Но не настолько, чтобы не заметить, как рыбаки кланяются Блестящим Прыгунам и благодарят их.
- Вы знаете их? - изумился он.
- Они - Мудрецы Волн, - пояснил одни из рыбаков и накинул ему на плечи колючее шерстяное одеяло. - Некоторые говорят, будто они - духи тех, кто утонул и не нашел упокоения в земле. Мы никогда не обижаем их, а если кто-то из них запутается в сети, то мы разрезаем ее, чтобы выпустить его. Лучше уж лишиться улова, чем погубить брата.
Умеющий-Говоритъ с Глубиной! - позвал один из них, покачиваясь на поверхности воды и сопровождая свою мысленную речь писком и кивками. - Скажи своим друзьям, что мы знаем, где Попавшие-в-Сети, и проводим их туда.
Попавшие-в-Сети? Похищенные женщины?
Да! Да! А сейчас Владыка Глубин насыщается, и некому больше удерживать их в сети!
- Боги милосердные! - Он поймал рыбака за воротник. - Послушайте! Ваши Мудрецы Волн куда мудрее, чем вы можете вообразить. Они говорят, что знают, где похищенные женщины и дети, и обещают отвести вас туда.
Новость мгновенно облетела все лодки, и людей охватило настоящее безумие. Все хотели плыть за пленниками, но экипаж лодки, которая везла Стеда с Аленом, с неохотой согласился возвратиться вместе с ними на берег.
Тогда, только тогда Ален откинулся навзничь. Дрожь, бившая его, отпустила благодаря фляге с каким-то травяным настоем, которую Стед вложил ему в руку, но Ален так обессилел, что в изнеможении привалился к подушке из канатов и одеял, которую устроил для него Стед.
Старый Герольд, из которого обычно и слова-то вытянуть было невозможно, что-то безостановочно лепетал с того самого момента, когда Алена подняли на борт.
Поскольку все это в основном были разнообразные вариации на тему "Благодарение богам, ты цел! ", Ален не обращал на него внимания.
Но сейчас он услышал кое-что иное.
- Ведалия сказал, тебя спасли эти рыбы - или кто они такие? - говорил Стед.
- Не совсем рыбы… Думаю, они - что-то вроде порождений Пелагириса, кайри или тому подобных, - отозвался Ален, надеясь, что голос дает представление, насколько он сейчас слаб. - Они сказали, что слышат меня, а я - их, только благодаря моему Дару.
- Но как тебе удалось сбежать? - спросил Стед. Ален попробовал рассмеяться, но закашлялся и глотнул настоя.
- А я и не сбегал. Эти мерзавцы держали меня до тех пор, пока не уверились, что вы не гонитесь за ними с полными лодками Стражей. Тогда они вышвырнули меня за борт. Но я принялся вопить, как перепуганный младенец, и Блестящие Прыгуны - так они себя называют - услышали меня. - Он протянул Стеду руки, чтобы тот смог рассмотреть порезы от их зубов у него на запястьях. - Они перегрызли веревки и отвезли меня обратно. Думаю, они спасли меня еще и ради того, чтобы весь обратный путь слушать мою болтовню. У меня сложилось впечатление, что эти существа проводят немало времени, просто… играя, учась, удовлетворяя свое любопытство. Вот тебе и высокая честь и слава быть Герольдом! Похоже, единственное достоинство, которое мне пригодилось, - умение рассказывать забавные истории!
Он, конечно, смертельно устал, но слова подбирал очень тщательно. Он говорил чистую правду, просто не всю… а пока он будет продолжать говорить правду, Стед вряд ли станет допытываться, что он пытается скрыть.
Стед засмеялся, и рыбак по соседству с ним тоже, и тот, что сидел у румпеля.
- Мы всегда почитали Мудрецов Волн, но если они приведут нас к пленникам, то с этого дня и навеки они будут получать долю каждого нашего улова, - сказал рыбак. - Что касается историй, парень, поверь мне, тебе надоест рассказывать эту куда раньше, чем всем остальным - ее слушать. Слыхали мы истории о том, как Мудрецы Волн спасали рыбаков, но такого еще не бывало ни разу.
- От души надеюсь, что не случится и в будущем, - с жаром сказал Ален. - Я буду молить богов, чтобы никто и никогда больше не пережил того, что довелось пережить мне.
Он закрыл глаза и перестал слушать воркотню Стеда, а вскоре почувствовал, как быстро уплывает куда-то его сознание. Но что это: он действительно услышал где-то на границе между сном и явью далекое-далекое эхо одобрительного - и сытого - смеха?
Нет уж, этому не бывать.
Не бывать, - согласился он и заснул.
Роберт Асприн и Джоди Линн Най - Миф путешествие в страну снов
("Мифические истории")
Темно-зеленое лесное море простиралось во все стороны без конца и края. Большинству оно показалось бы раем. Я же не знал, что и делать.
Я смотрел на бесчисленные сосновые верхушки и ломал голову, в какую же глухомань нас занесло. Несколько голых вершин, вроде той, на которой я сидел, выдавались над линией деревьев, но на самом деле находились за многие мили отсюда. Ни одна из них не казалась знакомой - да и с чего бы им таковыми быть? Измерений существовали тысячи, а я побывал всего в нескольких. Да, конфуз вышел, если не сказать больше. Я, Великий Скив, которого считают самым классным магом современности, застрял неведомо где из-за того, что по глупости провалился в магическое зеркало.
Я принялся рыться в поясной сумке в поисках И-скакуна. Я был совершенно уверен, что он где-то там. Разумеется, я был не один. За спиной у меня нетерпеливо расхаживал вверх-вниз мой товарищ и учитель Ааз.
- Говорил я тебе, не трогай ничего в лавке Безеля, - рыкнул изверг.
Когда уроженец измерения, называемого Извром, рычит, все остальные виды существ бледнеют. При этом всеобщему обозрению открывается пасть, полная острых, как бритва, четырехдюймовых клыков, а зеленое чешуйчатое лицо наводит ужас даже на драконов. Но я привык к нему, и, кроме того, он просто был немного не в духе.
- Кто бы мог подумать, что в какое-то несчастное зеркало можно провалиться? - принялся оправдываться я, но мой товарищ меня не слушал.
- Если бы ты прислушивался к тому, что я тебе вдалбливал последние хрен знает сколько лет… - Ааз поднял чешуйчатую ладонь. - Нет, можешь мне не рассказывать. Я не желаю этого слушать. Гаркин должен был хотя бы чему-то тебя научить.
- Я знаю, - сказал я. - Это моя вина.
- Голова должна быть на плечах, когда имеешь дело с магией, вот и все. Не ешь того, что просит: "Съешь меня". Не пей того, что просит: "Выпей меня". И, Пента ради, не трогай магические зеркала, которые со всех сторон отгорожены барьерами, где написано: "Не трогать! "… Что ты сказал?
Ааз круто обернулся.
- Я сказал, я знаю, что это моя вина. Я просто пытался помешать Глипу сожрать раму, - смиренно пояснил я.
- Глип! - радостно заверещал дракон у меня за спиной.
- Так что же ты не привязал его, перед тем как зайти внутрь? - спросил Ааз.
- Я его привязывал! - возмутился я. - Ты ведь знаешь, что привязывал. Я же при тебе завязывал поводок вокруг столба.
Но мы оба могли с изрядной долей вероятности предположить, что произошло.
Моего дракона не пускали почти ни в одно приличное заведение, ну, или в те заведения, которые считались приличными на Базаре-на-Деве - самой большой торговой площади во всех многочисленных измерениях. Известные своей неразборчивостью в средствах лавочники-деволы, чтобы с выгодой для себя избавиться от залежалого товара, могли устроить любую каверзу. Например, организовать приходящийся весьма кстати пожар, обеспечив себе на это время железное алиби. Или оставить дверь чуть приоткрытой, а сами тем временем на минуточку выскочить к соседу - одолжить стакан сахару. Или совершенно случайно спустить с поводка молодого дракона, который знаменит своей неуклюжестью почти так же широко, как его хозяин - своим магическим искусством и толстым кошельком. Поименованный дракон, естественно, бросается вслед за своим обожаемым хозяином. Едва он входит, как товары летят с полок на пол. Другие товары, рядом с которыми вышеупомянутый разбушевавшийся дракон даже и не стоял, разлетаются вдребезги. Вот тут-то на сцене и появляется лавочник с требованием возместить ущерб в четырех- или даже пятикратном размере против его истинной стоимости. Злополучному покупателю не остается ничего иного, как раскошелиться - или быть вышвырнутым (а то и еще что похуже) с Базара. Все подлинные ценности при этом из лавки, разумеется, заблаговременно удаляются.
- Может быть, его отвязал кто-нибудь из конкурентов Безеля? - с надеждой предположил я, не желая подвергать сомнению мое умение завязывать узлы.
- Какого рожна ты вообще полез пялиться в это зеркало?
Мне было довольно неловко признаваться в этом, но мы и вправду очутились здесь благодаря моему любопытству.
- Маша рассказывала мне о нем. Она говорила, что это классная штука. Оно показывает тому, кто в него смотрится, его самую заветную мечту… Естественно, я хотел взглянуть, нельзя ли его как-нибудь использовать в нашей работе. Ну, там, прощупывать наших клиентов, чтобы понять, чего они хотят на самом деле…
- И что ты увидел? - быстро спросил Ааз.
- Только свои собственные мечты, - ответил я, удивляясь, с чего это Ааз так вскинулся. - Все без обмана. Я в окружении своих друзей, богатый, счастливый, с симпатичной девчонкой…
Вообще-то физические подробности зеркало передало довольно отрывочно, но у меня остались яркие впечатления о ее хорошенькой мордашке и соблазнительной фигурке.
Чешуйчатое лицо Ааза медленно расплылось в улыбке.
- Ты же знаешь этих девиц, партнер. Они никогда не оправдывают ожиданий.
Я нахмурился.
- Да, но если это моя мечта, разве она не будет в точности такой, как я хочу? А ты? Что ты увидел?
- Ничего, - отрезал Ааз. - Я не смотрел.
- Нет, смотрел, - не сдавался я, вспомнив обалделое лицо Ааза. - Так что ты увидел?
- Хватит, ученик! Это была просто подделка. Безель, небось, навел на это зеркало чары самообмана, чтобы поскорее сплавить его какому-нибудь олуху вроде тебя. Вернулся бы домой и увидел в нем настоящего простофилю, мечту Безеля.
- Нет, я уверен, что зеркало было настоящее, - произнес я задумчиво. Я помнил, о чем мечтал годами, но все эти желания были несвязными, мимолетными. Ни разу еще мне не приходилось видеть столь отчетливого и всеобъемлющего образа собственных фантазий. - Ну же, Ааз, что ты увидел?
- Не твое дело!
Но от меня было не так-то просто отвязаться.
- Брось ломаться. Я же рассказал тебе о своих мечтах, - канючил я. Желания Ааза просто обязаны были быть захватывающими. Он повидал десятки измерений и прожил куда больше моего. - Наверное, ты вынашиваешь какой-нибудь замысловатый план построить импе рию и стать там главным. Заправлять всем. Чтобы куча народу выполняла твои прихоти. Вино. Женщины. Это же песня!
- Заткнись! - рявкнул Ааз.
Но мое любопытство уже успело разыграться не на шутку.
- Здесь же нет ни одной живой души, на многие мили вокруг, - сказал я, и это была чистая правда. - Нас никто не сможет подслушать. Чтобы забраться сюда, понадобилось бы построить мост до следующего пика, а до него многие и многие мили. Здесь нет никого, кроме нас. Я же твой лучший друг, разве не так?
- Сомневаюсь!
- Эй! - воскликнул я, задетый за живое. Ааз смягчился, огляделся по сторонам.
- Прости. Ты такого не заслужил, даже если у тебя хватило глупости прикоснуться к этому зеркалу. Ну, раз уж здесь только мы… Да, я кое-что видел. Потому я и думаю, что здесь не обошлось без наведения иллюзии. Я видел, что все стало так, как было раньше: я творил волшебство… большое волшебство… на глазах у чертовой прорвы народу. Там их были тысячи! Нет, миллионы! Мной восхищались! Мне очень этого недостает.
Я изумился.
- Восхищения? Мы тобой восхищаемся. И народ с Базара тоже, это уж как пить дать. Как же - Великий Ааз! Перед тобой трепещут в сотнях измерений. И ты это знаешь.
- Раньше все было совсем по-другому, - не сдавался Ааз, упрямо глядя куда-то вдаль, и я понял, что он видит не бесконечные мили древесных крон. - В те времена мы ни за что не застряли бы здесь, на голой горе, как два кота в холодильнике…
Я открыл было рот, чтобы спросить, что такое холодильник, но потом решил, что лучше его не перебивать. Ааз редко откровенничал со мной. Если он вдруг решил выговориться, я только за честь сочту его послушать.
- … ну, ты не подумай, что я хвастаюсь, но в былые времена мне достаточно было только взмахнуть рукой, чтобы появился мост. Вот так!
Он взмахнул рукой.
У меня отвисла челюсть. Между пиком, на котором мы стояли, и соседним с ним протянулся подвесной мост. Он состоял исключительно из игральных карт - от высоких арок и канатов до пролетов и опор, уходивших в заросли деревьев.
- Этого… этого раньше там не было, - выговорил я. Но Ааз больше не смотрел ни на мост, ни на меня. Он уставился на свой палец с таким видом, как будто тот вдруг исчез - что в каком-то смысле и произошло.
- Столько лет прошло, - проговорил он негромко. - Быть того не может.
Он поднял голову, улавливая линии силы. Я последовал его примеру.
Их было полно. Нет, не полно - ПОЛНО. Пронизывающие землю, как полноводные подземные реки, и воздух, как искрящиеся радуги, линии силы были повсюду. В какое бы измерение мы ни сунулись, оно было переполнено силой. Ааз запрокинул голову и расхохотался. Наверху, звонко чирикая, порхала какая-то славная желтая пичужка. Он указал на нее пальцем. Птица, которая теперь стала размером с хорошего такого дракона, басовито курлыкнула. Вид у нее был несколько удивленный.
Я удивился куда сильнее. Многие годы я считал, что лишь моему покойному учителю магии Гаркину под силу было бы снять чары, лишившие Ааза его способностей. Я и понятия не имел, что существует измерение, где законы магии в том виде, как я их изучал, неприменимы. Похоже, я ошибался.
Ааз рванул к мосту.
- Эй, Скив, гляди! - - закричал он.
И взмахнул руками. С неба повалил густой душистый снег, который превращался в ароматный туман, не успевая прикоснуться ко мне. Все небо расчертили радуги. Из ниоткуда появились реки драгоценных камней, текущие между холмами из золота. Я споткнулся об один из них и угодил в лужу из рубинов.
- Ааз, погоди! - крикнул я и со всех ног бросился за ним. Следом за мной пустился вприпрыжку Глип, но мы не успели его догнать. Едва нога Ааза ступила на мост, как тот поехал в противоположном направлении. Ааз пребывал в таком возбуждении, что даже этого не заметил. Как-то раз - я тогда слушал его вполуха - он рассказывал мне о складном мосте. Должно быть, именно такой мост он тогда и имел в виду. Этот мост складывался прямо у меня на глазах.
- Ааз! Вернись! - закричал я.
Делать было нечего. Нам с Глипом не оставалось ничего иного, как прыгать. Я ухватил его за ошейник, и мы бросились в пустоту. Я пустил в ход всю свою магию, но мы все равно промахнулись мимо края моста на ширину ладони. От конца пролета отлетела карта. Это был джокер. Пестрый человечек показал мне нос и высунул язык, и мост скрылся из виду. Я не успел обидеться на его нахальную выходку, слишком уж был занят - падал.
- Гли-и-ииип! - взвыл мой дракон, грохнувшись на склон рядом со мной. - Глииииип!
- Хва-тай-тай-ся з-за ч-что-ниб-будь, - посоветовал я, клацая зубами, когда мы беспомощно летели кувырком по склону.
Куда подевались все эти линии силы? Надо было попытаться зацепиться за землю при помощи магической молнии. Так мы катились довольно долго, пока мой зверь, проявив изобретательность, которую я всегда в нем подозревал, не обвился длинной шеей вокруг попавшегося на пути пенька, а хвостом - вокруг моей ноги. Мы резко остановились. Я повис вверх тормашками, а моя голова очутилась на небольшом уступчике, нависавшем над глубоким ущельем.
Не знаю, каким чудом мы туда не свалились. Едва переведя дух, я вскарабкался вверх по склону и принялся нахваливать Глипа. Тот вывалил свой длинный язык и от избытка чувств обслюнявил мне все лицо. На этот раз я не стал его отпихивать, как делал обычно. Счел, что он заслужил право облизывать меня, сколько душе угодно. В конце концов, он только что спас жизнь нам обоим.
Я оглядел окрестности. Если чертовы кулички существовали в природе, мне безоговорочно удалось установить их местонахождение. Проблески синевы здесь и там сквозь лесной полог - вот и все, что осталось от неба. Как только мое сердце прекратило лихорадочно выстукивать: "Ну вот, теперь мы все пропали" - и вернулось к своему обычному: "Гм, возможно, еще не совсем", - я понял, что уступ, с которого мы едва не сорвались, был достаточно широк, чтобы по нему можно было идти. Куда он ведет, я понятия не имел, но сидя на одном месте, можно было не рассчитывать найти Ааза и джокеров, которые унесли его прочь.
- Что, заблудился, дружище? - спросил мужской голос.
Я подскочил от неожиданности и оглянулся. Вокруг не было ничего, кроме густого подлеска. Я на всякий случай быстренько навел на нас с Глипом маскирующие чары, прикрыл свои клубнично-белокурые волосы зализанными назад черными и превратил мои в обычном состоянии круглые и наивные голубые глаза в мрачные раскосые щелки. Глин стал гигантским красным драконом, из-под каждой чешуйки которого вырывались языки пламени.
- Нет! Просто… осматриваюсь.
Небольшая группка деревьев поднялась и развернулась. Я только глаза вытаращил. С другой стороны ходячей рощицы обнаружилась фигура мужчины.
- А по-моему, как есть заблудился, - сказал мужчина и дружески подмигнул мне.
На нем были отделанные бахромой штаны и куртка, голову кое-как прикрывала полосатая меховая шапочка, а ноги были обуты в точно такие же башмаки. Кожа у него была грубая и шершавая, как кора, а маленькие темные глазки весело глядели из глубоких впадин. И волосы, и брови напоминали заросли кустарника.
Брови на изборожденном глубокими морщинами лбу поползли вверх.
- Скажи-ка, как ловко иллюзию навел, дружище! Ты художник?
- А? - Я ошарашенно вытаращился на него. Как он так быстро меня раскусил? - Нет. Я - искусный волшебник. Я… я - Великий Скив.
Мужчина протянул огромную ручищу и стиснул мои пальцы. Я поспешно выдернул их и тщательно пересчитал, чтобы убедиться, что ни один из них не остался в его лапище.
- Рад познакомиться. Меня зовут Альдер. Лесовик я. Живу в этих краях. Я только потому спросил, что у нас здесь иллюзия - главный вид искусства. А у тебя отлично получилось.
- Спасибо, - сказал я удрученно. Что толку в иллюзии, если все сразу видят, что это иллюзия? Я сбросил ее - Я навожу ее только потому, что внешность у меня не слишком представительная.
Альдер фыркнул и взмахнул рукой.
- Неважно, как ты выглядишь. Главное, что ты за человек. Здесь все так часто меняется. - Он поднял голову, втянул носом воздух и сощурил один глаз. Потом поднял скрюченный палец. - К примеру, как сейчас.
Альдер был прав. У меня на глазах его грубая кожа чуть разгладилась и посветлела. Теперь он походил не на кряжистый вековой дуб, а скорее на серебристую березку. Я с тревогой заметил, что и сам преображаюсь. Какая-то сила оплела мои ноги, овладела моим телом. Ощущение не было неприятным, но я никак не мог от него отделаться. Я не противился, но что-то происходило с моим телом и лицом.
- Глип! - завопил мой дракон.