- Вот эта пара предназначена для рук, а эта - для ног. Обязательно оставляй прикрепленными к камню два захвата: один ручной и один ножной. Кстати, - засомневался он, оглядев могучую фигуру киммерийца, - влезут ли они на твои сапоги? Ну да ладно, как-нибудь приспособим! Слушай дальше: отрегулируешь захват по выпуклости камня, прижимаешь к нему, опускаешь рычаг… когда надо отцепить - поднимаешь рычаг. Понял?
- Это что же получается - ползать по стене, как муха! - с отвращением сказал Гарас. - Я не справился бы с этим, даже если бы мне приказал сам Солнцеликий Митра…
Конан только разразился похожим на раскат весеннего грома хохотом.
- Никуда бы ты не делся, коль встал бы выбор: влезть на стену или погибнуть! полез бы, как миленький. В Киммерии мне частенько приходилось взбираться по крутым скалам - может быть, даже круче, чем стена этой проклятой башни.
Давай, Торгрио, опробуем твои причиндалы на стене дома - во дворе, само собой, лишние глаза нам ни к чему.
3. Башня
Как обычно, стража остановила Кафратеса у входа в темницу, где томилась королева Офира. Когда десятник ловкими привычными движениями обыскал его с ног до головы и убедился, что ничего недозволенного лекарь при себе не имеет, замки с металлическим скрежетом отворились - и Кафратес смог войти в камеру королевы Марэлы. К племенной владычице его проводила та самая смуглая хорошенькая женщина, с которой Конан и Гарас повстречались в "Диком Вепре". Стены помещения, в котором содержали королеву, были занавешены коврами вендийской и иранистанской работы, на изящных столиках красного дерева сверкали золотые чаши на серебряных подносах, на ложе манили к отдыху шелковые подушки и пуховые перины. Для темницы убранство было весьма богатым, если не сказать - роскошным.
Однако королеву вся эта пышность утешить не могла; сейчас она лежала, уткнув лицо в подушки, и горько плакала - да так, что от рыданий сотрясалось все ее тело.
- Госпожа, - тихо обратилась к ней служанка, - ты сможешь принять целителя Кафратеса? Он пришел к тебе с обычным визитом.
- Входи, конечно, входи, дорогой друг! - Марэла подняла голову, все ее лицо было залито слезами. - Ты остался единственным человеком, которому я могу доверять! Оставь нас, милая Райма, - обратилась она к служанке. Кафратес приблизился к ложу, опустился на одно колено, почтительно приветствуя королеву, и с трудом поднялся, что-то невнятно пробормотав. Платком их тончайшей льняной ткани королева вытерла слезы и предложила лекарю присесть возле нее.
Схватив обеими ладонями руку Кафратеса, она горячо заговорила:
- Ты не можешь представить, как я рада твоему приходу, дорогой друг! Уже целый месяц я нахожусь в заточении за этими мерзкими стенами - без друзей, без знакомых… Да и какие друзья!.. Из всех них у меня остались только ты и моя верная служанка…
Райма говорила мне, что граф Риджелло ведет себя как полновластный господин, а его солдаты расположились в королевском дворце, словно армия завоевателем… Посоветуй, Кафратес, что же мне делать? Мой отец настоял, чтобы я вышла замуж за Морантеса, дабы наследники офирского трона были принцами королевской крови. Я не любила короля, но была верна ему, а теперь после того, что он со мной сделал, у меня не осталось ни капли симпатии и уважения к нему. Помимо того, он всегда был слаб и нерешителен; даже сейчас он, как рассказывает Райма, не может одернуть этого Риджелло, а лишь дергает плечом, когда его кузен мерзко пощелкивает пальцами… Наверное, и отец мой сожалеет о своем решении, но сказать об этом - значит пойти на верную смерть! Выходит, все, на что я решилась из чувства долга, - все это оказалось напрасным! У Офира нет наследников, и, похоже, что и не будет, ибо супруг мой Морантес холоден к женщинам. Его больше интересуют… ну, ты понимаешь, о чем я хочу сказать… Ко всем прочим бедам добавилась еще одна - со мной нет Звезды Хораллы. Какой-то мерзавец украл талисман около года назад…
Кафратес был личным целителем королевы, но никогда особенно не интересовался делами королевской семьи и жизнью двора - именно поэтому ему и позволяли посещать темницу королевы. Выслушав ее, лекарь задумался, поглаживая седую бороду. До сих пор королева не говорила с ним о таких вещах, и то, что теперь он сделался причастным к секретам ее жизни, могло лишить его - если кто-то узнает об этом - не только должности придворного лекаря: в опасности могла оказаться и сама его жизнь.
Кафратес знал принцессу Марэлу еще ребенком, и с тех пор всегда находился рядом с ней. Он был рад, что теперь, когда ей особенно нужна его помощь, он сможет сделать что-то для этой женщины, которую он так любил. Кафратес даже почувствовал тайную гордость за себя, ведь он стал настоящим участников заговора, он не испугался встретиться с этими двоими: седым капитаном из бывшей королевской гвардии и молодым варваром-гигантом с холодными глазами цвета сапфира!
Конечно, их план на редкость рискованный и имеет не так уж много шансов на успех, но предпринять хоть что-то для спасения несчастной королевы просто необходимо…
- Моя госпожа, - обратился он к Марэле, ласково прикоснувшись к ее волосам, чтобы успокоить, - тебя угнетает заточение, невозможность встретиться с друзьями и отсутствие новостей с воли. Однако не предавайся отчаянию, помощь придет - и, может быть, быстрее, чем можно предположить. Королева резко выпрямилась, откинув с заплаканного лица прядь шелковистых волос.
- Пока со мной была Звезда Хораллы, ее сила защищала меня от Морантеса. Теперь же ему все равно, что произойдет со мной. Ты добрый друг, Кафратес, но пойми, я теперь совершенно беззащитна!
- Мне неизвестно о силе этого камня, - сказал Кафратес.
- Ты можешь рассказать о нем?
Королева кивнула.
- Если ты слышал какие-то легенды, не верь им. Все эти слухи и сказки о камне - сплошные выдумки! Даже Морантес, наслушавшись подобной чепухи, стал считать, что я привораживаю с помощью Звезды Хораллы мужчин. Как ты думаешь, мне нужно колдовство, чтобы привлечь нормального здорового мужчину? - Королева поднялась с ложа и потянулась, как грациозная кошка. Ее прекрасные формы, слегка прикрытые полупрозрачными одеждами, коралловые губы, пышные волосы - все в ней было настолько прекрасным, что Кафратесу, хоть был он уже не в юношеском возрасте, с трудом удалось опустить глаза. Вопрос королевы не нуждался в ответе - любому мужчине все было ясно с первого взгляда.
- Ну, а теперь выслушай историю этого камня, - Марэла задумчиво прошла в угол комнаты, вернулась к ложу, нахмурила брови и начала свой рассказ.
- Первым владельцем Звезды Хораллы был мой предок в седьмом колене, граф Аларкар. В своих путешествиях этот человек достигал земель, где до него не ступала ноги ни единого офирца. В одном их таких походом ему пришлось пересекать вендийские джунгли… Там он встретил отшельника, который в одиночестве жил в тех местах. Сама судьба послала ему графа Аларкара - у отшельника была сломана нога, и он не мог даже собрать урожай со своего поля. Еще немного, и он умер бы от голода! Но Аларкар со спутника вылечили старика, собрали и обмолотили зерно…
- Моя госпожа, - робко прервал королеву Кафратес, - я пришел к тебе с очень важными известиями…
- Дослушай же меня, - остановила его речи Марэла. - Итак, в благодарность за спасение старец показал графу развалины древнего города Хораллы. Под камнями храма отшельник открыл тайник и разрешил Аларкару выбрать все, что душе угодно. Граф, однако, соблазнился лишь перстнем с большим сапфиром. В синеве этого камня как будто горел серебристый холодный огонь…
Изумленный Кафратес не смог удержаться от вопроса:
- Почему же он не взял еще чего-нибудь?
- Трудно сказать, - ответила королева. - Во-первых, он не был алчным человеком, а во-вторых, он и так владел огромным состоянием и, может быть, не хотел подвергать искушению свою свиту или боялся встречи с разбойниками. Как бы то ни было, он взял лишь это кольцо. Отшельник был могущественным чародеем; если бы на сокровища Хораллы позарились разбойники, то в его силах было покарать их любым колдовством. Потрясенный благородством Аларкара, старик решил наградить его щедрее, чем просто красивым перстнем. Он сказал: "Я сделаю так, что в руках достойных людей этот камень будет собирать вокруг них людей столь же благородных, и они вместе смогут совершить много добрых дел". И он заколдовал этот перстень, как и было обещано.
Королева замолчала, а Кафратес задумался и, помедлив, решился задать еще один вопрос:
- Не понимаю, какой толк нам от него сейчас?
Королева резко обернулась.
- Двести лет прошло с той поры, как Аларкар, с помощью магического камня, сумел примирить короля с нобилями, добиться соглашения, определявшего права и обязанности жителей страны и его правителей. Жаль, что предательство и неразумие не дало этому договору полностью воплотиться в жизнь, но… Раздался звон стекла. В распахнувшемся окне появился синеглазый гигант в черных одеждах, с обнаженным мечом, сверкавшем подобно молнии.
В левой руке он сжимал какие-то необычные металлические штуковины, напоминающие орлиные лапы. Великан, мягко спрыгнул с подоконника, положил на ковер свой меч и странные железки, а сам присел на табурет и не спеша освободил сапоги от точно таких же приспособлений. Затем он быстрыми и бесшумными шагами направился к двери. Приложив к ней ухо, он внимательно прислушался к тому, что происходит снаружи, и, наконец, весело улыбаясь, повернулся к королеве и ее лекарю.
Оба они не могли опомниться от изумления, но если Кафратес потерял дар речи на некоторое время от неожиданного появления киммерийца, то Марэла в первую очередь была очарованна его гибкими и плавными, как у пантеры, движениями.
- Конан! - овладев собой, воскликнул Кафратес. - Ты влетел сюда, как дракон, а я еще даже не успел ничего рассказать королеве!
Киммерийцу было не до упреков целителя. Сказать по правде, он не мог отвести глаз от стройной фигурки королевы.
- Моя госпожа, - наконец заговорил он. - Тебе, наверное, надоело находиться в заточении?
- И ты еще спрашиваешь, незнакомец?! Но как отсюда выбраться?
- Проще простого. Если я забрался сюда по стене, то так же выберусь и обратно - с помощью этих вот железок. Ну, а ты - вместе со мной, у меня на спине.
Лицо королевы порозовело от волнения:
- Но куда же мы пойдем с тобой, чужестранец?
- Куда прикажешь, моя госпожа! Но сначала имеет смысл отправится в какое-нибудь безопасное место, чтоб ты могла спокойно выслушать меня. Видишь ли, у меня есть одно предложение…
- Вы забыли обо мне! - завопил Кафратес. - Если стража обнаружит, что королевы здесь нет, то меня освежуют, как кролика, да еще живьем!
- Надо взять его с собой! - Марэла умоляюще смотрела на киммерийца.
- Нет, когти дракона не выдержат троих, - покачал головой Конан. - Но я позабочусь, чтоб лекаря не заподозрили в пособничестве нашему бегству. Надо все сделать очень быстро, под башней ждет с лошадьми Гарас.
- Так Гарас жив? - воскликнула королева. - Мы можем полностью доверять этому человеку.
- Не время для разговоров, моя госпожа! Надо поторопиться!
Королева повиновалась, хотя для нее было непривычно подобное обращение. Даже охранники оставались с ней почтительны, а то, как с ней разговаривал северный варвар… просто неслыханно! Однако она, не произнеся ни слова, удалилась, и через некоторое время вышла из средней комнаты, успев переодеться в охотничий костюм. Увиденное ею доказывало, что Конан не привык бросаться словами: Кафратес, спеленатый, словно кокон, с кляпом во рту и огромным синяком под глазом, лежал у ложа - не понимая, ни что произошло с ним, ни где он вообще находится.
- Что ж, неплохо! - сказала королева, взглянув Конану прямо в глаза. - Никто не заподозрит целителя в том, что он помог мне сбежать.
Конан тоже глядел на нее не отрываясь - охотничий костюм отнюдь не скрывал, но лишь подчеркивал прелести ее фигуры: бархатная куртка и шелковые обтягивающие штаны, тонкие кожаные сапоги сидели на ее стройном теле как влитые. С некоторым усилием киммериец овладел собой и со вздохом обратился к королеве:
- Не бойся, моя госпожа, опасности для тебя нет; когти дракона - штука надежная. Главное, не шевелись, чтобы мне удавалось сохранять равновесие, а если боишься высоты, так просто зажмурь глаза. Я сейчас привяжи тебя шарфом к спине, как крестьянки привязывают своих детей. Руками возьмись за мою шею, а ногами обхвати меня за пояс.
Киммериец, присев на табурет, нацепил свои приспособления на ноги, затем привязал Марэле и, осторожно пятясь в окно, вылез наружу. Спуск он начал очень внимательно и медленно - все-таки нагрузка на когти была двойная. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, за какой камень уцепиться рукой - он был не один, и не в его правилах было рисковать жизнью доверившегося ему человека - тем более, женщины, даже если б она и не являлась королевой.
Медленно, осторожно, минуя выступ за выступом, камень за камнем, они спускались вдоль стены. Луна не светила на небесах, в спящей Ианте было темно и тихо; даже лай собак не тревожил сон горожан.
4. Пламя в скалах
Конан и его спутники галопом пронеслись по улицам города мимо стражников, которые, устав за день, не обратили на них никакого внимания. Выехав за город, беглецы помчались вперед по мощеному тракту, пролетая деревни, удаляясь все дальше и дальше от башен Ианты. Наконец, они смогли позволить отдых лошадям и пустили их легкой рысью, а потом перешли на шаг.
- Кто же ты, мой спаситель? - спросила королева.
- Я родился в Киммерии, на севере, но так получилось, что жизнь бросала меня по разным краям, и мне пришлось участвовать в стольких сражениях и войнах, что не всякому мудрецу под силу сосчитать.
- Ты говорил, что спасаешь меня, потому что у тебя есть ко мне какое-то дело?
- Да, - ответил Конан, усмехнувшись, - кое-какие дела у меня к тебе есть, более того - мне хотелось бы получить за них и подходящее вознаграждение.
- Интересно, то же т мне хочешь предложить? Но сейчас я не могу расплатиться даже куском хлеба… Что может королева без королевства?
- Нам надо побыстрее уехать из этих мест. Остановимся на ночлег, тогда и поговорим.
На отдых они расположились только к концу следующего дня, для чего забрались поглубже в скалистое ущелье, чтобы с дорог нельзя было увидеть отблесков костра. Прежде всего путники сняли упряжь с лошадей, напоили их из чистейшего горного источника, и, стреножив, оставили щипать травку на лужайке рядом с лагерем. Конан еще в Ианте наполнил сумки едой: хлебом, сушеными фруктами, мясом, - и, конечно, не забыл про вино: купил на рынке целый бурдюк кофийского.
После ужина киммериец решил сперва обдумать свой предстоящий разговор с королевой. Он прилег на траву, подложив под голову седло, и размышлял, время от времени бросая короткие взгляды на Марэлу. Завладев камнем, он строил планы, как явится во дворец и получит в награду за возвращенное сокровище благородный титул и тысячу - а может, и не одну, - золотых монет. Но сейчас он валяется на траве, как простой батрак, а королева - вот она, рядом с ним! Скорчилась у костра… беглянка - без денег и без дома… Трудно даже поверить, что эта стройная, прелестная или хрупкая женщина и есть офирская королева, умевшая привораживать мужчин с помощью камня, который сейчас находится в его руках…
Наконец Конан решил приступить к делу.
- Так получается, госпожа, что у Кафратеса никогда нет времени, чтобы довести свои рассказы до конца: тебе он не рассказал обо мне и нашем плане, а мне не успел рассказать все о драгоценном камне, который помогал тебе соблазнять мужчин.
Марэла взглянула на Конана с явным удивлением.
- Как видно, и до тебя дошло эти глупые слухи… Дело в том, что сапфир Хораллы достался моему далекому предку во время его пребывания в Вендии. Два столетия назад некий маг-отшельник подарил камень графу Аларкару…
И королева поведала Конану историю этого камня, кое-что из которой ему было уже известно по рассказам Кафратеса.
- Итак, возвратившись домой, Аларкар решил созвать глав всех благородных фамилий, дабы подписать объединительную хартию, и тем самым укрепить королевство, - голос Марэлы внезапно дрогнул, и на глаза навернулись слезы. Наверное, мысль о предательстве, происшедшем две века назад, все еще не давала ей покоя. Внезапно она обратилась к Гарасу: - Капитан, тебе известно что-нибудь о Битве Ста Одного Меча?
- Конечно, моя госпожа, я слышал эту легенду. - Гарас уже засыпал, и потому голос его был глухим и чуть хриплым.
- С того времени минуло столько лет, и что тогда случилось на самом деле, никто не знает. Говорят, что представители рыцарских родов прибыли к Аларкару в замок Теринго, чтобы провести переговоры об устройстве королевства. С ними была только свита. Собравшись на поляне возле замка, они начали обсуждать все эти дела, но ни о чем не сумели договориться и вроде бы разъехались. А про графа больше ничего не было слышно, он куда-то исчез…
- Я расскажу вам, что было на самом деле, - прервала его Марэла. - В моей семье из поколения в поколение передавалась правда об этом трагическом случае.
Граф Аларкар созвал всех представителей знати для того, чтобы объединить ослабевший Офир; иначе страна сделалась бы легкой добычей соседей, Кофа или Турана. Переговоры шли со скрипом, но мой предок, тем не менее, не решался применить силу принадлежащего ему волшебного камня.
Гарас подбросил в костер охапку поленьев. Из вспыхнувшего с новой силой пламени вырвался густой сноп искр. Отхлебнув глоток вина, королева продолжила свою речь:
- Внезапно часть нобилей - граф Фродеол, барон Лоуднер и еще некоторые - бросились к своим лошадям, свита последовала за ними. Они вскочили на коней и галопом умчались с поляны, где шли переговоры. Но первым ушел и подал знак остальным предателям граф Меканта. Кстати, этот мерзавец Риджелло - его потомок!
Но и это еще не все. Как только предатели исчезли из виду, оставшиеся на поле - а их было около сотни человек: графы, бароны и их свита - почти все приняли смерть. В лесу граф Меканта спрятал засаду из арбалетчиков, а рыцари были без оружия.
Голос королевы дрогнул, глаза заблестели от слез. Конан положил руку на ее плечо, чтобы успокоить, и она непроизвольно приникла головой к его широкой груди.
- Что же было дальше? - осторожно спросил киммериец.
- Несколько человек, которым посчастливилось остаться в живых - а среди них был и Аларкар - сумели добраться до коней и пустились в погоню за предателями, но через несколько сотен шагов их встретили войска Меканты. Бой был неравным; кроме солдат, Меканта вооружил и своих крестьян.
Аларкар сражался до тех пор, пока не был пронзен стрелой из арбалета.
Марэла задумалась, картины битвы, о которой ей говорили еще в детстве, вновь заполонили ее память, но низкий голос Конана заставил королеву вздрогнуть:
- Клянусь Митрой, мир был устроен так во все времена - нобили делят власть и убивают друг друга из-за нее!
Случается, в открытом бою, а бывает и подло, в спину! Тут нет ничего нового.
Королеве было неприятно такое мнение о ее доблестных предках, и она поторопилась закончить свой рассказ:
- Убитых похоронили, замок был разрушен, но кое-кому, в том числе графине с малюткой-сыном на руках, удалось бежать. Этот мальчик стал моим предком, а прах других и по сей день лежит в земле у замка…