– Это смотря какая валюта. – деловито произнес Попович. – Что у тебя там в загашнике?
Ну, это… тугрики, – принялся перечислять Груня, загибая когти, – драхмы, дублоны. Есть марки биварские и какие-то доллары, только я не знаю, что это такое.
– Я слышал, что это самая твердая валюта! – задумчиво проговорил Попович.
– Да не, не твердая! – возразил Груня, ухмыляясь. – Мягкая. Бумажки какие-то.
– Ладно, – сказал Илья. – Годится. Только у нас есть условие. Донесешь нас до места – и свободен. А через неделю мы вернемся, и чтоб валюта была!
– Так это… в момент, пацаны! Куда вас забросить-то?
– Илья раскрыл было рот, но Яромир его опередил:
– В Британию! – коротко сказал он.
– В Британию? – задумался Груня. – Это типа за бугор? Не, не могу! У нас закон о ненарушении воздушного пространства. Собьют на фиг!
– А куда можешь?
– До Урмынии смогу, – вздохнул Груня. – А дальше – никак.
– Хорошо, давай до Урмынии, все равно быстрее, чем на этой таратайке!
Минут пять понадобилось богатырям, чтобы как следует взнуздать дракона и привязаться на всякий случай ремнями.
– Ловко ты его! – шепнул Яромир Илье Муромцу.
– Так это ж Груня! – усмехнулся богатырь. – Второго такого дебила днем с огнем не найдешь. А ты хотел ему голову рубить! Ну, давай, братан, поехали!
Груня натужно крякнул, распустил крылья и, сделав по земле несколько тяжелых скачков, взмыл в сереющее небо.
Сидеть на драконе было очень неудобно. Бугристые, бронированные пластины на спине у чудища были скользкими и влажными от росы. Если бы богатыри заранее не привязались ремнями, они бы давно уже свалились на землю. Вдобавок Груня так нелепо махал крыльями, что пару раз Яромир получил по затылку и теперь жалел, что не мог спрятать голову, как дракон, под крыло.
Но эти неудобства через несколько минут показались сущим пустяком. Набрав высоту, Груня в три горла затянул странную, дикую для слуха Яромира песню:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки – крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор!
Все выше, и выше, и выше…
Дракон пел долго и, несмотря на бодрую мелодию, очень противно. Яромир не выдержал. Перекрывая рев Груни, он прокричал Муромцу в ухо:
– Может, ему башку срубить? Сил нету! Муромец отмахнулся:
– Терпи. Змей-то он Дуровой, пусть уж лучше поет! А то примется за воробьями гоняться! Да и поет он неплохо. Не хуже, чем Зойка.
– Зухра! – поправил его Яромир.
– Ну, Зухра. Лично я никакой разницы не вижу! Между тем Груня закончил один авиационный марш и принялся за другой, причем бесстыдно переставлял слова:
Обнимая небо сильными руками,
Груня набирает высоту…
Яромиру стало тоскливо, и он принялся рассматривать проплывающую под ними землю. На ней все еще лежала ночная тень, но уже не такая густая. Хорошо были видны дорога, деревья. Кривым дымчатым клинком в стороне блеснула река. И тут внимание богатыря привлекла мчащаяся по дороге на всех парах карета. Дым от нее поднимался столбом, расстилаясь по всему небу. Один из клубов Груня неосторожно втянул в ноздри и расчихался, мгновенно потеряв высоту.
– Братцы! – завопил Яромир. – Смотрите, телега-то как у нас была!
Богатыри завозились, завертели головами. Добрыня из любопытства высунулся больше, чем следует, и тут же получил крылом по затылку.
– Она и есть! – твердо заявил он, растирая затылок. – Не успели оставить телегу, как ее угнали. Ну, народ!
– По-моему, это погоня! – сказал Алеша Попович.
– Верно, Алешка! – пробасил Муромец. – Ты смотри, как чешет! Вот это скорость!
Яромир еще раз глянул вниз. В этот момент из окна кареты высунулась закопченая физиономия Миледи. Увидев Яромира, она погрозила ему кулаком и снова спряталась. Яромир невольно ухмыльнулся и только сейчас заметил еще одну деталь: недалеко от кареты клубилось еще одно компактное облачко, но уже не дыма, а пыли. За каретой кто-то бежал, постепенно ее нагоняя. Богатырь вгляделся и ахнул: по дороге огромными скачками несся дед Пахом. Не прошло и минуты, как он сделал отчаянный рывок и одним прыжком оказался на козлах. Карета тут же ускорила ход, словно в нее и в самом деле вселился нечистый дух. Яромир перевел взгляд на Илью:
– Они нас догонят!
– Нехай догоняют! – беззаботно отмахнулся Муромец. – Сейчас у них дрова кончатся!
Илья оказался прав. Не прошло и часа, как дым от кареты сделался бледнее, а затем и вовсе исчез. Самодвижущийся экипаж сбросил скорость и через пару минут остановился.
– Что и требовалось доказать! – пробормотал Илья.
– Ура! – крикнул Яромир.
– Отстали! – Алеша Попович покачал головой. – Надеюсь, бабуся не преподнесет нам больше никаких сюрпризов?
– Ха! – возразил Добрыня. – Ты же ее видел. Натуральный клещ! Думаю, так просто она не отвяжется!
Целый час друзья летели спокойно. Груня перепел все авиационные песни и перешел на блатные:
Слушать было страшновато, но зато скорость полета увеличилась. Чувствовалось, что Груню эти жутковатые напевы вдохновляют. Через час Яромир снова глянул вниз и обалдел: окутанная клубами пыли карета мчалась прямо под ними. На козлах, цепко сжимая руль, сидела Яга, а дед Пахом, он же граф Рокфор, перебирая ногами не хуже механического мужика, толкал карету вперед.
Богатыри озадаченно переглянулись.
– М-да! – вздохнул Илья Муромец. – Недооценили мы эту парочку! Придется принимать меры!
Яромир хотел было спросить, какие меры можно предпринять в этом случае, но не успел. Илья снял с головы шлем, вздохнул и швырнул его вниз!
Пущенный со скоростью снаряда шлем загудел и со всего маха наделся Пахому на голову! Матерый шпион по инерции сделал несколько шагов, споткнулся и кубарем полетел в пыль.
– Ну, ты даешь! – восхитился Добрыня.
– Глаз – ватерпас! – расцвел Илья.
Между тем карета съехала на обочину, прокатилась немного по инерции и остановилась. Бабка вскочила, замахала кулаками и что-то проорала:
– …сех …ридушу!.. – донеслось до друзей.
Мы сами тебя придушим! – захохотал Илья и тоже погрозил ведьме. Оглянувшись, они увидели, как Яга пытается привести графа в чувство.
Между тем местность под ними постепенно менялась. Хвойные леса сменились лиственными, прозрачными насквозь. Затем и лес пропал, и пошла степь. Только изредка, словно островки, мелькали зеленые рощицы. И когда впереди ровным, могучим сиянием открылась река, Груня пошел на снижение.
Распустив крылья, выставив вперед лапы, он проехался по земле, оставляя за собой вспаханную полосу, и замер, уткнувшись всеми четырьмя носами в землю. Впрочем, четвертый нос принадлежал Илье Муромцу. Ремни лопнули, не выдержав могучего богатыря, и он в мгновение ока оказался на земле.
– Апчхи! Апчхи! Тьфу! – Илья вскочил на ноги и принялся отряхиваться.
– Апчхи! – это три Грунины головы одновременно чихнули, и остальные богатыри, словно кегли, слетели на землю. Дракон проморгался и преданно уставился на Илью:
– Все, дальше не могу. Там Урмыния. Можно, конечно, у здешней нечисти запросить воздушный коридор, но все равно не дадут. – Он потоптался на месте. – Ну, так мы договорились? А валюту я принесу, аккурат сюда. Все два мешка.
– Через неделю! – напомнил Муромец.
– Заметано! – Груня облегченно вздохнул и взмыл в небо.
– Вот она, Европа! – восторженно прошептал Яромир, в предвкушении потирая руки.
Я покинул темный лес,
В просвещенный край залез!
Здесь народ живет культурно:
Что ни шаг, то сразу урна.
И любому дураку
Скажут здесь – мерси боку!
Друзья немедленно восхитились экспромтом, но не удержались и от критических замечаний.
– Европа – она большая, – прищурился Илья. – Есть у нее голова, а есть, извините, и прямо противоположная часть.
– Выходит, мы в заднице? – хохотнул Добрыня.
– Ну, нам не привыкать, – возразил Попович. – В другие места нас не посылают.
– И правильно делают! – ляпнул Яромир. Друзья замолчали и с интересом уставились на него. Илья надул щеки, выкатил глаза. Было видно, что мыслительный процесс дается ему нелегко. Добрыня тоже уловил в словах Яромира какое-то обидное несоответствие:
– Почему правильно?
– Потому что мы гнем и мечем! – Яромир приосанился и провел рукой по еле-еле наметившимся усам. Друзья покатились со смеху.
– Не гнем и мечем, – поправил его Попович, – а огнем и мечом!
– Да какая разница! – сказал Муромец. – Сначала нагнем, а потом огнем! Вперед, братцы, нам время терять нельзя!
Впереди топорщился злой, костистый подлесок. За ним поднимались тяжелые холмы, заросшие разлапистым ельником, а еще дальше, словно грозовые тучи, темнели и клубились неприветливые горы. Здесь, в низине, воздух был горяч, сух и пересыпан щелканием кузнечиков.
– Благодать! – сказал Яромир, поднимая лицо к солнцу. Но в этот момент чьи-то мелкие и удивительно острые зубы вцепились ему в каблук и отхватили начисто, словно ножом.
– Это что? – Яромир наклонился, разглядывая сапог. – Братцы! Мне кто-то на ходу каблук отъел!
Но друзья отреагировать не успели. Несокрушимый, словно скала, Илья Муромец сделал шаги, словно споткнувшись, упал в траву. Яромир, как зачарованный, уставился на торчащие из сапог голые подошвы богатыря. В следующую секунду и Добрыня подскочил, как ужаленный:
Екарный бабай! Кусаются! – и стал вертеться, рассматривая свои ноги. Только сейчас Яромир заметил вокруг какое-то мельтешение, трава буквально ходила волнами, словно в ней копошились невидимые зверьки. Это мельтешение подкатилось к его ногам. Яромир молниеносно нагнулся и выхватил из травы нелепое, бешено барахтающееся существо. Существо тяпнуло его за палец, но безуспешно. Бронированная перчатка выдержала, чего нельзя было сказать о зубах. Послышался хруст, и два передних резца, прощально сверкнув, упали на землю.
– Извини, приятель, ты сам напросился! – Яромир поднял руку, чтобы шваркнуть гнусное создание о землю, но так и замер на месте, как соляной столб. Из травы выскочило еще несколько подобных существ и бухнулось перед богатырем на колени:
Не губи, отец родной! – завопили они хором, да так, что у богатырей заложило уши. Только сейчас Яромир разглядел их по-настоящему. Это были маленькие мужички, ростом не больше зайца, с такими же Длинными и острыми зубами. Одеты они были в холщовые штаны и рубахи, и каждый был подпоясан красным кушаком. Илья Муромец удивленно пошевелил пальцами ног и принял сидячее положение.
– Вы кто? – спросил он, не отрывая от недомерков зачарованного взгляда. – Как посмели на богатырей святорусских зубы навострить? А ну, отвечать! Иначе в землю вколочу!
Недомерки затряслись. Затем из их рядов вышел самый крупный. Он сложил на груди руки и густо откашлялся:
– Мы – подкаблучники! – грустно доложил он. Богатыри ахнули:
– Вот что бабы с мужиками сделали! – насупился Илья. – До какого позора довели! Глянуть не на что. Тьфу! А вы, идолы, тоже хороши!
– Мы не идолы! – вздохнул подкаблучник. – Это у нас племя такое. Мы на ходу подметки режем и этим питаемся! И прохожим убыль невелика, и нам пропитание!
– Да разве каблуки вкусные? – удивился Яромир.
– Не очень, – признался подкаблучник, – но другого ничего нет.
– А хлеб?
– Откуда хлеб? Мы его раньше сеяли, а теперь не можем.
– Нечисть лютует! – добавил другой.– Даже днем сожрать норовит!
– Н-да! – Яромир вздохнул и опустил подкаблучника на землю.
– Мы уж которое поколение так живем, – продолжил недомерок. – Измельчали вот, подыстрепа-лись. Странничков-то все меньше и меньше!
– Выходит, если у вас нечисти не будет, вы за ум возьметесь? – спросил Илья.
– А как же! Сразу и возьмемся! – сказал недомерок, сверкая вороватыми глазками. – Мы, урмынцы, народ степенный!
Илья вздохнул. По всему было видно, что, с одной стороны, ему страсть как хочется пришибить эту зубастую гвардию, а с другой – жалко мужиков, с которыми жизнь обошлась так сурово. Илья запыхтел, пытаясь разрешить дилемму, и чуть было не сошел с ума. В какой-то момент лицо у него покраснело, потом кровь отлила к кулакам, которые раздулись непомерно, затем снова прилила к голове. Богатырь пошатнулся и, не поддержи его Яромир, рухнул бы на подкаблучников, разом решив все их проблемы. Друзья не на шутку перепугались и обступили богатыря.
– Что это с тобой такое? – спросил напрямик Добрыня. – Может, съел чего?
– Нет, братцы! – насилу выдохнул Илья. – Я думать начал, да чуть не надорвался с непривычки!
– А я знаю, о чем ты думал, – сказал Яромир и тоже покраснел.
Илья Муромец окончательно пришел в себя:
– О чем? – немедленно заинтересовался он.
– О девках! – еще больше покраснел Яромир. Илья несказанно удивился:
– Да почему ты так решил-то?
– А о чем же еще думать? – в свою очередь удивился Яромир. – Я всегда о них думаю! И у тебя морда стала такая красная! А потом кулаки…
– А при чем здесь кулаки? – взревел Илья. – Ты на что намекаешь?
– На баб… – простодушно ответил Яромир. Друзья покатились со смеху. После такого разговора Илья расслабился и просветлел:
– С тобой, Яромирка, полезно разговаривать! Прямо как рукой все сняло. Снова в голове хорошо, звонко… А насчет девок – обещаю. Мы тебя обязательно кой-куда сводим! Говорят, есть во Франкмасонии такие места, только крякнешь! К нам ихний феа'Ф приезжал. Так Алешка цельный месяц на кровати крутился, не мог спокойно спать! Все девки чужие снились! – Илья облегченно вздохнул. – А этих недомерков я прощаю! Кстати, где они?
Друзья завертелись на месте, пытаясь понять, куда делись подкаблучники, хотя и так было ясно: ушли под шумок, куда подальше.
– Эй, подкаблучники! – громовой бас Ильи прокатился по округе. Но в ответ только далеко-далеко зашуршала трава. – Утекли! – добродушно констатировал Муромец и перевел взгляд на объеденные сапоги. – Однако придется босиком идти!
Больше всех повезло Яромиру – он лишился только каблуков. Но из чувства товарищества богатырь стащил сапоги и забросил куда подальше. Идти босиком по траве было хрустко и приятно. Яромир на мгновение почувствовал, что как бы вернулся домой. Та же тишина, шелест сухого ветра, чириканье птиц, паскудные взгляды нечисти из чащобы…
– Стоп! – сказал он сам себе. – А ведь точно!
По меньшей мере взвод нечисти сидит в кустах, буравит их глазами и с хлюпаньем тянет голодный воздух. Он остановил ничего не подозревающих друзей:
– Братцы, там, в кустах упыри!
– Им же хуже – легкомысленно отмахнулся Илья. Добрыня и Попович тоже не встревожились. Алеша смолчал, пожав плечами, а Добрыня нарочито громко зарычал:
– Пусть лезут, в окрошку порублю!
– Хи-хи, ха-ха! – донеслось из чащи. На мгновение высунулась облезлая бородавчатая морда, и упырь, кривляясь не хуже, обезьяны, показал богатырям тощий фиолетовый зад. Алешу Поповича затошнило, а Илья Муромец мгновенно рассвирепел:
– Ах ты, паскуда! Да я тебе сейчас осиновый кол туда забью!
– Ну, иди, забей, мы тебе поможем! – донеслись до друзей глумливые голоса. – А то все обещаете, а как до дела…
Друзья остановились. Муромец впервые выглядел нерешительным.
– Чегой-то мне не хочется туда идти, – сказал он, почесывая бороду. – Может, как-нибудь обогнем этот чертов лес?
– Да как мы его обогнем? – возразил Добрыня. – Там вон горы. Карпаты, значит. Там граф Дракоша живет, про него Святогор рассказывал. Нет, не обогнем!
– А если рвануть бегом? – предложил Попович. Илья Муромец посмотрел на Яромира:
– А ты что скажешь?
– А я считаю, что бояться нечего! – отмахнулся Яромир. – Главное, смотреть, чтобы сверху не напрыгнули. Это они любят. Раскачаются на ветке – прыг! И сразу в шею зубищами!
– Нечего сказать, обрадовал, – вздохнул Илья. – Их ведь, как комарья – тучи! Кто-нибудь да обязательно тяпнет. Эх, придумать бы что!
Друзья уселись на травяной бугорок. Упыри разочарованно завозились, некоторые, самые нетерпеливые, высунули морды наружу:
– Эй, вы чего расселись? Мы вас жде-ем!
– А зачем? – лениво спросил Илья.
– Мы подружиться хотим! – пискнул кто-то из упырей. Остальные двусмысленно захихикали.
– Идите сюда, прямо здесь и подружимся, – сказал Илья, натягивая бронированную перчатку.
– А крепко подружимся?
– Только крякнешь! – пообещал Илья.
– Договорились! – крикнул кто-то из кустов. – Вот солнце зайдет, мы и выйдем.
Илья посмотрел на небо:
– А ведь солнце и впрямь скоро зайдет! – озаботился он. – Что делать будем?
– Может, лес поджечь? – предложил Добрыня. – Вон как раз стожок сена. Подложим под кусты и…
– Не годится, – покачал головой Муромец. – Сами-то как пойдем?
– Стойте, братцы, у меня идея, – прошептал Яромир. – Сейчас мы их обманем!
Богатыри непонимающе уставились на него. Алеша Попович недоверчиво хмыкнул:
– Этих тварей не проведешь!
– Еще как проведешь! – продолжал настаивать Яромир. – Давайте попробуем?
– А что делать-то?
– Нужны штаны, рубашка, какая-нибудь шапка, – сказал Яромир. – У кого что есть, давайте сюда, только незаметно.
Богатыри встали в кружок, расстегнули дорожные мешки. Яромир сгреб все добро в охапку и произнес громко, чтобы его слышали:
– Пойду Ваську приведу. Он у нас самый упитанный. Пусть идет вперед!
Тотчас в кустах плотоядно захлюпали, мелко задрожала листва. Яромир повернулся спиной и зашагал в сторону одинокого стожка. По дороге подобрал сапоги с объеденными подошвами.
Стог оказался старый, перепрелый, но для дела годился как нельзя лучше. Через полчаса Яромир соорудил толстенное чучело, нахлобучил на него шапку, прицепил сапоги и, подхватив рукой, пошел к товарищам. Со стороны казалось, будто идут два друга, только один слегка придерживает другого.
Богатыри во все глаза смотрели то на Яромира, то на чучело. Наконец Илья улыбнулся:
– Ишь, какого бугая спроворил! Мы им, как щитом, прикрываться будем?
– Тсс! – Яромир поднес палец к губам и прислушался. В зарослях возбужденно сопели.
– Мы вот что сделаем… – и он коротко объяснил друзьям свой план. Илья немедленно пришел в восторг:
– Годится! – возликовал он. – А там, если что, отмахаемся!
Добрыне эта мысль показалось неплохой, но несколько сыроватой. Зато Алеша Попович сразу скалы, что это гениально и нужно немедленно действовать.
Яромир подцепил чучело ножнами от меча и стал подталкивать его вперед:
– Давай, Вася, не бойся, покажи упырям, на что ты способен!
Упыри взвыли. И, когда "Вася" пересек границу леса, они всем скопом навалились на него, мгновенно сцапали и утащили в чащобу. Послышался только дробный топот ног.