– Да, – Кеноби нахмурился. – Политика Палпатина… временами сомнительна. Но он испытывает к Анакину горячую любовь старого дядюшки к обожаемому племяннику.
Мейс уставил в иллюминатор.
– Канцлер любит власть. Если у него есть другие страсти, то я их не вижу.
Оби-Ван недоверчиво покачал головой.
– Вспоминаю, как не так давно вы входили в число его страстей. Некоторым образом.
– Все меняется,– угрюмо откликнулся мастер Винду.
Они пролетали над городом, в котором вместо высоких, сверкающих на солнце зданий, где обитали живые существа, теперь дымились руины. Они направлялись к Храму, переполненному воспоминаниями о многих джедаях, которые так и не вернулись с войны. Оби-Ван не мог не согласиться, что все меняется.
Помолчав немного, он сказал:
– Чего вы от меня хотите?
– У меня нет понимания. Ты знаешь мои возможности, я не всегда могу интерпретировать то, что вижу. Будь настороже. Будь внимателен к Анакину и берегись Палпатина. Ему нельзя доверять, а его влияние на Анакина опасно.
– Но Анакин – Избранный…
– Тем больше причин опасаться чужого влияния. Мы получили косвенные доказательства, что Сидиус вхож к Палпатину.
Оби-Вану вдруг стало трудно дышать.
– Вы уверены? Мейс качнул головой.
– Ни в чем нельзя быть уверенным. Но этот рейд… взять в плен канцлера мог только кто-то из ближнего круга. Расчет времени… Мы едва-едва успели, мастер Кеноби. Информация, которую вы с Анакином раскопали… мы отследили ситха до заброшенной фабрики, неподалеку от того места, где Анакин посадил крейсер. Когда началась атака, мы следили за ситхом в туннелях нижнего уровня.
Мейс уставился в иллюминатор на комплекс жилых зданий, доминирующих над западным горизонтом
– След привел на подуровневые этажи здания Пятисотлетия Республики.
Пятисотлетие Республики был самым примечательным адресом на планете. В его обитатели входили лишь невероятно богатые или невероятно влиятельные, от Райтта Сейнара из "Сейнар Системc" до самого Палпатина. Оби-Ван мог сказать только:
– О-о…
– Нам пришлось признать возможность – вероятность – того, что Дуку сказал на Геонозисе правду. Что Сенат находится под влиянием – под контролем – Дарта Сидиуса. И так продолжалось годами.
– Вы…, – Оби-Вану пришлось сглотнуть, прежде чем он сумел продолжить дальше. – Вы подозреваете кого-нибудь?
– Слишком многих. Нам известно лишь, что Сидиус прямоходящий, двуногий, приблизительно человеческого сложения. На ум сразу приходит Сате Пестаж. Но и Масса Амедду мне тоже сложно вычеркнуть из списка. Ситх может прятаться среди Алой Гвардии. Откуда нам знать?
– Кто занимается этим вопросом? – спросил Оби-Ван.– Я был бы счастлив помочь, мои возможности не столь велики, как у некоторых, но…
Мейс опять покачал головой.
– Допрашивать личных помощников и персонал Верховного канцлера? Невозможно.
– Но…
– Палпатин ни за что не позволит. Хотя ему можно не говорить… – Мейс упрямо смотрел в иллюминатор.– Я не уверен даже, что он верит в существование ситха.
Оби-Ван растерянно заморгал.
– Но… как он может…
– Посмотри с его точки зрения. Единственное доказательство мы имеем со слов Дуку. А граф сейчас мертв.
– Ситх на Набу… забрак, который убил Куай-Гона…
Мейс пожал плечами.
– Уничтожен. Ты это знаешь лучше других… Отношения с кабинетом Верховного канцлера… напряженные. У меня сложилось ощущение, что Палпатин потерял доверие к джедаям. И я на сто процентов уверен, что я потерял доверие к нему.
– Но у него нет права вмешиваться в расследование Ордена… – Кеноби нахмурился, растеряв уверенность.– Или есть?
– Сенат передал ему слишком много полномочий. уже трудно сказать, какие права ему принадлежат, а какие нет.
– Это плохо?
Мейс Винду выпятил челюсть.
– Единственно, почему Палпатин вне подозрений, это потому, что он уже управляет Галактикой.
– Но мы почти наступаем ситху на пятки,– медленно произнес Оби-Ван.Это же хорошая новость. Я подумал, что можно воспользоваться дружбой Анакина с Палпатином… Скайуокера он послушает, как никакого другого джедая. Их дружба – благо, а не опасность.
– Нельзя ему говорить.
– Прошу прощения?
– В Совете только мы с учителем Йодой знаем, как далеко все зашло. А теперь еще и ты. Я решил поделиться с тобой, так как лучше тебя никто не присмотрит за Анакином. Наблюдай за ним. Больше ничего.
– Мы… – Оби-Ван растерялся.– У нас нет секретов друг от друга.
– Значит, один появился,– Винду переплел пальцы так крепко, что хрустнули костяшки.– Скайуокер, возможно, один из самых могущественных ныне живущих джедаев и набирает силу. Но он не стабилен. Сам знаешь. Все мы знаем. Вот почему мы еще не сделали его магистром. Нужно держать его подальше от Совета, несмотря на его необычайную одаренность. А пророчество джедаев… не абсолютная истина. Чем меньше замешан Палпатин, тем лучше.
– Но… – Оби-Ван замолчал.
Он думал о том, сколько раз Анакин ослушивался приказов. Думал о несокрушимой верности Анакина к тому, кого он считал своим другом. Думал об опасности, которую представляет канцлер, если среди его советников прячется ситх…
Мастер Винду прав. Эту тайну Анакину доверить нельзя.
– Что же мне ему сказать?
– Ничего не говори. Я чувствую, как его окутывает тьма. Вас обоих.
– Как и все вокруг нас,– напомнил Кеноби.– Тьма коснулась всех нас, мастер Винду. Даже вас.
– Я прекрасно это знаю, Оби-Ван.
На секунду Кеноби увидел тень, замутившую измученное лицо корунского магистра. Затем Мейс отвернулся.
– Возможно,– продолжал Винду,– нам придется выступить против Палпатина.
– Выступить против…
– Если им управляет ситх, другого выхода, возможно, не существует.
Тело Оби-Вана разом потеряло чувствительность. Происходящее казалось нереальным. Беседа происходила где-то в другой реальности.
– Тебя здесь не было,– Мейс Винду без выражения разглядывал собственные ладони. – Ты вел бои на Внешних территориях. Ты не знаешь, на что это похоже – улаживать мелкие домашние свары жадных дураков и хапуг из Сената, иметь дело с постоянными циничными и безжалостными маневрами стремящегося к еще большей власти Палпатина. Канцлер отхватывает кусок за куском от нашей свободы и перевязывает раны крошечными лоскутами безопасности. А чего ради? Посмотри на планету, Оби-Ван! Мы отдали почти все… ну и как, безопасно тут?
У Кеноби сжалось сердце. Перед ним был не тот Мейс Винду, которого он знал и которым восхищался; как будто темный сгусток отравил не только Великую силу, но и Мейса, а возможно, заронил сомнения и вызвал разногласия среди членов Совета.
Тьма снаружи наиболее опасна, когда джедай ее подкрепляет тьмой внутри.
Оби-Ван боялся узнать, что по его возвращению дела только ухудшатся, но даже в самых мрачных фантазиях не предполагал, что дело обстоит настолько плохо.
– Мастер Винду… Мейс. Мы пойдем к учителю Йоде вместе,– твердо заявил Кеноби.– И втроем сумеем что-нибудь придумать. Обязательно. Вот увидите.
– Возможно, что уже слишком поздно.
– Возможно. Но возможно, и нет. Можно делать лишь то, что можно, Мейс. Один мудрый джедай сказал мне однажды: "Нам не обязательно побеждать. Все что нужно нам, это сражаться".
Лицо магистра с планету Харуун Кэл разгладилось, и когда Мейс взглянул Оби-Вану в глаза, уголки его губ дернулись, обещая когда-нибудь растянуться в улыбку – печальную, вымученную, но все же улыбку.
– Кажется,– медленно произнес Мейс Винду,– я позабыл о том джедае. Благодарю за напоминание.
– Это самое малое, что я мог сделать,– радостно подхватил Кеноби, хотя на сердце его остался неприятный осадок.
Воистину все меняется.
***
Сердце Анакина было готово выскочить из груди, но Скайуокер прилежно улыбался, кивал и пожимал руки – отчаянно стараясь пробиться сквозь толпу к знакомому роботу-секретарю с золотистым корпусом; дроид топтался позади сенаторов, вскинув в приветственном жесте манипуляторы.
Ее здесь не было. Почему ее здесь нет?
Должно быть, что-то случилось.
Анакин твердо знал, что с ней что-то произошло. Несчастный случай, болезнь или же она находилась в одном из тех зданий, что пострадали от падающих обломков… Может быть, она сейчас в ловушке, может быть, ранена, может быть, задыхается, зовет его, может быть, ее обступают языки пламени…
Прекрати, одернул Анакин сам себя. С ней все в порядке. Если бы что-то стряслось, он бы знал. Даже в самом дальнем уголке Внешних территорий он бы понял.
Так почему же ее здесь нет?
Что-то…
У Скайуокера перехватило дыхание. Он не мог дышать. Не мог думать.
Что-то изменилось? С ней?
В ней?
Он умудрился отделаться от липких влажных объятий Тундры Доумейи и настойчивых приглашений посетить его глубоководный особняк на Мон Каламари и увернулся от сенатора с Маластара Аск Аака.
Он стремился совсем к другому сенатору.
Р2-Д2 гудел, свистел и чирикал в свое удовольствие, когда Анакину наконец удалось высвободиться из толпы потных, хватающих его за разные части тела политиков. Ц-ЗПО возмущенно отворачивался от маленького астродроида.
– Ты преувеличиваешь! Перестань хвастать! На тебе нет ни царапины.
– Пъюти-фъютъ, би-un бип – несколько сконфуженно отозвался астромеханик.
Ц-ЗПО пропустил сквозь вокодер легкий статический разряд, звук напомнил неодобрительное фырканье.
– Вот в этом я согласен, тебе давно требуется настройка. И, если можно так выразиться, ванна.
– ЗПО…
Скайуокер подошел к роботу-секретарю, которого собрал в детской их с мамой дома на Татуине, роботу, который все его невеселое детство был ему помощником и другом, роботу, который служил любимой женщине…
Ц-ЗПО все эти месяцы был с ней рядом, видел ее каждый день, дотрагивался до нее, может быть, даже сегодня… Анакин слышал эхо ее запаха от металлического корпуса дроида и едва мог дышать.
– О, хозяин Анакин! – воскликнул робот-секретарь. – Я так рад видеть, что с вами все в порядке! Такое беспокойство, когда друзья долго не появляются! О, только вчера я говорил сенатору… или это было на той неделе? Время так быстро бежит, как вы думаете, вы сможете отрегулировать мои настройки, пока вы…
– ЗПО, ты видел ее? – Анакин изо всех сил старался не закричать во все горло, поэтому с губ сорвалось сиплое карканье.– Где она? Почему ее здесь нет?
– О, ну да, да, конечно. Официально сенатор Амидала загружена делами, – безмятежно сообщил робот-секретарь.– Она на весь день удалилась в посольство Набу, чтобы просмотреть акт о безопасности и подготовиться к завтрашним дебатам…
Анакин чуть не задохнулся от нехватки воздуха. Ее здесь нет, она не пришла, не встретила его из-за каких-то там дебатов?
Сенат. Он ненавидел Сенат. Ненавидел в нем каждую деталь.
Глаза застлала розовая дымка. Это самовлюбленные, узколобые, грязные говоруны… Он сделает Галактике одолжение, если прямо сейчас отправится туда и…
– Погоди-ка…– пробормотал он, приходя в себя.– Ты сказал "официально"?
– О да, хозяин Анакин,– многозначительно ответил робот-секретарь.Таков мой официальный ответ на любые сегодняшние запросы о месте нахождения сенатора. Весь день.
Кровавая дымка растаяла, оставив лишь солнечный свет и опьяняюще свежий воздух. Анакин улыбнулся.
– А неофициально?
Протокольный дроид нагнулся к самому его уху и заговорщицки прошептал:
– Неофициально она ждет в зале.
Его словно молнией ударило. В хорошем смысле. В самом лучшем смысле, какой только существовал с момента рождения Вселенной.
Ц-ЗПО легонько кивнул на толпу сенаторов и репортеров.
– Она решила, что лучше будет избежать… э-э… публичных сцен. А также она велела мне передать, что считает, будто вы оба сумеете избежать… публичных сцен… весь сегодняшний день. И, возможно, всю ночь.
– ЗПО! – Скайуокер испытывал неразумное желание глупо захихикать.– Ты что это предлагаешь?
– Не уверен, что могу сказать. Я лишь следую инструкциям, полученным от сенатора.
– Ты…– Анакин тряхнул головой, не удержав улыбки, от которой у него чуть было не лопнули щеки.– Ты потрясающий.
– Благодарю вас, мастер Анакин, хотя похвалу следовало вознести…Ц-ЗПО насколько мог грациозно поклонился,-…моему создателю.
Скайуокер мог только ухмыльнуться в ответ. Золотистый робот-секретарь положил металлическую ладонь на "голову" Р2-Д2.
– Пойдем. Я отыскал дивную лавку на Липартиан, там продают все, что нужно для хорошего тела
Дроиды удалились, чирикая и лязгая; сенаторы в окружении репортеров тоже потянулись на выход. Улыбку Скайуокера как стерло, когда он проводил толпу взглядом.
Он ощутил чье-то присутствие за плечом и оглянулся. Как всегда, когда Анакин пребывал в затруднении, рядом оказался Палпатин с дружеской улыбкой и теплым словом.
– В чем дело, Анакин? Тебя что-то тревожит, я вижу.
Скайуокер мотнул головой.
– Пустяки.
– Анакин, все, что может расстроить такого человека, как ты, уже "что-то". Позволь мне помочь.
– Вы ничего не можете сделать. Просто…– Скайуокер кивнул вслед дроидам.– Не могу отделаться от мысли, что после всех моих подвигов единственный, кто называет меня мастером, это Ц-ЗПО.
– А, Совет Ордена,– канцлер обнял Анакина за плечи.– По-моему, я как раз могу тут кое-что сделать.
– Можете?
– Я был бы весьма удивлен, если бы не сумел. Палпатин все так же тепло улыбался, но взгляд его затуманился, словно канцлер разглядывал далекое будущее.
– Должно быть, мой мальчик, ты уже заметил, что у меня есть особый дар,– пробормотал Палпатин.– Я умею настоять на своем.
9
Падме
В тени величественной колонны, что стремилась вверх в свете уже клонившегося к закату солнца, лившемуся сквозь сводчатый транспаристиловый потолок атриума здания Сената, она наблюдала, как сенаторы группками проходят сквозь арку, ведущую на посадочную площадку Верховного канцлера. Вот появился сам канцлер и Ц-ЗПО, а за ним Р2-Д2! – значит, и он где-то неподалеку… и только затем она, наконец, нашла его среди толпы. Он шел, высокий, с гордо поднятой головой, солнце зажгло золотые вспышки в его волосах, а на губах у него играла живая улыбка. Эта улыбка разомкнула обруч, что охватывал ее грудь, растопила лед, сковавший сердце. И она вновь смогла дышать. Помещение заполняли снующие репортеры Голографической сети, болтовня сенаторов и мягкий, как будто утешающий, элегантный, успокаивающе покровительственный голос Палпатина. Падме оставалась без движения, не подняла руки, не повернула головы. Безмолвна, недвижна, стояла она в тени, позволив себе лишь дышать, слышать стук собственного сердца,– она могла стоять там вечно, как в лучшем из снов, просто видеть его живым…
Он отделился от группы погруженный в разговор с Бэйлом Органой с Алдераана, и она услышала слова Бэйла о кончине графа Дуку, о конце войны и окончании палпатиновской тактики полицейского государства. Она задержала дыхание, потому что знала: сейчас раздастся его голос.
– Хотел бы я, чтобы это было так,– произнес он,– но сражения продолжатся до тех пор, пока генерала Гривуса не разберут на запчасти. Канцлер ясно выразил свою позицию, и я думаю, что Сенат и Совет Ордена согласятся с ним.
И не было у нее надежды, что можно быть счастливее… пока его глаза не нашли ее, стоящей тихо в тени, и он выпрямился, и золотое от загара лицо засветилось радостью.
– Извините меня,– сказал он сенатору от Алдераана, и через мгновение он уже был рядом с ней в тени, и они обнялись.
Их губы встретились, и в последний миг вселенная стала идеальной.