Почему решила, что советники были пожилыми? Впервые увидела седые волосы у эльфов. Только они, спадающие мягкими волнами на плечи, да еще глаза, не полные старческого слабоумия, не выцветшие, но похожие на глубокие колодцы, говорили о возрасте мужчин. Что до одежды, никакой особой роскоши я не заметила, все та же превосходная ткань рубашек, штанов, выделанная кожа поясов, жилетов, сапог, не хуже, но и не лучше, чем у других.
Волосы юноши поддерживал простой серебряный обруч, сквозь тонкую ткань длинной рубашки, распахнутой на груди, виднелось тренированное тело. Меня поразила абсолютная гладкость алебастровой кожи, ни единого волоска не портило эту совершенную белизну. Наверное, все волосяные запасы организма сосредоточились на голове, одарив обладателя великолепной густой шевелюрой и такими ресницами, что на них, наверное, смогли бы с комфортом разместиться если уж не воробьи, то стайка колибри наверняка. Ко всему этому великолепию добавились еще и глаза такого глубокого сине-фиолетового оттенка, что князя хотелось водрузить на пьедестал, чтобы им могли любоваться грядущие поколения. По сравнению с ним седые эльфы, прекрасные сами по себе, казались бледными призраками. Аглаэль сиял, словно ярчайшая из звезд.
Наш провожатый неслышно отступил за дверь, повинуясь едва заметному движению тонкой, точно нарисованной углем брови князя.
- Да осияют предвечные огни дивных звезд ваш путь! Прошу, садитесь, - пригласил Аглаэль без тени надменности, действительно пригласил, а не повелел. Взгляд дивных глаз цвета грозового неба был открыт, но настороженно строг. Так смотрят на большую собаку, которой зла не желают, но не знают, что она предпримет: вильнет хвостом, зарычит или безмолвно вцепится в горло.
Я, стараясь поменьше глазеть на красавчика (пусть парень и не в моем вкусе, а все равно красавчик, от которого глаза отвести трудно), молча опустилась на мягкий густой ворс расстеленного в комнате изумрудного ковра. Села прямо, пытаясь не обращать внимания на мелкие неудобства вроде непривычной позы и усиливающегося жжения в груди. Нежная кожа, забывшая за долгую зиму средней полосы про солнышко, вот уже минут пятнадцать отчаянно чесалась то ли от укуса какой-то сволочной твари с большими зубами, то ли я просто натерла ее майкой и кулончиками.
- Сожалею о происшедшем, - с достоинством промолвил князь, чуть склонив голову, так, наверное, главы государств и должны приносить соболезнования или признавать конфузы подданных. - Согласно нашим обычаям мы предложили вам гостеприимство во искупление вины, примите и виру за непролившуюся лишь в силу счастливой случайности кровь, по человеческому обычаю!
В руке юноши появился туго набитый, глухо звенящий мешочек, расшитый цветами роз. Вроде бы кошель, но уж больно большой и толстый.
Лакс сдержанно хмыкнул, оценивая габариты компенсации собственных страданий, предложенных почему-то не ему лично, а мне. Аглаэль, кажется, счел меня старшей в нашем маленьком трио, скорее всего из-за звания магевы. Что ж, значит, мне за всех и отдуваться придется. Ну, держитесь, ваше княжеское величие! Вперед!
- А вот это уже оскорбление, князь, - задумчиво констатировала я, заметив, как в глазах юного брюнета промелькнула искра страха. Взоры его советников похолодели. Вот парочка ветеранов, эти не только помнят войну, небось еще дрались в первых рядах, вырезая ненавистных людей, и вполне могут посоветовать по-тихому прирезать ночкой темною несговорчивых путников и прикопать трупы в укромном местечке.
- Оскорбление? - непонимающе переспросил Аглаэль, мешок так и остался в его руке. Юноша растерял часть своего венценосного достоинства и метнул неуверенный взгляд на одного из старичков, сразу стало понятно, кто ему присоветовал от нас откупиться.
- Твой паренек едва не убил моего спутника. А теперь ты пытаешься всучить взятку, заплатить деньгами за его кровь. Эльфу бы ты такого не предложил. Неужели кто-то сказал тебе, будто у людей все продается и покупается: честь, дружба, любовь, преданность? Что ж, может быть, в чем-то твои мудрые советники и правы, люди бывают подлыми, многие из нас готовы ради звонкой монеты пойти на любую низость, но только не все люди таковы, как и не все эльфы - воплощенное благородство, иначе Тень Ручья до сих пор стоял бы там, где ныне лишь руины.
- Не след тебе речь то, чего не постигнешь, магева, - резко вмешался в разговор один из седых, выпрямившись. Кажется, я ударила его по больному месту.
- А ты так уверен, что люди глупы, мудрый эльф? - прищурившись, спросила я, подавив забурлившее в крови возмущение остроухим святошей. - Никогда не слыхал о Первом правиле волшебника, выведенном Терри Гудкайндом? Нет? Так оно гласит: "Люди глупы, они верят тому, чему хотят верить, или тому, во что боятся поверить". Только все дело в том, мудрый эльф, что это правило не знает расовых границ, и твоя уверенность может оказаться лишь оборотной стороной глупости или страха!
"Вот так я! Вот так завернула! - мелькнула быстрая мыслишка. - Ну ничего себе выдала, такое бы красноречие, да на семинарский диспут по философии! И ведь говорила, как думаю, никто моими устами, так сказать, не глаголал, а все-таки такое ощущение, словно не сама сказала, будто что-то через меня сказалось! Опять как тогда, с крестьянками и поросенком".
Лакс, Аглаэль и Фаль ошалело моргали, впитывая весь тот свободный поток сознания, который извергался из меня. А начинающую магеву и в самом деле несло:
- Ты поверил в то, что деньги значат для людей все, постарался внушить эту мысль своему князю и посадил его в большую лужу. Ладно, сейчас я, магева, пообижаюсь втихую, скажу: "Борис, ты не прав!" - и мы дальше поедем, каждый своей дорогой. Но если в будущем твой бесценный совет выйдет Аглаэлю боком, кого винить станешь? Судьбу-злодейку? Ты бы поразмыслил над этим, старик, не бывает одного лекарства от всех болезней, нельзя всех людей мерить по одной мерке.
Грудь зачесалась еще сильнее, зажгла, как огнем, будто мне фашисты зажигалку за пазуху сунули, я не выдержала и, наплевав на все нормы этикета как человеческого, так и эльфийского, полезла за ворот майки и, вытащив свои цепочки, чтобы не мешались, с наслаждением почесалась. В конце концов, на нас сейчас так могут разозлиться, что за оружие схватятся, не до хороших манер будет.
Глаза эльфов стали большими и круглыми, по пять копеек, нет, брешу, не меньше, чем с юбилейную медальку, какие коллекционировал дедуля одной моей школьной подружки и старался продемонстрировать всем подряд, стоило только заглянуть к ним на чаек.
- Ну, чего вы? - сердито нахмурилась я. - Уж и почесаться нельзя?
- Прости, друг народа, - промолвил тот самый беловолосый эльф, который столь грубо одергивал меня только что, и простер руки ладонями вверх, его бледные щеки подернулись розовой пеленой румянца. - Я не ведал, с кем вел беседу и кому мы хотели предложить виру. Прости за обиду!
- Про врагов народа я слышала, правда, не здесь, но с этим все ясно, а вот почему так сразу - и друг? - вслух удивилась я.
Второй, весьма молчаливый, наверное, самый умный советник указал щепотью на мою грудь, нет, на цепочку с листиком и капелькой.
- Чего? - не поняла я и, заподозрив неладное, уточнила: - Эта милая безделушка у вас какой-то отличительный или почетный символ? Так не переживайте, хамите дальше, мне ее никто не вручал, случайно попалась в руки.
- Этот знак, который в Лиомастрии не вручали уже несколько столетий, невозможно отнять, передарить или найти просто так. Никому, даже магу, не под силу заставить камень сиять светлой голубизной истины, только тот, для кого предназначен авэрегласс, пробуждает его свет. Если не хочешь говорить о том, как получила знак дружбы, молчи, мы поймем, но не считай нас большими глупцами, чем мы себя ощущаем ныне, - промолвил грубиян, резко сменивший интонации на почтительные и вполне мирные. Теперь мужчина сердился только на самого себя за неверный анализ ситуации. Он принял все мои заявления, точно щенок, написавший в углу, удары газетой по мягкому месту.
Вот так раз! Это какую же фиговину меня угораздило не только подобрать, но и заставить работать? И самое интересное, что в мой рассказ об археологической природе кулончика никто не поверит. Друг народа, да уж, шуточки! Приятели мои благоразумно молчали, не стремясь опровергать версию эльфов, то ли решили и дальше разыгрывать публику, то ли (уж больно лица были серьезными) приняли слова за чистую монету, а мою находку сочли перстом судьбы.
- Воистину, свет звезд не оставил нас, - с облегчением вздохнул юный князь, глаза его засияли, и он улыбнулся так, что мне сразу стало понятно значение заграничного слова "харизма". - В добрый час сплелись дороги судьбы и состоялась встреча. Как никогда нам потребны мудрый совет и сила волшебства.
- Ну до ваших умельцев, ворочающих землю, мне далеко, - хмыкнула я, снова вспомнив руины дворца.
- Или им до тебя, магева, - настойчиво заметил Аглаэль, машинально поправив наголовный обруч таким обыденным жестом, как иной мужик кепку. - Вальдон сказал, ты спасла твоего друга от верной смерти. Твоя рука вывела его из-под удара стрелы прежде, чем прозвенела оборванная тетива.
- Магева Оса способна провидеть! - так гордо прозвенел хвастливый Фаль, точно это не он со мной шел, а я с ним, и дух меня, большую дуру, привел к эльфам.
Лакс услыхал сильфа, резко дернулся ко мне, впился подозрительным взглядом в лицо, но расспрашивать ничего не стал, оставил щекотливый разговор для более конфиденциальной обстановки.
- Ну и что? - Я нарочито небрежно пожала плечами. - Видений по заказу не вызываю, что мне показали, то увидела. Чем это вам-то поможет?
- Возможно, нам нужна не столько магия, сколько совет, - сплетя тонкие пальцы в какую-то замысловатую фигуру, промолвил молчальник и глянул на меня остро, точно темно-фиолетовыми булавками кольнул на пробу. - Совет человека, готового помочь эльфам.
- Ну что ж, - медленно промолвила я, поерзав на ковре, чтобы устроиться поудобнее, - истиной в последней инстанции сказанное не считайте, но если действительно нужен совет, взгляд со стороны на проблему, которую вы со всех сторон обмусолили и так глаза замылили, что под носом ничего больше разглядеть не способны… Давайте попробуем. В чем дело-то?
- В договоре, - промолвил князь так, словно это объясняло все разом, как любимое присловье старого папы-лиса из детского фильма: "Такова се ля ви".
- А поподробнее? - попросила я, какой-то едва ли десятой частью рассудка осознав странность происходящего: сижу в шатре эльфийского князя, хамлю его советникам, а они вместо того, чтобы стражу кликнуть, передо мной извиняются и вдобавок совета просят. Но это, как уже было сказано, я чуяла очень далекой, исключительно рациональной частью себя, а остальное, оно твердо знало - все идет по плану, все ведут себя правильно, и я в том числе, когда предлагала эльфам свою помощь.
- Разговор идет о договоре моего деда Альглодиэля, - уточнил Аглаэль, положив тонкие пальцы на одну из бумажных стоп. - Минуло полтысячелетия, первый оговоренный срок истек, и документ должен быть подписан заново. Именно поэтому я послан отцом в Патер.
- И в чем проблема? - с легким замешательством нахмурилась я. - До вас дошли слухи, что человеческая сторона не желает продления договора?
- Н-нет, - сдвинул брови и предводитель посольства. - Все не столь плохо, однако у нас есть основания полагать… - Аглаэль моргнул, подбирая слова, чтобы объяснить кажущееся таким очевидным для внутреннего зрения, - что люди пожелают внести неприятные изменения в договор.
- Откуда дровишки? - уточнила быстренько.
Смысл метафоры князь просек моментально и раскололся:
- Провидица Виальдэ зрела серую пелену над нашими землями и черные письмена, в которых распознала договор - позор и спасение нашего народа. Письмена менялись, и вместе с их переменой все более густел туман. Угасал свет солнца и звезд, ярко светила лишь одна звезда - Ксантии. Она осталась единственной надеждой для нас - так предсказала Ви. Только ее свет способен разорвать наползающий туман и прогнать его прочь, подарив миру радугу цветов. Видения никогда не дают точного ответа на вопросы, мы не знаем пока, как толковать его, ведомо лишь одно - беда придет от мирного договора с людьми, но почему провидица зрела Звезду истины, мы не смогли истолковать. Может быть, ты…
- Гм… - Я откашлялась, хоть и не испытывала никакого першения в горле, однако было немного неловко от того, что собиралась сейчас заявить. - Наверняка пока ничего не скажу, но меня, кстати, зовут Оксана, имя это имеет сокращения Ксана, Ксюха, Ксюша…
Эльфы вперились в меня такими благоговейными взорами, как будто собирались помолиться, и перестали дышать. Что самое неприятное, еще и Фаль с Лаксом вылупились точно так же, легкий флер неверия в мистические совпадения под вредоносным влиянием впавших в экстаз остроухих мистиков таял с катастрофической быстротой. Молчальник поцеловал ладони и снова простер их ко мне с тихим шепотом:
- О, сияющая! Предвечная!
Я отвернулась, посмотрела куда-то вбок, чтоб только не видеть этих полных надежды глаз, и торопливо пробормотала:
- Эй, вы там, не навоображайте невесть чего, пожалуйста! Я натуральный, стопроцентный человек из костей, мышц и крови. Кое-где даже жир есть! Никаких небесных предков не имею и на божественность не претендую. Упаси, как там по-вашему, Творец! Вы же сами говорили, что видения не дают четких указаний. Я полагаю, вашей провидице откуда-то сверху покровители спустили подсказку: люди мудрят с договором, посоветуйтесь с Ксюхой. А уж весь остальной декор в высоком штиле ее воображение обеспечило. Так что хватит мистики, давайте делом займемся.
Мои слова немножко встряхнули эльфов, они перестали не моргая пялиться на меня, целовать ладони и порываться простереться ниц. Коврик в шатре, конечно, мягкий, на таком в кайф поваляться, балду попинать, но только из удовольствия. Я была категорически против поспешного возведения меня в ранг божества или звезды, по-моему, эльфы разницы между двумя этими понятиями не делали, а если таковая и наличествовала, то была чрезмерно тонка для моих примитивных мозгов. С божества, как я уже уяснила из краткой дорожной лекции Лакса, спрос поболее, чем с человечка. А мне оно надо? Ответ однозначный и обжалованию не подлежит - нет, фигушки. Ни за что! Чем меньше ответственности и власти, тем проще жить. Никогда не понимала наших девчонок, рвущихся к посту старосты, только лишний геморрой, привилегий куда меньше, чем обязанностей.
Когда мое пылкое воззвание слегка проветрило компании мозги, я еще раз откашлялась и бодро заявила, усевшись для удобства по-турецки:
- Значит, с договором что-то нечисто. Оставим пророчиц блуждать в туманах видений, скажите лучше, вы с грамотными юристами не консультировались? Не просили выловить блох в бумаге?
- Блох? - Аглаэль так удивился, что разом растерял половину почтения к сошедшей с небес звезде.
- Ну да, ловушки, двусмысленности, уловки, - помахала я в воздухе рукой, - все, что могут использовать люди, чтобы повернуть текст договора в свою пользу. - Я сама не юрист, это все-таки не профессия, а диагноз, но знаю, иногда можно в договор столько всего вложить, что глупый партнер, считающий, будто заключает выгодную сделку, останется голым и босым, а все потому, что подпунктики в конце документа, написанные мелким шрифтом, прочесть не удосужился.
- Когда Альглодиэль подписывал договор, он учел все, - с непоколебимой верой в своего предка заявил Аглаэль.
- Что ж, - я почесала нос, - пожалуй, это можно принять в качестве рабочей версии. Будь иначе, люди уже начали бы качать права, они-то от любых войн куда быстрее оправляются, потому как живучие, сволочи, и скорость воспроизводства значительно выше.
Эльфы мрачно закивали, я затронула больное место их расы.
- Значит, поставим вопрос по-другому! - провозгласила я торжественно. - Думайте, мудрейшие, что за прошедшие века изменилось, утратив соответствие пусть не с духом, а с буквой договора, - заметив, как открываются рты для возражений, я почти приказала, воспользовавшись статусом спасительницы нации и друга народа: - Важна любая мелочь! Пройдитесь еще раз по тексту глазами, ищите!
Советники и князь переглянулись и последовали моему совету, начав штудировать документ по новой в соответствии с четко поставленной задачей. Мы им не мешали, даже Фаль не хвастался, не зудел и не лез под руки, проникся важностью момента, а может, просто утомился за день и начал подремывать, доверчиво зарывшись в густой ворс ковра у моей ноги.
- Я не вижу ничего, разве что… но ведь это… - сдвинув тонкие брови, вполголоса прокомментировал свои усилия князь через семь минут.
- Говори! - почуяв важное, оживилась я и подалась вперед.
- Это почти формальный пункт, где перечисляются титулы и регалии персон, заключающих мир от имени государств. Среди знаков, подтверждающих полномочия эльфийского князя, названа Цветная радуга… - Тут Аглаэль заткнулся, сам сообразил, что сказал.
- Цветная радуга… радуга цветов, - вслух перевернул сочетание слов туда и обратно Лакс.
- И что? - поторопила я красавчика-эльфа, выпустившего бумагу из пальцев. Лист мягко спланировал на ковер и поспешил свернуться в трубочку.
- Цветная радуга - нагрудная цепь, реликвия княжеского рода. Она была утеряна после смерти Альглодиэля. Мастера изготовили прекрасную замену, не отличающуюся внешне от утраченного украшения, - вступил в разговор молчальник.
- А люди знают о том, что настоящая цепь пропала? - иезуитски осведомилась я, отбив торжественную дробь по ладони.
- Возможно, - признали эльфы.
- Вот вам и повод объявить невозможным перезаключение договора и настоять на его новой редакции, выгодной людям. Может, земельки еще у вас оттяпать хотят, или послаблений в торговле добиваются, или чего другого. А чтобы вы сильно не кочевряжились, вполне могут пригрозить какой-нибудь гадостью, - довольно резюмировала я. - И не придерешься, все будет законно, договор-то заключался с прежней правящей фамилией. Никакой суд не подкопается, если в этих землях вообще судопроизводство имеет место быть.
- И что нам делать? - беспомощно спросил князь.
Я почесала лоб, как умная, и вздохнула:
- Да почем я знаю. Давайте на вашу поддельную реликвию гляну, может, на нее какие-то чары наложить можно, чтобы она казалась старой, настоящей…
Аглаэль без лишних разговоров встал, прошелся к задней стенке комнаты, достал из массивного деревянного ларца искусной резьбы цепь и вынес ее нам.
Я моргнула, Лакс подавился воздухом, Фаль перестал сонно моргать и растаращил изумрудные зенки во всю ширь. Вот так сюрприз!
- Нет, никаких заклинаний налагать не буду, - широко улыбнулась я, потирая ладошки.
- Почему, магева Оса? - приуныл разочарованный князь.
- Поскольку предвижу иной, менее затратный и куда более простой выход. Скоро поймете. Лакс, не сбегаешь за нашими вещичками? - Я подмигнула вору, тот ухмыльнулся:
- С удовольствием, - и слинял из шатра.
Вернулся так быстро, точно на ветре летал, и притащил один из мешков нашей поклажи. Торжественно сложил ношу к моим ногам с элегантным поклоном, и где только выучился, или это у потомков эльфов врожденный дар?