Умирать за других. Умирать для других, ради других. Ради того, чтобы мирные люди смогли жить спокойно, спать спокойно, умирать спокойно, в своих собственных постелях.
Когда армии забывали, для чего они существуют, страны умирали. Ибо солдаты - это индикатор общества, показатель его настроений и чаяний.
Солдаты великих империй отказывались сражаться, и скоро эти страны погибали. А их противники, бедные, слабые и необученные шли в бой, и дрались так, что было понятно сразу - за их спинами их друзья и родные, их дети, их Родина.
Сколько раз дух оказывался сильнее магии и стали, сколько раз вчерашние варвары строили великие государства и достигали вершин культуры.
Рарденцы когда-то были такими варварами, но они поднялись и создали величайшую империю от океана до океана. Их взлёт был стремителен, но уже успел стать достоянием истории. Тем не менее Рарден ещё не угасал, сейчас он был всё ещё в зените славы, что бы там не твердили недруги.
Смерть Империи наступит не тогда, когда на её землю ступит нога вражеского солдата. Нет, она погибнет, когда некому будет подняться на битву. Когда люди предпочтут покой свободе, и жизнь чести.
Дай Сотер не увидеть этого никогда.
...За тяжёлыми арткораблями на некотором удалении следовали два лёгких авианосца, в обязанности которых входило прикрытие ударной эскадры. Сейчас все их шестьдесят драконов уже стояли на палубе, терпеливо дожидаясь команды на взлёт.
Охрану дракононесущих кораблей составляли два устаревших корвета. Более современные и мощные их собратья были разделены на две группы. Четвёрку самых современных, находящихся на левом фланге, возглавлял легкий крейсер "Кочевник", остальные шестеро были приданы двум более старым лёгким и расположены компактной ударной группой на правом фланге.
Совсем немного уже отделяло рарденские корабли от мягкого подбрюшья ниаронского флота вторжения, ещё немного и удар будет нанесён. Отступать было уже поздно - слишком далеко зашёл адмирал Видерхоленн, остановить занесённый для удара меч уже было невозможно.
Летописцы с их высоким слогом обязательно добавили бы сейчас что-нибудь вроде: "Впереди их ждала слава или смерть". Но это было бы неправдой - слава в любом случае ждала воинов Империи, а на победу они не рассчитывали. Всё, что они могли сделать - это подобно стае обложенных охотниками волков, забрать с собой напоследок побольше врагов. Сделать так, чтобы захватчики умылись кровью и дрожали только от одного слова Рарден, чтобы уже другие воины Империи добили агрессоров.
А пока рарденские моряки шли в безнадёжный для себя бой. Шли, чтобы защитить свою Родину.
Ведьт ещё ничего не решено...
Ещё посмотрим, кто умрёт первым.
* * *
- Господин адмирал, дистанция 80 кабельтовых! - доложил связист, поддерживающий непрерывную связь с "Саргатом".
- Всем кораблям, - холодным голосом отчеканил Видерхоленн. - Ход полный, изготовить главные и вспомогательные калибры к стрельбе, огонь открывать только по моему приказу. Приготовить к стрельбе все установки ВВП. Магам действовать по заранее установленному плану.
Сейчас адмирал являл собой подлинный эталон офицера - образец хладнокровия, спокойствия и выдержки. Александр ни словом, ни жестом не выказывал волнения, ибо он его и не испытывал.
...Александр относился к своему нелёгкому ремеслу словно бы к обычной работе, и не считал нужным проявлять эмоции при выполнение своего долга. Царящему внутри него спокойствию позавидовали бы даже эльфы, но это было неудивительно, ведь адмирал был чистокровным шене, достойным представителем своего народа.
Да, рарденский адмирал Видерхоленн родился и вырос в Шенауэре, в городе Кобург. Там же он окончил гимназию, а затем поступил в Военно-морскую Академию в Штадтхафене, и наконец-то, осуществил свою заветную мечту - стал моряком Хозеефлотте. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в дальнейшем, но без сомнения он остался бы верноподданным Императора шенауэрского, если бы не одна-единственная ночь, перечеркнувшая всю его прежнюю жизнь.
...Всё было как обычно - очередная самоволка, рейд по злачным местам города вместе с приятелями, и как закономерный итог - драка с местной уличной бандой. Господам будущим морякам личного оружия не полагалось, но и без оного они давали фору любой шпане своей выучкой и сплочённостью. К несчастью, уличная банда имела значительный перевес, поэтому драка завязалась отчаянная и кровопролитная, что и привлекло внимание патруля полиции.
...Александр потом так и не смог вспомнить, как у него в руках оказалась тяжёлая деревянная дубинка, отобранная у кого-то из шпаны, но вот то, что в пылу драки он врезал её по голове одного из полицаев, кинувшихся наводить порядок, запомнил хорошо. Как оказалось, у Видерхоленна был хорошо поставлен удар, во всяком случае, по виску стражника, с головы которого слетел шлем, он попал качественно. Полицейский упал без чувств, а когда Александр наклонился к нему, проверить, всё ли в порядке, то сразу понял, что стражник мёртв.
Это было словно ледяная вода, выплеснутая в лицо. Никогда прежде двадцатилетнему Александру не приходилось убивать.
Подробности той ночи быстро стёрлись из его памяти - слишком сильно оказалось потрясение. Видерхоленн помнил только, что бежал куда-то, не чуя под собою ног... А потом... Потом он оказался в порту, и попытался проникнуть на первый же попавшийся корабль. Другого выхода просто не было - за убийство полицейского Александр мог загреметь до конца жизни на каторгу, или же его просто бы казнили - слишком уж тяжко было преступление. Так что, его лихорадочно ищущий пути к спасению разум, вынес один-единственный вердикт - бежать. Бежать из этой страны и желательно подальше.
Разумеется, самым лучшим вариантом бегства было проникновение на какой-нибудь иностранный корабль, а вот дальше... Дальше Александр ничего не успел придумать.
...Естественно, что при попытке залезть на корабль, его поймали матросы, пару раз приложили кулаком для острастки, скрутили и представили пред светлы очи капитана.
Нужно сказать Видерхоленн тогда крепко струхнул, оказавшись в окружение здоровенных бородатых мужиков с оружием, и очень хмурыми, из-за недосыпа и похмелья, лицами. Особенно его испугал капитан - страхолюдного вида детина, выглядевший, словно заправский пират из приключенческих романов - с повязкой на глазу и густой чёрной бородой.
Как оказалось, опасался Александр зря - попал он не на корабль контрабандистов и бандитов, а на рарденское торговое судно, шедшее с грузом вина из Ниверне. Команда, набранная в основном из отставных солдат, только выглядела столь угрожающе - выслушав сбивчивый рассказ, в котором Александр всё же не решился выкладывать всю правду, матросы расслабились и даже посочувствовали молодому испуганному пареньку, в окровавленной и изорванной одежде.
Именно тогда и решилась судьба Александра Видерхоленна.
Он упросил капитана оставить его на корабле и довезти до Рардена. После нескольких дней плаванья Александр даже подумывал о том, чтобы остаться на судне матросам - так ему понравились эти грубоватые, но честные и прямые люди. Но затем он изменил решения, когда разговорился с несколькими матросами, бегло говорящими на шенском.
Как оказалось, остаться на корабле Видерхоленну было невозможно, ввиду того, что Александр не являлся гражданином Рардена. Круг занятий для беженцев из других стран, был в Империи довольно узок - земледелие, работа на мануфактурах или же служба в армии.
Естественно, из всего предложенного Александр выбрал бы ремесло воина - иного даже и желать было трудно. Ещё бы, ведь если в Шенауэре в военные учреждения было попасть не так-то просто, то в Рардене, получается, солдатом мог стать абсолютно любой человек...
"Странное государство" - подумал тогда Видерхоленн. - "Как можно доверять столь благородное и ответственное занятие всяким случайным людям? Наверняка, армия Рардена целиком состоит из наёмников, не слишком жаждущих проливать кровь за чужую страну... И почему в таком случае, эта страна считается одной из самых сильных?.."
Александр имел неосторожность высказать всё это вслух, но в ответ получил не ругань, а громкий хохот матросов.
Отсмеявшись, бывшие солдаты рассказали, что тянуть лямку армейской жизни не только выгодно и престижно, но и весьма трудно. Причём граждане Рардена при поступлении на службу имеют преимущественное право, а вот среди иноземцев происходил очень жёсткий отбор и далеко не каждый попадал на службу. Да и просто попасть в армию или флот было ещё только половиной дела - гораздо труднее было отслужить положенный срок. Тех, кто служил за гражданство (не только в армии) всегда старались посылать в места погорячее или же наоборот, в дикую глухомань. Вдобавок, их жалованье было значительно меньше, чем у полноправных граждан, они не имели права голоса при формировании местных органов самоуправления, им было запрещено покидать пределы мест проживания, наказания за совершённые преступления были гораздо строже, срок армейского контракта для них составлял не три, а пять лет...
В общем, служба в армии для негражданина была очень тяжела, но в то же время, после окончания срока контракта, соискатель получал вожделенное гражданство и был волен работать где угодно.
Несмотря на всё услышанное, Александр твёрдо решил поступать только на службу во флот и никуда более. Так что, когда корабль вошёл в первый же рарденский порт, Видерхоленн тут тепло попрощался с командой, и сошёл на берег.
Вербовочный пункт, один из самых знаменитых символов Рардена, найти особого труда не составило.
...Шли годы. Александр получил столь необходимое гражданство и начал стремительный взлёт по карьерной лестнице - молодого и перспективного офицера, пускай и плохо говорящего по-рарденски, но зато получившего звание гардемарина ещё на испытательном сроке, приметили и стали продвигать наверх.
За свои шестьдесят два года, Александр повидал много всего - поучаствовал почти во всех больших войнах за последние сорок лет, охотился за пиратами и опасными морскими зверьми. Он успел жениться, заиметь двоих детей, а недавно обзавёлся и внуками.
Многое связывало Видерхоленна с Рарденом, он был благодарен за предоставленную ему помощь, за возможность заниматься любимым делом... Но домом для адмирала Империя так и не стала - он часто тосковал по родным местам и давно умершим без него родителям.
Рарден не стал для Александра Родиной, но и представить свою судьбу, вне этой страны, адмирал уже не мог - слишком многое его связывало с Империей, слишком он с ней сблизился.
И значит, он разделит участь Рардена, какой бы трудной она не была.
* * *
- ...Дистанция 65 кабельтовых! - голос связиста прервал размышления Александра.
Всё, время для размышлений окончилось - теперь наступает пора разговора.
И раз людям сказать друг другу нечего, пускай говорят эмиттеры...
- Авианосцам - драконы на взлёт! Создать над эскадрой "зонтик". Группа-1, лево сорок пять, самый полный вперёд. "Пенная" атака крайнего левого авианосца по достижению дистанции сорок кабельтовых, далее сосредоточить на нём огонь главного и вспомогательного калибров. Линкорам и тяжёлым крейсерам - весь огонь на второй слева корабль. Группе-2, после начала атаки Группы-1, право тридцать - выход на "пенную" атаку второго авианосца.
План атаки был всячески взвешен и продуман, но адмирал посчитал нужным ещё раз повторить все приказы - самым главным при выполнении намеченного плана была слаженность действий и общая координация. Выучки рарденским морякам было не занимать, но мало ли что могло случиться...
Сам того не зная, адмирал решил повторить приём, применённый фрегаттен-капитаном Эрлеоне - перехватив стратегическую инициативу, первым нанести магический удар, включить негатор и вести уже чисто артиллерийскую дуэль.
Нюанс заключался только в том, что теперь магов Рардена и Ниарона было в разы больше, и каков может быть исход магической дуэли, было совершенно неясно.
* * *
Лифт, проходящий внутри бронированной трубы, стремительно возносил магистра Исмаила на тридцатипятиметровую высоту башнеподобного командно-дальномерного поста.
Сегодня на боевого мага было возложена невероятно сложная и ответственная миссия - нанести первый удар по врагу. Неудивительно, что это было доверено именно Исмаилу, ведь он был одним из четырёх магистров, приданных гарнизону Нежинска, а если конкретней - он был магистром Воды.
Его славные предки изрядно удивились бы, услышав такое - как же, потомок великих властелинов степей променял коня на корабль! Но что поделать, если Исмаил проявил наибольшие способности именно в этой стихии, да народ его уже давным-давно перестал быть кочевым.
Сотни лет назад предки Исмаила покорили необозримые просторы и стали практически властелинами мира, но их подкосило отсутствие государственных институтов власти. Могучие воины и маги просто не смогли стать хорошими чиновниками, и великая империя пала, но и сотни лет спустя грозное имя могулаев наводило ужас на все страны Старого Света.
Когда-то орды кочевников своим первым ударом чуть было не поставили на колени даже сам Рарден, а потом надолго сделались заклятыми врагами молодой Империи. Но прошли века, и покорённые Рарденом племена кочевников стали неотъемлемой частью рарденского народа. И теперь, когда новые орды варваров стоят на пороге Родины, бывшие кочевники, а ныне верноподданные Империи, выступают на её защиту.
...Исмаил не стал подниматься на самый верх башни, где находились оптические дальномеры и обслуживающий их персонал из офицеров-наблюдателей - это было просто ни к чему. Ему было нужно небольшое помещение этажом ниже, специально предназначенное для магов.
Лифт плавно затормозил и остановился, а спустя некоторое время распахнулись двойные броневые двери, открывая проход в маленькую комнатку без окон. Исмаил шагнул внутрь и двери лифта тотчас же захлопнулись за его спиной.
Магистр сделал несколько шагов вперёд и посмотрел на освящённый тусклым светом магических светильников боевой магический трон. По массивному артефакту, выполненному практически из чистого металла, то и дело пробегали вереницы серебристых искр статического напряжения.
Исмаил провёл рукой по холодному стальному подлокотнику, изготовленному в нарочито-грубой манере, вздохнул и опустился на жёсткое сиденье трона.
Магистр надел на лоб простой серебряный обод, откинул длинную прядь чёрных волос с изрядной долей проседи и, устроившись поудобней (насколько это вообще было возможно), подключился к корабельной магической системе.
Миг, и сознание Исмаила словно бы воспарило над свинцово-серой поверхностью моря, вместе с этим пришло всегдашнее ощущение силы и невероятной мощи - на секунду магистр полностью слился с кораблём и стал с ним единым целым.
Исмаил ощутил каждый сантиметр своего огромного многокилотонного тела, осмотрел горизонт своими глазами-дальномерами, дающие обзор в триста шестьдесят градусов, пошевелил сжатыми кулаками-орудийными башнями...
Но, разумеется, всё это было только лишь иллюзией - опыты по созданию кораблей, управляемых только одним человеком, пока что кончались полным провалом.
...Вскоре магистр отошёл от кратковременного шока, вызванного слиянием с многочисленным комплексом аппаратуры корабля и смог осмотреться спокойнее.
Подключение к многочисленным корабельным датчикам и сенсорам вкупе с обычным магическим зрением даёт замечательный эффект. Человек, пускай даже и такой непростой как маг, получал возможность значительно расширить своё восприятие окружающего мира и получить невиданное количество информации, причём самым главным здесь было не "перегореть" на этом процессе, из-за опять-таки огромного объёма данных.
Исмаил теперь великолепно наблюдал все рарденские корабли. Видел, как с палуб, идущих в арьергарде авианосцев, начали свой разбег драконы, как начали боевые повороты две группы крейсеров и корветов. Но сейчас это всё не слишком интересовало мага - ему было важнее нащупать противника.
Плотные наведённые помехи сводили на нет все благоприятные стороны возможного броска сознания мага на большое расстояние, да и всё равно бы в этом колдовском тумане Исмаил ничего бы не разглядел. Поэтому приходилось ограничиться обычным... ну, пусть, не совсем обычным зрением.
Исмаил просканировал окружающее пространства в диапазоне от ультрафиолетового до инфракрасного излучения, но не обнаружил никаких признаков присутствия других кораблей, кроме рарденских. Похоже, что противник (как нехотя признал магистр) вышел на принципиально новый уровень создания помех - по крайней мере, он сам не смог бы так хорошо замаскировать следы пребывания целого флота.
Чародей недовольно скривился - ему как воздух был необходим контакт с врагом. Бить вслепую значило лишь без толку потратить Силу и обозначить своё присутствие...
Думай, Исмаил, думай... У тебя не так уж много времени - надежды на то, что враг оставит хоть какой-нибудь демаскирующий след - не оправдались. Молчит даже интуиция - вернейшая помощница в самых безнадёжных ситуациях выбора... Вспомни, ты же магистр Водной стихии - такими званиями так просто не бросаются! Чтобы совершенствоваться в магическом искусстве, мало грубой силы или врождённого таланта, нужно ещё и усердие, и недюжинный ум...
Стоп, Вода.
Проклятье, как же я мог об этом забыть!.. Не там, ох, не там я искал...
Мало подчистить следы пребывания большой группы кораблей в Астрале, мало убрать столь приметные клубы дыма из корабельных реакторов и наколдовать этот богомерзкий туман, рассеивающий практически все виды излучения...
Про Воду-то господа ниаронцы запамятовали, ну так это им и не в упрёк - мало кому вообще могло придти в голову искать что-то в столь непостоянной стихии.
Исмаил начал плести столь долго вынашиваемое собственноручно придуманное заклинание. Оно не требовало каких-то экзотических ритуалов или ингредиентов, большого количества магической энергии или искусства чароплетения - здесь самым главным была способность мага взглянуть на привычную стихию с совершенно непривычной стороны.
То, что водная стихия являлась источником невероятного могущества уже давно ни для кого не являлось секретом. А вот наладить диалог с Водой не просто на уровне источник-потребитель - это было невероятным новаторством. Но именно это сейчас и пытался проделать Исмаил - уже долгие годы магистр корпел над научной работой, в которой пересматривал привычное отношение к такой элементарной вещи, как Вода.
Нееет, всё было не так просто, как казалось на первый взгляд...
Вода была самой удивительной субстанцией, известной магам - она обладала рядом совершенно удивительных качеств и свойств, коими не был наделён не один другой природный элемент. Расширение при охлаждении и сжатие при нагреве, совершенно фантастические растворяющие свойства, крайняя необходимость при осуществлении всех жизненно важных процессов в организме живых существ - это ли не удивительно?..
Изучив множество научных работ своих собратьев по стихии, Исмаил попытался выстроить собственную научную теорию. В ней он причислил Воду к элементарной протоматерии, обладающей способностью к формированию внешних носителей разума.