- Аи увольняйте сироту! - Он одним махом выпил весь недоеденный мною суп и рванул на груди красную рубашку. - Всё одно в родном отделении жизни нет! Одна кричит: батюшке-участковому покой нужен, не дай бог, взволнуется - в кочерыжку превращу! Или кочерыжку в морковку, чтоб девки смеялись!.. А другой, чуть что, - уволю, выгоню, жалованья лишу, без пенсии оставлю! Да почему ж я один вечно крайний-то?!!
Мне пришлось честно ждать добрых минут пятнадцать, прежде чем он утомился и притих. Я поманил его пальцем:
- Китель подай. Сунь руку в левый карман. Теперь достань деньги.
- Это зачем это, а? На воровство проверяете, что ли? Дак я вам так скажу: отродясь Митька Лобов ничего чужого не брал и у своих же товарищей в крысячестве замечен не был! А за недоверие таковое… прямо аж в сердце кольнуло… я ить от такой-то обиды… я и самоубитца могу об стенку! Ежели стена выдержит…
- Отсчитай рубль мелочью и дуй в кабак, - удалось вставить мне, пока он держал театральную паузу.
Митяй замер с раскрытым ртом, полным патетики.
- Куда, батюшка сыскной воевода?!
- В кабак. То есть обойди их все и найди трёх женихов царевны Марьяны. Присмотрись издалека, что за люди, как себя ведут, чем занимаются и всё такое прочее…
- Жизни не пожалею, а исполню! Тока…
- Нет. Арестовывать никого не надо.
- Уловил. Так, значится…
- Нет, и в доверие ни к кому втираться не требуется. Просто присмотрись…
- Да легко! Ну позвольте хоть…
- Митя, узнаю, что ты на брудершафт с женихами пил, я тебя с ними же в поруб суну, как в вытрезвитель! Только наблюдение и никакой твоей любимой самодеятельности, понял?!
- А то! - торопливо пятясь к выходу с зажатым в кулаке рублём, похвалился он. - Небось не тупее печки будем. Вы обо мне ещё услышите!
- Митя, я о тебе каждый день слышу, этим меня уже не запугаешь…
Он быстро уме лея на задание, а я повернулся к окну. Во дворе сотник Еремеев за что-то распекал своих подчинённых, у ворот вежливо толклась очередная делегация с чёрными венками, на этот раз представители персидской диаспоры, а с ними вместе и троица девиц с Лялиной улицы. Местный аналог "ночных бабочек" с Тверской или Рублёвки.
Мы были там пару раз с профилактическими рейдами, видимо, запомнились, раз пришли помянуть и даже не плюнули ни разу…
Я осторожно дотянулся до табурета и взял планшетку, вытащил блокнот, освежил в памяти все события сегодняшнего дня, а потом попробовал нарисовать для себя хотя бы приблизительную схему того, как могла произойти кража в царских подвалах. Изрисовал стрелками и квадратиками два листа, но так ни до чего и не додумался. Записал в столбик все вопросы, ответов не придумал ни к одному. Кто украл меч? Зачем? Когда? Каким образом? Какой вообще смысл в краже раритетного оружия, если в Лукошкине, да и во всём государстве, нет даже такого понятия, как подпольный или свободный рынок антиквариата?
Кажется, с этими мыслями я и задремал, потому что проснулся от скрипучих шагов моей заботливой домохозяйки, которая положила руку мне на лоб и ещё раз заставила выпить какую-то сладкую настойку…
- Ну вот и ладушки, вот ты и на поправку пошёл, Никитушка. А ту заразу, что тебе яблоко травленое подсунула, я сама сыщу, своим методом, и за всё поквитаются. Дай только срок…
- Срок прокурор даст, - привычно отшутился я, прекрасно зная, что поперёк дороги Бабе-яге становиться не стоит. - Вы там не слишком личной местью увлекайтесь, нам ещё и с царской кражей разобраться надо.
- Что ж там разбираться-то? - насмешливо фыркнула она. - И так всё ясно, опять, поди, козни Кощеевы!
- У вас на все виды преступлений один ответ?
- Да он энто, Никитушка, он, больше некому! Покуда тебя стрельцы тайно в телегу нашу укладывали, я чуток на месте преступления осмотрелась. Замки отмычкой вскрыты были, царапины мелкие видны. Гроб хрустальный, где кладенец лежал, камнем алмазом резали. А он немалых денег стоит, да и хороший алмаз ещё поискать надобно. Внутри все следы тряпицей протёрты. Ни запахов странных, ни улик каких ни есть. Всё чисто!
- Идеальная кража?
- Она самая, соколик, - согласилась Яга. - Вот и считай, кто из криминального миру на такое способен? Как ни верти, а окромя злодея Кощеюшки и некому.
- То есть, кроме подозрений, зацепиться не за что?
- Ни сучка ни задоринки.
- Тогда получается, что Горох вчера поторопился со своим объявлением турнира. - Я закусил губу. - Отменить, надеюсь, не поздно?
- Дак мы ещё до подвалов не дошли, когда на площади царёв указ прокричали: кто из женихов с мечом-кладенцом управится, тому и прекрасную царевну Марьяну в жёны! Уж весь город гудит, представления ждут, интересно же людям.
- А заменить?
- Меч-то? - невесело усмехнулась бабка. - Да кто ж нам такой обман простит, Никитушка? Старики небось все его помнят, второго такого нет.
- Да-а, получается, его очень вовремя украли. И уж точно не надеялись, что так быстро хватятся.
Естественно, предположить, что меч был похищен сразу же, как только мы дошли до идеи соревнования женихов, было бы слишком наивно. Тот, кто его украл, должен был очень серьёзно подготовиться и наверняка надеялся, что в подземелье кладенца хватятся не скоро. Да как я понимаю, если бы Гороху не взбрело в голову вот прямо сейчас нас им порадовать, о факте кражи этого музейного экспоната никто бы не знал годами. То есть возможную связь похищения меча и замужества царевны Марьяны стоило смело исключить. Хотя и не хотелось…
- Надо побольше узнать о том монастыре, где воспитывалась сестричка нашего государя, - решил я. - И будьте добры, позовите ко мне Еремеева. Надо, чтобы стрельцы проверяли всех, кто попытается покинуть город. Есть маленький шанс, что меч ещё находится на территории Лукошкина.
- Щас кликну, Никитушка…
- Только не сюда. Я спущусь вниз.
Нет ничего хорошего в том, что подчинённые видят начальство валяющимся больным в постели. Фома, конечно, свой человек и всё поймёт, но нужно уже вставать на ноги. Мне лучше, значит, пора за дела.
Яга покосилась на меня, но спорить не стала. Вытерла уголочком платка набежавшую слезинку и помогла мне встать.
- Митеньку-то куда отправил?
- По кабакам.
- Господи, спаси и помилуй. Дак опять же на бровях приползёт. За что ты так с невинным парнишкой, а?
- Я просто попросил его незаметно присмотреться к потенциальным женихам.
- А ему-то зачем на них смотреть? Не он же на них женится! Иль ты чего противоестественного пожелал младшему сотрудничку?..
- Бабуль, когда он меня доводит, я ему и не такого желаю, - поспешил успокоить я. - Но не в этот раз. Обычное служебное задание. Придёт пьяным, накажу.
- Ну, тады предупрежу стрельцов, чтоб заранее поруб готовили. Рассолу туда занесли, воды колодезной, тулупчик, подушечек пару…
- Так, минуточку. У нас там вытрезвитель или санаторий?
Яга проворчала что-то себе под нос насчёт того, что сгубим же окончательно дитя деревенское на работе милицейской, но на дальнейшее раздувание конфликта не пошла. Я осторожно спустился по скрипучей лестнице, сел за стол, попросил кота Ваську сбегать за моим блокнотом и уже через пару минут пожимал крепкую руку Фомы Еремеева. В прошлом деле о заговоре Чёрной Мессы мы с ним не слабо цапались, даже подрались вроде, но потом друг друга поняли и зауважали. Сейчас я работы отделения без помощи еремеевцев вообще не представляю.
- Здоров ли, Никита Иванович?
- Спасибо, Фома, жить буду. Присаживайся. Тут такое дело…
В двух словах обрисовывать ему задачу я не стал. Еремеев относится к тем доверенным людям, которых стоит снабжать всей полнотой информации.
- Город перекроем, - выслушав меня, кивнул он. - На въезд-выезд будем каждого проверять. А только знать бы, как тот меч выглядит? Ну чтоб наверняка уж…
- Бабуль! - позвал я. - Вы не в курсе, как выглядит этот царский меч-кладенец?
- Дык откуль мне знать-то… - пожала плечами наша эксперт-криминалистка, легко ставя на стол тяжёлый самовар. - Про то у Гороха спросить надобно, а я об том мече только сказки и слышала. Да меч и меч, какая разница-то?
- Ну, собственно говоря, никакой, - переглянулись мы с Фомой. - Конфискуйте любой меч, который будут пытаться законно или незаконно вывезти за городские стены. Реально?
- Попробуем, - чинно кивнул стрелецкий сотник, вежливо отказался от предложенного чая и, ещё раз пожав мне руку, ушёл во двор, к подчинённым.
Яга же присела на табуретку напротив меня:
- Так что делать-то будем, сыскной воевода? Времени у нас мало, не дай бог, по городу слух пойдёт, что у царя меч-кладенец украли.
- А что такого? Это всего лишь музейный экспонат, антикварная древность. Вы же не всерьёз полагаете, что в нём что-то есть…
- Меч-кладенец для всего народа русского словно мощи святые! - строго перебила меня моя домохозяйка. - Покуда он в Лукошкине, степняки никогда Змея Горыныча не разбудят и на Русь не пошлют. А коли нет меча, так жди беды-ы…
- Вот вы ещё раз так протянете зловеще "жди беды-ы…", и я окончательно напугаюсь. Давайте-ка поменьше народного фольклора и побольше к делу, ок?
- Чего?
- В смысле?
- Ну, чего "ок"?
Я хлопнул себя ладонью по лбу, в очередной раз мысленно признавая, что дурацкие американизмы здесь не катят, и, переводя тему, честно раскрыл перед Ягой блокнот. Увы, ни одного ответа на заданные вопросы не было и у неё. Так же как не было ни одной серьёзной улики, подтверждающей хотя бы косвенное участие в нашем деле печально известного уголовника Кощея Бессмертного. А домыслы и чаяния к протоколу не пришьёшь.
- Я тебе так скажу, сокол ты наш участковый, надо бы нам вдругорядь по царёвым подвалам пройтись. Может, я, старая, чего не углядела? А может, и экпр… экспрет…
- Экспертизу?
- Её, её, окаянную, на морозе непроизносимую, произвести! Поискать следы какого-никакого чародейства да чёрной магии?
- Согласен, пойдём в ночь.
- Ас чего в ночь-то, Никитушка?
- Ну, днём мне нельзя. Я ж, по вашей с Митей версии, ещё вчера умер. А покойник, разгуливающий по царским подземельям ночью, ни у кого ни вопросов не вызовет, ни паники.
Моя домохозяйка взвесила сказанное и кивнула, одобрительно цыкнув зубом. Время до вечера пролетело незаметно. Памятуя советы незабвенного Шерлока Холмса, я старался не думать о предстоящем деле предвзято и, самое главное, не строить никаких версий ввиду практического отсутствия улик. Все те факты, которые считала важными Баба-яга, подгоняя участие Кощея в свою версию, на самом деле только генерировали всё новые и новые вопросы, ничего не доказывая.
Допустим, дверь действительно была открыта отмычками. Но кто их изготовил? Где? К первому попавшемуся кузнецу с таким запросом не сунешься. За предложение отмычки отковать у нас в Лукошкине можно и наковальней натурально в лоб словить! Значит, их где-то делали тайно, по специальному заказу, максимально подходящими под большинство замков.
То же самое и с алмазом. Для резки стекла или натурального хрусталя подойдёт далеко не любой камень. А местные ювелирные лавки принадлежат иностранцам, и торгуют там совсем мелкими алмазиками, уже оправленными в золото, да и то, как правило, в неподходящей для преступных целей огранке. Значит, опять-таки речь о неслабом специалисте по краже редких антикварных предметов.
Есть ли таковые в нашем столичном городе? Очень сомневаюсь. Нет, ворья и всякого криминального элемента, разумеется, у нас всё ещё хватает, но не того уровня и качества. Что, в свою очередь, увы, но возвращает нас к тому же гражданину Бессмертному. Этот может всё…
Солнышко плавно укатилось за горизонт. Я даже ещё успел вздремнуть пару часов, когда моя заботливая старушка с кривым зубом навыпуск осторожно потрепала меня по плечу. Встал я довольно бодрым, отдохнувшим, так, словно бы и не валялся ещё вчера, балансируя между жизнью и смертью.
- Вот, держи. - Баба-яга протянула мне что-то вроде длинного белого балахона.
- Э-это ваша ночнушка?
- А тебе-то что за дело? Али слишком брезгливый? Дак не вороти нос, она стираная…
- Нет, но… я… всё равно не буду вашу ночную рубашку надевать! Она женская!
- Так ты сверху на голову фуражку свою милицейскую надень, оно и незаметно будет! - продолжала давить бабка, едва ли не силой облачая меня в это дурацкое одеяние свободного покроя, с рюшечками.
- Да зачем мне всё это?! - беспомощно ныл я, дёргая подол.
- А ежели вдруг заметит кто? В таком-то виде ты, соколик наш, легко за привидение сойдёшь!
- С мотором?
- С чем?!
- Нет, это я к слову. Карлсона вспомнил.
- Швед, что ль?
- Вроде да. Или датчанин, не помню, давно мультфильм смотрел, - горестно вздохнул я, смиряясь с неизбежным.
- Ты уж не серчай, Никитушка, а только фуражечку я тебе тоже мукой обсыпала. Ну, для полной достоверности…
Яга водрузила на меня практически белый, словно вылепленный из теста, головной убор.
- Ужо опосля отчищу, не переживай.
- Угу, спасибо… Митька не вернулся?
- С чего бы энто? Раз ты его по кабакам отправил, так раньше третьих петухов и не жди. Всю ноченьку гулять будет. И вот ещё… - Она достала откуда-то из-за печки небольшой свечной огарок жёлтого цвета. - Держи, да не потеряй! Энто не простая свеча, а волшебная. Вот дунь на неё…
- И что будет? - опасливо отодвинулся я.
- Ну дунь, дунь, не боись!
- Зажжётся, что ли?
- Да дунь уже!
Ага, с неё станется и вспыхнуть каким-нибудь весёлым пламенем в потолок - и я без бровей. Ладно, осторожно вытянув губы, я зажмурился и дунул.
- Вот! Видишь, и не страшно совсем. - Яга передала мне загоревшуюся зелёным огоньком свечку. - Обратно дунешь - погаснет, снова свет понадобится - ещё раз дуй.
- Ясно, спасибо. - Я погасил свечу и сунул её в карман брюк.
- Ну что, сам-то готов, что ли?
- Готов, - уныло вздохнул я.
- Тады перекрестимся, да и пойдём не спеша шороху на спящее Лукошкино наводить, - хитро подмигнула бабка. - Ох я по молодости и чудила с переодеваниями! Бедовая была-а… Оденусь, бывало, попом нетрезвым, бороду приклею - и ходу в Синод, поскандальничать! Или по ночи в белом сарафане, с косой на плече, вдоль кладбища гуляю, народ до кондратия веселю…
- Надеюсь, мне этого делать не придётся. Несолидно как-то, чтоб начальник отделения милиции по городу в женской ночной рубашке бегал.
- А уж энто как свезёт, - философски пожала плечиками Яга. - Ежели заметут, так беги не глядя, тока подол повыше подымай! Не то скопытишься с непривычки…
Я подумал про себя, что привыкать к бабушкиным ночнушкам и в страшных снах не хочу, но развивать тему не стал. Не то время, да и смысла нет, пора идти. Еремеев с дежурным стрельцом уже подогнали телегу к крыльцу. Так что до царского терема они меня довезут и, если что, подстрахуют, по возможности. Должно получиться.
Оно и получилось. Своеобразно, конечно, но лучше по порядку.
Ну, во-первых, стоило мне выйти во двор, как…
- Бу-га-га-га-а!!!
Четверо дежурных стрельцов, включая самого Еремеева, едва не повалились наземь от хохота! Да что они, надо мной в голос ржала наша тихая рыжая кобыла! Говорил же, не надо было выходить на люди в женском…
- Цыц, охальники! - Давясь от распирающего её саму смеха, Баба-яга решительно спустилась с крылечка, раздавая подзатыльники налево-направо. - Не видите разве, что батюшка сыскной воевода на тайное задание идёт?! Опасное, аж жуть! Для того и оделся особым образом, чтоб на привидение походить…
Стрельцы на миг притихли. Видимо, с трудом представляя себе, куда и зачем можно пойти в таком виде. Не получилось. Поэтому вежливо уточнили:
- А… Никита Иванович точно здоровы ли? - с сомнением протянул кто-то.
Я чуть не плакал. Бабка быстро свистнула чёрного кота, и уже через минуту самый любопытный был обряжен в точно такую же ночнушку, а перепуганные сотоварищи сами обсыпали парня мукой. Больше дурацких вопросов не было, бу-га-гаканья тоже. Примолкла даже кобыла. Видно, решила не искушать хозяйку ещё на одно белое одеяние…
- Поехали, - приказал я, быстренько забираясь в телегу.
Еремеев прикрыл меня сеном, оставил провинившегося стрельца как есть охранять ворота, и мы выдвинулись в спящий ночной город.
- Горох предупреждён? - по ходу спросил я.
- Государь одобрил, тихо подтвердил Фома. - Просил с заднего ходу прибыть, а ежели что, так он случайных свидетелей в тюрьму посадит.
- Зачем?
- Чтоб языками не мололи.
- Тоже вполне себе вариант, - вынужденно признал я.
Вроде уже не первый день в Лукошкине, и царь у нас неглупый, даже прогрессивный по-своему, однако все мои попытки построить тут правовое государство регулярно летели коту под хвост. Что бы ни делал, честное слово! Ну не срабатывает здесь ничего без постоянного контроля царя-батюшки, ни хорошее, ни плохое. Неконституционная монархия, чтоб её…
Я не жалуюсь, я просто привыкнуть не могу. Куда ни ткнись - "а нам государь приказ не отдал", "а указ царский ещё не оглашён", "а без письменной воли самодержца никак-с"… Тьфу! Я плюнул в сердцах, и, видимо, неудачно, потому что попал на собственный рукав. Хорошо ещё бабкиной ночнушки…
Город был тих, воздух прохладен, впрочем, лежать под сеном оказалось очень даже тепло и уютно. Стрельцы шли без факелов, и так прекрасно зная каждую улочку. Я в принципе тоже уже довольно неплохо ориентировался в столице, поскольку это входит в первейший список служебных обязанностей, но, честно говоря, немного путался в темноте. Сотник Еремеев уверенно вёл кобылу невнятными закоулками, мимо чьих-то бань и огородов, пока мы не выбрались к самым задворкам гороховского подворья.
- Всё. Стопорись, братва. - Он подал мне руку, помогая выбраться из-под сена. - Ну что, Никита Иванович, уверен, что один пойдёшь? Может, всё ж таки подмогнуть чем?
- Нет. Ждите здесь. Держи телегу в режиме готовности, если что пойдет не так - сваливаем все, я быстро.
- Добро. И ты энто… ежели вдруг увидит кто, уж ты уважь - попрыгай, повой, рожу какую скорчи, зубами поскрипи! У нас народец до привидений дюже пугливый…
Тепло поблагодарив начальника стрелецкой сотни за кучу полезных деловых советов, я поправил на голове фуражку и белой молью скользнул в приоткрытую калиточку. Дворовые псы меня отлично знали, поэтому лая не подняли, хотя необычный наряд обнюхали с плохо скрываемым хихиканьем. Собаки в этом плане чувств не скрывают, я снова ощутил себя звездой гей-парада на тихих улочках деревни Гадюкино Пермской области.
На какой-то миг, глядя на двух здоровущих псин, катающихся на спине, держась за животы, мне захотелось стянуть эту дурацкую ночнушку, порвать её на лоскутки прямо тут, чтобы обсыпать кобелей тряпочками. Но, во-первых, она не моя, а моей домохозяйки. Во-вторых, бабка желала мне только добра, и, в-третьих, ладно уж, поздно сейчас менять маскировку. Надо доводить дело до конца…