Гуру Кен решил сгладить неловкость и остановить Вонючку, пока тот не наговорил ещё больше грубостей.
– Если ты такой умный, Парфюмер, то объясни нам свой гениальный замысел. Ведь, помнится, ты первый завёл речь о противостоянии браконьерам до полной победы.
– Да, я, – напыщенно закивал скунс. – Итак, они охотятся на вас, то есть нас. До сих пор мы что делали? Убегали и прятались. Хватит, говорю я вам! Остановитесь, выйдите из логовищ!
– Пушистый мой, – Лисёна изящно махнула роскошным хвостом, как бы прося слова, – ты предлагаешь нам умереть героями?
– Нет. Я предлагаю открыть сезон охоты на ваших браконьеров! – заявил Вонючка Сэм.
– Совсем сбрендил Парфюмер, – прошептал кенгуру. – Видно, местного свежего воздуха надышался.
Петер и Эм Си молча кивнули. Им тоже стало страшно за рассудок друга. Где это видано, чтобы скунсы охотились на людей?
– Хм… – Михайло Ломоносыч поскрёб лапой пузо. – В этом что-то есть…
– Звучит слишком дико, – неуверенно сказала Лисёна.
– А я готов сходить на человека, – задиристо выпалил Колючий. – Хотя бы с рогатиной.
Все заулыбались.
– А в сущности, что такое охота? – задался философским вопросом Серёга.
Встрепенулся Эм Си Ман-Кей:
– Что такое охота? Это когда идёшь лесом с одним интересом – поймать кого-то. Утро, туман, зевота, а ты топ-топ с ружьишком, всё тип-топ и даже слишком. Рядом пёс, для него есть работа. Ищет след. Пока нет… Ха, вот он! И за зайцем, за зайцем. Стой, заяц! На курке палец. Косой пугается, петляет-виляет-стремается, как бы в лапы не угодить собачьи! Бачили? Вы бачили? Ушёл! Эх, лучше б рыбачили, йо!
– Он ещё и по-украински лопочет! – вырвалось у Колючего.
– Ему вообще не важно по-каковски. Лишь бы лопотать, – отмахнулся Гуру Кен.
– Тем не менее я просить дорогих друзьёв вернуть к обсуждению наш вопрос, – подал голос Петер. – Предложений славный! Давно пора начать сказать свой зверский "нет" произволу людей. Парфюмер имел сказать красивый план. Железный лапа должен остановить зло!
– Спасибо, приятель, ты всегда придёшь на выручку силам добра и разума, – церемонно поблагодарил скунс друга.
– Кукушка хвалит петуха… – промолвила Лисёна, и тамбовчане рассмеялись.
– Что есть смешной? – рассерженно вскрикнул Петер.
– Не обращай внимания, наш гамбургский… друг, это местный фольклор, – добродушно сказал Михайло Ломоносыч. – Важно другое. Как мы прищучим коварных охотников?
– Эй, wake up everybody! Я вчера подумал, сидя в засаде, что у нас есть несколько капканов, в которые нас хотели загнать как баранов, – вспомнил Эм Си. – Давайте их против хозяев поставим! С новой охотой поздравим, ноги подавим…
Медведь прервал "рэпопоток" Ман-Кея:
– Тпру, сердешный! Во-первых, уточни, сделай милость. Ты Камон Эврибадьевич или Вэйкап Эврибадьевич?
– Можно просто Эм Си, – поспешно вставил Петер.
– Хорошо. Эм Си даже удобнее, а то язык, не ровён час, сломается. А во-вторых, дорогой ты наш человекообразный гость, откуда у тебя такие прогрессивные идеи? У тебя случайно в роду людей не было?
– Ты ещё спроси у Парфюмера про людей и чувство меры, – ответил шимпанзе. – Ведь это он с ними хотел по-людски, а я лишь развил идеи, что мне близки. Вы много лет спали, ничего не предпринимали, а теперь, смотрю, испугались всего. Неужели слабо?
– Да посол ты!.. – выкрикнул Колючий. – Нам не слабо! Правда, Ломоносыч?
– Нас на слабо не взять, – наставительно сказал Михайло. – Но мы должны трезво понимать, что идеи Эм Си революционны. Знаете, друзья, чем мы отличаемся от людей?
– Мы умней, – зарифмовала Лисёна к общему удовольствию.
– Нет, Василиска, – покачал головой медведь.
– Мы быстрей! – Гуру Кен потряс кулаками.
– Выйдешь против человека с ружьём? – не без лукавства спросил Михайло.
Кенгуру насупился.
– У них есть ружья, но нет у нас, а также свет, вода и газ, – выдвинул версию Ман-Кей.
– Я же говорю, сильно ты на них смахиваешь.
– Ладно, Ломоносыч, трави уже правильный ответ, – сдался за всех волк.
– Стыдно, Серёга, – укорил серого хищника медведь. – Тебе, санитару леса, и не знать! Мы, любезные мои, берём столько, сколько нам нужно. А они – столько, сколько смогут взять и больше. Не ты ли, волчинушка, рассказывал мне про то, как нашёл мёртвого лося без ноги и рогов? Вот наше главное отличие. Уклад предков чтите?
– Угу, – подтвердили звери.
– Так вот. Предложение заморских послов заманчиво. Если всё сделать расчётливо, оно сулит полную победу над этими двумя браконьерами. Но мы рискуем зайти за флажки.
– О какой флажок иметь говорить уважаемый Михайло? – поинтересовался Петер.
– Да про совесть он, – пояснил Серёга. – Объявим охоту на людей – начнём брать больше необходимого. Мы же их есть не будем! А задрать кого-то просто так… Ну, не знаю…
– Я вам, русским, поражаюсь. – Скунс всплеснул лапками. – Волк учит нас правилам честной войны. То есть пока эти добрые люди не придут за вами, вы будете терпеть, а попав на мушку, спохватитесь, да?
– Ну, коли рассуждать с этих позиций, то да, – согласился медведь.
– А я считаю, что мы вправе поохотиться на вчерашнюю парочку, – сказала Лисёна.
Все обратили взоры на неё.
– Да, вправе. Вы все слышали крики длинного охотника. Он вернётся. И, представьте себе, не мировую подписывать. Я на всю жизнь запомнила эти бешеные глаза, оскаленные зубы и ор. Делайте выводы. Я бы рискнула побороться.
Воцарилось молчание.
Михайло встал, обошёл сидящих в кружке зверей, что-то бормоча под нос. Вернулся.
– Охоте быть. Но наша задача заключается в том, чтобы победить браконьеров бескровно. Повторяю, бескровно. Это значит, что при охоте ни один человек не должен пострадать.
– А животное? – спросил Вонючка Сэм.
– Это так очевидно, что даже не обсуждается, – твёрдо сказал медведь-губернатор.
Глава 5
Если зверь действительно захочет спрятаться от человека, то он это сделает блестяще. Охотник будет бродить, чуть ли не наступая на "добычу", но так её и не найдёт. Однако зверю частенько мешает темперамент. Затаиться и ждать – вот что самое сложное для деятельного, взрывного парня наподобие Гуру Кена!
А ведь главное в опасных прятках – выдержка. У кого крепче нервы, тот и победит… Австралиец изнывал, сидя в ольшанике. Казалось, пятки горели.
Рядом, на тропке, покоился взведённый капкан. Гуру дожидался особого сигнала – дроби в исполнении Стук Стукыча. Услышав её, кенгуру должен был пошуметь, привлекая внимание браконьеров, и бесшумно покинуть "заминированное" место.
План, разработанный под руководством Михайлы, пришлось перекраивать на ходу. Браконьеры повели себя непредсказуемо: зачем-то притащили сеть, не торопились лезть в заросли, а разделились и принялись медленно их обходить. С каждым кругом взгляды людей казались всё внимательнее, создавалось ощущение, что охотники видят сквозь кусты. Нервишки шалили.
Изредка зыркая в сторону ольшаника, Витя и Федя тщательно осматривали землю, пытались расшифровать следы, оставленные зверьми, и засечь отпечаток ноги снежного человека.
Наконец коротышке повезло: он наткнулся на чёткий след Ман-Кея. В кровь шибанул адреналин. Хоть что-то нашлось! Проснулся охотничий зуд.
– Так, не орать, – велел себе Федя. – Мало ли, спугну нашего снежного обезьянина. Спокойно дождусь Витька… Витёк, Витёк, куда же ты утёк…
Кенгуру запаниковал – браконьеры ищут Эм Си! Коротышка сказал "обезьянин"! А ещё Гуру подумал, что теперь охотники обязательно полезут в кусты, где он засел. "Надо перебежать в соседние заросли, – поставил себе задачу австралиец, – главное, выбрать правильный момент для старта. Пусть следопыт отвернётся или посмотрит вниз… Давай же, толстенький…"
Через несколько долгих секунд Федя действительно опустил взгляд.
Гуру Кен исполинскими скачками направился к соседнему кустарнику. Кенгуру надеялся, что его серо-бурая фигура сольётся с фоном. Расчёт австралийца не оправдался: браконьер-коротышка его заметил, когда до укрытия оставалась половина пути.
– Прав Витёк, пора завязывать с вином, – прошептал Федя, стягивая картуз. – Кто же это? Тушканчик-мутант?..
Какое-то шестое чувство подсказало кенгуру, что он обнаружен. Скосив взгляд, Гуру увидел ошалевшего браконьера, мнущего в руке картуз. Затем коротышка очнулся и протянул пухлую лапу к ружью.
Австралийскому спортсмену не хотелось получить пулю, от которой, как известно, не убежишь. Решение пришло само собой: кенгуру резко изменил траекторию и устремился прямо к Феде. "Выйдешь против человека с ружьём?" – всплыл в памяти Гуру Кена вопрос Ломоносыча. Вот же пророк!
Дальше всё было как в кино. Медленно-медленно браконьер начал поднимать ружьё. Плавными-плавными скачками кенгуру нёсся на стрелка. Бесконечно долго округлялись Федины глаза, а глаза спортсмена так же неспешно закрылись перед столкновением.
БАЦ!!!
Время отмерло, и Федя полетел в одну сторону, двустволка в другую, а Гуру Кен, устояв на лапах, пулей метнулся в кусты.
– Ох… – крайне расплывчато высказался горе-охотник, растянувшись на спине.
Он беспомощно зашевелил руками и ногами, напоминая перевёрнутую черепаху.
Из-за ольшаника к Феде уже бежал Витя.
Через несколько секунд он навис над поверженным подельником и возбужденно тараторил, задыхаясь:
– А! Видал? Видал? Это просто фантастика, братан! Здесь, у нас…
– Ага, тушканчик юрского периода, – сказал коротышка.
– Сам ты тушканчик, – нервно заржал Витя. – Это же кенгуру!
– Откуда тут кенгуру?!
– Откуда, откуда… Чёрт его знает. На прошлой неделе по ящику показывали, я как раз у Пахомыча был, ага… Ну да, показывали, что под Рязанью, в Оке, мужик выудил какую-то экзотическую рыбу. Думал, это пиранья. Представляешь? В Оке!
– Ну, и что за рыба оказалась?
– А, название смешное, какое-то коровье. Теляпия мозамбикская, кажется.
– Что, с телёнка, что ли?
– Да нет, с мою ладонь примерно. Но выглядит совсем непохоже на наших рыб. Корреспондент сказал, аквариумисты выпустили, а она прижилась.
– Хорошо, я понял, к чему ты клонишь. А кенгуру кто выпустил? Тоже аквариумисты?
– Вот развыступался-то, – буркнул Витя. – Будто это мой кенгуру!
– Ну, если не твой, то, значит, кенгуру – друг снежного человека, – съязвил Федя.
Он осторожно перекатился на живот, подобрал под себя руки-ноги, встал на четвереньки:
– Вроде цел.
– Отлично. Значит, ставим ловушку-сеть с той стороны, откуда выскочил этот… кенгуру.
– А ты за ним не хочешь прогуляться?
– Зачем? – Долговязый пожал плечами. – Мы его всё равно не догоним. Наша цель – йети.
Коротышка почесал затылок:
– Сдаётся мне, макаку мы видели, а не йети.
– Ни-ни, уж больно он крупный для макаки, – с жаром возразил Витя. – Сначала выловим, потом разберёмся.
– И почему тебе на месте не сиделось? – сокрушённо спросил Михайло Ломоносыч запыхавшегося Гуру Кена. – Команды "отбой" не было. Не ровен час, пойдут за тобой. Так, уходим отсюда!
Звери потянулись в глубь леса.
– А остальные? – поинтересовалась Лисёна.
Она имела в виду Колючего, Серёгу и Ман-Кея, которые сидели в ольшанике возле капканов и должны были по очереди привлекать внимание браконьеров после попытки Гуру.
– Пусть пошумят и проваливают. Встреча – у резиденции послов.
– Это у твоей берлоги, что ли? – В голосе лисы сквозило осуждение, дескать, что же ты, губернатор, так стелешься перед иноземцами?
– Да, – буркнул Михайло. – Беги уже.
Мелькнул огненный хвост и пропал – плутовка исчезла в кустах.
Лисёне пришлось сделать большой крюк, огибая открытое место, где возились с сетью браконьеры. Нырнув в ольшаник, рыжая первым делом отыскала Серёгу. Волк лежал, положив голову на лапы, и грустно глядел на эволюции охотников.
При приближении лисы Серёга лишь повёл ухом.
– Чего тебе, Лисёна? – тихо проворчал он.
– Да вот пришла, приказ Ломоносыча принесла. – И она передала слова медведя.
– Понял, – коротко буркнул волк. – Через пару минут начну бузу.
– А о чём кручинишься, Серый?
Серёга поднял голову, обернулся к Василисе:
– О трагических судьбах любопытных.
– Да ладно, я же из доброты душевной… – Лиса попятилась.
– Ври новичкам, – хмыкнул волк и вновь уложил голову на лапы.
Лисёна побежала к Колючему, передала ему распоряжение Михайлы. Потом не выдержала:
– Слышь, ежище? А чего это Серёга такой пасмурный?
– У него спроси.
– Да я уже…
– И что он ответил?
– Да угрожать стал… – Рыжая помолчала. – Хорошо, поняла. Ты тоже не скажешь.
Колючий улыбнулся:
– Молодец, сообразила. Давай вытаскивай лучше Эм Си. Потешный он, жалко будет, если поймают.
Шимпанзе сидел на корточках напротив капкана и, резко размахивая руками, набалтывал очередной речитатив:
– Come on! Как шпион, таюсь в засаде, сзади – лес, впереди – лес. Зачем сюда залез? Кушать охота, yes! Кушать охота, yes! Охота-охота-охотники. Негодники правила нарушают, жить мешают, лучше бы пошли в работники. Зачем покинул я дом, хотя разве это дом? Его так можно назвать с трудом, но я не о том, о доме потом, а сейчас, как шпион, таюсь в засаде…
Лисёна выслушала три круга вариаций и, поняв, что рэп-композиция Ман-Кея будет вечной, а полезного уже ничего не прозвучит, деликатно кашлянула.
Самозабвенно бормотавший Эм Си испугался и чуть не сиганул в капкан.
– Ну, ты прямо вылитый тетерев, – захихикала лиса. – Пока токуешь, ничего не слышишь. Между прочим, я придумала, какую услугу вы мне окажете за молчание.
– И что ты придумала, йо?
– Вы возьмёте меня с собой. Хочу мир повидать, себя показать…
– Лучше никто не мог бы сказать, – подхватил англоафриканец. – Так ты рэпер, боже мой! Как я рад, что теперь мы вдвоём начитаем куплеты, а также споём…
– Позже, милый, сейчас аккурат время не для пения, прояви терпение… Тьфу, заразил! – Лисёна топнула лапкой. – Делом, делом надо заниматься, раз уж вы втянули нас в разборки с людьми! Настала пора осуществить план. Если наши жертвы не полезут за Серёгой и Колючим, то мы тоже пошумим и убежим.
В этот момент в игру включился Серёга. Ольха закачалась, браконьеры оторвались от сети.
– Пойдём, – произнёс Витя, подхватывая двустволку.
Федя вцепился в свою, аж пальцы побелели.
Трусцой, думая, что двигаются тихо, охотники побежали к Серёгиному кусту. И тут в стороне, метрах в двадцати, затряслась ещё одна ольха – Колючий расстарался.
– Ты сюда, я туда, – прошептал долговязый коротышке, устремляясь к ежу.
Волк уже качал следующее деревце, как бы завлекая преследователя глубже в заросли.
Витя и Федя ворвались в кусты, не обращая внимания на хлещущие их ветки. Ёж тоже отступил, потолкался между тремя молодыми стволиками. Долговязый браконьер отчётливо увидел этот сигнал. Мужики почувствовали азарт: вот они, снежные люди, близко.
"Щёлк!" – Федя наступил в капкан и заорал:
– Ой-ё!!!
Витя встал как вкопанный:
– Федя! Ты чего?
– А-а-а! Бо-о-ольно! – не унимался коротышка.
Долговязый вскинул ружьё, пригнулся, попятился и… угодил в капкан, который перескочил, когда бежал.
– О-о-о!!! – взревел Витя, выпуская из рук двустволку.
– У-у-у!!! – вторил ему Федя.
Оба, хныча, упали наземь, стали разводить стальные челюсти в стороны. Потные руки коротышки соскользнули, и он завопил с новой силой.
– Пожалуй, там справились без нас, пойдём, Ман-Кей, – сказала Лисёна.
Ёж бежал, пыхтя и ехидно хихикая.
Волк топал не торопясь. На кривой морде серого хищника блуждала недобрая ухмылка.
У берлоги диверсантов уже ждали Михайло Ломоносыч, Вонючка Сэм, Петер, Гуру Кен и несколько других животных – пара беспокойных белок, давешний воздержавшийся бурундук и канюк, нервно чистящий перья.
Лисёна оставила Эм Си, а сама побежала обратно – подглядывать за браконьерами.
– Ломоносыч! – залихватски воскликнул Колючий. – Наша взяла! Попались, голубчики!
– Во-первых, шпана игольчатая, я для тебя Михайло Ломоносыч, – назидательно проговорил медведь. – А во-вторых, докладывай подробнее, а лучше вообще помолчи. Серёга, ты товарищ ответственный, изложи, пожалуйста.
Волк склонил голову набок, размышляя, то ли вступиться за друга, то ли в этот раз согласиться с начальником.
– Всё путём. Два капкана сработали, два человека попались. Орут как резаные. Посол и Лисёна отступили согласно плану.
– Отличный новость! – порадовался Петер; шимпанзе и кенгуру закивали, поддакивая.
Скунс с чувством собственного превосходства молчал, ворочая челюстями.
Михайло не особо весело хмыкнул:
– Я много думал насчёт нашей охоты. Она кажется мне не такой уж и удачной идеей. Как вы считаете, чего мы только что добились?
– Мы поступили с людьми так же, как они с нами, – пискнула одна из белок.
– Горюшко ты моё. – Медведь отвесил грызуну аккуратный подзатыльничек. – Я же спросил не "что мы сделали", а "чего добились". Чуешь разницу?
– Мы покалечили двух врагов, – сказал Вонючка Сэм. – Вывели их из строя.
– Фух, – шумно выдохнул Ломоносыч. – Вы полагаете, вывели? Вряд ли. А вот разозлить – разозлили.
Все затихли. Никто не рассматривал сегодняшнюю акцию с такой точки зрения.
– Даже если люди ломают лапы, – продолжил медведь, – они не выбывают из борьбы. У них полно каких-то механических ухищрений. Всякий раз, когда люди встречают сопротивление, они изобретают что-нибудь новенькое, ещё более подлое, чем было до этого. Я вот до сих пор не раскусил, зачем они приволокли сети. Зарубите себе на носу, наша задача остаётся прежней – избежать потерь.
Слово взял кенгуру:
– Насколько я могу судить, из сетей браконьеры хотят собрать простенькую ловушку. И насколько я разобрал слова толстенького коротышки, они ловят… ловят…
И тут Гуру Кен не на шутку растерялся. Нужно ли признаваться, что объектом охоты люди избрали Ман-Кея? А вдруг местные решат, что легче отдать ловцам шимпанзе, чем противостоять им? Дружба дружбой, как говорится, а выжить любому хочется. Причём к Эм Си тамбовчане отчего-то относились с опаской. То ли больно на человека был похож, то ли достал всех своим рэповым бормотанием. Достал-то он и коллег по цирку, но они друзья, а к местным доверия нет.
– …Браконьеры ловят всех подряд! – закончил австралиец.
– И ежей? – спросил Колючий.
– Особенно ежей. – Медведь сделал ударение на первом слове.