"Про тебя я вижу сны. И про себя. Мы с тобой в Храме и… колдун еще. Плохие это сны, Крант. Я не хочу говорить о них".
"Нутер, покажи мне этот сон".
Мои губы легко складываются в усмешку. Просьба из серии: "бабушка, достань звездочку с неба…" И придумает же "покажи"…Типа я Великий и Могучий, чтобы приглашать в свои сны. Слышал я про одного пацана, что проделывал такие штуки. Мне до его талантов, как до луны. Пешком.
"Как я тебе покажу? И как ты себе это представляешь? Крант, сделай одолжение, сообщи в мелких подробностях. Чтоб даже я понял".
"Всё очень просто, нутер, - насмешку он в упор не замечает. Тебе нужно вспомнить сон и захотеть, чтобы я его увидел. Только очень сильно захотеть! Секундная пауза. И посмотреть мне в глаза".
А я сделал вид, что эта пауза мне показалась.
"Захотеть и посмотреть? Ладно, попробуем".
Вспомнил один из первых "храмовых" снов. Тот, где еще не ясно, кто кого убьет. Потом заглянул в глаза нортора и чуть не свихнулся: я будто проваливаться куда-то начал. В нашем мире всякое болтают о взгляде вампира. Похоже, болтают не зря.
Ну, это всё пустое. Главное, у меня получилось! С показыванием сна. Но делать это так же трудно, как и объяснить тому, кто ни разу не делал. Больше всего это похоже на разговор через дорогу. Широкую. В шесть полос. А по дороге то машины шуршат, то трамваи звенят. Вот и приходится надрывать глотку, чтоб на другой стороне тебя услышали. Вот и орешь так, что в глазах темнеет.
Ну, если это действо и есть телепатия, то я лучше по старинке. Вслух.
"Нутер, мне не надо идти в Храм. Ты прав. Прикажи, и я буду ждать тебя перед Храмом".
"А приказывать обязательно?"
Блин, похоже, любопытство родилось раньше меня.
"Храм будет звать, нутер. Рабов и слуг слабо. Их хозяев сильнее. Прикажи мне остаться, и я выполню твой приказ".
А в голосе столько мрачной торжественности!.. Типа, ты только прикажи, а уж я до конца жизни ждать тебя стану. Хоть и знаю, что ты черта с два оттуда вернешься.
"Ладно, Крант, уболтал. Приказываю ждать меня перед Храмом!" - торжественно выражаю свою волю.
"Слышу и слушаюсь, нутер".
Отвечает так, будто не замечает насмешки в моем голосе.
"Нутер, и тебе ходить в Храм не надо бы…"
Без особой уверенности советует Крант. Догадывается, наверно, чего я сделаю с его советом.
"Думаешь, я смогу начхать на Зов?"
"Если сильно захочешь, то сможешь".
"Угу. Значится, смогу… А этот пусть идет сам?"
"Да".
Ни тени сомнения. Ни заботы о будущем Мира. Ничего глобального и выспенного Крант и в мыслях не держит. Ну, а мне что, больше всех надо? Не знаю, но…
"Не верю я ему, Крант. Он там такого наколдует, что мало никому не покажется. Присмотреть бы за ним…"
"Он колдун, нутер. Это…"
Крант не успевает закрыться. Я ловлю его последнюю мысль.
"Думаешь, это будет опасно?"
"Да, нутер".
"Крант, я ведь тоже могу быть опасным. Под настроение".
"Я знаю. Ты страшный враг, нутер. Хорошо, что ты не мой враг".
Поговорили, называется. Не каждый вечер услышишь такой комплимент. И от кого?! Все здесь боятся вампиров, точнее, норторов. А оберегателей боятся сами норторы. И вдруг один из них заявляет такое…
Это что ж получается?.. "Чтобы убить маньяка, нужен другой маньяк", так что ли? Ну, слышал я этот прикол. Давно и в другом мире. Но, похоже, здесь он тоже срабатывает.
"Ладно, Крант. Когда дойдем, тогда и решать буду".
"Мы скоро дойдем", - предупреждает Крант.
"Знаю".
Точнее, помню. Чего-то такого обещал Первоидущий. Типа, дня через три, если удача не… Или через четыре.
Так что какое-то время еще есть. Хотя, чего там думать?! Всё уже решено. Зайду и посмотрю! Не для того я столько шел, чтобы посидеть у порога и повернуть обратно. Я и Пал Нилыча не пустил бы в Храм одного.
- У нас скоро гости будут, - доходит вдруг до меня.
- Ты видишь их, нутер?
Крант лениво потянулся, умудрившись вроде бы случайно глянуть, чего там такого сзади творится. Если б я не знал, что мужик собирается оглянуться, купился бы на его гимнастику для особо ленивых.
- Крант, я Сим-Сима вижу. А это самая верная примета. Видишь, как он моется? Не меньше двух "намоет".
Котенок старательно трет мордочку лапами. Иногда и за ушами достает.
- Дальние, похоже, гости придут. Дорогие. Может, хватит мыться, Сим-Сим? Мне всех не прокормить.
Сим-Сим сверкнул на меня глазищами, но умываться перестал.
- Спасибо, красноглазый.
- За что, нутер?
Глаза Кранта тоже отсвечивают красным.
- Это я не тебе. Блин, вот везуха! Сидят возле меня двое красноглазых, а мне хоть пугайся, хоть себе такие же отращивай.
И почему-то вспомнился вдруг конкурс, который я вычитал как-то в И-нете. Одну прикольную фразочку из него я потом, наверно, всем знакомым повторил. Типа, присылайте нам свои страшные рассказы, и победитель попадет в самый настоящий кошмар. Иногда мне кажется, что я и есть тот самый победитель, а всё остальное призовая игра.
Справа от меня шевельнулся воздух. И я тут же услышал:
- Хозяин, я пришел.
"Это не гость, нутер", - подумал Крант и… улыбнулся. Мысленно. Улыбка его ощущалась, как легкая щекотка внутри головы.
"Крант, не надо меня ловить. Гости прячутся за Мальком. И ты их видишь лучше меня".
"Вижу, нутер. Прости…"
"На шутки телохранителей не обижаются".
- Хозяин, я не один.
За спиной Малька нашлись дед с внучкой. А вместо Жучки большая белая ворона. Когда птычка не дрыхла в клетке, она сидела на плече у хозяина или хозяйки. Ни разу не видел, чтобы эта носатая летала. Или это ниже их бледного достоинства?
Ворона потопталась на плече старика и вдруг громко зашипела. Куда там Сим-Симу до нее!
Котенок тут же запустил когти в мою ногу, а когда я глянул на него, открыл пасть и издал нечто, похожее на полузадушенное карканье.
- Ну, ни фига себе добрый вечер!..
Быстро отцепил Сим-Сима от ноги и отправил в "сексуальное путешествие" - поближе к гостям. Котенок шлепнулся на все четыре и сразу же сел вылизываться, нагло поглядывая на меня красным глазом.
- Мышей жрать заставлю! предупредил я его.
Видел я, как такой же любитель рыбы харчил мышу. Ни азарта, ни удовольствия. Будто одолжение делал кому-то.
Сим-Сим фыркнул и ушел в темноту. Где моментально исчез.
Как найти светлую кошку в темной комнате, если это не кошка, а хрен знает что? Лучше завести нормальную кошку и повесить на нее колокольчик.
- Прости, Многодобрый. Наверно, ты подумал плохо о Ситане и она…
- Кто?
Старик погладил взъерошенную ворону.
Ситана, значится?.. Это чего ж получается, она тоже мысли читать может? Во влип! Как тот поручик Ржевский. Ему говорят: "Думайте, что говорите, поручик, когда видите дам". А он: "А я думать не могу, когда дам вижу!" слышал я и другой вариант этого анекдота, но он, вроде как, не при детях. Там поручик отвечает: "…"
Ворона опять зашипела. Громче прежнего.
- Слышь, Никунэ. Передай этому пучку перьев, пусть перестанет читать мои мысли. А то я все неприличные анекдоты вспомню. Специально для нее. А не вспомню так придумаю.
- Она слышала тебя, Многомудрый, - девчонка мельком глянула на ворону и опять повернулась ко мне. Прошу, не обижайся на нее. Она очень давно с моим Наставником.
- Да, Ситана старше меня, - подтвердил дед. Она помнит еще моего Наставника.
- А он где взял это чудо в перьях? любопытствую я.
- От своего Наставника.
- Ну, ни фига себе! Может, она войну Мостов и Башен помнит?
- Может, и помнит. Я не спрашивал.
- Понятно теперь, почему она летать не может. Склероз у старушки. Забыла, как крыльями махать надо.
- А Ситана могла летать?!
В один голос спросили дед с внучкой. Заместительница Жучки только презрительно фыркнула.
- Когда я в последний раз видел такую птычку, она летала и каркала. Или голос ваша тоже подавать разучилась?
- Ситана ни разу не говорила. Я никогда не слышал…
- Значит, обленилась. Наверно, кормишь хорошо?
- Хорошо…
У эха был голос девчонки.
- Урезать паек надо. Всё равно никакой пользы от этой…
Ворона вспрыгнула на голову старика, зашипела. Глаза птицы вдруг тоже сделались красными. Как у Кранта. И взгляд стал затягивающим. Вампирским. Словно падаешь в пропасть, а дна нет. И темно. И воздух шипит, когда летишь сквозь него.
Дно у пропасти нашлось. И не пропасть это оказалась, а всего лишь шахта лифта. Вместо бетонного пола, слежавшийся песок. Было почти не больно, когда ладони толкнулись в него. Голову повело вниз, но до песка она не достала. Повезло.
Свалиться с шестнадцатого этажа и остаться живым-невредимым, вот это я понимаю чудо!
Знать бы еще, куда я так спешил, что лифт подождать не мог.
Оглядываюсь. Вместо стен решетка. Со всех четырех сторон. Над головой тоже решетка выгибается. Будто в церкви я стою, под куполом.
Ну, и чего я такого сделал, чтоб за решетку попасть? За странную такую решетку, ажурную и золотистую. И чем дольше я смотрел на нее, тем четче сценка из фильма вспоминалась. Того, что только для взрослых. Там заметно озабоченный мужик подходит к клетке, в которой сидит восточная красавица. На ней полпуда украшений и кило косметики. А из одежды паранджа всего. Настолько прозрачная, что и слепой сквозь нее всё разглядит.
Короче, оригинальная экранизация "Тысячи и одной ночи". Где кобылицы необъезженные, а жемчужины несверленные.
Ну, а кто меня считает своей новой игрушкой?
Одежду, по крайней мере, мне оставили.
Еще раз оглядываюсь.
Сначала вижу скатерть-самобранку. На ней блюда с фруктами, орехами и чем-то еще. И вдруг понимаю, что дико хочу жрать. Прям, в обморок грохнусь, если сейчас, немедленно ни пожую чего-нибудь.
А еще по скатерти разгуливала ворона. Большая, белая. И нагло так поглядывала в мою сторону. И клевала чего-то из тарелки. И шла к следующей, и опять косилась на меня. Типа, ты там с голоду подыхаешь, а тут жратвы, прям, завались.
Наглая птычка. Из таких наглых бульон хороший получается. Или ворона по-пекински.
Как только найду дверь у этой клетки, и с замком договорюсь, так сразу и перейду к прикладной кулинарии.
Дверца нашлась быстро. А замок обычной защелкой оказался. Тряхни дверь сильнее, и она откроется.
Неужто всё так просто? Или решетка под током? Вряд ли он меня убьет. Хотели бы прикончить в трансформаторную будку толкнули бы. Пьяным. Как моего соседа. И вроде бы сам виноват. Двери перепутал…
Но как же не хочется трогать решетку!
Да мало ли я делал того, чего не хотелось?..
Протянул к решетке кулак. Ну, не пальцами же ее щупать?! Кто разжимать их будет, в случае чего?..
Тронул.
И ни фига.
Ни тока. Ни решетки. Ни скатерти.
Только ворона прыгает по земле. Клюв раскрывает. Без звука.
А у меня перед глазами звездочки летают. Редкие. Как новогодний снег в детских мультиках.
Возле вороны оказалась девчонка. В пижаме. И в халате, с разрезами до тазобедренного сустава. На голове девчонки светлый шарф. Из-под него выглядывают тонкие косички и подвески на шнурках. Малявка смотрит мне в лицо. Шевелит губами.
А я стою почему-то на четырех и менять позу не спешу. Вдруг от одного неосторожного движения рассыплюсь мелкими огоньками?
Девчонка опять шевелит губами. И я вспоминаю ее. Никунэ. Потом слышу голос. Ее.
- …Многомудрый?
Кажется, она чего-то спрашивала.
- Убери от меня эту тварь. Пока я ее в суп ни засунул. Или в сказку.
Не знаю, зачем я брякнул это. Вырвалось как-то. Ну, про суп ладно. А вот "сказка" - это уже лишнее.
Никунэ схватила птычку и передала деду. Потом вернулась ко мне. Я уже умостил задницу на подстилку, но продолжаю держаться за землю. Двумя руками. Словно опять могу провалиться в шахту лифта. Или еще куда.
- Многомудрый, а что такое сказка?
Блин! Другого времени для вопроса не нашла!..
- У Марлы спроси. Она и объяснит, и сказку тебе расскажет.
- А ты?
Вот прям счаз всё брошу и…
Но сказать такое у меня язык не повернулся. И послать малявку тоже.
Она глазела на меня в ожидании, готовая услышать и запомнить всё, чего я наболтаю. Никунэ, что с нее взять.
- Сказка, значится…
Рассказывать про ворону и сыр нельзя. Там есть два неизвестных персонажа. А объяснять еще про "сыр" и "лису" нет ни малейшего желания. Значит, не будем умножать сущностей сверх необходимого.
- Короче, таких птиц, как Ситана, у нас называют воронами. Обычно, они черные. И вдруг в гнезде черных ворон вылупился уродливый белый вороненок.
- А почему уродливый?
- Потому, что не такой, как все. Не сбивай меня… пожалуйста.
С чего это я такой вежливый?
- Прости, Многомудрый.
Никунэ склонила голову и прижала ладони к глазам.
- Ладно. Так вот, все остальные вороны большие и маленькие дразнили и клевали птенца-урода. Тот прятался от них. Но белая ворона заметнее черных.
Справа донеслось шипение. Там сидел старик со своей любимой зверушкой. Похоже, зверушке не нравилось, чего я говорю.
- А будешь много выступать, я тебя под батулму летать отправлю. Наперегонки с молниями.
Ворона нахохлилась и замолчала. Старик погладил ее. Вид у обоих был слегка обиженный. Ну, не я первым начал. Но строить из себя неукротимого мстителя уже расхотелось.
- Короче, когда белая ворона научилась летать, она улетела от стаи. Потом ворона встретилась с белым вороном, который тоже улетел от своих. Вот от этих двоих и начался род белых ворон. Чтобы помогать провидцам и… Зрящим.
Вовремя вспомнилось подходящее словечко.
Никунэ заулыбалась.
- Спасибо, Многомудрый! А…
- Всё остальное спросишь у Марлы. Я спать хочу.
Девчонка поклонилась. Старик тоже.
- Тогда, мы оставим тебя, - сказал он. И придем завтра. Если позволишь.
- Зачем?!
Паранойя не моя вторая натура, но с такими гостями… программу завтрашней встречи желательно знать заранее.
- Мой Наставник хочет поговорить с тобой, Многомудрый, - сообщила Никунэ, будто у старика дар речи пропал.
- Птычка тоже хочет поговорить?
Я не всегда такая язва, только в особо "удачные" дни.
- Нет.
Девчонка замотала головой, и подвески тихонько зазвенели.
- Тогда приходите без нее.
- Придем, - кивнул дед.
Они ушли.
А я остался у костра. Забираться в палатку не хотелось. Прилег на подстилку. Стал смотреть на костер. Он догорал. Слабые, полупрозрачные язычки облизывали угли. Маленькие и красные. Как глаза Кранта. Или Сим-Сима. Будто целая стая Сим-Симов смотрит из темноты. Моргает. Двигается. Подбирается ближе. Еще ближе. Потом огоньков стало меньше. Мало. Я мог бы их посчитать. Если бы захотел. Но заниматься такой ерундой не хотелось. На меня навалился великий облом. Ни двигаться, ни говорить… Даже полностью закрыть глаза было в облом. Так и смотрел сквозь ресницы на гаснущий костер. А в голове ни мысли, ни желания…
Кажется, я заснул, когда от костра осталось всего два уголька.
ЧАСТЬ 2
90.
Трескается земля, рвет корни кустов и трав, ломает норы зверей, живущих в земле…
Средина сухого сезона. И средина дня.
Нормальный человек в это время сидит в тени и ждет первого заката. Если уж Зов Дороги на дал отсидеться дома. Если уж такой зуд в пятках завелся.
Не знаю, чего погнало меня зуд или Зов, но явно нечто сильное, если я топаю по самой жаре и без дороги. Нет, дорога здесь все-таки была. Когда-то. Задолго до моего рождения. И по ней прошли люди. Много людей. Но они все умерли. От старости. Давно. Тоже до моего рождения. И я первый человек, кому приспичило пройти Забытой дорогой. Хармат-Хасми Затеряной-в-песках.
Пески времени затирают следы прошлого и разрушают миражи будущего.
Миражей я не вижу. Только небо, цвета песка, и песок, цвета неба. А между ними я, как таракан в песочных часах. Как и ему, мне некуда спешить. Спускаюсь с одного бархана, чтобы подняться на другой. Знать бы еще, какой по счету. Но барханы я не считаю. Может, бросил, когда сбился, а может, и вообще не начинал этот счет.
Но одно я знаю точно: я не перво-, а второпроходец. Кто-то совсем недавно шел этими местами. И этот "кто-то" не человек. Иду за ним, хоть и не вижу следов. Они не нужны мне. Я, как пес, беру верхним чутьем. (Такого о себе я, понятно, никогда не скажу. Вслух. Но подумать-то можно?..)
Передо мной катится большой серый шар. Будто сделанный из тонкой проволоки. Когда-то этот шар был кустом. Живым, зеленым, цветущим. Когда-нибудь он снова станет кустом. Там, где найдет достаточно влаги. Чтобы напоить корни, разбудить листья и цветы. Этому никунэ лет триста. Ветер уносит его за бархан. И быстро затирает кружевной след. Мои следы ветер затереть не может. Я их не оставляю. Не знаю, как я дошел до жизни этой, и где обзавелся таким странным умением.
В моей памяти имеется провал. Не с Большой каньон величий, поскромнее, но сутки в этом провале запросто могут затеряться. Или двое суток. Похоже, в этом же провале осталось и второе зерно из тиамного браслета. А на чьих землях я мичуринствовал, кого "осчастливил" - не помню, и вряд ли вспомню.
Да и не тянет меня возвращаться назад.
Как не тянет пройтись по улице Счастливой. Позвонить в дом тридцать девять. Когда-то там жила Снежана. Может, и тепрь еще живет. Если не переехала. Слишком неудобный там подъем, чтобы легко было по нему ездить зимой. Но в другое время это самая красивая улица города. Так говорила Снежа. И я не спорил с ней. Спустишься, немного пройдешь и окажешься возле реки. Поднимешься и выйдешь к старому парку. Безлюдному, как пустыня в Сухой сезон. Весной и осенью Снежа рисовала парк. А вот восходы и закаты на берегу реки. Думаю, восходы этого мира ей бы тоже понравились.
Два сиреневых солнца среди желто-серых облаков. Такое я, признаться, тут видел впервые. И совсем недолго. Только моргнул, и солнц не стало. Но облака никуда не делись. До самого вечера висели надо мной. Луны, кстати, в эту ночь не было. Ни одной. Так же, как и в прошлую. Странно. Но такое иногда случается. А вот чтоб у меня никаких человеческих потребностей не было поесть там или наоборот такого еще не случалось.
"Всё иногда бывает в первый раз", - любила повторять Снежа. И как же она радовалась, когда я сложил свое первое корявое трехстрочье! Говорила, что хоку напилать проще, чем вскрыть фурункул. Я не спорил. Вскрыть просто,. Если умеешь. А если нет, то со вскрытием лучше не экспериментировать. Даже простого фурункула.
То, чего Снежа считала простым, я бы не сделал, даже если б вывернулся наизнанку. "Это же просто осенний ветер!" - смеялась она, когда я хотел поймать летящий лист, а рука наткнулась на стекло. Картина на стекле, вместо оконной шторы, - это тоже просто. Для кого-то. Кому дано. Кто умеет.
Так же просто, как ходить по песку, не оставляя следов.
Так же просто, как говорить с Берегущим Заком. Говорить, не открывая рта. Или скользить рядом с мокари. Не чувствуя усталости и жары. Радуясь бегу и ветву.