатка и дракон сгорит вместе с ними.
А ты впервые за всю свою жизнь станешь по-настоящему свободным.
Вот каково чувствовать себя Анакином Скайуокером.
На данный момент.
7
Оби-Ван и Анакин
(Продолжение)
А вот Оби-Ван на свету. Когда его вталкивают на мостик вместе с Анакином и канцлером Палпатином, ему нет необходимости озираться по сторонам, оглядываться на ряды пультов, за которыми суетятся пугливые неймодианцы. Ему не приходится поворачивать голову, чтобы пересчитать дройдеков и супердроидов, или оценивать позицию, которую заняли роботы-телохранители. Он не заботится поднимать голову, чтобы встретиться взглядом с холодными желтыми глазами, которые следят за ним сквозь прорези маски-черепа из армопласта. Ему даже не нужно тянуться к Великой силе. Великая сила уже течет сквозь него. Захлестывает его, плещется вокруг, как будто он окунается в кристально-чистый водопад, затерянный в далеких зеленых закоулках влажной сельвы. Когда он открывается искрящемуся потоку, тот течет сквозь него без малейшего вмешательства воли и желания. Та часть матрицы, которая называет себя Оби-Ваном Кеноби, не более чем легкая рябь, маленький водоворот в бездонном омуте.
Присутствуют и другие фрагменты; здесь нет ничего, что не было бы его частью, он – царапины на боках Р2-Д2 и оборванный подол одежд канцлера, паутинка трещин на транспаристиловои панели и огромные космические корабли, что до сих пор ведут бой по ту сторону иллюминатора.
Потому что все это – часть Великой силы.
Облако, которое десятилетиями чернило сверкающую паутину, необъяснимо рассеивается, и внутри себя он находит прозрачную ясность, которую помнит со школьной поры в Храме, когда Великая сила была чиста, непорочна и идеальна. Как будто тьма поглотила саму себя, подарив мгновение чистоты, вернув силу света; он не знает почему, но не способен на удивление. В Великой силе не существует вопросов.
Почему – не имеет значения, оно – эхо прошлого или шепот из будущего. Все, что значимо на данный миг – что, где и кто.
Он – все шестнадцать супердроидов с отражающей выстрелы оболочкой, вооруженных тяжелыми бластерами. Он – их бластеры, он – их мишени. Он – все восемь разрушителей, ожидающих с электронным терпением в коконах защитных полей. И оба телохранителя – тоже – он, как и каждый из трясущихся, словно желе, неймодиан-цев. Он – их одежда, их башмаки, каждая капля жидкости, которая омывает их для поддержания внутренней температуры. Он – наручники на запястьях пленников, шест в руке телохранителя.
Он – оба лазерных меча, которые передает Гривусу второй дроид.
Он – сам генерал.
Он – дюраниумные ребра генерала. Он – удары чужеродного сердца, поток кислорода, нагнетаемый в вены. Он – тяжесть четырех мечей на поясе генерала и жадное предвкушение, которое светится в желтых глазах. Он – план собственной казни, складывающийся в мыслях Гривуса.
Он – все это вместе, но что самое важное, он по-прежнему Оби-Ван Кеноби.
Вот поэтому он просто стоит. Вот поэтому он просто ждет. Нет нужды нападать или защищаться. Битва состоится здесь, но Кеноби стоит без напряжения, сознавая, что бой начнется, когда начнется, и завершится, когда завершится.
А он позволит себе жить или позволит себе умереть.
Собственно, так великие джедаи ведут войну.
***
Генерал Гривус взял лазерные мечи, по одному в каждую руку, полюбовался ими в отсвете турболазерных вспышек за иллюминаторами и произнес:
– Редкие трофеи, оружие Анакина Скайуокера и оружие генерала Кеноби. Не дождусь, когда добавлю их к своей коллекции.
– Не получится. Здесь командую я.
Слова сорвались с губ Оби-Вана, но говорил сейчас не только он. Оби-Ван не командовал, не было нужды в командовании. Зато у него была Великая сила.
И сейчас говорила она.
Гривус сделал шаг вперед. Сквозь прорези маски-черепа Оби-Ван видел смерть в холодных желтых глазах и не придавал ей значения.
Смерти нет. Есть Великая сила.
Не пришлось говорить Анакину – незаметно отодвинуть канцлера с линии огня; сейчас они были едины, и все уже было сделано. Не пришлось говорить Р2-Д2 – запустить боевые подпрограммы и перевести энергию на ракетные двигатели, манипулятор и лебедку. Та часть его, которая была сейчас маленьким астродроидом, все проделала еще до того, как пленников ввели на мостик.
Гривус навис над магистром.
– Ты так уверен, Кеноби.
– Не столько уверен, сколько спокоен.
С такого расстояния были видны трещинки в волос толщиной и оспины на бледной, как череп, маске, чувствовался резонанс от электронного голоса генерала. Кеноби вспомнил вопрос мастера Джейрула: Что есть добро, если не учитель зла? Что есть зло, если не задача добра?
Он сказал:
– Можно разрешить ситуацию без дальнейшего насилия. Я готов принять вашу капитуляцию.
– В этом я уверен.
Череп-маска вопросительно склонилась набок.
– Эта твоя абсурдная фраза "Я готов принять вашу капитуляцию" когда-нибудь имела успех?
– Порой. Когда не получалось, страдали люди. Иногда умирали,– взгляд серо-голубых глаз Кеноби спокойно встретил взгляд желтых глаз из прорезей маски.– Под людьми в данном случае следует понимать и тебя.
– Я понял. Я понял, что убью тебя,– Гривус забросил плащ за плечо, чтобы не мешал, и активировал оба клинка. – Здесь. Сейчас. Твоим собственным мечом.
Великая сила ответила ему:
– Я так не думаю.
Сервомоторы, которые придавали силу рукам Гривуса, дарили им и скорость, и те двигались быстрее, чем человек мог заметить; когда генерал размахнулся, его рука, кулак и зажатый в нем меч буквально исчезли, стертые из реальности ошеломительным темпом. Ни один человек не сумел бы так двигаться, даже Оби-Ван Кеноби – но ему и не требовалось.
В Великой силе часть его была намерением Гривуса убить, и импульс от намерения к действию воплотился в ответ джедая. Оби-Ван ни о чем не думал. Ему не нужен был план действий, равно бесполезна и тактика.
У него была Великая сила.
Искристый водопад циркулировал сквозь него, смывая мысли об опасности, безопасности, проигрыше или победе. Великая сила подобно воде, она принимает форму сосуда без усилия и бездумно. Вода, которой был Оби-Ван, влилась в сосуд, которым была атака Гривуса, и пусть даже существуют не протекающие сосуды, Кеноби еще не встречал такого, который устоял бы перед Великой силой…
Намерение еще формировалось у Гривуса в мозгу, но Великая сила объединила Кеноби, Р2-Д2, встроенную горелку, которой Анакин оснастил астродроида, и поэтому им всем не было нужды договариваться и координировать действия. Безмятежную улыбку на лицо Оби-Вана вызвала лишь привычка. Как и негромкое обращение:
– Р2?
Он только открыл рот, а на корпусе маленького астромеханика сдвинулась панель; к тому времени, как имя дроида сорвалось с губ Кеноби, горелка уже выплюнула огненную струю достаточной температуры, чтобы расплавился дюраниум, а в ту долю секунды, когда электронные рефлексы генерала не спасли его от растерянности, часть Великой силы, которой был Оби-Ван, опробовала маленький фокус, приберегаемый для особых случаев.
Поскольку все на мостике соединялось в паутине Великой силы, от корпуса корабля до танца электронов вокруг атомных ядер, и поскольку в конечном счете нервы и мускулы биоробота были созданы из пластика и металла, а не живой ткани, в ту самую долю секунды, когда растерянный генерал отшатнулся бы от струи пламени, способной прожечь его бронированное тело, Оби-Ван успел бы на время сменить полярность в обмотках сервомоторов, которые управляли конечностями генерала.
Что он и проделал. В точности.
Металлические пальцы разжались, два меча полетели на пол.
Кеноби опять обратился к Великой силе, а та потекла сквозь него; один клинок активировался еще в воздухе, прыгнул к хозяину, Оби-Ван поднял навстречу оружию скованные руки, и синее пламя рассекло наручники перед тем, как рукоять меча плотно улеглась в ладонь джедая.
Кеноби так глубоко погрузился в Великую силу, что даже не удивился, когда все получилось.
Он развернулся к Анакину, который уже завис в воздухе, потому что и тот и другой в конечном счете были сейчас половинками единого целого. Прыжок перенес Скайуокера через голову Оби-Вана как раз на необходимое расстояние, чтобы меч Кеноби расплавил наручники и на нем, а пока Гривус еще отшатывался от огня, Анакин приземлился, протянул руку; Кеноби почувствовал изменение в водопаде, частью которого был, и меч Анакина с пением взвился в воздух, и Анакин поймал его, и вот оба джедая встали спина к спине в центре мостика, без выражения разглядывая собравшихся.
– Может, следует пересмотреть мое предложение? – хладнокровно спросил Кеноби.
Гривус уперся ладонью в пульт, прогнувшийся под его весом.
– Вот мой ответ!
Генерал с мясом выдрал приборную консоль прямо из-под рук остолбеневшего неймодианца, поднял над головой и швырнул в противника. Джедаи расступились, пропуская импровизированный снаряд, с дымом и искрами ударившийся о палубу.