Он примостился у стойки и заказал ужин, а когда заказ принесли, с наслаждением впился зубами в жестковатое мясо. Поблизости неторопливо трапезничали двое даркован, одетых побогаче большинства местных Жителей - в цветастых плащах и высоких сапогах; на поясах блестели драгоценные камни, а ножны кинжалов были украшены резьбой. У одного из них шевелюра отсвечивала огненно-рыжим, и Кервин недоуменно приподнял брови: вообще-то, дарковане были смуглой и темноволосой расой, и в детстве Кервин нередко ловил на себе недоуменные взгляды - даже в Торговом городе. В приюте его называли Талло, Рыжим; но даркованские нянечки и воспитательницы, прослышав об этом, так сурово наказывали несдержанных на язык, что уже тогда он не мог не задуматься. Каким-то образом у него сложилось впечатление - хотя даркованскому персоналу запрещалось рассказывать детям о местных суевериях - что с рыжими волосами связаны какая-то дурная примета или табу.
За годы, проведенные на Земле - может, потому что там рыжие волосы далеко не в диковину - воспоминание об этом как-то стерлось… Кстати, не исключено, этим и объясняется поведение Рагана: если рыжие волосы тут такая редкость, а у тебя есть приятель - рыжий, то, завидев издали огненную шевелюру, нетрудно решить, что это как раз он и есть.
Громкоговоритель на стене шумно прокашлялся и объявил металлическим голосом:
- Внимание, внимание! Всем, у кого запаркован транспорт на взлетном поле, явиться во Второй отдел. Все авиарейсы на сегодня отменяются. Повторяем: отменяются. "Корона юга" отбывает по расписанию; немедленно освободить взлетное поле от всего личного авиатранспорта. Повторяем…
Один из сидевших неподалеку от входа выразился кратко, но энергично, натянул разукрашенную золотым шитьем шапочку с козырьком и, тяжело ступая, исчез в пелене дождя. По ресторанчику пронесся порыв пронизывающего ветра, и ближайший к Кервину даркованин со смешком сказал своему сотрапезнику:
- Эса соу вхалле Терра акуалле…
Второй покосился на Кервина и произнес что-то еще более оскорбительное на городском диалекте.
Джеффа затрясло. С раннего детства и до зрелых лет он так и оставался по-ребячески чувствителен к оскорблениям. На Земле он был даркованином, чужаком, диковиной; здесь, на Даркоувере, он вдруг почувствовал себя землянином. И события дня прошедшего как-то не очень способствовали смягчению его права. Но он сдержал ярость и только проронил, обращаясь к пустому табурету по левую руку:
- Болотный кролик захлебнется под дождем, если только у него не хватит мозгов держать рот на замке.
Даркованин резко отодвинул стул и развернулся к Кервину, сшибив со стола свой стакан. Громко дзенькнуло разлетевшееся стекло, что-то испуганно проблеял официант - и все головы вокруг повернулись в их сторону. Кервин настороженно сполз со вращающегося табурета. Теперь он словно бы наблюдал за сценой со стороны, причем в изрядном замешательстве. Хорошенькая устанавливается традиция - что ни бар, то скандал; похоже, банкет по случаю возвращения блудного сына кончится тем, что его отволокут в местную каталажку и впаяют срок за пьяный дебош.
Затем второй даркованин схватил своего сотрапезника за локоть. Взгляд того медленно поднялся и остановился на рыжей шевелюре Кервина, отливающей огнем в свете настенной лампы.
- Комъин! - вырвался у даркованина сдавленный возглас.
"А это что еще значит, черт побери?" - мысленно поинтересовался Джефф.
Забияка затравленно метнул взгляд на своего спутника, но сочувствия в лице того не нашел. Он потоптался на месте, отступил на шаг, прикрыл рукой лицо и пробормотал что-то неразборчивое; потом рванулся к выходу - неуверенно, словно лунатик, уворачиваясь от встречных столов, - и нырнул в дождь.
Только сейчас Кервин обратил внимание, что все вокруг не сводят с него глаз; он сумел, не мигая, выдержать пристальный взгляд официанта, и тот в конце концов удалился по своим делам. Джефф опустился обратно на табурет и отхлебнул из чашки, в которую был налит местный эквивалент кофе - содержащий кофеин и напоминающий по вкусу горький шоколад; напиток успел остыть.
Оставшийся рыжеволосый даркованин поднялся из-за стола, подошел к Кервину и опустился на соседний табурет.
- Кто вы такой, черт побери?
Вопрос был задан на портовом жаргоне, но даркованин изъяснялся на нем неуверенно, с усилием выговаривая каждое слово. Кервин со вздохом отставил чашку.
- Фигли-Мигли, мастер сглаза, очень древнее божество, - представился он. - И каждое столетие лежит на памяти невыносимым грузом. Отвали-ка лучше, а то мигом наведу порчу, как на твоего приятеля.
Рыжеволосый усмехнулся - не без издевки и весьма недружелюбно. Похоже, он был примерно одного возраста с Кервином.
- Никакой он мне не приятель, - сказал даркованин, - но и вы явно не тот, кем кажетесь. Похоже, его бегство удивило вас сильнее всех в этом заведении. Дело в том, что он подумал, будто вы из моих родичей.
- Ваша мать, часом, не из Ирландии? - вежливо поинтересовался Кервин. - Нет? Тогда извините. Что до меня, то я происхожу из древнего и знатного рода человекоящеров с Арктура.
С этими словами он взял со стойки чашку и снова приник к густой холодной жиже. Несколько секунд он чувствовал на себе недоуменный взгляд рыжеволосого; наконец тот отошел, пробормотав под нос: "Землянин!" - таким тоном, что одно это слово прозвучало как оскорбление.
Теперь, когда было уже поздно, Кервин пожалел, что не ответил повежливей; его так и подмывало броситься за даркованином и потребовать объяснений. Останавливало только ясное осознание того, чем это, в лучшем случае, кончится: очередным щелчком по носу. Он оставил на стойке несколько монет и снова вышел в ледяную слякоть.
Звезды исчезли. Было темно и холодно, громко завывал ветер, и каждый шаг требовал изрядных усилий. Кервина тут же начал бить озноб. Ну почему он вырядился в одну тоненькую рубашку, почему не купил ничего теплого… Черт побери, так ведь купил! Одеяние, может, и несколько экстравагантное, но на таком ветру - самое то, что надо. Онемевшими пальцами он развернул сверток, извлек отороченную мехом накидку, набросил на плечи и поплотнее укутался.
Мягкая гибкая замша надежно защищала от ветра; мех приятно ласкал кожу. Завидев ярко освещенный вестибюль отеля "Небесная гавань", Кервин вспомнил, что так и не явился в Миссию и, соответственно, не получил ордера на жилье; теперь надо было искать, где переночевать. Почему бы не поинтересоваться насчет свободных номеров прямо в "Небесной гавани"? Он пересек вестибюль и направился к табличке "Регистрация".
- Вам туда, - на мгновение подняв голову, буркнул дежурный и снова углубился в регистрационную книгу.
Изумленный Кервин дернулся было возразить - неужели в Гражданской службе позаботились заранее забронировать ему номер? - но только пожал плечами и отправился к указанной двери.
За нею оказалась просторная комната с длинным столом посередине; тут и там стояли непривычной формы кушетки и диваны; в камине горел огонь. За большим окном царила ночь, и в черном стекле отчетливо отражался Джефф Кервин-младший: высокий, с мокрыми свалявшимися рыжими прядями, с замкнутым лицом одиночки-интроверта; искатель приключений, которого все почему-то словно сговорились приключения-то и лишить. На вороте у зеркального двойника поблескивало золотое шитье; у Кервина начисто вылетело из головы, что на нем накидка. До боли знакомое лицо, незнакомый наряд… Кервин вздрогнул, ощутив укол некоего смутного воспоминания.
Так вот в чем дело! Очевидно, увидев даркованский наряд, дежурный регистратор принял Кервина за кого-то другого. Пожалуй, это объясняло все. Итак, на Даркоувере, в Торговом городе у Кервина есть двойник или почти двойник - тоже рыжеволосый, тоже высокий, обладающий таким внешним сходством, что нетрудно попасться на удочку, если пристально не вглядеться.
Что там лепетал тот даркованин в ресторанчике? "Комъин". Может, так зовут его двойника? "Комъин", - мысленно проговорил Кервин. Что-то смутно знакомое чудилось в этом сочетании звуков.
- Что-то ты рано сегодня, комъин, - прозвучал за спиной девичий голос; Джефф развернулся и увидел ее.
В первое мгновение ему показалось, будто это земная девушка - из-за золотисто-рыжих волос, собранных на затылке в тугой узел. На ней был распахнутый плащ, а под ним - простое платье, облегающее стройную фигурку. Пялиться в общественном месте на даркованскую девушку - оскорбление, наказуемое смертью (если поблизости есть родственники, которые не преминут оскорбиться) - но эта, весело улыбаясь, смотрела прямо в глаза Кервину. Поэтому, даже по некотором размышлении, Джефф остался при том же мнении.
- Как вы сюда попали? - поинтересовалась девушка. - Мы же, кажется, договаривались прийти все вместе.
Щеки Кервина вспыхнули жаром, и камин тут был ни при чем.
- Прошу прощения, - сказал он. - Я… не думал, что это частная комната. Меня направили сюда - вероятно, по ошибке. Я немедленно уйду.
Девушка изумленно уставилась на него; улыбка ее померкла.
- Что вы имеете в виду? Нам же столько всего надо обсудить… - Она осеклась на полуслове и неуверенно произнесла: - Но вы… или я ошиблась?
- Вы или не вы, но кто-то точно ошибся… - начал было Кервин, но осекся. Девушка говорила не на терра-стандарте и не на жаргоне Торгового города. Она говорила на языке, которого он не слышал ни разу в жизни - и, тем не менее, он прекрасно понимал ее; в первые мгновения диалект показался настолько знакомым, что Кервин и внимания не обратил, что они говорят на неизвестном языке.
Девушка остолбенело замерла, приоткрыв рот.
- Всемогущий Алдонай! - вырвалось у нее. - Кто же вы такой?
Кервин собрался было представиться; но тут им снова овладел тот же гневливый бес, которого ему в присутствии красивой девушки удавалось пока держать в узде. Ну и тип, должно быть, этот его загадочный двойник!
- Что, не узнала еще? - отрывисто поинтересовался он. - Я же твой старший брат Билл, позор семьи; сбежал из дому в шесть месяцев и все это время был в плену у пиратов. Продолжение в следующем выпуске.
Она непонимающе мотнула головой, и Кервин догадался, что вряд ли она может оценить сарказм - тем более, скорее всего, на незнакомом языке.
- Но… разве вы не один из нас? - поинтересовалась она все на том же загадочном наречии, которое Кервин понимал, если не слишком напрягался. - Может, из Потаенного города? Кто вы такой?
Джефф раздраженно оскалился; эта идиотская игра его уже порядком утомила. "Скорей бы уж, что ли, - мелькнуло у него, - появился тот тип, за которого она меня принимает; тогда можно было б хоть дать ему по морде".
- Послушайте, девушка, вы меня с кем-то путаете. Ничего я не знаю об этом вашем Потаенном городе - наверно, он слишком хорошо затаился… На какой, кстати, планете? Вы ведь не с Даркоувера?
Если раньше она была просто изумлена, то теперь ее как громом поразило.
- Но вы же понимаете меня! Послушайте, - перешла она на городской диалект, - нам надо хорошенько во всем разобраться. Тут что-то очень странное. Где бы мы могли поговорить?
- Чем плохо здесь и сейчас? - поинтересовался Кервин. - Послушайте, меня тут, конечно, давно не было, но кое-что я еще помню. Я неплохо знаю местные законы, и мне совершенно не улыбается, чтобы в первые же двадцать четыре часа по возвращении мне привесили покушение на убийство - если у вас вдруг окажутся какие-нибудь чувствительные родственники мужского пола. Если вы, конечно, даркованка.
Личико, напоминающее какого-нибудь сказочного персонажа, эльфа или фею, скорчилось в удивленной гримасе.
- Не могу поверить. Похоже, вы действительно не знаете, кто я. Но это и не важно.
- Для меня важно, - сухо произнес Кервин. - Хотя бы просто ради смеха: скажите, как вас зовут и за кого вы меня приняли - и я тут же удалюсь; не буду мешать вашему… рандеву.
- Но так нельзя, - сказала девушка.
На личике у нее застыло какое-то непонятное выражение, то ли удивления, то ли потрясения - можно подумать, Кервин заявил, что ему остается жить только час. Похоже, за сегодняшний вечер у него развилась премилая способность - до полусмерти пугать людей, безо всякого злого умысла, просто так. Нет, если этот его загадочный двойник появится-таки, Кервин обязательно даст ему по морде - для профилактики, из общих соображений.
- Пожалуйста, не уходите, - проговорила девушка. - Если бы здесь был Кеннард…
- Тани! - прервал ее хриплый басовитый голос.
"Похоже, мир окончательно сошел с ума, - думал, разворачиваясь к новоприбывшему, Кервин. - Интересно, увижу я сейчас свое зеркальное отображение?" Зеркального отображения он не увидел; вновь пришедший был, как и девушка, высок, светлокож, с густой золотисто-рыжей шевелюрой. В первое же мгновение Джефф проникся к нему инстинктивной неприязнью - даже прежде чем узнал в нем рыжеволосого из бара.
Достаточно было одного взгляда - и рыжеволосый скорчил такую мину, будто вот-вот заголосит о вопиющем нарушении приличий.
- Остер, - торопливо произнесла девушка, - я только хотела…
- Землянин!
- Я подумала, это кто-то из наших.
- Это человекоящер с Арктура, - сердито покосился на Кервина Остер. - По крайней мере, так он мне сам сказал.
Затем он обрушил на девушку целый поток слов - скорее всего, на том же загадочном языке, но столь стремительно, что Кервин не понимал ни звука. Впрочем, понимать было и не обязательно: достаточно было слышать тон. Рыжеволосый был страшно разозлен.
- Ну не надо, Остер, не надо, не так все мрачно, - вмешался густой, рокочущий бас. - А ты, Таниквель, прекращай дразниться. - В комнате появился еще один человек, тоже рыжеволосый. Но в его огненной шевелюре мелькали седые пряди, и он сильно сутулился, словно под грузом лет. Глаз его почти не было видно под кустистыми бровями - настолько густыми, что это граничило с противоестественным. - Меня зовут Кеннард, - представился он, - я третий в Арилиннской башне. А из какого Гнезда вы? Кто у вас Хранительница?
Кервин был уверен, что тот так и сказал: "Хранительница".
- Обычно меня выпускают гулять одного, - сухо отозвался он.
- Ошибочка вышла, Кеннард, - издевательски произнес Остер на портовом жаргоне. - На самом деле наш друг… э-э, крокодил с Арктура; по крайней мере, по его словам… Очевидно, он - землянин.
- Но это невозможно! - воскликнул Кеннард.
Джефф решил, что атмосфера становится слишком уж напряженной.
- Глубоко сожалею, - начал он и к собственному удивлению осознал, что обычный вежливый оборот приобрел буквальный смысл. - Я действительно землянин. Но детство мое прошло на Даркоувере, и я привык считать эту планету своим домом. А теперь прошу прощения, если помешал. Доброй ночи, и прощайте.
- Заяц-трусишка! - еле слышно буркнул под нос Остер; или что-то в этом роде.
- Подождите, пожалуйста, - произнес Кеннард; Кервин, уже на полпути к двери, обернулся. - Если вы располагаете некоторым временем, я хотел бы поговорить с вами.
Джефф покосился на Таниквель и уже готов был уступить; но стоило перевести взгляд на Остера - и это решило дело.
- Спасибо, - вежливо отозвался он, - но я уже опаздываю. Прошу прощения, если помешал веселью.
Остер, брызжа слюной, выпалил что-то неразборчивое.
- Да осветят луны ваш путь, - церемонно поклонился Кеннард.
Таниквель ладошкой зажала рот и замерла изваянием, глядя на Кервина широко раскрытыми золотистыми глазами. Тот замялся, борясь с искушением потребовать объяснений; но возможность пойти на попятный и сохранить при этом лицо он уже упустил.
- Доброй ночи, - повторил он, и тяжелая дверь, закрываясь за ним, громко хлопнула; признание своего поражения почудилось ему в этом хлопке… и предчувствие того, что это еще только начало.
Мелкая ледяная морось сгустилась в зябкий, пронизывающий до костей туман. Кервин поплотнее укутался в накидку и только тут обратил внимание, что она до сих пор на нем. "Боже мой, - промелькнула мысль, - не удивительно, что девушка так была ошеломлена, когда я заявил, что землянин. Должно быть, я смахивал на настоящего психа".
Над темными обледеневшими улицами, скрывая луны и звезды, вихрился густо-лиловый туман, и пахло от него опьяняюще-свежо. Причудливым светящимся деревом проступало через туман здание Миссии, и Кервин понимал, что там его ждут только тепло и уют безо всяких неожиданностей; не исключено, Эллерс уже пришел в себя и, обнаружив, что остался один, вернулся в Миссию.
За кого б его тут ни принимали, хуже не будет, если он еще немного побродит по городу. Господи Боже, это ведь его родная планета! Здесь он родился. Здесь жил. Он не какой-нибудь наивный землянин-космофлотчик, которому строго-настрого наказали: ни шагу из туристского квартала. Он знает город - когда-то знал, по крайней мере - и местный язык. "Оставьте со мной ребенка до семи лет, а потом пускай забирает его кто угодно". Этот суровый древний святой знал, что говорил. Кстати, землянин. Ergo, Кервин - даркованин. И всегда им будет. Он вернулся домой, и, в первую очередь, надо бы хорошенько осмотреться.
На улицах почти никого не было; изредка навстречу попадались закутанные в мех фигуры, сгорбившиеся под напором пронизывающего ветра. С громким топотом Кервина обогнало какое-то крошечное создание - и одного брошенного снизу вверх взгляда зеленых глаз, за которыми светился человеческий разум, было достаточно, чтобы рука Кервина бессознательно дернулась в защитном жесте; ибо кирри - странные существа, они живут электрической энергией и вырабатывают электростатические поля, так что по неосторожности можно схлопотать очень сильный, почти смертельный удар током.
Дрожащая от холода девушка, кутаясь в тонкую меховую накидку, с надеждой бросила на Кервина взгляд и что-то пробормотала, но не на портовом жаргоне, а на языке Старого города, на котором он умел говорить, когда на терра-стандарте еще и двух слов связать не мог (Э, откуда вдруг он это вспомнил?), и Кервин нерешительно замедлил шаг, тронутый грустным взглядом девушки и тем, как она непохожа на официантку из бара; но тут она подняла глаза на его рыжую шевелюру, выдохнула что-то неразборчивое и метнулась прочь.
Джефф медленно зашагал через площадь, смакуя незнакомые запахи и звуки. Он остановился у лотка, где пожилая женщина торговала жареной рыбой; рыба швырялась в громко шипящее прозрачное зеленоватое масло, но под жаровней не было и намека на огонь. Торговка подняла голову, разразилась речью на городском жаргоне - слишком обильно уснащенной сленгом, чтобы Кервин что-то понял - и вручила ему рыбину на зеленом листе. "Интересно, - мелькнула и тут же скрылась мысль, - откуда они берут зеленые листья?" Он выложил на лоток несколько монет, и торговка испуганно отшатнулась; в ее неразборчивом лопотании ему снова почудилось это загадочное слово: "Комъин".
Вот ведь дьявольщина! Ну сколько можно людей пугать? Хоть в космопорт возвращайся. Может, все дело в экзотическом наряде? Джефф с радостью снял бы накидку, но одетым по-земному… ну, в общем, шляться в одиночку по Старому городу - это не безопасно.
Ага, вот он и признался! Именно о таком маскараде на самом-то деле он и думал, покупая накидку.
Но слишком уж на него глазели. Он развернулся и направился в обратный путь, ориентируясь на огни здания Миссии. Было уже очень поздно; на мостовых блестел лед, и квартал казался обезлюдевшим.