- Нет, - снова усмехнулся Страж. - Наш проводник - Траш. Малыш был слишком мал и ослаблен, чтобы хорошо запомнить весь путь. А у Траш на такие вещи (как и на многое другое, кстати) - абсолютная память и совершенное чутье, поэтому дорогу она должна помнить назубок (кхе, до чего верно сказал)... просто дело в том, что без Белика она и шагу не сделает. Более того, нам за ней не только не угнаться, но и не понять: лишь малыш может с ней нормально общаться. А всех остальных наша грозная красавица просто терпит. И то, если Белик очень попросит.
Ирбис, переглянувшись с приятелями, неприязненно поморщился.
- Значит, ты его для этого взял с собой? Из-за Тропы?
- Разумеется. Хотя мы до последнего надеялись, что этого удастся избежать, но, видно, Ордену кто-то здорово помогает. Настолько, что на нас устроили настоящую облаву и просчитывают каждый шаг. В сокровищницы Перворожденных у них сунуться не получилось, зато теперь, когда Ключи путешествуют с нами... ты же сам слышал: у Перехода нас ждет отряд опытных магов, а в горах каждую тропку караулят арбалетчики и, наверняка, агинцы. Я специально Белика пораньше отослал, чтобы они с Каррашем внимательно глянули на Бекровель и окрестности. Как оказалось, не зря: нам в той стороне делать совершенно нечего, поэтому малыш просто забрал запас, что мы в прошлый раз специально припрятали, и вернулся к условленному месту. Осталось дождаться Траш и можно выступать. Надеюсь, Ордену не скоро придет в голову искать Ключи на Тропе Смертников.
Ирбис окончательно помрачнел.
- Хочешь сказать, дальше нас поведет девчонка?
- Гм, я бы не назвал ее девчонкой...
- Торк! Только баб тут и не хватало, - согласно буркнул Весельчак.
- Осторожнее, рыжий, - вдруг хищно улыбнулся Дядько. - Не вздумай ее обидеть: располосует на кусочки раньше, чем успеешь сказать "мама". Траш - девушка ОЧЕНЬ вспыльчивая, а доверяет только Белику, Каррашу и мне. Гм, иногда. Слух же у нее такой, что твои слова могут дорого нам обойтись, даже если брякнешь подобную глупость шепотом. Поверь, я ничуть не преувеличиваю - она за пятьсот шагов услышит даже легкий вздох. Так что придержи язык до того времени, пока сам с ней не встретишься, и только потом открывай рот. Если, конечно, решишься.
Весельчак недовольно засопел: топать Проклятой Тропой под командованием какой-то свирепой бабищи ему улыбалось еще меньше, чем идти туда одному. Только ее нам до полного комплекта и не хватало! Вместе с Беликом в придачу! Интересно, откуда у сопляка такие странные опекуны: суровый Страж, гаррканец-полукровка, которого чего-то пока не видать, эта непонятная Траш опять же? Но к его насмешкам и острому язычку они за время пути как-то притерпелись и даже свыклись (Таррэн, вон, сегодня ни словечка не сказал против "ушастых", а Светлые, хоть и скрежещут зубами, но все же молчат), однако терпеть подобное еще и от бабы?!! Нет уж, увольте. Лучше вовсе топать без проводника, чем безропотно сносить поданные визгливым голосом команды, вечную несдержанность на язык и остальные бабские замашки. Так что, если вдруг ее разберет намерение повыяснять отношения, то пусть готовится к дружному отпору: терпеть над собой дебелую злобную тетку Бешеные Лисы не станут. Никогда.
Аркан поджал губы: в этом он был полностью согласен с напарником - никаких баб. Молот и Ирбис в знак солидарности кивнули. Эльфы, тоже прочувствовав грядущие перспективы, заметно скисли, особенно Элиар. А Таррэн покачал головой: кажется, все еще не свыкся с мыслью о Белике. Лишь Сова, по обыкновению, мудро промолчал.
Урантар же, подметив этот молчаливый разговор, странно сверкнул глазами, загадочно хмыкнул, но сделал вид, что не понял подтекста, после чего взялся за почти угасший костер и, улучив момент, снова напомнил об осторожности.
Литур вернулся только к ночи - задумчивый, изрядно озадаченный и странно молчаливый, но, ко всеобщему удивлению, абсолютно свободный: веревок на его руках больше не было. Потирая ноющие запястья, молодой воин на мгновение замер на краю освещенного пространства, словно не был уверен, что его примут, но седовласый совершенно спокойно кивнул и приглашающе махнул.
- Садись, чего встал? Белик не вернется?
- Обещал-л... - неожиданно запнулся Литур. - То есть, утром придет.
- А насчет тебя?
- Я готов, только оружие верните.
- С эльфами больше проблем не будет?
Юноша метнул еще более странный взгляд на эльфа, на мгновение в его глазах вспыхнул огонь прежней ненависти, но почти сразу погас. Литур торопливо отвел взгляд и мотнул головой.
- Нет.
- Прекрасно. Рыжий, отдай ему вещи.
Весельчак, не собираясь опускаться до работы носильщика, молча ткнул пальцем куда-то в стороны. Литур, быстро отыскав под указанной елью свой мешок, внимательно его осмотрел, немедленно опоясался, вернул на место ножны, ощупал отцовский лук и только потом незаметно перевел дух: все было целым и невредимым. Кажется, Темный не стал вымещать раздражение на ни в чем не повинном барахле. Даже мешок заплечный добросовестно приволок, на удивление не распотрошив и не порезав.
- Прошу прощения за тот выстрел, - натужно выдавил юноша, старательно не смотря на эльфа. - Это досадное недоразумение, которое больше не повторится. Мои извинения.
Таррэн чуть шевельнул ушами и хмуро кивнул.
- Я услышал.
Литур так же хмуро отвернулся и излишне поспешно отошел на противоположную сторону поляны, предусмотрительно обойдя Перворожденных по максимально широкой дуге.
- Что-то я не понял, - озадаченно повертел головой рыжий. - Урантар, этот тип идет с нами?
- Возможно. Литур, что сказал Белик?
- Чтобы ты меня проверил.
- Идем.
- Подожди. У меня есть пара вопросов, - вкрадчиво остановил седовласого Элиар. - Надеюсь, нам не придется снова прибегать к силе, чтобы получить на них ответы?
Молодой воин секунду помялся, на этот раз мудро избегая смотреть в зеленые глаза эльфийского мага, но затем все-таки кивнул.
- Спрашивай.
- Умный мальчик, - приятно удивился эльф. - Или тебе кто-то подсказал? Неужели Белик постарался сохранить тебе жизнь?
- Спрашивай, - упрямо повторил Литур. - Что могу, расскажу.
- Меня интересует Сторожа и тот эльф, который тебя ранил. Момент вашей встречи можешь упустить - я его видел. Остальные тоже в курсе, поэтому перейдем сразу к делу: нам важно знать, как он умер, где и когда.
Юноша спокойно пожал плечами.
- Не имею понятия. Я видел его всего несколько секунд, а остальное знаю лишь со слов отца. Что же касается Сторожи, то она сгорела дотла. В полночь, всего за пять ударов твоего сердца, Перворожденный. И ровно через два дня после того, как нам встретился эльф. Мой отец, как ты уже знаешь, был Стражем, но в ту ночь он сидел возле меня вблизи Борревы, в хижине одного мага, к которому отнес почти сразу, как только нашел. Он единственный из Сторожи, кто выжил в ту ночь, и единственный, кто видел зарево от пожара своими глазами.
- Пламя действительно было зеленым? - быстро уточнил Таррэн.
- Нет. Скорее янтарным, с зелеными сполохами по краю. Но уже перед тем, как угаснуть, оно окрасилось зеленью полностью, после чего раздался взрыв и все рухнуло. Мы сразу поняли, что там случилась беда, и отец уже собрался узнать, в чем дело, но Дииур запретил туда приближаться. А когда еще через день отца убила молния, он даже мне не велел рассказывать, откуда я родом.
- Янтарное? Странно... если это посмертное проклятие, то пламя должно было быть зеленым. Таррэн, я прав? - немало озадачился Элиар, но Темный эльф посмотрел на него с неменьшим недоумением. - Что-то тут не вяжется: или твой отец ошибся, или же там был кто-то еще... ладно, потом разберемся, хотя я и чувствую, что не врешь. Каким образом тут замешан Белик?
Юноша странно сверкнул глазами.
- Это ты у него спроси.
- Гм... ладно. А что стало с деревней?
- Не знаю. Я больше никогда там не был.
- Почему? - ровно поинтересовался Таррэн. - Обычно людей тянет к дому, но ты туда не пошел. Что-то почувствовал? Испугался? Или просто решил забыть?
- Дииур запретил, - неохотно отозвался Литур. - Говорят, все, кто видели пожар и потом уехали из Сторожек, в течение нескольких лет заболели и поумирали один за другим. Я специально потом выяснял, объездил окрестные города, с народом поговорил, даже в Бекровеле походил, когда появилось время, но оказалось, что это правда - никого из Сторожек давно нет в живых. Кто погорел, кто в лесах сгинул, на кого бревно упало, кто-то утонул, а кто просто помер от старости... только я и выжил. Может, потому, что слишком долго провалялся в тот день без сознания, а может, из-за того, что отец сразу увез меня в город... не знаю, в чем причина. После встречи с эльфом мне почти год пришлось лежать трупом и глотать жидкую кашу, надеясь, что когда-нибудь все же смогу ходить. А когда это все же произошло, Дииур строго-настрого запретил появляться вблизи Сторожи. Говорил, что след от того пожара еще долго будет тянуться за нами обоими, а потом, едва я окреп, и вовсе отправил в Гиенту. На шахту, чтобы я не смог сбежать и не сунулся сюда снова.
- А теперь ты, значит, вернулся... - задумчиво оборонил Танарис, жуя свеже сорванную травинку. - Почему сейчас? Почему не годом раньше или позже? Что заставило тебя прийти именно в это время?
- Я же сказал - Дииур умер недавно. Но перед смертью он вызвал меня в Борреву и рассказал все, что успел передать ему отец, а еще... - юноша неожиданно прикрыл веки, будто старательно вспоминая строгий наказ. - Еще он сказал, что прошлое иногда возвращается, если на то будет воля небес, что смерть не вечна, а умершие имеют свойство говорить с нами сквозь время и землю, - прошептал он. - И что если я хочу их снова увидеть, должен вернуться к корням. Туда, где все началось...
- ...и где закончится, - машинально договорил Таррэн, о чем-то напряженно размышляя. - Забавный у тебя был наставник. И еще более забавные знал словечки... очень и очень любопытные. Скажи, у него никогда не бывало предвидений? Не говорил ли он, что может зреть в будущее? Не упоминал о каком-нибудь... пророчестве?
Литур немного удивленно кивнул.
- Да, Пророчество Девяти. Дииур много лет его изучал, но я только недавно узнал, что это не сказка и что Амулет Изиара действительно существует. Дядюшка каким-то образом раздобыл копии, что только создавались на эльфийском и гномьем языках, а потом сравнивал и очень долго ругался, потому что нашел расхождения во всех трех. Причем, по его словам, это было сделано намеренно. Не могу сказать точно, что там и как, но перед смертью Дииур очень сожалел, что не открыл мне глаза раньше, побоялся довериться. А еще сказал, что время нашей эпохи заканчивается, что Амулет Изиара отдавал свою силу народам Лиары уже восемь раз, и только поэтому Граница жила. А теперь она снова слабеет, грозя прорваться и выпустить на волю демонов Черных Земель. Но если на исходе третьего дня следующего месяца в Лабиринт Безумия войдет лишь один Темный эльф, наш мир рухнет быстрее, чем если бы туда не вошел никто.
Таррэн сильно вздрогнул и, внутренне похолодев, буквально впился в лицо глупого человечка, с такой легкостью рассуждающего на подобные темы. Откуда он мог знать такие вещи? Откуда мог знать об этом старый маг? Ведь у смертных не было копии Хроник! Ни единой! Ни Темный, ни Светлый Лес никогда бы не поделились этими сведениями с жадными до власти и такими непостоянными людьми! Они трепетно хранились в святая святых, куда был доступ лишь для избранных, Хранителей Знаний и редких посвященных! И никто, никогда не выносил этих сведений наружу! Просто потому, что это знание само по себе было слишком опасным, не говоря о том, чтобы рискнуть доверить его смертным!
- Как ты сказал? - неожиданно ласково осведомился Элиар, медленно поднявшись и обманчиво спокойно приблизившись.
Молодой воин непонимающе моргнул.
- Если в Лабиринт войдет лишь один эльф, в котором течет кровь Владыки Изиара, наш мир исчезнет. Так сказал мне Дииур.
- Неужели? И откуда ему это было известно? - все так же ласково уточнил Светлый, нехорошо улыбаясь. - А может, твой маг и сроки указал?
- Нет, не успел, - растеряно отозвался Литур. - Только передал мне слова Пророчества и сказал, что я должен отправляться в Серые Пределы и искать там тех, в ком течет кровь Изиара. А все бумаги сжег сам, вместе с хижиной и погребом. Вот я и отправился, только перед этим решил все-таки заглянуть в Сторожу и поклониться могиле братьев... а наткнулся на вас.
Юноше внезапно запнулся и с какой-то оторопью оглядел разом помрачневших людей: опытные воины в опасной близости от Тропы, Темный, двое Светлых, Белик со своими ножами... только гнома и не хватало!
- Выходит, Дииур правду говорил?! Да? И Амулет Изиара действительно существует?
- Ты слишком много знаешь! - зло прошипел Элиар, неуловимым движением скользнув вперед.
- Нет, не надо, - сухо велел Таррэн. - Он сказал правду о маге и о том, что не видел текста Хроник. Он не читал Пророчества. Хотя бы потому, что слов, которые он произнес, там нет и никогда не было. Я уверен, это - просто одна из трактовок. Причем, не самая удачная. Правда, я не совсем понимаю, как такие сведения могли попасть к человеческому магу, но это уже другой вопрос. Не трогай парня, Элиар, он не лжет. К тому же, мне надо узнать у него еще кое-что.
Светлый яростно выдохнул, но все-таки послушался - отступил, цедя что-то невразумительное сквозь плотно сомкнутые зубы, а Литур мгновенно насторожился.
- Что именно?
- Не бойся, не о Белике, - хмыкнул Таррэн. - Он ведь запретил о себе рассказывать? Но сейчас меня интересует другое: не упоминал ли отец имени того эльфа, который погиб в вашей Стороже? Или рода занятий того мага, что приютил тебя после его смерти?
- Нет. Отец вообще никогда не говорил о работе, а об эльфе я случайно узнал, когда слышал его разговор с братом: Ортис считал, что это из-за него в Борреве последние пару лет стали пропадать люди, но отец велел ему закрыть рот и молить Создателя, чтобы об этом не прознал Перворожденный. А потом я увидел сам и... - Литур снова помрачнел и тяжело посмотрел на Таррэна. - Как оказалось, Ортис был прав, потому что с тех пор люди у нас пропадать перестали. Что же касается Дииура, то он лишь однажды проговорился, что это не настоящее его имя, но кем он был на самом деле, не имею ни малейшего понятия. Вот и все, мне больше нечего тебе сказать.
Темный эльф понимающе прикрыл веки.
- Мне жаль твоих... потерь. Но я рад, что сегодня ты промахнулся.
"А я - нет", - отчетливо сверкнуло в глазах юноши, но он только кивнул и снова отвернулся.
- Урантар, проверь его. Если сочтешь нужным, бери с собой. Я не стану возражать.
- Не станешь? - недоуменно посмотрели Светлые.
Таррэн покачал головой.
- Нет. Нам понадобится хороший стрелок.
Дядько молча кивнул и поднялся, подхватив оружие, а изумившийся до полной оторопи Литур пришел в себя только тогда, когда могучая фигура Стража уже скрылась за деревьями. Что они говорят? На самом деле возьмут с собой? Не пнут под зад и не прогонят, если он сейчас, конечно, не оплошает и докажет, что способен выдержать переход через горы?! И Темный даже не станет возражать?!! Не отомстит после того, как его едва не продырявили?!!
Да он просто святой!
Парень, кинув на эльфа благодарный взгляд, немедленно подхватился и почти бегом ринулся вдогонку за Стражем, по дороге подцепив свои вещи и стараясь сдержать нервное возбуждение. Он до ужаса желал доказать, что не белоручка, что хорошо знает с какого конца браться за меч, что последние десять лет не зря носил гордое звание лучшего стрелка этих мест. Что не сдуется, как мыльный пузырь, по пути в Пределы. Все выдержит, сдюжит, со всем справится и одолеет любые трудности. Пойдет куда угодно, стерпит все насмешки и нескрываемую вражду обоих Светлых, даже от людей снесет пренебрежение и скептические ухмылки. Просто потому, что другого такого шанса доказать самому себе, что достоин подобной чести, у него больше не будет. Никогда. Но еще он желал идти на сумасшедший риск потому, что туда бесстрашно шел Белик - удивительно не заматеревший в свои годы мальчишка, каким-то чудом оставшийся в живых после той роковой ночи. Пусть он и изменился самым странным образом, пусть стал совсем другим - не тем задорным и веселым существом с неунывающим нравом и легкой рукой, про которого погибшие родители любили говорить "баловень судьбы". А гораздо более суровым, невероятно жестким и немного чужим человечком. Но этому была веская причина, о которой даже вспоминать было мерзко, не то, что предполагать подробности произошедшей трагедии.
Да, изменился он страшно, просто переродился заново; причем, далеко не в лучшую сторону, но все же это был Белик. Тот самый, что умел быстрее молнии бегать по ночному лесу наперегонки, задорно хохотать при виде огорченной физиономии друга, когда Литур в очередной раз проигрывал ему в шутливых поединках на мечах. Тот Белик, который так ловко взбирался на любое дерево, беззаботно смеясь при виде растерянной младшей сестрички, беспомощно взирающей на его бесчинства откуда-то снизу. Тот хитрый бельчонок, которого по праву считали запевалой во всех проказах, но который почти никогда не получал за это никакого наказания, потому что одной легкой улыбкой мог заставить любую замахнувшуюся руку остановиться на полпути - странная сила в его голубых глазах была поистине фантастической. А его бесспорная привлекательность, которая столь ярко выделялась еще в детстве и которую его попутчики, похоже, в упор не замечают, сейчас переросла в нечто совсем иное.
Слепцы! Как они могут не видеть правды?! Это же бросается в глаза! Огромными буквами написано на лице, просто кричит о себе, а они все еще не поняли. Никто, даже эльфы. И поэтому до сих пор относятся к Белику, как к ловкому, хитрому, дерзкому сорванцу, которым он никогда не являлся. Они действительно не знали...
И хотя бы поэтому Литур не имел сегодня права оплошать.
- Глава 4-
Таррэн проснулся давно: эльфы, как известно, спят мало; гораздо меньше, чем люди или те же гномы. Трех-четырех часов им было вполне достаточно, чтобы отдохнуть, набраться сил и поразмышлять на некоторые важные темы. Поскольку ночные вахты никто не отменял, а Перворожденных не освобождали от необременительных обязанностей стражей, он предпочитал караулить чужой сон последним - ближе к утру, когда смертные испытывали наибольшую тягу ко сну и частенько становились ненадежными спутниками.
Конечно, Урантар в этом вопросе оказался безупречен, но на то он и Страж, чтобы отличаться от обычных людей. И, хотя до сих пор упрекнуть других попутчиков было не в чем, Темный эльф предпочитал не рисковать понапрасну и поэтому каждую ночь добровольно нес тяжкое бремя часового.
Он ждал этого, готовился, но момент возвращения Белика все же пропустил: пацан возник на границе леса с первыми лучами солнца и легкой поступью направился к давно погасшему костру - молчаливый, непривычно сосредоточенный и чем-то явно недовольный.