Шаллан изумленно посмотрела на нее. Дом Давар мог похвастаться древностью, но по богатству и влиянию был весьма и весьма средним. То, что Джаснах знала имя приемной матери Шаллан, говорило о многом.
- Моя приемная мать тоже ушла, совсем недавно. Не она послала меня в опекунство. Я решила так сама.
- Мои соболезнования, - сказала Джаснах. - Возможно, ты должна была остаться с отцом, утешать его и присматривать за имением, а не напрасно тратить мое время.
Человек, шедший впереди, свернул в очередной боковой проход. Джаснах и Шаллан последовали за ним и вошли в совсем маленький коридор, пол которого украшали красные и желтые ковры, а на стенах висели зеркала.
Шаллан повернулась к Джаснах.
- Отец не нуждается во мне. - Вот это точно правда. - Но я очень нуждаюсь в вас, что и доказал наш разговор. Если невежество так раздражает вас, можете ли вы с чистым сердцем упустить возможность избавить меня от него?
- Я уже не раз делала так, мисс Давар. В этом году уже одиннадцать юных женщин просили меня взять под опеку. Ты - двенадцатая.
Двенадцать? подумала Шаллан. В один год?
И она еще предполагала, что женщины стараются держаться подальше от Джаснах из-за ее неприязни к девотариям.
Группа достигла конца узкого прохода, повернула за угол и - в большому удивлению Шаллан - наткнулась на огромную каменную глыбу, упавшую с потолка. Около нее стояла дюжина обеспокоенных слуг. Что происходит?
Более мелкие камни уже убрали, но в потолке зловеще зияла огромная выемка. Неба, однако, видно не было - они, скорее всего, находились глубоко под землей. Огромный камень, больше человеческого роста, упал в проход слева от нее и загородил вход в комнату. Шаллан показалось, что она слышит крики с той стороны. Король подошел к камню и что-то сказал утешительным голосом. Потом вынул платок и вытер пот со лба.
- Опасности жизни в здании, вырезанном в камне, - пояснила Джаснах, шагнув вперед. - Когда это произошло?
Вероятно, ее вызвали в город не специально для этого. Король просто воспользовался ее присутствием.
- Во время последнего сверхшторма, Ваша Светлость, - ответил король. Он тряхнул головой, его редкая поникшая борода затряслась. - Быть может, придворный архитектор способен пробить ход в комнату, но это потребует много времени, а следующий сверхшторм ожидается через несколько дней. Кроме того, тогда потолок просядет еще больше.
- Я думала, что Харбрант защищен от сверхштормов, Ваше Величество, - сказала Шаллан, заставив Джаснах удивленно посмотреть на нее.
- Город действительно защищен, юная дама, - сказал король. - Но за нами скала. Иногда на той стороне случаются обвалы, которые заставляют сотрясаться всю гору. - Он посмотрел на потолок. - Внутренние камнепады крайне редки, и мы считали эту область достаточно безопасной, но…
- Но это камень, - сказала Джаснах, - и невозможно сказать, не прячется ли под поверхностью слабая жила. - Она оглядела монолит, упавший с потолка. - Это будет трудно. Скорее всего, я потеряю очень ценный фокальный камень.
- Я… - начал король, опять вытирая лоб. - Если бы у нас был Клинок Осколков…
Джаснах остановила его, махнув рукой.
- Я не собираюсь снова обсуждать условия нашей сделки, Ваше Величество. Доступ в Паланиум очень дорог. Пошлите слуг за мокрыми тряпками. Пускай все перейдут на другую сторону коридора. Вам я тоже рекомендую подождать там.
- Я останусь здесь, - сказал король, заставив свиту запротестовать, в том числе огромного человека в черной кожаной кирасе, возможно телохранителя. Король приказал им замолчать, подняв морщинистую руку. - Я не буду прятаться как трус, когда в ловушку попала моя внучка.
Ничего удивительного, что он так волнуется. Джаснах не стала спорить, и, судя по ее глазам, ее вообще не тревожила жизнь короля. И самой Шаллан тоже, судя по тому, что она не отослала ее. Подошли слуги с кусками мокрой материи и раздали их каждому. Джаснах отказалась. Король и телохранитель поднесли свои к лицам, закрыв рот и нос.
Шаллан взяла свою. В чем смысл всего этого? В промежуток между камнем и стеной слуги просунули мокрые тряпки тем, кто был внутри. Потом все слуги бросились вниз по коридору.
Джаснах пощупала валун.
- Мисс Давар, - сказала она, - какой метод ты бы выбрала, чтобы определить массу камня?
Шаллан моргнула.
- Я бы спросила Его Величество. Его архитекторы скорее всего уже вычислили ее.
Джаснах вздернула голову.
- Элегантный ответ. Они действительно уже сделали это, Ваше Величество?
- Да, Ваша Светлость Холин, - сказал король. - Около пятнадцати тысяч кавалов.
Джаснах поглядела на Шаллан.
- Очко в твою пользу, мисс Давар. Ученые не должны тратить время на открытие того, что и так известно. Но я постоянно забываю этот урок.
При этих словах Шаллан почувствовала, как ее распирает. Она уже поняла, что Джаснах не раздает такие похвалы направо и налево. Но значит ли это, что высокородная дама все еще рассматривает ее в качестве будущей подопечной?
Джаснах вытянула вперед свободную руку, сверкнул Преобразователь. Шаллан почувствовала, как сердце забилось быстрее. Она еще никогда не видела, как происходит Преобразование. Арденты использовали свои фабриалы в глубокой тайне, и она даже не знала, что у отца есть Преобразователь, пока братья не обнаружили его. Конечно, они не смогли заставить его работать. Одна из основных причин ее появления здесь.
В Преобразователь Джаснах были вставлены огромные драгоценные камни - каждый из них должен был стоить много сфер. Первый - дымчатый кварц, чистый, черный, гладкий. Второй - бриллиант, третий - рубин. Все были огранены - ограненный камень мог содержать больше Штормсвета - в сверкающие овалы.
Джаснах закрыла глаза, прижала руку к упавшему валуну, подняла голову и глубоко вздохнула. Камни на тыльной стороне ее ладони засияли ярче, а на дымчатый кварц стало просто невозможно глядеть.
Шаллан замерла, даже забыв дышать. Единственное, на что она осмелилась, - прищуриться, чтобы запомнить сцену. Длинное напряженное мгновение… и ничего не произошло.
А потом внезапно Шаллан услышала звук. Низкое гудение, как будто далекие голоса вместе напевали одну-единственную чистую ноту.
Рука Джаснах погрузилась в валун.
И камень исчез.
Клубы плотного черного дыма наполнили коридор. Вполне достаточно, чтобы ослепить Шаллан, - как будто одновременно задымили тысячи костров, пахнуло горелым деревом. Она поднесла мокрую тряпку к лицу и упала на колени. Странно, но у нее заложило уши, как если бы она спрыгнула с большой высоты. Пришлось сглотнуть, чтобы их отпустило.
Из глаз текли слезы, она зажмурилась и задержала дыхание. В ушах гудело.
Наконец все прошло. Она приоткрыла глаза и увидела короля и его телохранителя, жавшихся к стене рядом с ней. Дым поднялся к потолку, его запах пропитал весь коридор. Джаснах стояла с закрытыми глазами, наверное из-за дыма, - сажа покрывала ее лицо и одежду. И оставила отметины на стенах.
Шаллан читала об этом, но все равно с благоговейным ужасом глядела на Джаснах, которая только что преобразовала валун в дым. Поскольку плотность дыма меньше, он взорвался и расползся по всему коридору.
Итак, слухи не солгали - у Джаснах действительно есть действующий Преобразователь. И очень мощный. Девять из десяти Преобразователей были способны к весьма ограниченным действиям: создать воду или зерно из камня или примитивный однокомнатный дом из воздуха или тряпок. Однако мощные, вроде этого, могли выполнить практически любое преобразование. Буквально превратить одно вещество в другое. Арденты наверняка скрипят зубами, видя эту священную могущественную реликвию в руках человека не из их ордена. И еще еретички!
Шаллан с трудом поднялась на ноги, с тряпкой, прижатой ко рту, тяжело дыша сырым, но сравнительно чистым воздухом. Она сглотнула, уши опять отпустило, когда давление воздуха в коридоре вернулось к нормальному. В следующее мгновение король бросился к освобожденному от завала входу в комнату. Маленькая девочка - а также несколько нянь и служанок - сидели там, кашляя и чихая. Король прижал девочку к груди. Она была еще слишком мала, чтобы иметь рукав скромности.
Джаснах открыла глаза и прищурилась, словно пытаясь понять, где находится. Потом глубоко вздохнула и не закашлялась. На самом деле она даже улыбнулась, как бы наслаждаясь запахом дыма.
Потом повернулась к Шаллан и внимательно поглядела на нее:
- Ты все еще ждешь ответа. Боюсь, он тебе не понравится.
- Но вы еще не закончили экзамен, - сказала Шаллан, стараясь казаться уверенной в себе. - Конечно, вы не можете поставить отметку, пока не дослушали до конца.
- Я не закончила? - Джаснах нахмурилась.
- Вы не спросили меня о женских искусствах. Рисовании и живописи.
- Я никогда не видела в них смысла.
- Но это же искусство, - возразила доведенная до отчаяния Шаллан. Ее главные достижения! - Многие считают их самыми изящными искусствами из всех. Я принесла с собой альбом с рисунками.
Джаснах поджала губы.
- Изобразительные искусства граничат с легкомыслием. Я взвесила все, дитя. Я не могу принять тебя. Мне очень жаль.
Сердце Шаллан упало.
- Ваше Величество, - сказала Джаснах королю. - Я бы хотела пойти в Паланиум.
- Сейчас? - спросил король, прижимая к себе внучку. - Но мы собирались устроить пир…
- Я очень ценю ваше предложение, - перебила его Джаснах, - но у меня есть все на свете, кроме времени.
- Конечно-конечно, - согласился король. - Я лично провожу вас туда. Спасибо за внучку. Как только я узнал, что вы попросили разрешение на вход… - Продолжая болтать, он пошел по коридору.
Джаснах молча последовала за ним.
Не в силах сдвинуться с места, Шаллан отрешенно глядела им вслед.
Она прижала сумку к груди и опустила руку с тряпкой. Шесть месяцев погони, и вот… Она в отчаянии сжала тряпку, грязная вода побежала по пальцам. Ей хотелось реветь. Шесть месяцев назад, когда она была ребенком, она бы так и поступила.
Но все изменилось. Она изменилась. Если она потерпит поражение, дом Давар падет. Шаллан чувствовала, что ее решимость удвоилась, хотя она и не сумела удержать несколько слез разочарования, выкатившихся из уголков глаз. Она не сдастся, пока Джаснах не закует ее в цепи и не прикажет солдатам уволочь ее прочь.
На удивление твердым шагом она пошла в том же направлении, что и Джаснах. Шесть месяцев назад она рассказала братьям свой отчаянный план. Она станет ученицей Джаснах Холин, ученой, еретички. Но не для обучения. Не для престижа. Но для того, чтобы узнать, где она хранит Преобразователь.
И украсть его.
Глава шестая
Четвертый Мост
Холодно. Мама, мне холодно. Мама? Почему я еще слышу дождь? Он остановится?
Получено на Вевиш, 1172 год, тридцать две секунды до смерти. Объект - светлоглазая девочка, примерно шесть лет.
Нарисованная углем карта военлагеря Садеаса выполнена безвестным копейщиком. Потом была выцарапана на раковине крэмлинга размером в ладонь. Надписи чернилами сделаны неизвестным ученым алети. Примерно 1173 год
Наконец Твилакв выпустил рабов из клеток. Сейчас он не боялся побегов или восстаний: позади дикая местность, впереди - сотни тысяч вооруженных солдат.
Каладин спустился на землю. Фургон стоял в одном из кратеров, зазубренная стена которого поднималась прямо на востоке. Голые ноги Каладина стояли на гладком камне, никаких растений. Во впадинах еще виднелись лужи с дождевой водой. Свежий и чистый воздух, солнце прямо над головой, хотя из-за всей этой восточной сырости он всегда чувствовал себя мокрым.
Все вокруг них говорило о давно расположившейся здесь армии - война шла со дня смерти старого короля, уже почти шесть лет. Любой мог рассказать о той ночи, когда паршенди убили короля Гавилара.
Мимо маршировали взводы солдат; они шли по направлениям, указанным на нарисованных кругах, стоявшим на каждом перекрестке. Невероятное число длинных каменных убежищ и палаток, намного больше, чем Каладин увидел сверху. Никакие Преобразователи не смогли бы создать столько укрытий. После вони рабского каравана, воздух был до краев наполнен замечательными знакомыми запахами обработанной кожи и смазанного оружия. Однако многие из солдат выглядели не слишком опрятно. Нет, они казались не грязными, скорее недисциплинированными. Они бродили по лагерю в незастегнутой форме, указывали пальцами на рабов и зубоскалили. И это армия кронпринца? Элитные отряды, сражающиеся за честь Алеткара? Та, в которую Каладин стремился вступить?
Блут и Таг настороженно глядели, как Каладин присоединился к цепочке остальных рабов, но он не собирался ничего предпринимать. Сейчас не время для провокаций - Каладин видел, как действовали наемники в окружении настоящих солдат. Сейчас они шли, как на параде, гордо выпятив грудь и положив руки на оружие. Они толкнули несколько человек на место, а одного, хрипло выругав, огрели дубинкой по животу.
И держались подальше от Каладина.
- Королевская армия, - сказал раб рядом с ним. Тот самый темнокожий человек, который говорил Каладину о побеге. - Я думал, что нас продадут на шахту. Но это совсем не так плохо. Мы будет чистить отхожие места или ремонтировать дороги.
Странно, предвкушать чистку уборных или работу под палящим солнцем. Каладин надеялся на что-то другое. Надеялся. Да, он обнаружил, что все еще надеется. На копье в руках. На врага перед собой. Да, вот так он бы мог жить.
Твилакв разговаривал с важного вида светлоглазой женщиной. Черные волосы уложены в сложную прическу и сверкают аметистами, темно-малиновое платье. Она выглядела как Ларал во время их последней встречи. Вероятно, четвертый или пятый дан, жена и писец одного из офицеров.
Твилакв начал расхваливать свой товар, но женщина подняла тонкую руку.
- У меня есть глаза, работорговец, - сказала она с аристократическим выговором. - Я сама проверю их.
Она пошла вдоль цепочки, сопровождаемая несколькими солдатами. Ее платье было сшито по моде благородных домов алети - строгая шелковая блузка, облегающая тело, приталенная юбка. Оно было застегнуто по бокам от талии до шеи и кончалось маленьким, вышитым золотом воротником. Длинная манжета левого рукава покрывала безопасную руку. Мать Каладина всегда носила перчатку, намного более практично, с его точки зрения.
Судя по лицу, увиденное не слишком впечатлило ее.
- Эти мужчины умирают от голода и крайне слабы, - сказала она, беря из рук юной помощницы тонкий жезл. С его помощью она откинула волосы со лба одного из рабов и проверила отметину. - И ты хочешь по два брума изумрудами за голову?
Твилаква бросило в пот.
- Возможно, полтора?
- И что я буду делать с ними? Таких грязнуль около еды не поставишь, а большинство остальных работ делают паршмены.
- Если Вашей Светлости они не нужны, я могу обратиться к другим кронпринцам…
- Нет, - сказала она, шлепая жезлом раба, который испуганно отшатнулся от нее. - Один с четвертью. Они смогут рубить деревья в северных лесах… - Она подошла к Каладину. - Вот это другое дело. Этот намного крепче, чем другие.
- Я так и думал, что он вам понравится, - сказал Твилакв, подходя к ней. - Он довольно…
Она подняла жезл, заставив работорговца замолчать. На ее нижней губе была небольшая ранка. Немного корня куссвида, и все пройдет.
- Сними верхнюю одежду, раб, - скомандовала она.
Каладин посмотрел в голубые глаза и испытал почти неодолимое желание плюнуть в них. Нет. Нет, он не может себе этого позволить. Не сейчас. Он вынул руки из своей мешкоподобной рубашки, дал ей упасть на пояс и обнажил грудь.
Несмотря на восемь месяцев рабства, его мускулы были значительно лучше, чем у остальных.
- Такой молодой, и так много шрамов, - задумчиво сказала аристократка. - Ты военный?
- Да.
Спрен ветра кружил вокруг женщины, изучая ее лицо.
- Наемник?
- Нет, армия Амарама. Гражданин, второй нан.
- Бывший гражданин, - быстро вмешался Твилакв. - Он был…
Она опять махнула жезлом, заставив Твилаква замолчать. Потом откинула волосы Каладина и осмотрела лоб.
- Шаш, - сказала она, цокнув языком. Некоторые из солдат шагнули ближе, держа руки на мечах. - Там, откуда я родом, рабов, заслуживших такое, убивают.
- Значит, им везет, - сказал Каладин.
- И как ты заслужил его?
- Убил кое-кого, - сказал Каладин заранее подготовленную ложь. Пожалуйста, вознес он мольбу к Герольдам. Пожалуйста. Он давно не молил никого ни о чем.
Женщина подняла бровь.
- Я убийца, Ваша Светлость, - сказал Каладин. - Напился, наделал ошибок. Но я владею копьем не хуже любого другого. Возьмите меня в армию вашего светлорда. Разрешите мне сражаться.
Было так странно лгать, наговаривать на себя, но женщина никогда не разрешит Каладину сражаться, если подумает, что он дезертир. Пусть лучше думает, что он убил по неосторожности.
Пожалуйста… подумал он. Опять стать солдатом. На мгновение ему показалось, что ничего на свете он не хотел с такой силой. Насколько лучше умереть на поле боя, чем всю жизнь чистить горшки.
Твилакв подошел и встал рядом со светлоглазой женщиной. Он посмотрел на Каладина и вздохнул:
- Он дезертир, Ваша Светлость. Не слушайте его.
Нет! Каладин почувствовал, как обжигающая вспышка гнева пожирает все его надежды. Он поднял руки к Твилакву, чтобы придушить крысу, но тут что-то ударило его по спине. Он застонал, споткнулся и упал на колено. Аристократка отступила назад, в тревоге прижав безопасную руку к груди. Один из солдат схватил Каладина и вздернул на ноги.
- Да, - в конце концов сказала она. - Очень неудачно.
- Я могу сражаться, - выдохнул Каладин, не обращая внимания на боль. - Дайте мне копье. Разрешите мне…
Она подняла жезл, оборвав его на полуслове.
- Ваша Светлость, - сказал Твилакв, отводя от Каладина глаза. - Я бы не доверил ему оружие. Да, правда, он убийца, но он также известен своим непокорным нравом. Однажды он возглавил бунт рабов против хозяина. Я не могу продать его вам как солдата. Совесть не позволяет. - Он заколебался. - Рабы, которые ехали с ним в одном фургоне, он мог испортить их всех разговорами о побеге. Моя честь требует, чтобы я вам это рассказал.
Каладин заскрежетал зубами. Ему хотелось оттолкнуть солдата, державшего его, схватить оружие и провести последние мгновения жизни, вколачивая копье в толстый живот Твилаква. Почему? Какая этому ублюдку разница, в качестве кого его раба будут использовать в армии?
Проклятие! И зачем я порвал ту карту! подумал Каладин. Зачастую жестокость вознаграждается лучше, чем доброта. Одно из изречений отца.
Женщина кивнула и пошла дальше.
- Покажи мне тех, из его фургона, - сказала она. - Я все равно возьму их, из-за твоей честности. Нам нужны новые мостовики.