* * *
- Тахе-тари, - обратился Хеваин по привычке, когда Реа-Тарин вошла в кабинет, и осёкся. Черная лента охватывала её волосы, серое платье с чёрной каймой служило ей одеянием. Хеваин поступил скорее инстинктивно: опустился на колени, скрещивая руки в запястьях у себя над головой. Не причиняй мне зла, я подчиняюсь.
Реа-Тарин прошла мимо, словно Хеваина не было. Корреспондент смутно понимал, что странная, непонятная, но явственная сила едва не смела его. Вот так. Надо всегда уважать чужие обычаи.
Реа-Тарин положила диадему Утренней Звезды на столик, где не так давно располагались ящики с дорогими винами.
Тигрица вышла бесшумно. Хеваин осознал, что не ощущал её присутствия. Словно и не человек то был.
Минут через пять Саванти окликнул его.
- Пропал аппетит?
- Шутите? - Хеваин с трудом смог ответить. - Я уже попрощался с жизнью.
Саванти кивнул, сохраняя самое серьёзное выражение лица.
- Да, - подтвердил он, возвращаясь к овощному рагу. Мясное сегодня было не положено. Просто кошмар… ведь знают же, что человек - хищник…
- Саванти, - Хеваин с трудом привыкал обращаться просто по именам. - Могу я полюбопытствовать - что ещё… гхм… странного появилось у Светлой по её "пробуждении"? Про таблетки я знаю. Теперь - телефон. Что ещё?
Саванти скривился.
- Хеваин… Мне вчерашнего хватит на несколько лет вперёд. Может, чуть позже?
- Мне нечем заняться.
- Ну, тогда помогите мне.
Саванти ожидал, что корреспондент брезгливо скривится, но тот пожал плечами.
- Извольте. Но завтра-то, думаю, вы сможете мне ответить?
- Надеюсь, - проворчал Саванти, немного разочарованный. Ладно, посмотрим, как ты справишься с такой простой вещью, как судно. Прогресс в этой области не достиг Тегарона. Смех, да и только: диагносты последних марок, лучшие в мире специалисты по волновым явлениям, редчайшие реактивы и синтезаторы и… подкладные судна.
К его дальнейшему разочарованию, корреспондент выполнял грязную и неблагодарную работу в лечебнице, не моргнув и глазом.
* * *
Терпение.
Я не знаю, откуда брался пресный хлеб и вода, кто приносил их мне. Я не замечала, кто, хотя чувства были в полном порядке. Мне было хорошо - настолько, что я начинала опасаться зорких глаз из Нижнего мира: положено ли человеку в такой момент чувствовать себя хорошо?
Птицы безбоязненно опускались рядом со мной. Здешние белки невелики, очень красивы - золотистые ушки, коричневая голова, ярко-алые бока, серое брюшко и снежно-белый хвост. Только в Тегароне водятся такие. Дикие зверьки, но ко мне, пока я сидела у озера и смотрела, подходили и они. Один раз стоило немалых усилий не нарушить одно из строгих правил траура: белка невыносимо щекотала мне пальцы пышными усами. Но получила подношение - кусочек хлеба - и отбыла, довольная.
Терпение.
Вот чему обучаешься в такой момент. Два предыдущих дня я куда-то рвалась, куда-то стремилась… почти не думала, только действовала. Намного ли отличалось это от предыдущих пяти лет?
Думай, Майтенаринн. Смотри, как это легко. Смотри, как много времени. У тебя теперь много времени, бесконечно много времени.
Почему тебя держали "куклой"? Зачем, кому ты такая нужна? Зачем "помогли" перессориться со всеми, с кем только можно? Чего можно с тобой добиться?
Не знаю.
Кто та, что была по ту сторону зеркала? Отчего-то не хочется произносить её имя. Как не положено произносить имена погребённых.
Не знаю.
Что теперь? Кто такая эта "я"-вторая, таинственно - или притворно - воскресшая? Хотя какое уж тут притворство, не бывает двух людей с одним и тем же сигнальным спектром.
У моих друзей, надеюсь, что это друзья, появились от меня секреты. Я знаю, мне не желают плохого. Но так трудно сдержаться, усмирить "зрение". Я знаю, как неприятно тому, на кого оно обращено. По себе знаю. Но я ведь не нарочно! Это всё диадема!
Солнце клонилось к закату. Подул ветерок…
"Лас, если ты не торопишься…"
Я едва не подпрыгнула. Оглянулась. Мой голос! Но откуда?
"Может быть, ты сможешь ответить на вопрос…"
Я вскочила на ноги, зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.
Словно эхо - долетает отовсюду, со всех сторон.
Отпустило. В ушах звенит, но голова ясная, как никогда.
Я спустилась поближе к озеру.
"Файте… я не умею плавать…"
Не мой голос! Вновь эхо - но чьё? Кто был здесь? Что случилось?
"Файте… не надо так шутить…"
Я увидела ту, что произносила эти слова. Ох, девочка… знала бы ты, зачем была ему нужна, о чём он поспорил со своими друзьями.
Я бросилась на землю. Хватит. Хватит! Уйдите, уберите голоса!
"Файте, не надо…"
Да! Да!! Я, это я вижу, диадема ни при чём! Только пусть это кончится, прошу! Она ведь… что я могу сделать, что изменить?
Тишина.
Ну хорошо. Файте, тебе придётся явиться ко мне, явиться вместе с ней, чего бы тебе это ни стоило. Взглянуть мне в глаза.
Тишина. Отпустило. Кончилось эхо, прошёл звон в ушах.
Лгать самой себе, Май, тоже не получится.
* * *
Закат… словно гонг огласил его появление. Быстро погружающийся во тьму лес стал плотнее, накатили звуки и запахи ночи. Нестерпимо давит чёрная лента под подбородком. Страшно. Отчего мне страшно?
- Ты что-то хотела спросить? - слышу я свой голос.
Лас-Таэнин. Хотела подойти незаметно. Да, теперь я её чую, слышу. Как много чувств смешано в ней.
Садится рядом, как в тот раз. Думаю, ты так и не сможешь рассказать мне, кто я.
- Он любит тебя, как и раньше, - говорит она тихо. - Но ты для него - что-то совсем другое. Не я, не такая, как я. Ты сказала неправду капитану. Почему? Хочешь остаться одна?
Поворачиваю голову.
- После того, что я сделала… Лас…
- Нет. Он скажет сам. Когда захочет. Я очень хотела бы… куст… Спасибо, Май, это было прекрасно. Я не верила, что так бывает на самом деле.
Мне стоило немалых трудов говорить правду. Как это тяжело!
- Лас, это не я.
Она непонимающе смотрит в глаза.
- Не я велела кусту вырасти. Ты.
Она отшатывается, чуть ли не в ужасе.
- Я не… нет, - она мотает головой. - Нет, не может быть… нет!
- Я говорю правду.
Лас всхлипывает, вскакивает и уносится в ночь. Ну вот.
Посижу ещё немного - и домой. Завтра… ещё будет завтра и послезавтра.
Так.
У меня новые неприятности. Обида… сколько обиды. Лас, что с тобой?
Тут я понимаю, что случилось.
Поворачиваюсь. Сердитый ёжик. Только смеяться нельзя, даже улыбаться…
- Ты… зачем ты так… за что…
- Вспомни, - отвечаю спокойно. - Вспомни, что ты делала там, на горе. Вспомни, как. Повтори всё в точности, до единого жеста.
- И получится?
Надежда. Страшная, жгучая. Если обману, если снова не выйдет… Лучше самой прыгать в озеро, прямо сейчас. Пусть я буду права. Пусть у неё получится.
Прикасаюсь к ладони Ласточки. Она вздрагивает, отдёргивает руку, словно мои пальцы обжигают.
- Всё получится. Не торопись, вспомни. Если это действительно нужно. Если без этого нельзя.
Убегает. Бесшумно, стремительно.
Жду.
Минут через пять она подошла, потянула меня за рукав. Молча повела… я увидела это издалека.
Чуть в стороне от озера. Небольшая поляна, скамейка, а перед ней - крохотный розовый куст. Три белых цветка. Светятся, светятся в ночи.
Мы сели перед ним.
- Почему? - спрашивает она. - Я никогда… я не верю в это. Не верила.
- Ты уже ответила, Лас.
Она протянула палец, коснулась лепестка одного из цветков. Тот порозовел в месте прикосновения. Ласточка убрала руку, и цветок вновь стал ослепительно белым, сияющим.
- Мы сидели с ним здесь. Когда… когда тебя не было. Приходи сюда, Май, ладно?
Киваю.
Из ниоткуда возникла Тигрица.
- Идёмте… - тихо позвала она. - Холодно. О… какая прелесть. Это ты, Лас?
Лас-Таэнин метнула в меня взгляд.
- Я, - она сглотнула. - Наверное.
- Я была на горе, Ласточка. Идёмте, помолчим в тепле.
Лас невольно рассмеялась, хотя голос её был не очень весёлым.
- -
"Чайная", с тёмными знамёнами у окон. Да. Саванти ворчал, что люди - хищники, что на овощах он долго не протянет. Протянешь, Саванти, ещё как. Один день стерпишь.
Хеваин рассказывал о поездке. Я чувствовала, что он говорит не всё, но уже поняла, как следует не обращать внимания на недосказанность, чтобы не вынуждать людей на откровенность. Не хочет говорить - значит, есть причины.
Фильм о взрыве Aef я посмотрела… мне стало жутко. Но ещё страшнее были те три минуты, что были отсняты на самом Aef.
Заместитель Чародея - тегарец, которого мы знали под прозвищем "Гриф", проверил остатки видеоматериалов и сейчас трудился над бумагами, которые Лас и Хеваин привезли из поездки.
Кадры с Aef. Я узнала костёр. По моей просьбе Хеваин дал максимальное увеличение, которое позволяла сделать камера. Я увидела… Как в том, недалёком ещё кошмаре. То самое место - небольшое углубление в скале, так же сложены поленья. Откуда им там взяться? Не хватает только детских силуэтов, которые я никак не могла сосчитать.
Я встала посреди очередного повтора этого сюжета и отвернулась от телевизора.
- Что такое? - встревожилась Реа.
- Я была там, - ответила я мрачно. - Я видела это место во сне. Я даже помню лица… хотя нет, не помню. Их было много.
- Конечно, была, - удивилась Ласточка. - Ты же рассказала Дайнаэри.
- Я говорила то, во что не очень верила. А во что теперь верить? Ну вот, например… Знаешь, сколько мне лет? Сколько будет через несколько дней?
- Если я правильно понимаю, тридцать.
Саванти пошевелился.
- Ани, диагност может ошибаться?
- Не настолько, Май. Ошибка в дате первого цикла - не более двух месяцев. Ошибка в количестве циклов - не более одного. Ошибка в датировке каждого из циклов - один-два дня. Почитай в справочнике про "внутренние часы". Диагност видит на них каждую "зарубку". Двадцать пять лет. Будет двадцать пять.
Реа-Тарин резко повернулась к нему.
- Иди, проверь все предыдущие записи, - посоветовал он. - Возраст обследуемого не является предметом тайны для обследуемого.
- Да провалиться этой тайне! Мы же все знаем, что ей…
- Да, - продолжаю. - Судя по архивам малого дома, мне будет двадцать восемь. Сама я вообще не могу ничего вспомнить. Но то, что сказал Ани, мне нравится больше.
- Это интересно, - заметила Тигрица. - Ну ладно… И что с этим островом, Май?
- Я видела его во сне. В кошмаре. Пока была в лечебнице. Хеваин показал мне то самое место, которое я видела во сне.
Саванти поднялся на ноги.
- Королева, не бери в голову. Обыкновенная ложная память.
- У Дайнаэри тоже ложная память? Он обращался ко мне "Королева" - просто так? От нечего делать?
Хеваин поднял руку.
- Там… терминал.
На экране был Гриф. Действительно, похож - с таким-то носом и выражением лица.
- Тахе-тари, - обратился он. - Я думаю, вам будет интересно взглянуть.
Саванти подошёл первым.
- Это уже становится традицией. Май, это тебя…
- -
"Королева, это я. Кухонный нож. Двое кукол в самолёте. 525".
- Гриф, откуда сигнал?
- Мобильная связь. Пытаемся обнаружить. Это не так просто, связь текстовая, очень короткими пакетами.
"Королева, она приказала привести тебя к ней. Убить всех остальных. Когда она проснётся, я это сделаю".
Реа усмехнулась.
"Королева, умоляю. Я обязана увидеть тебя. Я устала умирать".
- Что скажете? - Саванти оглянулся. - Какая настойчивость, а?
"Королева, я хочу служить тебе. Я докажу. Кто рядом с тобой?"
- Гриф, может ли "пси" текстовой связью…
- Крайне маловероятно, тахе-тари. Мы проверяли вас всех - помните? Не нашли ни одной кодовой фразы.
- Ну ладно, - Реа подошла поближе. - Скажи ей про меня, Май.
"Реа-Тарин. Я знаю тебя".
- Ну ещё бы, - Тигрица улыбнулась, иронически.
"Комната три три пять. Верхняя третья слева панель в стене напротив двери. Истории болезней".
Реа изменилась в лице. Я впервые в жизни увидела, как она побледнела.
- Гриф, вы слышали? - я поддержала Тигрицу. Той явно отказало самообладание. Она тяжело дышала, прикрыла глаза ладонью.
- Да, тахе-тари, сейчас осмотрим.
"Королева, кто ещё рядом с тобой?"
- Пусть попробует, - Саванти пожал плечами. - У меня нет провалов в памяти.
"Саванти Маэр-Тиро. Я знаю тебя".
Я не глядела. Я помогла Тигрице усесться в кресло, принесла ей крепкого чая.
- Спасибо, котёнок, - поблагодарила она слабым голосом.
"Ячейка в камере хранения медицинского центра. Восемь два ноль пять. Код ноль три три четыре. Твой смертный приговор всё ещё там".
- Гриф…
- Я слышу, - самообладания Грифу не занимать. Саванти - тоже. Стоит, задумчиво вертит в руке карандаш. - Я читаю, как и вы. Ребята уже вышли.
"Кто ещё рядом с тобой, Королева?"
- Это становится интересным, - Хеваин подошёл поближе. - Назовите меня. У меня совесть чиста. В какой мере она может быть чиста у человека моей профессии. - Я набрала его имя.
"Хеваин Эммер эс Ваттар эр Нерейт. Я знаю тебя".
Лицо Хеваина окаменело.
"Буйвол, задний мост, небольшая коробочка ближе к отсеку реактора. Очень, очень осторожно. Порядок отсоединения два три пять один четыре".
- Гриф…
- Это забавно, Королева, - Гриф остаётся невозмутимым. - Как такое может быть? Сейчас мы отгоним "буйвол" в безопасное место и исследуем. Через полчаса будет ясно.
"Кто ещё хочет узнать о себе, Королева?"
Лас-Таэнин. Вначале колеблется… потом машет рукой.
"Ласточка, птичка, я знаю тебя".
- Я ей не "птичка"! - свирепеет Ласточка.
"Птичка… проверь ящик с вещами. В кладовой. На самом дне, там, где зимняя одежда. Серый свёрток".
Лас тоже бледнеет - сереет.
- Что такое, Лас? - я приседаю, поддерживая её за руки.
- Май, извини… - шепчет она, пятясь. - Я поняла, это не ты… это была не ты…
Садится на пол неподалёку. Саванти бросается к ней.
"Королева, есть ещё желающие?"
"Довольно. Кто всё это сделал?"
"Мы с тобой, Королева. Я хочу сдаться".
Гриф, как и Чародей, отрицательно качает головой.
- Вначале ей придётся встретиться с охраной. Там, где мы скажем. Могу только пообещать, что полицию и другие службы сразу оповещать не станем.
Сообщаю ей это.
"Я приду, Королева. Очень скоро. Скорблю вместе с тобой, сестра".
Связь обрывается.
- Мы ещё поработаем, но это где-то в северной части графства, - сообщает Гриф. - Не хватило времени.
Отключился.
Я шагнула к Ласточке, всё ещё прижимающей ладони к глазам.
- Саванти, - он поднял взгляд. - У меня нет сестры?
- Нет и не было, - кивнул он. - Родственники не возникают из ничего, Май. Помоги - Лас и Тигре надо прийти в себя. А… вот и наши находки. Думаю, лучше завтра…
- Нет, - Тигрица открыла глаза. - Сейчас же.
- Да, - подтвердила Лас. - Я и так всё поняла. Лучше сейчас.
- -
- С кого начнём? - Саванти отчего-то был спокоен. - Ладно. Давайте с меня. Я, кажется, знаю, что там, внутри.
Несколько бумаг, защитный контейнер. Саванти осторожно принюхался к нему.
- Если брали в перчатках, то контейнер лежит не меньше недели.
- Восемь дней, - уточнил Гриф. В отличие от Чародея, его заместитель напоминал самого Саванти - высокий, всегда немного "кренящийся" то в одну сторону, то в другую, вечно не идущий - вышагивающий. Но такого носа, как у Грифа, Саванти не раздобыть никогда.
Саванти, всё так же спокойно, перенёс контейнер в защитную камеру, включил вытяжку, при помощи манипуляторов ловко открыл герметичную коробку. Восемь гнёзд для ампул. Пять из них заняты.
- Так я и думал, - кивнул он. - Нертфеллин. Наверное, из тех шестнадцати ампул, что так и не нашли. Ручаюсь, с моими отпечатками пальцев.
Гриф кивнул.
- А бумаги - я полагаю, разрешение на получение. Подписано нами обоими, - Саванти указал на Реа-Тарин.
Гриф снова кивнул.
- Ну, кто вызовет полицию? - Хлыст оглядел компанию.
- Не смешно, - Реа-Тарин закашлялась. - Сделай с ними что-нибудь. Уничтожь или сдай в хранилище. Бумаги - сжечь.
- Уничтожь… таблетки вам потом из чего делать?
Лас вздрогнула.
- Не беспокойся, Лас. Это промежуточное вещество, полуфабрикат. Его нужно так мало… ага, всё.
Саванти отвернулся и вскоре открывал защитную камеру.
- Пальчики смыли, - пояснил он. - А вот это… - листы бумаги исчезли в ящике для особо опасных отходов. - Всё. Сейчас сжуёт.
Реа-Тарин безучастно глядела на четыре зелёные пухлые тетради.
- Истории болезней, - предположила она. - Те, что были похищены.