Как уже упоминалось, они пробыли в ссылке не очень долго. Дядю самодура, к тому же говорят не очень нормальной ориентации, заставили отречься от престола и отправили опять таки в ссылку, ну ту, из которой не возвращаются. Посольство с извинениями вернули обратно и даже попытались выплатить компенсацию, от которой эльфы презрительно отказались. Уехали они, значит, себе на родину, обижаться, а Эльфийский Великий Дом прислал других. Все бы ничего, уехали то они уехали, а дамы их остались в Байонге. К тому же эльфы они такие, за вечер могут сразу к нескольким завернуть, да каждую со всей куртуазностью уговорить. В общем, все они оказались беременными. Вот такой неприятный подарочек образовался. Причем судя по количеству народившихся малышей, эти самые сосланные эльфы работали в поте лица, осеменяя окружающее женское население. По ходу дела, они мстили мелочному королю, сделавшему им такую бяку. Дело в том, что несмотря на все эти рассказы о плохом отношении к полукровкам, единственная раса, относящаяся к полукровкам с презрением - это люди. Тут получается следующее, если у всех рас, населяющих этот мир, отношением к другим немного настороженное, вернее опасливо-вежливое, и к полукровкам такое же, то у людей все иначе. Люди восторгаются эльфами, уважают гномов, с презрением относятся к гоблинам, боятся орков, убивают оборотней, охотятся на горгон и ненавидят друг друга. Больше чем друг друга, они ненавидят полукровок. Мне кажется, что это из-за того, что они не знают какой типаж поведения применить к этому существу, поэтому заведомо и ненавидят.
Говорят, что именно поэтому то Байонг и является уникальным городом, в котором существуют кварталы полукровок, кварталы чистокровок и все живут достаточно мирно. Погромов не бывает, ну или почти не бывает. Мне рассказывали что да, когда то давно, были погромы, а сейчас перестали. Да и кого громить, если недочеловеков здесь гораздо больше чем чистокровных людей.
* * *
Почти дойдя, до ратуши, я заметил открывающего свою лавку Вертера, гнома, живущего в городе очень давно. Кстати, раньше я считал, что гномы - это кузнецы, оружейники, оказалось нет. Гномы это прежде всего банкиры, держащие всю финансовую систему в большинстве стран, этакая мировая денежная элита. Вертер - исключение, потому что он именно что железных дел мастер, как я всегда гномов и представлял. Кивнув ему издалека и получив в ответ поднятый кулак, жестом "Рот Фронт!", означающим здесь тоже самое, что и у нас. Громкое сопение на всю площадь и едва слышное:
- Guten Morgen, Buerotrottel, - вместо: "Но пасаран!"
Я улыбаюсь. Это уже вроде игры, постоянно обзываться, словно маленькие дети, впервые узнавшие значение "взрослых" слов. Дело в том, что гномы разговаривают на матерном языке, совсем как мы. Это сейчас мне смешно, а когда я вспоминаю, как мы с ним познакомились, то смех остается где-то очень далеко за кадром. Мы тогда вообще чуть не поубивали друг друга, хотя скорей всего, гном убил бы меня.
* * *
Я шел тогда к западному выходу из города, где можно было наняться на неквалифицированную работу у Джонни- Башмачника. Говорят, что раньше он был модным сапожником в столице, но на свою беду четвертькровкой, к тому же орочьим. Ну и во время крупных беспорядков, напоролся на неприятности от своей гильдии. Что он натворил - я не знаю, но ему пришлось переселится сюда, поскольку воздух столицы стал очень вреден для его дыхания. Здесь он открыл небольшую забегаловку, в очень удачном месте. Здесь же получилось нечто вроде биржи, где можно наняться на неквалифицированную работу, что я и собирался сделать.
Толкнувший меня коротышка с широкими плечами, оттолкнул меня с дороги, пёрнул в мою сторону и сказал:
- Du verdammte Scheisskerl! Vollidiot!
Вы поймите меня правильно, я не знаю немецкого, но кое-какие ругательства помню. По крайней мере, единственный урок немецкого языка, который я действительно прослушал в университете от и до, тщательно конспектируя - это урок по ненормативной лексике, когда нашу немку заменяла её молодая коллега, девчонка чуть старше нас. Или мне послышалось, или меня только что выматерили.
Уставивишись ему в спину, я пытался привести в порядок свои взбесившиеся мысли. Коротышка, видимо почувствовал мой взгляд, поскольку обернулся и спросил:
- Was glotzest du? - а потом продублировал, - чё вылупился?
Чисто на автомате я ответил:
- Verschwinde!
Слово за слово, мы разорались на всю улицу, причем гном не ограничивался только своим языком, используя и многие другие идиоматические выражения известные ему, а знал он немало. На шум высовывались из окон, с любопытством наблюдая за происходящим. Гном уже засучивал рукава, чтобы долбануть от души. Я отвечал, со все возрастающим ужасом понимая, что тупо не успеваю на биржу из-за этого хмыря. Деньги же кончились и если я сегодня их не принесу, то надо будет выбирать: заплатить за ночлег, или за еду. Именно в этот момент и вмешалась городская стража, в отличие от Лилу достойная называться стражей.
- Стоять!
И удар тупым концом копья под коленки.
- Что здесь происходит?!
С ужасом я подумал о том, что меня сейчас заберут и все. Судя по одежде - этот гном из богатых и местный, а я пришелец. Значит виноват кто? Ну тут и спрашивать не надо. Нас растащили по сторонам, причем гном пытался пинаться в мою сторону и орать:
- Du schaebides Wesen!
Я ничего не отвечал, не до того было. Меня привели в старую башню, практически в центре города, которая после переноса стен использовалась как штаб-квартира местной стражи и сунули в небольшую каморку, в которой меня закинули сразу по прибытию. Я сидел в углу и ждал допросчика, как мне сказали. Тихо звякнула тень и вошел один из стражей, который меня схватил. Обернувшись в открытую дверь он с досадой прокричал:
- Да мне плевать, счас твоя очередь была. А я не допросчик.
После чего уселся за стол и буркнул мне:
- Ну рассказывай…
- Чего? - я постарался, чтобы мой голос дрожал не так сильно.
- Рассказывай из-за чего подрались…
Я не стал строить из себя Зою Козьмодемьянскую и начал рассказывать как на духу, что поругались и обязательно бы подрались, если бы не вмешалась стража, но…
- Мне плевать! - проорал багровеющий на глазах страж. - Вы бы хоть поубивали там друг друга. Никто ругательств не знает, какими вы хаяли друг друга.
Он висел надо мной, а я прикидывал, как стамеской бью снизу вверх и такая у меня в душе была умиротворенность, такое спокойствие, что мне было пофиг на его ор. Видимо поняв, что я на вопли практически не реагирую, он спросил почти спокойно:
- Было ли в ваших словах оскорбляющее другую расу?
Я задумался:
- Нууу… он сначал меня голубым обозвал, потом круглым идиотом, а я ему ответил, чтоб он отъе…лся от меня, что он говножуй и задница. Объяснил кто были его родители…
- И кто? - спросил кто-то от дверей.
Я оглянулся, возле дверей стояла группа поддержки стражника и заинтересованно наблюдала за мной.
Я смутился:
- Ну я там что-то про осла говорил… - лица были у всех серьезные, и убитым голосом добавил, - … вообще то я ему сказал про эльфийские уши.
Ржали все. Как мне потом объяснили, единственное ругательство не попадающее под закон о терпимости к чужим расам, поскольку эльфы его и за ругательство не считали. Но для гномов оно было самым неприятным, уж и не знаю почему.
Весь этот сыр-бор разогнал старый знакомец, пришедший с листочком.
- Ничего тут не было, обычная ссора. Вы что, Вертера не знаете? Если этот … языком с кем зацепится, так пока не подерется не успокоится.
Потом увидал меня и удивленно спросил:
- А ты чего здесь делаешь?
Я захлебываясь начал объяснять что шел в трактир, где нужны работники, но встретился с гномом и так далее.
В итоге меня выгнали от стражников, чтобы я не отвлекал их от важных дел, таких как сон и патрулирование. Я согласился и быстро ломанулся в сторону трактира.
* * *
Я бежал изо всех сил, зная, что все равно опоздал, но эта сволочная надежда… Добежав я спросил у выглядывающего Мурома:
- Ну что? Опоздал?
- Ты бы еще после обеда пришел, - проворчал он. - Конечно покупатели уже ушли. Или ты думаешь, что ты единственный работник в городе?
Я обессилено поник у входа. Все зря. Злоба до сих пор душила меня: "Этот сучий гном!".
- Arschloch! - не сдержавшись произнес я на старых дрожжах.
Услышав это, Муром на секунду задумался, а потом сказал:
- Подожди здесь минутку, - он вручил мне метлу, а сам ушел.
Стоять как дураку с метлой было стремно, и я начал потихоньку подметать двор. Именно поэтому не заметил подошедшего покупателя. Вернее я сначала услышал те же самые слова, которые говорили мне:
- Ты бы еще после обеда пришел. Всех уже разобрали, - потом недолгое молчание и фраза, - но тебе повезло. Есть у меня один работник, жилистый, крепкий - как раз такой, какой тебе и нужен.
- Да я задержался, один Gruenschnabel, не вовремя подвернулся.
Я медленно повернулся, немая сцена, нарушенная голосом трактирщика:
- Ну чё? По рукам?
- А никого другого нет? - одновременно спросили мы.
- Нет, - насупившись сказал трактирщик. - Вот, блин, стараешься для них, а они морды воротят.
Я с тоской посмотрел на небо, на хмурого гнома, с которым только что чуть не поубивали друг друга. Деньги были не просто нужны, а необходимы.
- Я согласен, - буркнул я.
- На что? - удивился гном, так же подозрительно оглядывающий меня.
- На работу, - буркнул я.
- А я вот может и не возьму тебя, - ответил тот.
Я развернулся, отдал метлу подошедшему Мурому, и направился к воротам. Если получиться, то можно и у Карло дрова поколоть, или еще чего.
- Жалко, что подраться не удалось, - жизнерадостно сказал гном, догоняя меня.
Я скривился, весь он был какой-то нарисованный, словно на картинке в энциклопедии с пояснительной стрелочкой и надписью: "именно таким должен быть гном", и знак восклицания в конце"!". Мол вот только так и никак иначе. А я вот такой недоверчивый, мне это как серпом по яй… эээ… по горлу.
Работа была несложной, до обеда мы вместе с ним ворочали ящики во дворе с телеги в подвал. Они были не очень тяжелые, но их было очень много. Немного после полудня мы уселись обедать. Мы - это я, гном и гномий самогон. Если после дня совместной работы трудно было сохранять и лелеять в себе обиду, то после совместной выпивки она испарилась совсем уж в неизвестном направлении.
* * *
- Klugscheisser, - проворчал я.
Гному это понравилось:
- Да, я умник, пусть и хренов, но умник.
- …sie ist total verfickte, я иду, говорю, все равно эти голожопые непонимают…
Заметив мою ухмылку, гном решил поправиться:
- … в смысле кто тут такой Windhund нарисовался, поворачиваюсь и въехать не могу. Ни одного приличного дечи нету, да даже неприличного нет! Одни мартышки, и тут ты!
Он смерил меня подозрительным взглядом, а потом придвинул свою лохматую башку поближе ко мне и спросил гулким шепотом:
- А ты точно уверен, что ты не Гном? А то эти голожопые…
Вот так я познакомился с Вертером, ненормальным гномом, живущим среди людей. Свой язык и себя они называют - дечи, очень похоже на наше дойче, и очень этим гордятся. Говорят, что этот язык им достался от первогномов, которых создали Боги, которые и дали этот язык.
- Saugut, - сказал я вставая из-за стола и чуть покачиваясь. - Извини Вертер, но мне надо идти домой. Меня дочка ждет, паимаешь. Kleine madchen.
* * *
Странно, но меня уже ждали, причем не дочка, а вернее не только она. Внизу прямо у дверей устроился за кувшином пива Сван. Я его и не заметил, расплачиваясь с Карло на неделю вперед и пытаясь подняться на второй этаж. Меня перехватили и усадили. Поначалу я искренне возмутился:
- Ты кто? - но потом признал. - Ааа, Сван, здоров.
Сван неодобрительно смотрел на меня:
- Да вот думаю, дай зайду, проведаю крестника. Насчет кормилицы подмогну, да и так, всяко разно…
Я с пьяной честностью ответил ему:
- Спасибо тебе, Сван. Хороший у вас город и люди хорошие… Вон даже того гнома взять, с которым утром поругался…
- Так ты с Вертером нажрался что ли? - недоумение звучавшее в его голосе наводило на размышления.
Я пьяно качнул головой, подтверждая его слова.
- Вертер не пьёт, - такая искренность звучала в голосе, что я обзавидовался.
- Знаю я, как он не пьёт, - пробурчал я. - Он не пьёт, как я пью, а как он пьёт, я б умер.
Неверие на его лице задело меня и я объяснил, как подружился с единственным приличным гномом во всем городе. Впрочем, вскоре я начал повторяться и свану удалось вставить свое слово:
- А ты когда умирать планируешь?
- Отличное начало диалога, - подумал я про себя, а вслух ответил:
- Может сегодня, если погода подходящая будет.
- То есть не скоро, - подытожил он. - А чего работу не ищешь?
- Как не ищу?! - пьяная обида взыграла во мне помноженная на гномий самопляс. - Да я за работу все исходил…
Сван, однако не дал мне продолжить:
- Ты же в городе собрался оставаться, ведь так?
Я мотнул головой, которая упорно не хотела оставаться на своем месте и норовила скатиться с плеч и закатиться куда-нибудь под лавку.
- Так чего ты вместе с пришлыми ошиваешься, позоришь всех, у Джонни - трактирщика толчешься?
Заметив мой тупой взгляд, он прервал свои нравоучения и сказал:
- Подойдешь завтра в стражу, поговорим… когда проспишься…
2
Крик или показалось? Я до боли в глазах напряг остатки зрения, пытаясь разглядеть в мертвой, серой, шелестящей тишине хоть что-нибудь. Сван, своей невозмутимостью похожий на статую, не обратил на меня никакого внимания. Лишь со стороны Суонга я удостоился укоризненного взгляда. Ну понятно, они тут супер рейнджеры, а я городская штафирка, приставленная "для усиления". Делать было совершенно нечего, и я опять погрузился в воспоминания. На этот раз мне, для разнообразия, почему то вспоминалась Непоседа.
* * *
- Щщит! - я схватился обожженными пальцами за мочку уха. Блин, молоко почти убежало, я вовремя утащил кастрюльку с плиты.
- Все таки прелестей в общении с маленьким ребенком гораздо меньше, чем с большим, - мрачно думал я, помешивая кашу.
Мелочь, которую я только что умудрился загнать в постель, мяукала, вызывая меня почитать сказку. Поставив кастрюльку на пол и укутав старым тулупом я поднимаюсь по скрипучей лестнице на второй этаж, под самую крышу. Во мне теплиться надежда что ребенок уснул и не собирается возникать. Ага, щас, как же.
- Папочка, расскажи мне сказку, - сонный голос и цеплючие ручки.
Я задерживаюсь в дверях, гляжу на часы и возвращаюсь к кровати. Мелочь лежит смирно, только молящими глазами смотрит на меня. Сердце не камень и я присаживаюсь рядышком, автоматически подтыкаю одеяло:
- А что ты хочешь услышать? На какую тему? Хочешь сказку про гнома, эльфа и прекрасную фею?
Хитрые глазки моментально открываются, словно и не терлись минут пять назад кулачками, словно и не было позевоты, с потенциальным вывихом челюсти и жалобами на усталость, нехотенье умыванья и так далее:
- А про свинку можно?
Я, стараясь выглядеть серьезным, переспрашиваю и продолжаю:
- Про свинку? Можно и про свинку… Жили-были Гном, Эльф и прекрасная фея…
Непоседа тут же вмешивается в процесс:
- А свинка?
Я улыбаюсь:
- А потом они заболели свинкой…
Выхожу на цыпочках из комнаты минут через пятнадцать, мелочь крепко спит, обнимая какую то страшную игрушку, которую я сшил сам, в момент отсутствия денег. Сейчас есть дороже и даже сделанные на заказ, а это чудо-юдо до сих пор любимое.
Вообще я только сейчас для себя определил, кем для меня оказалась эта девочка. Попав по чьему то недосмотру в это средневековье с элементами фэнтези, я потихоньку катился все ниже и ниже, устраиваясь все лучше и лучше. Дно было совсем недалеко, когда мы встретились и я не знаю кому из нас больше повезло: ей или мне. Наверное все-таки удача улыбнулась обоим. И если сейчас какой-то урод пытается её у меня отнять, то… пасть порву - моргалы выколю.
* * *
Следующий кадр, Непоседе четыре года, я тихонечко собираюсь на работу в такой же дождливый день, как сегодня. Тихо тихо подхожу и целую её.
- Папочка, не уходи! - и опять тонкие ручки обвивают мою шею.
Я аккуратно отцепляю их, стараясь засунуть всего ребенка под одеяло:
- Солнышко мое, мне же ведь на работу надо…
- Опять!? Ты же ведь вчера был!
Голосок возмущенный, но сонный. Я прощаюсь и ухожу. Мне все говорят, что я её балую, но они не правы. Просто у нас взгляды на воспитание - диаметрально противоположные. У них ребенок - это помощник и их должно быть много. А для меня - свет в оконце. Да! И еще я слишком много потратил денег на неё! Правда об этом вспоминается все реже и реже.