- Гырдрым Лупоглазый, ты признаешь результат поединка? - как и положено толковому администратору, Титыч бросился ковать железо, не отходя от кассы.
- Да, - нехотя проскрипел вождь гоблинов.
- Я не понял тебя, вождь, - не отставал староста. - Произнеси всю формулу, как положено по договору о мире.
- Я Гырдрым Лупоглазый, вождь племени Лупоглазых, - еще с больше неохотой, скрежеща зубами при каждом слове, но вынужденный подчиниться, заговорил гоблин. - Признаю, что Защитник деревни Выселки победил воина, выставленного племенем Лупоглазых в поединке честно и, отныне, жители деревни Выселки больше не обязаны платить дань племени Лупоглазых.
- Ну, вот… - удовлетворился Ярополк. - Теперь все верно… Вы уже уходите, или еще что-то обсудим?
- Мы уходим, человек, но не забывай, что у нас есть право вернуться.
- Есть, - кивнул староста, демонстративно зевая и прикрывая ладонью рот. - У вас хватит глупости им воспользоваться?
- Непременно… - щелкнул челюстями гоблин. - Ровно через две недели мы придем сюда и поглядим, так ли силен ваш Защитник на самом деле…
- Мы будем ждать твоего воина, Гырдрым… - важно подтвердил Титыч, умышленно опуская титул вождя.
Тот зло блеснул глазами, но взял себя в руки, поскольку еще не все вопросы по протоколу были урегулированы.
- Человек, ты позволишь забрать тело погибшего воина?
- Конечно, - пожал плечами староста. - Мы не едим падаль…
- Мне бы хотелось оставить себе его снаряжение, - шепнул я тихо Ярополку. - Это можно?
Тот кивнул и продолжил, обращаясь к вождю, изменив даже тон:
- Тело можете забрать. Он хорошо сражался и умер достойно. Но оружие и доспех оставьте. Они будут напоминать нам о сегодняшней битве.
Это Гырдрыму не понравилось, но возразить было нечего. Требования старосты соответствовали закону о поединках.
- Хорошо… Мы оставим его оружие и доспех здесь. А теперь - уйдите. Люди не должны смотреть на наши обряды прощания с погибшими.
- Да мы собственно и не…
- Дядька Ярополк! Дядька Владислав! - заполошный крик заставил нас развернуться спиной к вождю.
На пригорке, ведущем к лесу, стоял парнишка и усердно размахивал руками.
- Скорее! Тетя Листица!.. Там!.. Скорее!!!
* * *
- Что с ней? - сцапал я парнишку за плечо. Когда только добежать успел? Никакой пантере не равняться.
- Передать велела… - хлопец аж присел от моей хватки. - Ой! Больно, дядька!..
Фу-ты!.. Ну, раз сама велела, значит… Опомнившись, я разжал пальцы.
- И чего велела? - подоспел староста.
- Тетя Листица сказала: 'Беги скорее в деревню и передай, что тролль… умер'.
Мы с Титычем только переглянулись.
- Как умер?
- Почему?
- А я знаю, - пожал плечами пострел. - Я только, как тетя Листица велела…
- Это мы поняли… - Титыч взял расспросы на себя. - Расскажи: что сам видел?
- Сам? - парнишка явно не ожидал, что его наблюдения кого-то заинтересуют. Почесал ногу об ногу, похлопал глазами, но собрался с мыслями. - Он поел, я воды принес, тетя Листица еще целый подол грибов насобирала. Великан грибы съел, водицей запил. А потом, как-то засопел, захрипел и на бок повалился. Вот тогда тетя и велела…'
- Понятно… - глупейшее слово. А главное, выскакивает обычно, когда совершенно ничегошеньки не понятно.
- И что теперь?
Видимо Титыч тоже не решил: к какой категории событий - положительных или, наоборот, проблемных - отнести это известие. И с готовностью переложил право решения на меня.
- Да, ничего особенного, - я уже успокоился (девушка-то цела), задышал ровнее. - Если тролль действительно умер, значит можно считать, что на сегодняшний день все три проблемы Выселок разрешились благополучно. Надеюсь, у тебя в рукаве или еще где не припрятана четвертая?
- Создатель миловал, - усмехнулся староста. - И трех хватало…
'Знаем, знаем, - улыбнуло меня. - Бог любит троицу. Но ведь, прошу прощения, Бог не дурак - любит и пятак…'
- А как же твоя придумка с троллем? - вдруг вспомнил Ярополк.
- Слышь, Титыч, - вместо ответа, я решил потянуть паузу. Герою не пристало брякать, что ни попади, а в голове пока ничего умного не обнаружилось. Устал, наверно… Надо тайм-аут взять, прежде чем требовать продолжение банкета. - А чего это мы с тобой все парой, как запряженные, бродим?
- Так, это…
- Давай, я быстро мотнусь в лес, погляжу на тролля, а ты - гостями дорогими займись, пока не сперли чего, и наши мужики их сами не выпроводили. Я там у многих и луки, и рогатины видел. Да и вообще, мало ли дел в деревне?
- Хорошо, - покладисто согласился тот. - А…
- Все остальное, Титыч, завтра. Как я и обещал. Поужинаю, отдохну, соберусь с мыслями, вот тогда и поговорим. Лады?
- И то верно… Огненного зверя мы укокошили, с гоблинами разобрались. Тролль, даст Бог, сам подохнет. Ну, а нет - другое хорошо. Почему б и не отдохнуть. Заслужили, верно?
Ярополк сиял такой счастливой улыбкой, что я не стал портить ему настроение и уточнять на счет множественного местоимения. Пусть человек порадуется, мне не привыкать. Благодарности и медали, как дождь, всегда сперва на самые высокие в лесу деревья падают.
- Верно, Титыч. Заслужили…
- Ага. Я только хотел спросить: а на кой ляд тебе снаряжение гхнола понадобилось? - не сдержал любопытства староста.
Но я был непреклонен. Оно ж только дай зацепку, а там потянется одно слово за другим.
- Завтра…
- Хорошо, хорошо… - взмахнул он руками. - Беги уж… - договаривать не стал. Видимо не привык общаться со спинами.
Бегом не бегом, а быстрым шагом пошел… Ладно, очень быстрым. Жалко, если тролль помер. В планах на будущее он занимал вполне почетное место.
Увидев меня, Листица шмыгнула носом и поспешила навстречу.
- Вот. Сидел, ел, а потом упал набок и лежит.
Тролль занимал ту же позицию, что и после общей анестезии. И не подавал никаких признаков жизни. Словно окаменел. Булыжник валялся рядом, но предположение, что Листица могла грохнуть тролля по голове этой брылой, выходило далеко за пределы разумного. Погоди, как я подумал - окаменел… Что-то вертится в мозгу… Не ухватить. О! Они же так спят! Так может и Хозяин уснул? А легко… Поел, попил и баиньки улегся.
Я подошел ближе, наклонился к самой морде и был порадован легчайшим дуновением воздуха из ноздрей великана. Тролль таки спал.
- Что с ним? - тут же любопытно поинтересовалась Листица, не успел я еще и выпрямиться.
- Иди сюда, покажу.
И когда молодица подошла ближе, сгреб ее в охапку и крепко поцеловал. А потом прошептал на ушко.
- Спит чудище лесное. А тебе, красавица, никогда не говорили, что любопытной Варваре - нос оторвали?
- Говорили, - хихикнула Листица. - Но еще прибавляли: что особо скрытные мужчины сами себе готовят и… спать ложатся одни. Перед последней угрозой, она чуток замялась. Наверно призадумалась, как курица, убегавшая от петуха… 'А не слишком ли быстро я бегу?'. И гораздо ласковее прибавила. - Пошли тогда и мы домой, Владислав Твердилыч? Обед-то я еще когда сготовила…
Глава девятая
Староста наверное влез в окно. Во всяком случае вчера, прежде чем забраться на ложе к Листице, я лично подпирал дверь лавкой.
Во как надоела мне эта крестьянская непринужденность и вытекающие из нее внезапные визиты. Совсем никакой личной жизни. Не дом, а проходной двор. В казарме хоть дневальный предупреждал… А тут - заикой стать можно. Открываешь глаза в объятиях красотки, после бурно проведенной ночи, а напротив кровати, прям как у себя, - сидит за столом Ярополк свет Титыч, потягивает чего-то из кружки и выжидательно смотрит на тебя. С эдакой легкой укоризной во взгляде. Мол, ну сколько ж можно? Поимей совесть. Я вона уже битый час о добре общественном радею, а ты все прохлаждаешься.
Мысленно высказав старосте все, что я думаю о нем и его бесцеремонности, я сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Спиной к непрошеному гостю.
- Кх-кх… - похоже старосте хватило вчерашнего общения с моим реверсом и теперь он требовал: взглянуть правде-матке в глаза.
- Ну, до чего же ты, Титыч, назойлив… - проворчал я, разворачиваясь обратно. - Прям, как муха. Не видишь разве, люди почивают…
- Кто рано встает, тому Бог дает, - назидательно произнес Ярополк.
- Ага, ты еще песенку Винни-Пуха мне спой… 'Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро'
- Это что ж за песня такая? - проявил любопытство староста. Хотя, лично мне показалось, что гораздо большую заинтересованность Титыча вызвала, вскочившая с ложа, обнаженная Листица. Как любая хозяйка, узнав что в доме гость, она поспешила привести себя в порядок.
Нет не показалось.
- Ты б хоть отвернулся, дядька Ярополк, - возмутилась молодица. - Глаза твои бесстыжие. Седой весь, а туда же…
- Вот еще, - фыркнул тот, но голову наклонил. - Голой девки я не видел. Помню, однажды, лагерь орков разгромили, да обоз с пленными отбили… Такого насмотрелся… Не только без одежды, но и совсем без кожи… Так-то, красавица. А потому, ты не ругайся и нам не мешай. Я ведь не на блины пожаловал. Не забыл, Влад, что Гырдрым вчера сказал? Две недели мигом пролетят. И охнуть не успеем, как он воротится. Только теперь, боюсь, клан Лупоглазых постарается наемника посильнее гхнола отыскать. Так что отлеживаться некогда.
- Ага, - кивнул я. - Прям горит и полыхает все вокруг. Признайся лучше, что тебе не дает покоя наш не оконченный разговор. Любопытство разбирает…
- Это тоже, - не стал лукавить Титыч. - Я ведь и к великану нашему сходил. Спит, сердешный… Совсем обессилел. Ну и пусть себе… Я пару хлопцев оставил, так что как только заворочается, они сообщат. И, значит, затея твоя с передачей Выселок во владение троллю все еще возможна. А мне, что-то совсем не хочется в рабство. Привык я к свободе, веришь?
- Вот уж к чему я точно не стремлюсь… - подыматься не хотелось, но разве ж от такой пиявки отцепишься. - И вообще, лучше объясни, как ты в запертую дверь войти умудрился?
- Почему в запертую? - удивился тот.
- Ой, - подала голос Листица. - А я еще, когда ночью во двор выходила, подумала: чего это скамейка к двери прислонена?..
- Понятно, - проворчал я. Все-таки, непорядок. Уж больно крепкий у меня тут сон. Вторую ночь не слышу, как моя хозяйка по дому шарится. От тролля заразился что ли? Или это она такая легкая на ногу. Хотя, скорее всего, опасности не ощущаю. Вот и дрыхну, как… Не, обойдемся без глупых сравнений.
- Добро… Но только в следующий раз, спрашивай…
- Спали вы, Владислав Твердилович, уж больно сладко, - потупилась девушка.
Все, надоело, язык не поворачивается, даже мысленно обзывать, стройненькую двадцатилетнюю красотку молодицей, или женщиной. Сразу воображение, как минимум еще десяток лет ей приписывает. Короче, пока Листица со мной, но не замужем - будет девушкой. И плевать мне на традиции и общественное мнение. Я здесь Защитник, или погулять вышел?
- Так я о будущем и говорю… - проходя мимо, не удержался и легонько провел ладонью по упругому бедру, еще теплому после сна.
Листица прямо расцвела вся. Да, как мало, девушке нужно-то для счастья, после лет одиночества. Всего лишь знать - что это будущее у нее будет… Или есть? Как правильно? Живот решил, что второй вариант предпочтительнее, о чем не преминул тут же сообщить во всеуслышание.
- Сейчас, - встрепенулась хозяюшка. - Я быстро…
- Садись к столу, Влад, - как к себе пригласил Ярополк. - Тут брынза еще осталась, блинов целая горка. Яблоко… Замори червяка, да и давай уж поговорим. Не тяни, а?
Как же мне хотелось выложить этим двоим, самым близким людям, всю правду - о себе, о своем мире. А уж потом делиться с ними планами и сомнениями. Но как раз этого и нельзя было делать ни в коем случае. И я не того боялся: что они мне не поверят. Просто, для осуществления задуманного, мне от них нужно было не просто доверие, а настоящая вера. А такой вес Владиславу Твердиловичу, в глазах ветерана имперского легиона, могло придать только звание десятника 'пантер'. Все прочие заслуги, в особенности из другого мира, был пустым звуком и авторитет не увеличивали.
Я подошел к столу. Взял кувшин. Пустой… Поставил обратно. Отобрал у Титыча кружку и допил в два глотка, даже не разобрав что именно в ней плескалось. Потом замотал сыр в два блина сразу и указал старосте на дверь.
- Раз уж ты меня поднял, то пойдем, на сторожевую башню посмотрим. Заодно и побеседуем. Чтоб время зря не терять. А ты, Листица, не торопись… Готовь спокойно. К обеду вернусь.
- И то правда, - Ярополк полез из-за стола. Он наверняка решил, что я не хочу разговаривать при женщине. Ну и пусть, это на скорость движения не влияет. - А ты, красавица, и в самом деле, не торопись. От любви, да спешки, знаешь чего бывает? - и чуток выждав, прибавил. - Если ты о детишках подумала, то тоже верно. Токмо я имел в виду пищу. Она от этого дела, завсегда либо недоваренная, либо пересоленная… Так то.
- Дядька Ярополк, а тебе не приходилось слыхать истории о молодой хозяйке, у которой все из рук валится, когда ей стряпать мешают? - разрумянившаяся Листица обернулась к старосте. - А одному, незадачливому гостю, так эта неумеха даже в лоб сковородой заехать умудрилась…
- Как же, как же… - усмехнулся, пятясь к двери Титыч. - Доводилось. Потому и ухожу… - а на пороге еще обернулся и прибавил негромко, так чтоб я не услышал. - Рад я за тебя, девонька, ох как рад. Прямо, как за собственную дочь, которую мне Бог не дал. Будь счастлива, красавица…
* * *
Дверь в башню сделали на совесть. Толстую, крепкую. Из вяленой акации. В такой доске любой клин увязнет, нипочем не расколоть, если к торцу не подступиться… А как это сделать, если дверь внутрь открывается, а коробка запущена в стену на добрую пядь и полосами стальными окована.
'Она еще и магией усилена. Не очень сильное чародейство, но все же…'
Ага, а изнутри, после того, как дверь закроется, ее еще дополнительно можно подпереть тремя толстыми четырехдюймовыми досками, продевая их сквозь специально вбитые в стену крюки. Толково…
Стены толще, чем даже казалось снаружи. Полный метр. Да еще и с опорными быками. Сурово… Долбить, не раздолбить… Не только осадному орудию, не всякому магу под силу.
Потолок первого этажа поднимался где-то метра на четыре. Цельные, но ошкуренные бревна, лежали сплошным накатом, словно в блиндаже. И только в одном углу, к узкому лазу была приставлена лестница. При желании, ее можно было втягивать наверх, но очень сильно сомневаюсь, что хоть кому-то кроме терминатора удалось бы подняться по ней на второй этаж, если стоящие наверху, у люка, будут категорически против.
Вдоль глухих стен тянулись высокие, до потолка стеллажи, заставленные всевозможными плетенками и корзинами. Догадаться о том, что здесь хранятся запасы еды на случай осады, особого ума не требовалось. Заметив непонятное шевеление на одной из полок, я все же подошел ближе и увидел на корзине настороженного кота. Которому наш приход явно испортил всю охоту. Что ж, логично… Мыши всегда были проблемой любых хранилищ. И за все века, до широкого внедрения в обиход ОВ и бактериологического оружия, лучшего способа извести грызунов чем кот, человечество так и не смогло. Экспериментировали еще с ужами, ежами, ласками… Но, кот - он и в Африке кот. Если только любвеобильная хозяйка не закормит охотника сметаной и колбасой…
Вниз, в подпол, вел еще один лаз. Только на этот раз гораздо шире. Иначе с ведрами, особенно полными, не пройти. А судя по свежей, не затхлой грибной, сырости, колодезь в подвале выкопать не поленились.
- Ну как тебе наш донжон? - с оттенком гордости поинтересовался Титыч.
Ух ты, какие мы умные слова знаем. Да, чувствуется выучка. Небось, при нем и строился.
- Как меня старостой избрали, так я в первую голову и порешил обеспечить нашу деревню сторожевой башней.
Угадал…
- Знаешь, - продолжил Ярополк. - Пришлось мне повидать вырезанные подчистую не то что села - целые городки. Где люди, считая мир вечным и не желая тратиться, не озаботились о защите. Против серьезного войска, даже без тарана, ей конечно не устоять, зато никаким Лупоглазым, соберись гоблины хоть десятью кланами вместе, нас отсюда и за недельку не выкурить. А почтовый голубь до столицы три часа летит. И гиппеи* (*конница) императора уже через сутки прискачут, взглянуть на творимое бесчинство.
- Это ты, Титыч, очень правильно сделал. И вскоре мы все вместе убедиться сможем. Ибо лозунг 'свобода или смерть' - как раз про нас. Если только односельчане поддержат.
- Вот как? - Ярополк отвязал кисет и стал набивать трубку. - Значит, если я тебя верно понял, десятник, спокойная жизнь для Выселок закончилась? Повоевать решил?
- Верно, староста. Только давай еще на самый верх поднимемся. Это я не капризничаю…
- Можешь не объяснять, - пожал плечами тот. - Каждый военачальник старается на место предстоящего сражения с высоты взглянуть. Куда передовой полк мужиков с косами и цепами поставить? Где баб с вилами да макогонами определить? Опять-таки засадный полк из ребятни с рогатками по уму надо куда-то спрятать… Верно кумекаю?
- Верно, Титыч… - приобнял я за плечи насупившегося старосту. - Только знаешь: хорошо ведь смеется тот, кому смешно после боя, а не до этого… И я тебе обещаю, что как бы все не сложилось, плакать нам точно не придется. Уж я об этом позабочусь. Чем хочешь, поклянусь!
- Гляди, десятник, - не принял тот шутейного тона. - Ты сказал, а я услышал…
- Можешь, даже записать, - я чуть подтолкнул Титыча к лестнице. - Ну, чего застыл, как снулый тролль? Сам же поговорить торопился. Да и Листица, небось, уже и борщ доваривает. Пошли, мыслитель. Сейчас я тебе все подробно и растолкую.
Глиняный пол на втором этаже мне тоже понравился. Доски теплее, но и горят жарче… А еще - большие передвижные щиты, два на два метра, сплетенные из ивняка. Наверняка придумка Титыча. Вон как посматривает, ждет либо вопроса, либо похвалы. Верно говорят, что мужчина и до старости остается ребенком. Только начинает пить, курить и сквернословить… Ладно, что нам жалко?
- Узнаю легионерскую смекалку…
- Ну так… - расправил грудь Ярополк.
- Умно… Установил перед бойницей и, даже если влетит какой гостинец, никого не покалечит…
В простенках между амбразурами тоже разместились стеллажи. Только тут корзины и плетенки были в меньшинстве. Большую часть полок занимали пуки стрел. Много, я даже и считать не стал. Очень много… А в проем между полом и первой полкой были аккуратно сложены увесистые камни. Наверно, после строительства донжона остались.
Третий этаж оказался точным повторением второго и я не стал тут задерживаться, сразу поднялся на последний, четвертый. Совершенно такой же, как и предыдущие два по интерьеру, но с учетом высоты, бойницы здесь были чуть пошире и позволяли более удобно оглядеть окрестности. Чем я тут же и занялся.