Что касается Сэма, то он просто источал энергию, она била в нем неиссякаемым ключом, и движения для этого парня всегда доставляли радость. Сэм жил так, словно каждый день был для него праздником - каждый день, каждый час, каждая минута. Его веселость и энергия не могли не заражать, и временами Кей думала, что получает немало радости от своего друга.
Сэм вовсе не мечтал стать таким, как его отец, он не желал быть врачом, или строителем, или торговцем. Но он знал точно, чего хочет. Он хотел быть воином, таким, как Марк. Это было его главным желанием, самой важной целью.
Кей узнала, что отец Сэма все-таки учит своего мальчика кое-каким премудростям - это рассказал ей сам Сэм. Он рассказал ей о Лионасе, об отце с матерью. Он показал ей и свое оружие.
Для Кей это было в диковинку - держать в руках гладкий, изогнутый лук, сделанный из неизвестного ей, почти черного дерева. Он был небольшим, но довольно тяжелым, и навевал смутную, неясную тревогу и даже страх. Грозное, суровое оружие принадлежало доброму и веселому мальчику.
На заднем дворе Желтого Дома Сэм продемонстрировал свое умение стрелять. Мишень - круглый деревянный диск, раскрашенный черной и красной краской, повесили на дереве, и Сэм, отойдя на двадцать шагов, ловко вынул стрелу из колчана, висевшего у него за спиной, натянул тетиву и выстрелил. Все это он проделал очень быстро, со знанием дела - Кей услышала только, как тренькнула упругая тетива и стрела воткнулась в мишень.
- Попал, смотри.
Стрела действительно торчала в мишени, ближе к центру.
- Это, конечно, не идеальное попадание, - посетовал Сэм, - но это потому, что я давно не тренировался, некогда было. Я ведь учил тебя верховой езде.
- Не оправдывайся, я же не твой папа. Я бы даже в мишень не попала, так что, тебе есть чем гордиться.
Тот с сосредоточенным видом кивнул в ответ, и Кей еле удержалась от улыбки - так он серьезно относился к своим успехам.
- Можно мне посмотреть на твои стрелы? - спросила она.
Сэм вытащил стрелу и протянул ей:
- Смотри, конечно. Вот этот наконечник ковался в Лионасе. Такие наконечники считаются самыми лучшими. На каждом из них ставится такой маленький значок - вот он - это знак города, в котором он ковался. В Лионасе ставят большую букву "Л", в Такнаасе - "Т", в Маас-Туге две буквы - "М" и "Т", ну и так далее. Но те наконечники, что выкованы в Лионасе лучше всех, их даже используют вместо денег в обмене, ну, не в городах, конечно, а в деревнях, или на отдаленных фермах. Жители охотно берут их в обмен на продукты. Такие наконечники пробивают кольчуги. Все потому, что в Лионасе их куют по специальной технологии.
Пока Сэм посвящал ее в тонкости оружейного искусства, Кей рассматривала его стрелу с узким и длинным наконечником. Наконечник этот был острым, тонким, необычным, и у Кей не возникало ни малейшего сомнения, что это - самое настоящее смертельное оружие. И Сэм, между прочим, неплохо владел этим оружием.
У Сэма были еще стрелы с наконечниками, выкованными в Такнаасе, и он показал Кей как стрелять, и даже предложил возможность обеспечить ее луком и стрелами.
- Можно будет подобрать такой же небольшой лук, как у меня, а стрелять я тебя научу. Будем тренироваться каждый день понемногу.
- Ну, нет. Спасибо, конечно. Но мне хватит уроков верховой езды.
- Ты уверенна?
- Абсолютно. И думаю, что это - окончательное решение, - Кей усмехнулась.
Ей стало весело при мысли о том, как бы она смотрелась - верхом на коне, с луком и стрелами за плечами. Не хватало бы только пера в волосах. Впрочем, Сэм не очень то и расстроился из-за ее отказа.
Он показал ей еще и свой меч, короткий, но очень внушительный, с коваными ножнами, прикрепленными к широкому кожаному ремню. И меч, и лук со стрелами хранились в чулане у Джейка. Лук Сэм мог брать, когда хотел, но меч ему трогать не разрешалось, к великой его досаде.
Сэм любил болтать об оружии, о лошадях, и в скором времени Кей поняла, что чем больше времени будет проводить с мальчишкой, тем лучше будет разбираться в мечах, наконечниках, доспехах и так далее.
Вечера они проводили дома - разводили костер в саду, или Кей просто сидела в гостиной у открытого окна и вышивала. Звуки, доносившиеся с улицы - шелест листьев, чириканье птиц, голоса детей или редкий цокот лошадиных копыт - успокаивающими, милыми нотками звучали в сумраке комнаты.
Сэм предпочитал проводить эти вечерние часы на улице, в компании сверстников, но иногда он присоединялся к Кей. Джейк, если бывал дома, также проводил время с ними в гостиной, и получались такие милые домашние посиделки.
Как-то в один из таких вечеров Кей сидела со своим рукоделием в гостиной, и рассеянно наблюдала за Джейком, разводившим огонь в камине. Когда они собирались вместе, Сэм настаивал на том, чтобы топился камин.
- Знаешь, Джейк, - задумчиво сказала Кей, - я уже начинаю забывать английский язык. По крайней мере, мне кажется, что начинаю забывать. Я уже так давно не говорила ни слова на английском. Так странно, я даже думаю на языке Суэмы.
- Ну, что ж, - ответил Джейк, - я думаю, что английский вряд ли тебе понадобится. Но если ты хочешь, можно попробовать по вечерам упражняться, я имею в виду разговор на английском, но мне думается, что это не имеет смысла. Назад ты не вернешься, а здесь этот язык ни к чему.
- Наверное, ты прав, - ответила Кей.
Джейк быстро глянул на нее и спросил:
- Скучаешь по своим?
- По ком?
- Я имею в виду твоих родных.
- А. Да, конечно.
- У тебя хорошая была семья? В смысле, отношения с родителями были нормальные?
Он смотрел на нее внимательно, невозмутимо, и не отводил глаз, ожидая ответа.
- Да, все нормально. Мама, как мама, папа, как папа. Папа работал, мама была дома.
Кей нелегко было придумать какую-нибудь историю о своей семье. Она просто не знала, что ей говорить, потому коротко добавила:
- В последнее время, когда я училась, я не жила с ними.
Джейк кивнул и отвернулся, занявшись камином. Чуть позже он заметил:
- С близкими расставаться тяжело.
Кей кивнула. Конечно, он прав. Кей все думала и думала о Томе. Ее в голову лезли всякие мысли. Может, Том вернулся к матери, он же знает адрес. Его отца уже нет в живых, поэтому первое время ему будет не плохо в родном доме. "Неплохо" означает, что его никто не станет трогать. Конечно, он будет кормиться редко, и чем придется. Но, по-крайней мере, его не будут колотить. Хотя мать, наверняка, не станет прозябать в одиночестве, быстренько найдет себе очередного ухажера. И что, если этот новый ухажер окажется хуже покойного Риверса?
О смерти Риверса Кей нравилось думать. Это было похоже на сладость мести. И никакого сожаления. Кей была уверенна, что ее отчим получил по заслугам. Справедливость восторжествовала, отлились их детские слезы Риверсу. Так думала Кей.
Когда Кей была подростком, ей так хотелось, чтобы кто-нибудь заступился за нее и брата, так надеялась, что в их жизни появится, наконец, человек, который сможет полюбить ее и Тома, и вытащит их из той ямы, что была их домом. Но повзрослев, поняла, что никто не будет их любить, что все мечты напрасны, ждать некого и надеяться можно только на свои силы. Это осознание своего одиночества и своей ненужности было очень горьким. И вот, с Риверсом покончила именно она, а не какой-нибудь заступник, она оказалась для Тома защитницей.
Эх, если бы с Томом все оказалось в порядке, и она каким-то образом узнала об этом. Тогда не пришлось бы терзаться разными догадками и изводить себя, чувствуя… что? Свою вину? Том остался один, без сестры. Мать в их случае не считается. И это она, Кей виновата, что все так вышло…
Прошел месяц с той поры, как Кей попала в Суэму. Это был первый месяц лета, месяц лунных ночей, белых роз и красных вишен. Кей привыкла к Суэме, так привыкла, что временами ей начинало казаться, что необычная страна - ее настоящая родина, так неожиданно и странно обретенная. Кей привыкла к вымощенным камнем дорогам, к высоким башням и многочисленным ореховым деревьям. Ей нравились приветливые и добрые люди, нравилась работа, которую она выполняла, нравился Сэм и его лошадка Дорогуша.
В конце первого летнего месяца в Такнаасе отмечали Большой Летний Праздник.
- Ну да, он так и называется. А как ему еще зваться? Осенью будет Большой Осенний Праздник, - подняв темные уголки бровей, пояснил Сэм.
На площади перед Башней Поклонения установили длинные ряды деревянных столов, и весь город собрался там для угощения. Еды было вдоволь. Чего-чего, а продуктов в Такнаасе всегда хватало. И жареная дичь, и салаты, и пироги, и фрукты, и нежное домашнее вино, и многочисленные кувшины с соками и компотами. Пиво в Такнаасе не варили, и даже не имели представление о нем. Но все остальное было в избытке.
На примыкающих к площади улицах установили палатки для продажи - и чего там только не было. Кей с удивлением разглядывала товар - и посуду, и одежду, и диковинные фрукты, и всякие милые вещицы в виде гипсовых фигурок, плетеных из бисера украшений, а также золотых и серебряных цепочек, сережек, колечек. А главное - у нее были собственные заработанные деньги, и не мало - Джейк ведь хорошо платил ей. Так что она могла покупать все, что пожелает. Ну, почти все.
И Кей покупала. Она накупила браслетов, серебряных, отделанных камушками, тонких и изящных, купила босоножки из плетеной кожи, такие мягкие и удобные, что не хотелось их снимать, купила ткани, самой разной, ниток для вышивания, книгу с большими цветными картинками для Сэма и кожаный рюкзачок для Джейка. Хотя Сэм, может, и вырос из книг с картинками, но Кей уж очень понравилась этот фолиант с толстой, красивой обложкой и уголками, окованными узорами из тонкой меди.
А вечером были танцы на той же площади перед Башней Поклонения. И большой фейерверк. На танцы собрались все, кого Кей успела узнать, живя в Такнаасе. Плясали немного по - другому, не так, как в мире, из которого пришла Кей, но музыка была веселой и ритмичной. Играли на скрипках, флейтах, гитарах. Невысокий, вихрастый пацаненок бил в бубен с серебристыми бубенчиками, и ловкий молодой парнишка задавал ритм на двух барабанах.
Кей даже удалось потанцевать, хотя она и чувствовала себя неловко. Кей думала, что и танцевать-то не умеет, а оказалось, что у нее неплохо получается. Она отличалась от девушек Такнааса, в первую очередь тем, что была в брюках. Хотя это были нарядные брюки, темно-синие, из тонкого шелка, длинные и слегка расклешенные к низу, украшенные бисером.
И все-таки она видела, что здесь ее уважают и любят. Она не походила на суэмцев, но тем не менее, ее принимали такой, какой она была. У нее появились друзья, с которыми она могла общаться на равных. Это приносило уверенность, которой ей так не хватало раньше.
На празднике Кей открыла для себя еще одно интересное обстоятельство. Оказалось, что Джейк умеет хорошо играть на музыкальном инструменте, похожем на пианино, и что он еще и поет. И оказалось, что Сэм поет тоже. Кей была поражена, она и думать не могла, что Джейк и Сэм обладают таким талантами. Они спели всего одну песню, но такую красивую, что хотелось ее слушать еще и еще.
Мелодия была медленной и какой-то торжественно-печальной.
Подними глаза - и увидишь небеса,
Обрати свой взор - там вершатся чудеса.
Свет святой любви льется нам с небес,
Веришь ли, что там есть Бог,
В этом небе…
Кей не очень-то вслушивалась в слова, но мелодия еще долго звучала в ее душе торжественно-гармоничным напевом.
Как только они вернулись домой поздно ночью после праздника, Кей высказала свое удивление:
- Вот это да. Как вы красиво пели. А я и не знала, что вы так умеете петь.
Сэм кивнул, стаскивая с ног сандалии:
- Да, иногда мы поем, но редко. Самый главный музыкант - это наш Марк. Он без гитары к нам и не приходит.
Джейк, прикрывая дверь, подтвердил:
- Это точно. Больше всего петь любит Марк, но мы и без него чего-то стоим. Раньше я и Сэм частенько репетировали, а теперь Сэмик предпочитает скакать вместе с тобой по холмам в окрестностях Такнааса. Поэтому ты, Кей, и не слыхала нашего пения.
Сэм проворчал:
- Опять ты, Джейк, не доволен. Ты знаешь, что Кей необходим кто-то, кто бы мог ей здесь все показывать. Я ей необходим.
- Кто бы спорил, - усмехнулся Джейк.
Кей засмеялась и заметила:
- Все-таки, Сэм, я бы хотела еще раз послушать ту песню, что вы сегодня пели.
- Ну, потом, потом как-нибудь, - отмахнулся Сэм, зевая, - чур, я первый в ванную.
Глава 7
Кит и Лэстин
Трава на холмах росла высокая и сочная. В ней водились кузнечики и божьи коровки, и ее пряный запах невидимой пеленой висел в воздухе. Было жарко, но у подножия холма тек прохладный ручеек. И Кей, и Сэм постоянно пили сладковатую воду из этого ручья.
В этот день Сэм предложил поскакать наперегонки по широкой равнине, что начиналась сразу за укрепленными стенами на холмах и тянулась на северо-запад. Вдалеке виднелись еще два невысоких холмика, похожих на верблюжьи горбы. Уговор был такой - кто первый доедет до этих холмов, тот и победитель.
Может ездить наперегонки и не совсем умная идея, но Кей все-таки согласилась. Тем более, что в этих местах они с Сэмом еще не бывали, так далеко им еще не приходилось заезжать.
Коньку Сэма хотелось скорей пустится вскачь, но Дорогуша под девушкой проявляла явно преступное равнодушие.
- Так дело не пойдет, - заявила Кей, - твой конь более резвый, и ты - наездник опытный. Сам понимаешь, что мои шансы выиграть никакие. Давай поменяемся лошадками.
- Да ты что, Ловкий тебя скинет. Еще сломаешь себе чего-нибудь, - конька Сэма звали Ловкий.
- Нет, нет. Или меняемся, или никаких скачек.
Кей была категорична, и Сэму пришлось сдаться. Они пересели. Сэм досчитал до пяти, и на цифре пять два всадника пустились галопом вниз с холма в простирающуюся перед ними равнину.
Это была удивительная скачка. Земля зеленым волнующимся морем летела навстречу Кей, ветер бешеными порывами трепал распущенные, темные волосы за ее плечами. Скачка - полет над зеленой, теплой, солнечной равниной, верхом на резвом и послушном коне. Кей чувствовала, как сливается с конем, становится единым целым, единым вихрем. Ловкий обогнал меланхоличную Дорогушу, в душе Кей праздновала победу. Все вперед, вперед. Два холма так быстро приближались, что Кей могла разглядеть росший на них кустарник. Она слышала, как сзади что-то кричал ей Сэм, но не могла разобрать его слов. А дикий полет над зеленым морем все продолжался. Трава, такая яркая, такая сочная, изумрудной волной клонилась под копытами резвого конька. Все вперед, вперед!
Это произошло неожиданно. Кей не сразу поняла, что именно произошло. Что-то со свистом пролетело мимо нее, что-то темное, черное. Кей подняла глаза и на вершине левого холма увидела группу всадников в черных шлемах, верхом на черных, огромных конях. Это не были воины Такнааса, Кей почему-то поняла сразу. И вдобавок передний высокий воин целился в нее из лука.
Кей дернула поводья и так резко развернула жеребца, что чуть не вылетела из седла. Она опять услышала тот же самый звук и увидела, как длинная стрела воткнулась в землю недалеко от нее. Черное оперение с коричневыми полосами чуть задрожало от ветра, прячась в траве.
И тут, наконец, до нее долетел крик Сэма:
- Скачи назад! Назад! Это баймы! Скачи назад! Кей!
Полет повторился, но он уже не был похож на праздник, скорее на какой-то кошмар. Жуткая погоня. Кей не оглядывалась, ее умный конек, словно все понимая, летел так быстро, как никогда.
Баймы не переставали стрелять из луков. За спиной Кей слышала топот коней и резкие, гортанные крики своих преследователей, она со страхом ожидала, что черная стрела вот-вот пробьет ей спину. Ловкий догонял лошадь Сэма, Кей не знала - то ли потому, что Дорогуша бежит медленнее, то ли Сэм специально придерживал ее.
Еще чуть-чуть, еще немного, только бы добраться до холма и повернуть за него, а там будет виден и Такнаас, а на пограничных стенах - сильные воины. Еще одна стрела просвистела совсем рядом, Кей четко услышала звук, с которым она вонзилась в землю. "Боже мой, - подумала Кей, - Боже мой!". Это была единственная мысль в ее голове. Сэм уже поравнялся с ней, и Кей поняла, что он нарочно придерживал лошадь, для того, чтобы прикрывать Кей. Чтобы целились не только в нее, чтобы хоть часть стрел доставалась и Сэму. Она крикнула ему: "Скачи скорее!" Мысль о том, что Сэм отстанет пугала ее. Она испытывала жуткий страх, но знала, что отставшего Сэма она не бросит, без него она не уедет. Теперь она понимала, что Сэм ей также дорог, как и ее брат. И ей было страшно потерять его.
Вот оно, подножие холма. Тяжелый топот множества копыт за спиной стал стихать, но Кей все еще боялась оглянуться. Все вперед, вперед! Не было конца этой бешеной скачке. Еще одна стрела пролетела мимо, и два коня со своими всадниками, наконец, свернули за холм. Они еще некоторое время неслись вперед, прежде чем Кей поняла, что погони за ними нет. Им удалось уйти, и, кажется, они целы и невредимы.
Первым остановился Сэм и крикнул ей:
- Стоп, останавливайся. Давай отдохнем.
Кей потянула поводья и, тяжело дыша, подняла ошалелые глаза на мальчишку. Тот некоторое время молчал, глядя на нее. Пряди черных волос над узким ремешком у него на лбу были влажными, зеленая рубашка взмокла.
Кей все еще чувствовала страх. Вдруг опять покажутся черные фигуры и засвистят длинные стрелы?
- Надо предупредить охрану, - сказал, отдышавшись, Сэм, - их было много. Они подъехали с запада, каким-то образом обойдя посты. С этой стороны их никто не ждет, и если их не остановить, то они нападут на ближайшие фермы.
- Я их не рассмотрела, Сэм. Они - страшные?
- Они - как обыкновенные люди, но в том-то и дело, что они - не обыкновенные. Вот, такие они и есть, баймы, теперь ты их видела. Не очень приятно на них смотреть. Скачи в Такнаас, а я - на пограничные стены, надо рассказать там о нападении.
- Даже не думай, я тебя одного не оставлю. Поедем вместе.
- Это может быть опасно. Тебе нельзя ехать, возвращайся в город. Я не разрешаю тебе ехать со мной.
- Да что ты, - съязвила в ответ Кей, - и как же ты собираешься мне запретить?
Сэм насупился, но потом, вздохнув, махнул рукой:
- Ладно, поехали вместе, что с тобой поделаешь.
- Знаешь, я думаю - неужели баймы так плохо стреляют, что не попали в нас? Или нам повезло? - спросила Кей.
- Кто его знает. Хотя, может быть, они хотели взять нас живыми. Они ведь не знают, что мы - май-нинос. Думали, что захватят нас и будут держать у себя, пока мы не станем баймами, такими же, как они. Суэмцы ведь не могут находиться среди баймов, они очень быстро перерождаются. И все, конец. Был человек - и, считай, что его нет.
Кей передернула плечами - как-то жутковато все это звучало.